of Orcs and Elves | ходы игроков | Битва

Лайнурель

Устремилась вперёд. Рык-крик твой высокий. Качается из стороны в сторону мир от скорости бега. Прыжок немыслимо длинный. То, что уруком только что было, сломано весом твоим пополам, как тряпичная кукла.

Чингииз

Один позади. Сдох. Обмяк. Истёк кровью. Мчишься к следующему, ятаганом хищно качнув. Подцепило что-то за ногу. Опрокидывает. Съёжился в ком! Перекатился! Поднялся! Колдунья. Пронырлива. (Взгляд глаз её синих) И - почти мертва. Видишь, что она это видит. Тряхнул плечом, голову чтоб перерубить ей от лба и до челюсти, а потом - через труп перешагнув - убить шептуна-малыша.

Грок Крысоед

Остановился на миг, момент выбирая. Голова - не топор. Вот, чём в бою побеждают. Сделать шаг ты успеешь всегда. Иногда нужно ду... мать.

Грак Браг

Ринулся смерть страшно меняющейся эльфрке скорей принести, но - не донёс. Расплескал по дороге. Перевернуло вдруг к звездному небу лицом. Видишь их россыпи через забрало. На нет сошёл дождь. Нет и туч. Кровь твоя всюду горячая. Чувствуешь, как растекается по доспеху. Саднит обожжённое и насквозь пробитое тело. Кто-то обрущился на тебя и проткнул насквозь чем-то острым, как булавкой жука.

Общее

Краткий дождь прекратился, а воздухе пахнет гарью, кровью и сырой землёй. Глаза павших уже не блестят ни мыслью, ни чувством - лишь стеклом. Выжившие хватают душный и сырой воздух, наполняя грудь дыханием. Все утомлены битвой - но она ещё длится.

Учителя рассказывали Мизералю, что если в одно месте и в одно время применяется много сильных заклятий, то на это месте может начать твориться странные вещи. Странные даже по мерам эльфийских волшебников. Юноша серьезно воспринял эту опасность, потому что неожиданностей он не любил. Ему был необходим громоотвод, что-то разряжающее магическое напряжение отправляя всю магию и ее последствия в иные сферы. Он не нашел такого заклинания в библиотеках и поэтому придумал его сам.
Когда мимо пронеслось чудовище, а труп рыча завис в воздухе, эльф понял, что сейчас самое время очистить это место от магии и полностью довериться стали.
Некоторые эльфы постигавшие тайны магии вместе с ним посмеялись, сказав, что заклинание "Чистота" больше подходить для прачек, а не для чародея. Мезираль бы с удовольствием послушал их мнение сейчас.

Ошибка, еще ошибка. Этот бой состоит из ошибок, и возможно, он сам по себе - самая большая ошибка. Сейчас не время анализировать это.

Выстрел. Попал. Выстрел. Попал. Выстрел. Попал.
Не Элу сейчас сражается, нет. Механизм для убийства только что убил ещё одного орка. Отточенный, слаженный, идеальный.
Пока глупый орк глазел на его стрелу, подошёл сзади и мечом насквозь проткнул, стрелу вернул, и располовинил вертикально.
Глупые, глупые орки. Никогда не следят за своим тылом. Всех эльфов учат защищать в первую очередь спину. А орки глупые. Бездарные. Ничтожные создания.
Ещё одна отметина появилась на древке лука. Уже вторая. Ещё скоро - и третья появится.

И настолько увлёкся Тингол охотой за орками, что и не заметил, как почти всех их перебили. Один остался. Грозный. Высокий. Огромный даже.
В тяжёлых доспехах. В массивном шлеме. С тесаком острым и щитом шипастым. Практически неуязвимым кажется.

Но только лишь кажется.

Проткнул его насквозь шевалье. Тяжело ему далось это. Но далось. Значит, не неуязвим орк. Значит, вся это броня - не более, чем попытка напугать врагов.
Но Элу просто так не испугать.
- Эй, орк! Твои напарники умерли. Ты один остался. А нас пятеро. Мой тебе совет - лучше не двигайся, и умрёшь без боли. - ухмыльнувшись под конец фразы, сказал Тингол орку на всеобщем наречии, и натянул тетиву до предела.

