\Поток\ | ходы игроков | (-3) Пустошь

Падение не было долгим или коротким. Его вообще не было. Раз - и здесь. Где - здесь?

Тёмное, слабо освещённое единственным окном помещение. Давно с петель кем-то сбитая старая дверь. Пыль, крошки бетона, огрызки металлоконструкций, скомканный пластик. Помойка какая-то.

Все трое - разбросаны по помещению неведомым ураганом. Тело обидно ноет.

Все трое - без вещей вообще. Совершенно голые.

- Ууооооээ
Вот нечто такое нечленораздельное и издал, когда кое-как поднимался. Все болит, ничего не помогает. Осторожно нос тронул. Болит?
......ть!
Сижу голый. Память услужливо подкидывает похожий момент из жизни. Как писал Писатель, лучшая ночь в жизни мужчины: проснуться и услышать сладкий женский голос. Худшая, когда голос мужской. Вот и мне случилось проснуться голым в одной кровати с лучшим другом. Тоже голым. В квартире третьего приятеля. Замешано все это на полной амнезии(пиво переходящее в лонг-дринк форсированное ваншотами и добитое водкой с коньяком). Что пили - мы помнили. Что делали - х...й. Штаны одни на двоих. Рубашек все-таки две. Один лифчик и три женских чулка. Прождали мы с Серегой долго. Но ни хозяин не вернулся, ни обладательницы деталей туалета не объявились. Как настоящие мужчины мы, разумеется, не растерялись и с честью вышли из ситуации. Но никому не сказали, ведь хозяин квартиры нашелся у меня дома с тем же самым диагнозом. Как мы с Сергеем над ним знатно поугорали. Хороший Сергей друг. Вот и в огонь, и в воду с таким. Авантюрист по характеру, но само везение во плоти. Столько историй, столько историй...
Загрустил еще больше.
- Ау?- полушепотом.

- Охуеть, бля. - Алиса села и обнаружила, что на ней костюм Евы. И, что бесит ее куда больше, что все ее вещи пропали. - Надеюсь, олеговичу мой лифчик будет по размеру.
Нагота ей не мешала. И причиной тому было, вероятнее всего, то, что она просто не успела это осознать. Она развернулась к Андрею.
- А ты кто такой?

Девушка красивая в кустах лежит нагой... Не в ту степь.
- А? Поштрадавший.
Отвлек от девицы нос, вовремя пожалуй.
- Андрэй.
Вытащил из под ягодицы камешек, отбросил в сторону. Попытался встать. В окно бы глянуть.

Янмбуиа Селезнева, - она представилась и одновременно встала, осторожно выглянув в окно. Чтоб не светиться. Нагота е смущала ее совершенно. Она не успела осознать, что с ней произошло, но адреналин еще бурлил в крови, и ей до безумия хотелось набить кому-нибудь морду. Лучше всего олеговичу.
- А ты молодец, Андрей.

Кратковременное чувство полной прострации сменилось целым сонмом куда более неприятных ощущений - создавалось впечатление, что каждая клеточка его тела совершает суицид в это самое мгновение, причём крайне извращённым и болезненным способом.

Что произошло Ярослав так и не понял - он знал только то, что сидит в углу, прислонившись к холодной и неприятно шероховатой стене. Где он? Что это за место? Ведь совсем недавно он был в кафе, потом шёл на кухню... А потом очутился здесь. Осознание того, что он абсолютно голый, пришло несколько позднее.

Молотов обвёл помещение изучающим взглядом, про себя отметив, что его инопланетная теория определённо набирает баллы достоверности. А как же иначе всё это объяснить? Да и что это вообще было? Телепорт? Хаотично блуждающий взгляд Славы наткнулся на ещё одного человека, в котором ощутимо тормозящий мозг несколько запоздало признал того самого парня, из кафе. Ещё немногим позднее Молотов обнаружил и девушку, тоже, стоит отметить, обнажённую, и немногим больше дозволенного правилами приличия задержался на её теле. Ага, тоже та самая, бойкая, с пистолетом. Впрочем, мысль о том, что он не один, не сильно успокоила, почему-то.

Двое его внезапных спутников уже вовсю знакомились, похоже не особенно смущаясь своей наготы. Слава тоже никогда особенно не стыдился своего тела, но всё же испытал лёгких дискомфорт - особенно остро прочувствовал результаты долгих лет сытной и спокойной службы. В одежде, благодаря в общем-то внушительному телосложению, выглядел Молотов вполне себе ничего, но сейчас все новообразования жировых отложений, пусть и не слишком многочисленные, заставляли его несколько нервничать.

Опираясь о стену, он медленно поднялся, вперив изучающий взгляд в своих новых знакомых. Вовремя сложив издаваемые ими звуки в осмысленные слова, он как раз успел уловить тему беседы и включиться:
- Ярослав... - начал он хрипло, - Слава.
Пришла запоздалая мысль, что его, собственно говоря, никто и не спрашивал.