[ש] Main Belt is a harsh master | ходы игроков | = Act 1: Workers' Hospitality

30 августа 2160
T: +96д 4ч 13м 22с

КАВКР "Владимир Ремек" 2155-02-021A

Параметры орбиты:
Гелиоцентрическая
Большая полуось: 418,809 млн км (2,799 а.е.)
Эксцентриситет: 0,231
Средняя орбитальная скорость: 17,592 км/с
Наклонение: 32,567 °
Долгота восходящего узла: 173,132 °
Период обращения: 1721,509 сут

Текущее положение:
Долгота: 281,871 °
Расстояние до центра орбиты: 517,398 млн км (3,459 а.е.)
Высота над плоскостью эклиптики: 247,705 млн км

Показать содержимое

На приборной панели радара дальнего обнаружения зажглась лампочка. Запищал зуммер. И каждый, кто услышал этот звук, подумал "Началось", чувствуя, как заводится сердце, стряхивая с организма накопившуюся за долгий полет усталость.

Прошло уже три месяца с тех пор, как "Владимир Ремек" покинул орбиту вокруг Паллады и отправился в путь к району выполнения миссии. Корабль отстыковался от жилой орбитальной станции, которая сама едва-едва превосходила крейсер размерами трех своих колец искусственной гравитации, где экипаж находился в комфортных условиях 0,8 g. Затем крейсер вышел из плотного скопления астероидов на чистую траекторию и включил маршевые двигатели, которые сообщили кораблю импульс в 3 км/с против направления орбитального движения. И когда все маневры были завершены и осталось лишь ждать три месяца, пока корабль прибудет к цели, экипаж погрузился в сон в криокапсулах. Бодрствовать остались только первый пилот Максим Соколов и бортинженер Ласло Ном, которые следили за состоянием корабля и здоровьем коллег в криосне. Завтрак, двухчасовые физические тренировки, обед, обследование систем крейсера, еще час упражнений, ужин, проверка жизненных показателей и сон - в таком распорядке жили двое неспящих первые полтора месяца, пока не пришла их очередь погрузиться в криосон и переложить вахту на второго пилота Майкла Коллинза и бортинженера Эндрю Райта.
За неделю до импульса торможения криокапсулы открылись, и весь экипаж, включая отделение десантников во главе с Джеймсом Митчеллом и командира экспедиции Александра Леонова, пробудился от долгого сна. Их ждали многочасовые упражнения на тренажерах, чтобы вернуть к нормальной работе порядком ослабевшие от трех месяцев бездействия мышцы, насколько это было возможно в невесомости на корабле без колец искусственной гравитации.
Наконец, на девяносто второй день полета, когда уже на месте план миссии был пересмотрен и уточнен, когда "Владимир Ремек" связался с Палладой и доложил о статусе корабля и состоянии экипажа, крейсер достиг пункта назначения и маршевые двигатели включились во второй раз, компенсируя разницу в 3 км/с со скоростью движения астероидов. Корабль выработал половину delta-V, которую могли сообщить ядерные двигатели.
Выравняв скорости со скоплением астероидов, "Владимир Ремек" нырнул вглубь пояса, туда, откуда был зафиксирован старт метеороида.

Можно было запросто засомневаться в целесообразности миссии, и на то были очень веские причины. Паллада со своей орбитой с сумасшедшим наклонением, которая в афелии возвышалась над плоскостью эклиптики на расстояние вдвое больше, чем радиус орбиты Земли, была в прямом смысле слова на задворках сферы обитаемого человеком космоса. Если пояс астероидов символизировал собой границу, то Паллада была этаким затерянным островом в черном океане межпланетного вакуума, который даже от предела человеческих владений был бесконечно далек. Может быть, именно это чувство оторванности от человечества, проявившееся у палладиан в большей степени, чем у рабочих на Церере, и привела к бунту и последовавшей за ним войне.
И скопление астероидов вокруг Паллады было в разы меньше, чем у Цереры. Не было никаких шансов у повстанцев укрыться в нем от радаров и телескопов Земли, Марса и Цереры. Даже война не создала бы достаточной суматохи, чтобы можно было упустить в ней, как бегут и прячутся мятежники, забирая с собой корабли и оборудование, необходимое для создания такой технологии.
Даже Леонов предавался иногда подобным рассуждениям. Однако после трех месяцев пути было бы большой глупостью повернуть обратно.