Вздохнуть. Выдохнуть. Вздохнуть. Задержать дыхание.
Выстрелить.

...

Зрк, смрадно дышащий прямо ему в лицо зашелся хрипом и сполз на землю. Но это было опасно. похоже. пусть и всего на миг - богиня отвернулась от него. Но не допустила смерти разведчика и стрела собрата спасла его жизнь. Быстро пришел в себя и начал обходить орка, не спеша атаковать. Айвин видел как минимум один смертельный удар, но орк все ещё стоит и даже не потерял в скорости, поэтому стоит поостеречься.

КАК ОН УВИДЕЛ!?!?!
КАК?
ОН?
УВИДЕЛ?!?!

КАК ОН СМОГ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД!?!?!?
КАК?
ОН?
СМОГ?
ПРОТКНУТЬ?
ГРАКА БРАКА!?!?!

ТАК ЖЕ, КАК ГРАК БРАК СЕЙЧАС ПРОТКНЕТ ЕГО, РРООООАВР!!!!

Сознание прояснилось. Похоже, демон её отпустил. Она почувствовала вкус орочьей крови у себя во рту, увидела руки, которые тоже все в орочьей крови, она буквально искупалась в крови этой мрази! Но, обернувшись, она увидела, что он мёртв. Но остался ещё один. И он опасен. Надо остеречься и забрать меч. Надо!

Мезираль

Ты знаешь об этом даже более. Если слишком часто играть с пламенем в одном месте - план огня начнёт наслаиваться на этот мир в нём. Будут случаться пожары. Будут самовозгораться предметы. Проявляться элементали в природных явлениях. А потом и без них. Если слишком часто практиковать магию воды - ты нарушишь сезонность дождей и ритм приливов-отливов. Обезумят тесно связанные с водой судьбами существа - животные, духи, жителеи прибрежных деревень. И так со всем. Любищь пощекатоть нервы призывая мелкие сущности с негативного плана - однажды они придут к тебе домой с ближайшего погоста, приглашения не спросив. Любишь нарушать связь пространства и времени телепортацией - ты создашь червоточины, через которые в этот мир могут прийти любые гости. Любые. Поэтому так важно не оставлять за собой продуктов распада. Поэтому так важно сбрасывать груз магических воздействий с реальности. Поэтому - так важна Чистота.

Оксаниэль

Наблюдаешь зорко за тем, как дрожит воздух под Эйларефом погибшим. В любой момент поверженный орк может прийти в себя. В любой момент устремиться к прикрывшему глаза и забывшему, кажется, о бое Мезиралю. Прервать воздействие. И прервать жизнь. За каждым движением его плохо различимым следишь.

Лайнурель

Утекает стремительно красок багровость. Звери - больше не звери. Это эльфы. Существа - больше не существа. Это орки. А ты - это снова ты. Принцесса Лайнурель Шёпот Листвы. В крови по локоть. Со сведёнными судорогой скулами. Обнажёнными зубами. Потерянным взглядом. Бьющимся сердцем.

Айвин

Обошёл противника по дуге. За каждым движением следишь. На шаг вперёд развитие любого его шевеления предсказываешь. На два шага. Ты готов!

Элу Тингол

Объявил орку незримому приговор уверенно. Вдохнул. Выдохнул. Он появился. И ты выстрелил.

Грак Браг

Перевернул его мощным рывком, взревев. Удивился лишь смутно, насколько он слаб. Даже для эльфра. Мягок. Вял. Податлив, как кукла. Он даже не боролся. Вмиг под тобой оказался! Ударил о землю его крепко. (Заметил, как безвольно голова с глазами закрытыми качнулась). Тесака взмах! (Крови брызги) Ещё! (Костей чавк) Ещё!

