[VtM] Россия ночью: Староград | ходы игроков | 3.3. Узник совести

Ее лицо снова оказывается перед его пастью и Фёдор опять кусает, оставляя печать клыков на шее проклятой твари. Она слизывает кровь со своего клинка, разрезая язык о острую грань. МЯСО!! Клинок исчезает, отброшенный в сторону, и в бешеных глазах, последним признаком человека в которых являлся их голубой цвет, взрывается сверхновая ярости, точное отражение бешенства, плещущегося в глазах Зверя.

- Думаешь, если у тебя есть член, ты один можешь всех трахать? – Она плюется словами ему в пасть, меняя очертания на глазах. Её язык удлиняется и раздваивается, как по-настоящему змеиный, а радужка глаз меняет цвет на ярко-желтый, истинно волчий. Она ревет в лицо Фёдору, переходя с недавнего шепота на громоподобный крик. - ЭТО ЛЕГКО ИСПРАВИТЬ!!

Исступленная тварь выгибается, разворачиваясь назад настолько, насколько это возможно, занося руку с отрастающими на глазах когтями вверх - прямо над окровавленным животом Вентру. Она будто хочет сказать что-то еще, но из пасти вырывается только бессвязное рычание. А затем она одним движением вонзает разведенные когти в разрез на животе вампира, проникая в него по локоть, выворачивая внутренности, разрывая и кроша их. Сквозь сладострастное рычание волчицы слышится смех, когда она запускает руку все глубже и глубже.

Фёдор чувствует боль отстранено, не переживая ее. Для этого у него просто не осталось больше сил. Но сознание понимает, что происходят. Осознает каждую секунду творящегося ужаса. Идущий трещинами рассудок начинает завидовать безумному забытью, в котором пребывало его тело несколько мгновений назад. Оно не чувствует, оно не понимает. Оно избавлено и этим благословлено. Эта мысль оказывается последней в сознании Фёдора, прежде чем мир рассыпается на тускнеющие осколки и темнота беспамятства спасает вампира от необходимости наблюдать кровавый климакс этой чудовищной оргии.

      Солёные брызги ударили в лицо. Проклятье... Незначительным действием со стороны вампира, ещё свежий труп превращается в нестареющее мыслящее гемозависимое существо. Сила, власть, способность выживать в самых сложных условиях являлись лишь сопутствующими особенностями проклятья. Основной же частью были паразитизм, ненависть и боль всех форм и размеров. Почему-то многие готовы драть глотки за это сомнительное счастье.
      И вот, проклятье в очередной раз дало о себе знать в самых мерзких подробностях. Как же сейчас хотелось оказаться где-то далеко, например, на Гавайя, купаясь в нежных лучах утреннего солнца, медленно попивая кокосовый сок. Да, где-то там, на переднем фронте сознания визжал Зверь, в ужасе узнавая о своём теле новые пикантные подробности. Наблюдая за Зверем, Фёдор ехидно улыбнулся с мыслью "Так тебе и надо, скотинко".
      Приятная пара загорелых женских ног промелькнули между Зайщиным и наблюдаемым "кино". Кажется, её звали Анабель, и её улыбка была гораздо более обаятельной, чем оскал бешеной феминистки, что сейчас преподавала очередной жестокий урок. Откуда Фёдор её знал? Трудно вспомнить. Кажется, когда-то они были близки. Рука вампирши проникала всё глубже. Кажется её когти царапали внутреннюю поверхность брюха, превращая внутренности в рубленное мясо. Запахло довольно аппетитно, и Фёдор перевёл свой взор с ощущений на накрытый стол, стоящий на желтом песке и омываемый морским ветром.       Анабель поправила локон, открыла блюдо, и в качестве дополнения к мартини оказались стейки из акулы, несколько тягучие, но с ароматными пряностями. По крайней мере, так говорили в ресторане... Взглядом девушка пригласила разделить с ней трапезу, и Зайщин не мог ей отказать. Он наполнил оба бокала мартини, и знакомый аромат смешался с запахом моря, превращаясь во что-то бодрящее и яркое. Фёдор отрезал кусочек мяса и уже приготовился ощутить этот новый вкус...

Громкий звук заставил Вентру очнуться... собачий лай?

Сознание включилось резко, но еще не успело ответить на важные вопросы: "где я?" и "сколько времени я был в отключке?" С осторожной боязливостью в мыслях мелькнул еще один вопрос - "а не приснился ли мне весь этот ужас?" - но... увы. Надежда сразу разбилась о множество фактов, живо и болезненно отпечатавшихся в памяти Зайщина. Да и не только в памяти. Общее состояние и раны на теле свидетельствовали о реальности произошедшего, как и связанные за спиной руки.



Фёдор открыл глаза и попытался разглядеть хоть что-то в окружающей его темноте. Высота потолков достигала здесь почти четырех метров. Для чего служило сие подвальное помещение судить сложно, но сейчас здесь царило полнейшее запустение. Разглядеть все это позволяла лампа. Старинная лампа на кольце, за мутно-зеленым слюдяным стеклом которой дрожал огонек. Света она давала ничтожно мало, но в кромешной тьме и это было спасением.
Неподалеку от лампы неонат приметил крупный человеческий силуэт, закутанный в плотную накидку на арабский манер... довольно знакомый. А еще дальше, куда зрение вампира не могло пробиться по причине темноты, слышна какая-то возня и рычание.