Четверо суток шел "Владимир Ремек" среди астероидов в поисках следов человеческого присутствия. Солдаты коротали время на тренажерах и проверках снаряжения, бортинженеры не отрывали глаз с экранов РЛС, пилоты вели крейсер, просчитывая траектории и избегая столкновений с булыжниками. И на четвертый день, когда уже можно было поддаться на уговоры внутреннего голоса и повернуть корабль в сторону дома, Эндрю Райт увидел отметку на радаре и услышал верещание сигнализации.

- Внимание, обнаружен искусственный объект! Тысяча девятьсот километров, горизонталь минус восемьдесят два градуса шесть минут, вертикаль плюс четыре градуса тридцать две минуты! - закончив доклад, Эндрю нажал на кнопку тревоги. По всему кораблю раздался короткий вой сирены.

- Обнаружены следы человеческого присутствия! - в динамиках громкой связи раздался властный голос командира экспедиции капитана первого ранга Александра Леонова, - Мы нашли, что искали! Боевая готовность два! Соколов, веди корабль к объекту!

"Боевая готовность два" означала разворачивание корабельных орудий в боевое положение и подготовку дронов к вылету, в то время как энергосистема и РЛС корабля остаются в походном положении. Экипажу требуется занять места согласно боевому расписанию, но надевать скафандры рано. Десант находится в каютах до отмены боевой готовности или поступления приказа о подготовке к боевой ВКД.

Корабль сбросил с себя оцепенение. Загудели механизмы подачи снарядов в пушки. Задвигались шлюзы, через которые техники бежали на летную палубу готовить боевых дронов. "Владимир Ремек" наполнился жизнью в предвкушении дальнейшего развития событий.
На мостике занимали свои места бортинженеры за пультами управления дронами и РЛС, операторы вооружения прыгали в кресла за мониторами орудийных батарей.

Максим начал разворачивать крейсер почти на 90 градусов влево, когда система оповещения закричала об угрозе столкновения, и Райт начал долокладывать:
- Горизонталь минус сорок два градуса!..
Первый пилот уже и сам видел множество красных отметок, летящих на них со стороны обнаруженного объекта. Взгляд выцепил стремительно убывающую цифру "5,4 секунды до столкновения". Объекты неслись на корабль со скоростью 800 метров в секунду. Всю эту информацию сейчас пытался скороговоркой выдать Райт, но Максим его не слушал - он был занят поиском решения, как уберечь корабль от атаки.

"Пять."
- Тревога! Доложи Леонову! - Рявкнул в ответ Максим. То что положение вещей описывалось как "хуже некуда", он и сам увидел. Руки автоматически побежали по тумблерам перевода оборудования ы боевой режим. Было-бы очень не хорошо лишиться антены, или, тем более РЛС.
"Четыре."
В этом месте инструкции кончались. Ни в летке, ни в книжках ничего не говорилось об уходе с траэктории перехвата целого облака метеоритов, или чем там были эти объекты. Такие маневры описываются только после удачного исполнания, и у капитан-лейтенанта Соколова были ввсе шансы войти в историю, если получится, или стать героем, если он ошибется.
"Первая мысль - врубить маршевые движки, ошибочна. За четыре секунды они разве что на пару метров от предполагаемой точки сместятся, а потом еще гасить. Да и delta-V на гашение энергии ударов тратить. Вместо этого Максим добавил тяги на маневренных, выворачивая нос в направлении обратного вектора приближающихся точек. "Пусть по касательной бьют" решил пилот. При таком столкновении шанс на упругий удар выше, а значит энергии передастся меньше, да и больше шансов, что броня выдержит.
"Три."
- Сейчас тряхнет! - Кричит пилот, вжимаясь в кресло и вцепившись в штурвал.
"Два."
"Какой же ты неповоротливый." - Думает Макс, продолжая маневр...