Мезираль

Распахиваешь глаза. Чистое сияние затопило на миг всё вокруг, блестя на каждой поверхности, словно жидкий жемчуг. Делая мир гладким и безупречным. Охватывая, окутывая собой каждую вещь. Никто не видит этого – только ты. Подрожав лишь считанный миг на поверхности мира – блеск ушёл, «впитался» в каждую вещь, унося с собой всякую нечистоту распада гремевших здесь чар.

Оксаниэль

Наполнил вмиг до краёв страх: он поднимается! Звякнула громко стрела о котёл его шлема. И орк завалился на бок, с колен подскочить не успев. Рыкнул последний враг слабо в последний раз. Всё кончено.

Айвин

Моменты, когда осторожность оказалась напрасной, редко переживаются как большая радость и часто меркнут в памяти быстро. Сереют и сворачиваются, как опавшие листья. Но в этот миг ты отчего-то остро ощущаешь, что если бы не стрела Элу – кто-то из вас сейчас был бы мёртв.

Элу Тингол

Нет звука слаще, чем звук упавшего в пыль бездыханно врага. Нет горечи горше, чем бороться с желанием броситься к мёртвому другу и помочь ему подняться на ноги. Нет такого бинта, что заставил бы эти раны закрыться. Нет такого слова, которым ты сейчас мог бы их утешить.

Лайнурель

Успокаивается сердца бег постепенно. Похоже, ты жива и цела. Похоже, вы победили. Не помнишь, как шла и закончилась битва. Видишь, только, что все опустили оружие. Опускаешь и ты. Ищешь взглядом, заглядываешь через спины: где Эйлареф? Наверно, он где-то здесь. Может за кем-то стоит. Или просто – не виден из-за деревьев.

Общее

Молчание. Врачевание ран. Прощание. Погребения ритуал. Военный совет. Разговор со старейшинами Андаэля.

Принцесса огляделась. Повсюду лежали тела. Эльфы, орки. Все они мертвы. Все. Она опустила меч. Сердце сковала боль, стиснула грусть. Она подняла уставший взор в рассветное небо. Оно было сиренево-персиковым, плавно переходящий в бордовую точку — солнце. Небесное светило, даже ты цвета крови. Она отпустила меч, и он с глухим звоном рухнул на землю. Мой ратный спутник, это твой первый бой. И не последний. Но на некоторое время ты, думаю, напился вражьей крови, напитался их эмоциями, страхами, желаниями, злостью и страхом смерти. Я уверена, все боятся умирать, как бы сильно они это не скрывали. Страх смерти заложен в Нас ещё тогда, когда мы начали жить у матери в утробе. Мы боялись, боимся и будем бояться убийства. Оно столь же страшно, как и смерть. Принцесса опустила глаза и осмотрела себя. Вся в чёрной крови. По щеке пронеслась слеза, очищая тонкую тропинку белоснежной кожи под слоем черноты. Голубые глаза светились скорбью. Братья мои павшие, честь сражаться с вами. Ваши имена увековечат, ваши фамилии станут легендами, восхваляющими благородство, отвагу, смелость и честь. Перевела взгляд на орков. Все мертвы: кто похож на кусочек золы, кто на фарш. Вас же, орки, проклинаю на все века, пока вы существуете. Да не будете вы жить во зле и крови, да будет каждый из вас мучиться от тоски, как мучаются все пострадавшие от вас. Тут она заметила развороченный бирюзовый доспех. Казалось, сердце стало биться раз в 5 минут. Лайнурель почувствовала, как слёзы заструились по её лицу, очищая от орочьей скверны, как стало трудно дышать и как встал комок в горле. Она подошла к телу. Поганый орк даже не дал напоследок полюбоваться его точеным бледным лицом. - А ты, мой любимый Эйлареф,- она шептала,-Ты будешь жить вечно. Так говорю я, принцесса и одна из наследниц короны эльфийского царства. Я любила тебя. Ты останешься в моём сердце во веки веков. Она сняла со своей шеи кулон, означавший принадлежность к королевской семье, и положила его на доспех. Закрыла рукой глаза. Но не стонов, ни всхлипов не было слышно. Рыцарь пал достойно, и он не стóит рыданий женщины. Он стóит стоять в рядах Айне и охранять её. Ветер шевелил листву. Солнце медленно вставало. Как бы грустно не было, грядёт рассвет. Что-то новое видно в этом рассвете. Добро? Зло? Всё может быть. Но что-то определенно столь новое, что не встречалось раньше. Да поможет нам Айне.
•••
Следующие несколько часов она слушала расспросы о битве от короля и королевы. Разумеется, они ужаснулись виду принцессы.

Отвечала она неохотно, коротко. Её мысли были заняты другим. Родители пообещали, что позаботятся о семье Эйларефа. Им расскажут о его подвигах, и им будут гордиться. Отмучавшись, она направилась в свои хоромы, но по пути не удержалась и зашла в комнату шевалье.
На столе лежало раскрытое письмо, на которое не успели наложить печать. Она, не сядясь, пробежалась по нему глазами. Затем отошла и присела на постель Эйларефа. Здесь она так недавно поцеловала его лоб. Слёзы полились с новой силой, но принцесса молчала. Слишком сильно горе. Дурачок, Эйлареф, ты бы мог всё мне сказать. Всё было бы по-другому, всё!..
Она присела за стол и поставила чашечку с застывшим сургучом на горелку. Взяв ещё один лист, она обмакнула перо в чернильницу и начертала несколько строк...

Запечатав письмо, она подозвала гонца и шепнула ему на ушко несколько слов. Затем она прошла в свою комнату, заперлась, привела себя в порядок. Подошла к окну.
И зарыдала.

Все было кончено. Мизералем овладели смешанные чувства. С одной стороны в этой битве погибли двое его товарищей, и это было печально. Но с другой... Все было сделано на отлично. Деревня была спасена, потери оказались не на столько большими, как он думал в начале битвы. Он использовал все ресурсы на полную, его воины сражались даже после смерти. Орки должно быть были очень удивлены или не успели ничего понять. И стратеги, и маги обучавшие его могли бы гордиться. Отряд сплотился еще больше и всех эта битва чему-то научила.
Он стер с манжета случайную каплю крови. Предстояло еще много дел. Проводить в последний путь своих павших, переговорить со старостой деревни, и отправить письмо своему командиру.
- Положите мертвых на щиты. Нам пора отправляться, - мальчик скрыл бурю своих эмоций за отрешенным тоном.
***
Когда все дела были улажены, а погребение закончено, он подозвал к себе Элу и направился с ним в лес, той тропой которой уже проходил его отряд.
- Я думал, что мы придем сюда все вместе. Но вместе уже не получится, - обратился он к эльфу. Солнце уже почти поднялось, но все еще веяло ночной прохладой, а водная гладь была неподвижна как и ночью.
- Держи, - он протянул воину одну из удочек, одолженных в деревне. - Староста и червей дал. Нужно подумать, а фигуры я уже переставлять не в силах. Когда вот так все выходит, игра кажется совсем другой уже.
И они ловили рыбу. В абсолютной тишине.

И орков, и эльфов постоянно заботил один вопрос: пробивает ли эльфийская стрела доспехи из Ра-Дратума?
И почему-то эльфы много лет даже не пытались узнать ответ на этот вопрос. Они просто бежали, едва завидев в далеке бегущий строй урук-хаев.

Но сегодня, наконец-то, ответ на вопрос был получен. И все мы знаем, каков он.
Именно сегодня наступил переломный момент в войне между орками и эльфами.
Именно эта битва стала решающей.
И именно благодаря отряду эльфов во главе с Мезиралем Сердце Ясеня, эта битва оказалась за эльфами.
И возможно и не только эта битва. Возможно, только что решился исход войны? Будущее покажет.

А пока, надо похоронить тех, кто пал за эльфийский народ. За Андаэль. За Бирюзовый Дворец. За всех нас.
Кларитин. Эйлареф. Покойтесь с миром, и да пребудет с вами Айнэ.