      Там где уходят в пустоту космоса поля. И коровы меланхолично пережевывают травинку, как положено для пищеварения тридцать два раза. И леса полоса по краям поле охраняет от беспокойных ветров. Сергей был там, когда прозвучали зумеры криокапсулы. Крышка открылась за неделю до точки. Началась пора изматывающих тренировок. Телу нужно вернуть былую часть тонуса. Разговоры звучат, реже слышен смех или музыка из личных кают. В отсеках витает напряжение. Все сосредоточенны на предстоящей миссии. Сторожевые псы человечества идут возвращать в лоно цивилизации неверных сынов.

      Очередное утро. Тренировок свора. Занятия с картами и разведанными. Проверка амуниции, проверка оружия. Винтик к винтику, узел к узлу. Все должно работать идеально, ибо если винтовка подведет тебя в космосе времени на ее ремонт не будет. А если подведет скафандр, то прощай ледышка мы знали тебя хорошим человеком!

      Тревога воет по Владимиру. Скачет по ушам экипажа и десанта. Экипаж рассыпался по боевым постам. Десантники в каютах своих ждут до особого распоряжения. Готовые в любую минуту надеть скафандры схватить винтовки и выполнить любую задачу. Десантники созданы для того чтобы выполнять невыполнимые для остальных родов войск задачи. Какой пехотинец в космосе воевать умеет, а какой толк от танкиста в безвоздушном пространстве?

      Мысли ворох мыслей в голове витает. Лица напряженные сослуживцев перед глазами стоят. Неприятно это. Чувствовать себя рыбкой в консервной банке. Вскроют в любой миг. И останешься ты один на один с мрачной бездной космоса. Той самой бездны шепот которой иногда во снах слышишь. Вздрагиваешь когда в очередной раз оказываешься в скафандре. Делаешь шаг невесомый, скорее не шаг а толчок в ледяные объятия пустоты. И на фоне миллиардов миллиардов звезд чувствуешь себя песчинкой мироздания. Мимолетным пупырышком на грандиозной шкуре вселенной...

Трек: ссылка

Пальцы Максима безошибочно оттарабанили по приборной панели. "Владимир Ремек" прятал хрупкое оборудование под броню и готовился принять на себя удар. Лопухи радаров уезжали вниз, под бронированные панели. Огромные светящиеся тусклым малиновым светом панели радиаторов, излучающие в космос излишки вырабатываемой ядерным реактором тепловой энергии, складывались и втягивались. Реактор перешел на внутренний цикл охлаждения, в котором сможет находиться трое суток - пока не выгорят до конца охлаждающие стержни.
Полдела сделано, осталось самое главное.
Обработанная информация с радаров появилась на трехмерной проекции окружающего пространства перед пилотом. Поле расчертилось линиями рассчитанных траекторий летящих на крейсер объектов. После секунды анализа ситуации Максим принял решение и взял штурвал. Завершив маневр - тот максимум, который он мог выжать из ситуации, - он приготовился к удару.
Яркой вспышкой промелькнул в иллюминаторе освещенный Солнцем астероид, на короткий миг залив мостик пробивающимся сквозь светофильтр сиянием. То, что астероид пролетел мимо, вселило надежду, что все обойдется.
По корпусу протяжно проскрежетало. Затем раздался глухой удар. А потом все стихло. Не заорали датчики разгерметизации или аварийного отказа систем. Ничего.
Максим снова посмотрел на карту. Он только что успешно избежал столкновения с двенадцатью астероидами, диаметр которых начинался от двух метров. Пилоту удалось нырнуть в "дыру" в надвигающемся облаке и спасти крейсер от превращения в решето. Только два объекта зацепили корабль по касательной.
- Тепловые вспышки справа по борту! - не давал насладиться послевкусием успешного маневра Райт, - Движение! Двенадцать... - Эндрю замолк, наблюдая, как все новые вспышки увеличивают скорость надвигающегося на них массивного объекта, - Восемьдесят четыре метра в секунду! Диаметр астероида 21 метр! До столкновения двадцать четыре секунды!
- Соколов, не подведи... - раздался над ухом у Максима голос капитана. Леонов поднялся на мостик, пока пилот предпринимал маневр уклонения, и сейчас парил позади пилотских кресел, наблюдая за происходящим, - Оружейники, что с активной защитой?
- Разворачивание пушек в боевое положение еще не завершено, стараемся, товарищ капитан!
На корабль летел огромный булыжник, который мятежники привели в движение чередой взрывов. Этот астероид находился у "Владимира Ремека" прямо под носом, и все равно крейсер не сумел обнаружить на нем искусственные устройства, что говорило об умении бунтовщиков скрыть свое пребывание в скоплении.
По крайней мере сейчас у Максима было время выровнять корабль и уйти от столкновения с глыбой.
- Главный инженер, докладываю, поврежден механизм раскрытия третьей радиаторной панели, - раздалось в динамиках громкой связи, - Степень повреждения самой панели неизвестна. Незначительные повреждения обшивки по левому борту, пробоин нет, утечек кислорода нет, доклад окончил.

- Так точно! - Ответил капитану первый пилот и продолжил маневр выраынивания.
Двадцать четыре секунды это много. Достаточно много для того, кто выводил суда на околоземные орбиты. Первое, что узнавали молодые пилоты, это то, что космос не так пуст, как был когда-то, и что более чем за полтора века освоения космоса, околоземное пространство было загажено всевозможным мусором, и выход на орбиту из года в год становился все сложнее. Ситуацию спасали совкршенствующиеся навигационные компьютеры, но и они не полностью защищали от нештатнвх ситуаций. Даже в облаке астероидтв лететь было проще. Ну, по крайней мере, пока эти астероиды не оказывались заминированы, и не становились кинетическим оружием огромной мощи... И пока ты не управляешь тяжелым авианесущим крейсером, что хорош на дальних дистанциях, но не способен быстро изменять скорость или маневрировать за быстрое время.
Беглый расчет говорил, что и от этого тела ему просто так не уйти... за имеющееся время Максим мог уменьшить скорость сближения на шесть, максимум девять метров в секунду, и выиграть секунду-полторы до столкновения. Безперспективно. Но можно было было попробовать обогнуть эту скалу. Пройти над ней в метре, может двух. При масштабах "Ремека" это было по истине ювелирной точностью, но других выходов было не видно.
Врубив маршевые двигатели, Соколов принялся изменять ориентацию судна, стараясь провести его над астероидом, посматривая на мониторы, оценивая скорость вращения и наиболее безопасное положение.

Перед вылетом всегда начинается дикая суматоха. Прохождение кучи тестов, проверка здоровья, изматывающие беседы с комиссией.
Потом подбор команды. Ознакомление с заданием. Подготовка плана. И не забыть попрощаться со всеми на Земле. Космос велик, всякое может случиться.

Пробуждения от криосна. После него в мышцах всегда возникает скверное чувство вялости. Словно не было никогда тех годов подготовки и тренировок. Потому-то десантники не слезали с тренажёров все те свободные дни полёта.

Тренировки, проверка снаряжения этот день начался, как и все прежние. Впрочем, раздавшийся звук тревоги разом прервал привычный график подготовки, и десантники дружно отправились в свои каюты - ждать дальнейших указаний.

Скрежет, затем удар. Это не похоже на обычный обстрел. Будь это ракета, им бы пришлось похуже. Они налетели на астероидное поле? Или это мятежники так встречают их? Скоро станет известно, если, конечно, их не разорвет раньше в клочья.

-Ну что, десант, скоро наступит наше время. Готовы показать повстанцам чего вы стоите?