•••

Нет ничего более печального, чем ритуал погребения воинов.
Нет ничего более печального, чем те чувства, которые испытываешь, когда несёшь гроб, в котором лежит твой напарник.
Нет ничего более печального, чем наблюдение за тем, как плачет принцесса по своему шевалье.
Нет ничего более сложного, чем сдерживание эмоций во время произношения панихидной молитвый Айнэ над твоим напарником.

Когда процесс погребения закончился, и все ушли, остались лишь Тингол и Лайнурель. Элу стоял рядом с могилой шевалье с непривычным для него видом - с опущенным капюшоном и без маски.
За спиной у него был мешок с чем-то. Постояв молча с пол минуты, Элу снял мешок с плеч и вынул его содержимое. Там был круглый щит, обломок пики и бирюзовый шлем. Всё это воин сложил на могилу шевалье.
Затем, он молча отдал честь, и ушёл.

•••

- Лайнурель места себе не находит. - сообщил Элу командиру, пока они шли по дороге к реке. - Бедная принцесса. Не думаю, что она продолжит воевать. - размышлял вслух воин.
Вот они и подошли к реке. Тихо. Также тихо, как и тогда. Только в этот раз в воздухе нету страха. Нету боязни. Нету вражды. Есть лишь спокойствие.
Каков бы был итог битвы, если бы весь отряд сразу пошёл в лес? Были бы живы Кларитин и Эйлареф? Этого уже не узнать. И лучше об этом не думать.
Лучше просто ловить рыбу. В абсолютной тишине.

Окстаниэль бродила по полю битвы, осматривая обгоревшие деревья и тела орков. На глаза ей попался меч Кларитина и она подняла его. Не такой уж и тяжелый. Раньше она пренебрегала оружием, полагаясь на свою магию, но этот бой истощил ее. И хотя орки побеждены, провидице начало казаться что это еще далеко не конец. Меч еще может понадобится. Вот только куда его убрать? Воины, вроде бы, как-то носят мечи за спиной. Но как, она сейчас не могла вспомнить. Надо будет спросить. А пока она побрела в деревню, волоча меч за собой.
До деревни она добралась последней. Старейшены желали разговора, предстоял поминальный ритуал и затем военный совет. Но сначала надо проверить пони. И - медитация.

Лицо Айвина было каменным. Принцессу и её стражу он видел впервые, но они стояли с ним в одном строю, вместе с ним проливали кровь. Командир сказал поднимать мертвых на щиты, но у Айвина такового не было. Когда он подошел к Эфларефу, то невольно услышал слова принцессы. Остолбенев на пару мгновений он дождался, пока она закончит. Спустя ещё пру мгновений тихо приблизился:
- Он был достойным воином. Примером всем нам. Память о нем будет жить в веках и наших сердцах.
Отстояв на погребальной службе, Айвин взял факел и масла и направился к полю боя. По дороге увидел заходящую в один из домов Оксаниэль с мечем, который та тащила за собой. Это выглядело удивительно и горько - даже провидица, мудрая и миролюбивая, решила не брезговать оружием.
Погруженный в свои мысли Айвин добрался до поля боя. Он уже несколько лет служил разведчиком в окраинных областях, поэтому просто повторял процедуру, которую проводили после каждого боя в Пограничье. Он потратил несколько часов, чтобы разобраться с телами орков. Раздоспешил, сложил в кучу на поляне, облил маслом и поджег. Если бы это был в горах или степи - их бы просто оставили гнить, но Лес это их дом. Мертвые тела могут вызвать болезни у лесных жителей, травить воду и почву. Посему в подобных ситуациях разведчики наравне с волками - санитарами леса - должны были расправляться и с такими угрозами. Что Айвин и сделал. Убедившись, что костер погас а пепел развеяло по всему лесу, Айвин удалился в чащу - до вечера он пробудет там. Погруженный в свои мысли, сопровождаемый только жителями леса, которые с некоторых пор стали ему так же родны и близки - как и эльфы в городе.