Вряд ли человек способен осознать все величие космоса в полной мере. Не просто понять на уровне сухих математических фактов и сделать выводы, а прочувствовать, пережить, испытать эмоции, которые оставят мощнейшее впечатление, завершенную мысль, с чьей глубиной не сравнится ни одна другая. Какой бы бесконечной, холодной, далекой, безжалостной и равнодушной ни казалась людям Вселенная, она всегда остается чем-то большим. И поэтому даже слово "невозможно", на преодолении которого строится вся человеческая история, обретает в космосе свое истинное, непобедимое значение.
Человек не то что слишком мал для Вселенной. Он слишком слаб. Он научился создавать искусственные солнца. Гнуть пространство в бараний рог. Брать энергию "у Бога взаймы". Как юрист он пытается обойти запреты, ища лазейки в законах. Но все его потуги ничто по сравнению с древнейшими механизмами, которые он хочет обмануть. По сравнению со Вселенной, которая его даже не заметит. Он сможет в своей власти приблизиться к ней, когда-нибудь. Но превзойти - никогда.
За столько лет космической истории, какими бы оптимистичными ни были прогнозы, человек так и не выбрался из Солнечной системы. Технологии искривления пространства так и остаются перспективным направлением науки, а двигатели на виртуальной плазме так и не стали перпетуум мобиле XXII века. На Марсе еще не зацвели первые яблони вне парников с искусственной атмосферой. Осталась непокоренной система Юпитера. Свою человеческую природу, свою жизнь, которая как песок утекает сквозь пальцы межпланетного пространства, человек не сумел превозмочь. Он научился добывать из Вселенной энергию. Но на безграничные владения времени хозяйка еще сохранила свою монополию.
С точки зрения Вселенной возможно все.
С точки зрения человека - считай, что нет.

Не нужно говорить, что космический авианесущий крейсер с инженерной точки зрения представлял собой один большой компромисс. И в данный момент Максима больше всего занимал тот компромисс, который и подарил "Владимиру Ремеку" такое малое ускорение. В предписанной ему роли в космическом бою крейсер такого класса не должен активно маневрировать, полагаясь на свой комплекс активной защиты для отражения атак. Но, выполняя работу не предназначенными для нее инструментами, нужно выкручивать фантазию на максимум, выдумывая наиболее эффективные способы нестандартного использования.
Соколов едва не отправил корабль в плоское вращение, пытаясь одновременно поменять ориентацию и включить маршевые двигатели. Маневровые двигатели с трудом справлялись - ведь от них требовалось не только развернуть корабль, попутно придавая ему линейное ускорение, но и гасить излишние моменты вращения, возникающие из-за работы ядерной установки. Сказался опыт пилота - умело управляя тягой, он не дал крейсеру уйти в неконтролируемое вращение и выжал максимум из возможностей двигателей. Считать дельту будем потом, если выживем.
Оставалось восемь секунд до столкновения, когда операторы оружейных систем доложили:
- Носовые батареи двадцать пять миллиметров готовы! Кормовые батареи двадцать пять миллиметров готовы!
Когда истекла двадцать вторая секунда, Эндрю, глядя на экран радара, воскликнул:
- Проходим, Максим, хорошо! Три мет... - голос его сорвался, и он испуганно прокричал фальцетом, - УДАР, ПРИГОТОВЬТЕСЬ!!!
Коротко взвизгнуло оповещение активной защиты о приближающихся снарядах, а потом по обшивке посыпался град.
Страшные удары, от которых гремели стальные листы и стонал каркас. Не один, и не два, обрушились залпом. Заревела тревога разгерметизации. Зазвучали аварийные сигналы наперебой. Техники докладывали о повреждениях и разгерметизациях.
Эндрю скороговоркой выкрикивал данные о новом приближающемся облаке астероидов. Оружейники сопровождали свои манипуляции с пушечными установками комментариями по уставу. Мягким фырканьем доносился до мостика корабля оглушающий рев трехствольных пушек.
На корабле воцарился хаос. Но экипаж, не обращая внимания на происходящее вокруг, исполнял свой долг, демонстрируя выдержку и сталь своих нервов.

Терпеливо ожидавшие развития событий десантники, сидя в своей каюте, заметно нервничали, будучи не в силах повлиять на ситуацию. Один из них, немец Максим Шуман, голосом, в котором чувствовалась неуверенность, ответил Митчеллу:
- Кому угодно задницу надерем, сэр, лишь бы живыми вернуться.
Когда загремели удары и включилась общекорабельная тревога, десант исполнил предписания, которые требовали личному составу надеть скафандры и выполнять указания экипажа, помогая устранить последствия атаки.

...

Спустя полтора часа в кают-компании состоялось совещание.
Главы отделов, среди которых были Джеймс Митчелл и Максим Соколов, собрались вокруг стола, держась за поручни, чтобы не улететь в невесомости, и с хмурыми лицами смотрели на Леонова. На всех присутствующих были скафандры - некоторые только недавно вернулись из разгерметизированных отсеков и из открытого космоса - на корабле вовсю шли ремонтные работы. Десантники и экипаж заделывали бреши пеной, разбирали завалы и резали изломанный металл. Капитан, сорокалетний ветеран российской космонавтики, высокий крепкий мужик с серыми волосами, обвел всех присутствующих напряженным взглядом, прокашлялся и заговорил:
- Итак, господа, слава богу, что мы еще живы. Плохо, что не все эту атаку пережили, - он выдержал паузу, предлагая остальным отдать дань памяти Алексею Велижанову и Франсуа Эклеру, погибшим при нападении. Через некоторое время он продолжил, - Чтобы все понимали ситуацию, в которой мы находимся, я прошу глав отделов зачитать доклады о состоянии корабля. Сергей, начнем с тебя, - Леонов указал ладонью на главного инженера Персикова и отступил.
- Корабль понес тяжелые повреждения. Нарушена герметичность верхней летной палубы, правого машинного отсека, верхнего жилого блока. Машинный отсек заделан пеной, в жилом блоке работы еще идут. Маршевые двигатели выведены из стоя и неремонтопригодны, - Сергей сделал многозначительную паузу, отсутствующим взглядом уставившись на стол, затем провел рукой в герметичной перчатке по волосам и продолжил, - Утечка водородного топлива, потеряна половина оставшегося объема. Утечка монометилгидразина, потеряна половина топлива задних маневровых установок...
Максим вспомнил, как пытался выровнять и остановить корабль после ухода от столкновения с глыбой. Как заглохли ядерные двигатели, как он почувствовал, что тяга задних маневровых двигателей становится все слабее, а позже и вовсе рассинхронизировалась. Это было очень трудно и очень долго, но "Владимир Ремек" все же удалось остановить, пока он не врезался во что-нибудь.
- ...Уничтожена антенна дальней связи. Уничтожены обе правые радиаторные панели. Система жизнеобеспечения, слава богу, не пострадала, у нас есть давление и кислород. Одна правая и одна верхняя кормовые пушечные установки уничтожены, в остальном вооружение работает нормально. Сейчас главная проблема - это ядерный реактор. Стержней хватит еще на 68 часов. Ребята сейчас осматривают панель, поврежденную при первой атаке. Если она уцелела и мы сможем ее открыть, то у нас будет две панели, которых хватит, если мы заглушим один энергоблок. Иначе придется глушить весь реактор и включать аварийные батареи, которых хватит на месяц при экономном использовании, - главный инженер сделал паузу, вздохнул и в заключение своего доклада сказал, - Корабль может лишь маневрировать, и, пока мы не перекачаем гидразин из носовых баков в кормовые, пилоту будет тяжело контролировать движение. У нас нет ни связи с ВКФ, ни возможности вернуться.
Сергей посмотрел на людей вокруг и оттолкнулся назад от стола, возвращаясь на место.
- Лоуренс, тебе слово, - Леонов указал на чернокожего командира орудийного расчета.
- Есть. Мы защищены, - начал с обнадеживающей ноты Лоуренс Найтингейл, - Мы подправили программу 76-миллиметровых пушек, теперь они автоматически уничтожат любой подлетающий астероид. Третья атака была полностью отражена. Наша разведка, парни-дроноводы, - Лоуренс кивнул в сторону оператора дронов Ясухару Даймё, - не обнаружили в непосредственной близости других троянских астероидов с двигателями, типа того, первого. Они же нашли еще одну батарею метательных установок вроде той, из которой нас и потрепали. Обе уничтожены. Боезапаса пушек осталось шестьдесят восемь процентов, ракеты практически не тронуты. Потеря двух пушек практически не влияет негативно. Позволю себе также доложить за Ясухару - при атаке потеряны три катапульты вместе с дронами, осталось семь. Боезапас восемьдесят процентов. Сейчас дроны образуют сферу вокруг корабля радиусом пятьсот километров, попыток их обстрела не предпринималось. А про обнаруженные объекты вам расскажет Эндрю. Найтингел доклад окончил, - Лоуренс козырнул и занял свое место в кругу. Пристоившись, он сочувствующим взглядом посмотрел на японца, на котором не было лица - он с Велижановым был на летной палубе, когда того перерубило пополам обломком разодранного корпуса и унесло в открытый космос. Останки нашли дроны и вернули на корабль.
Тем временем Эндрю Райт уже начал свой доклад:
- Первоначально обнаруженный искусственный объект было обследован поближе дронами. Это жилая станция, расположенная в выработанной полости астероида. Большая станция, может, на 200 человек. Неизвестно, сколько там людей и какой процент ее занят оборудованием. Рядом с ней нашли еще один астероид с залповой установкой и три других объекта неизвестного назначения. Мы обстреляли его из пушек, но степень ущерба оценить не можем. Больше на расстоянии трех с половиной тысяч километров от нас искусственных объектов не обнаружено. Другой момент - мы остались без радиосвязи с Палладой, но ребята сняли один прожектор и посылают в ее сторону световой сигнал бедствия. Будем ждать ответа. Доклад окончил.

Леонов вновь выплыл вперед, уперевшись руками в стол.
- Ну что, господа, вот такие у нас дела, неважные. Миссию свою-то мы наполовину выполнили - следы бунтовщиков обнаружены, - капинал усмехнулся, - Только вот знаем об этом только мы с вами. Будем надеяться, наш сигнал увидят, но ждать помощи можно будет не раньше, чем через три месяца. А их еще прожить надо. В худшем случае у нас есть месяц на корабле. Так что, - Леонов многозначительно посмотрел на Митчелла, - нужно захватить станцию.
Капитан выпрямился, прокашлялся и заговорил твердым и полным энергии голосом:
- У нас, мать его, боевой корабль, грозное оружие Военно-Космического Флота. Теперь, когда мы можем дать отпор астероидной атаке, мы захватим превосходство в космическом пространстве вокруг этой станции и сможем взять ее десантом. Это наш шанс продержаться до прибытия помощи.
Вы, - Леонов ткнул пальцем в Митчелла, подразумевая десант, - полетите на шлюпке. Проникаете внутрь, через обшивку или через шлюз - это уже вам решать. Важно получить контроль над жизнеобеспечением, второстепенная задача - дальняя связь. Ожидайте вооруженного сопротивления. Если будет возможность, берите заложников, методы нам выбирать не приходится. Вы... очнись, Даймё! Все в порядке? Ты организуешь прикрытие дронами. "Ремек" будет оказывать огневую поддержку. Соколов, попытаешься подвести крейсер поближе. Внутри вы будете в большой степени предоставлены самим себе, мы разве что огнем дронов снаружи можем помочь. Надеюсь, все представляют, насколько важно захватить станцию? Поддерживайте активную радиосвязь с нами, держите нас в курсе. Всем! Три часа на подготовку к операции. По итогам еще раз собираемся, уточняем и приводим в исполнение. Вопросы?

...

Подготовка к миссии закончилась. Семь десантников в полном снаряжении выстроились на нижней палубе возле шлюпки - штурмового катера. Напротив них был командир отделения Джеймс Митчелл и командир экспедиции Александр Леонов, который решил дать бойцам финальное напутствие:
- Не подведите, бойцы. Если технари облажаются с радиаторами, вы останетесь нашей последней надеждой.
Капитана прервал голос Максима Соколова из динамиков. Пилот сообщал, что все системы в норме и он готов управлять шлюпкой: со своего пилотского кресла он будет управлять катером с десантниками на случай непредвиденных ситуаций - обычно шлюпки управлялись автоматически.
- Ну что, похоже, все готово. Удачи, десант, - Леонов хлопнул Митчелла по плечу и легонько стукнул себя кулаком по подбородку. Этот жест родился в Войну в Астероидном Поясе, так герой Земли Андрей Керман сигнализировал о том, что его скафандр в порядке и готов к выходу в космос. Оглядев солдат, командир экспедиции оттолкнулся и полетел к шлюзу, ведущему внутрь корабля.
"Внимание, разгерметизация через две минуты. Всем проверить скафандры и занять свои места."

- Ладно, ребята, поехали. - Прозвучал из динамков голос Соколова. - Начинаю обратный отсчет. Пять. - Заработали системы в шлюпке, загорелись индикаторы. Строки данных побежали по монитору перед пилотом.
- Четыре. - Максим побежал руками по пульту, и десантники могли услышать гул силовой установки. насосы со свистом вытягивали остатки воздуха из шлюза.
- Три. - Давление в шлюзовой камере упало достаточно и пилот открыл шлюз в пространство, в эту темную, холодную бездну.
- Два. - Загудели маршевые двигатели, дрожь пошла по корпусу шлюпки. - Ни пуха, не пера. - не по уставу ляпнул пилот.
- Один. Старт. - Сработала катапульта, выплюнула десантников в космос. Из побитого, но дававшего хоть какую-то защищенность крейсера в чернильную пустоту, в маленькой скорлупке вылетел десант. Да, когда противник - живые люди, этим парням нет равных, но что могут сделать маленькие, микроскопические даже по масштабам Солнечной Системы, не то что всей Вселенной, человечки одни, против пространства и реактивных астероидов? Но для этого и тренировали пилотов.
- Я с вами, парни. - Сообщил по рации пилот, выравния курс и разгоняя шлюпку к станции. - Я выведу вас под плоскость вращения объектов вокруг станции, зайдем с южного полюса, от греха подальше. Митчел, я, на всякий случай, забил в автопилот маршрут до базы и программу возвращения исходя из положения "Владимара Ремека" по времени. Если отклонюсь от курса, буду менять программу. Вы не одни. И еще, не взрывайте там все. Если на Церере не заметят наш сигнал, эти разгоняющие астероиды двигатели могут оказаться нашим путем домой.

Судя по тому, что было сказано на совещании, ситуация оказалась весьма непростой. Они не должны были разлететься на куски в ближайшее время, однако самого времени у них было не очень много. Месяц, около того.
Радовало, что мятежникам больше не удастся провернуть вновь этот фокус с астероидами и у них сейчас относительное превосходство в космосе.

-Думаю, шлюз заминирован и укреплен, потому мы проникнем через обшивку. Войдём так быстро, что они и не поймут ничего, - прокомментировал Джеймс слова Леонова.

После совещания, лейтенант коротко изложил десантникам имеющиеся у него сведения: корабль получил повреждения, и им нужно взять станцию на абордаж. Ничего особо сложного, только то, к чему их так тщательно готовили.
-Войдём сквозь обшивку, внутри станции огонь на своё усмотрение. В зависимости от ситуации будем брать заложников. Для начала произведем захват командного отсека и ликвидацию либо захват руководства. Затем необходимо перехватить контроль над системой жизнеобеспечения и связью. Вопросы есть?

"И зачем они только восстание своё подняли, работали бы себе спокойно, не трогали бы никого. Так нет же, войны захотели. Ну, вот она война, стучится вам в двери" - мрачно подумал Джеймс, когда все члены десантной группы уселись в шлюпку, и та, управляемая Соколовым, двинулась к станции.

      Пена льется раны крейсера заливает. Сергей вместе с техниками на скорую руку заделает все имеющиеся повреждения. Сложнейшая работа, под угрозой обстрела или нового подарка каменюки от мятежников, пролетела незаметно.

      Оружейная комната винтовку он берет в правую руку. Последний раз перед заданием проверяет все узлы ее. Проверяет скафандр досконально. А далее короткий брифинг с командиров. Взять на абордаж станцию повстанцев? Легко. По больше заложников, а лучше самого главного захватить. Он много чего интересного может рассказать о восстании. Из за которого десантникам пришлось стать полицейскими.

       Теснота десантного шлюпа. Слева и справа братья десантники. Каждый из них по разному готовится к операции. Кто то внутреннее себя подбадривает приятными воспоминаниями. Кто то молится одному из богов. А третий забил на все и наслаждается последними минутами своей жизни.

      Пилот по рации дает отсчет. Каждая из цифр гулко отдается в голове. Короткий миг напряжения и шлюпка уходит из безопасного лона корабля, на встречу беспощадному космосу. Где замаскированное орудие врага или даже мельчайший камешек может с легкостью решить судьбу десанта.