Просвет в облаках | ходы игроков | Декаданс

Болит голова. Ноет ушибленная поясница. Сквозь темноту пробивается в нос отвратительный запах. И голоса.
- Майк, не трож её, говорю, - старческий и встревоженный.
- Да посмотри какая цыпочка, когда ещё будет такая возможность? – грубый и дрожащий от напряжения.
- Чумная она, говорю тебе. Неспроста тут валяется…
- И правда Майк, лучше пошли.
- Ну и идите, я догоню, - гнусавый смешок.

Медленно возвращается сознание. Ни следа былой эйфории, нет ощущения абсолютного контроля вселенной. Лишь раскалывается голова, да периодически напоминает о себе глухая боль в пояснице.
Сквозь вату в ушах начинают проникать новые звуки – жужжание неподалёку, журчание текущей рядом воды. Запах проявляется всё сильнее, становясь с каждой секундой всё более невыносимым.
Дрожат веки, готовятся непроизвольно распахнуться глаза. С неохотой возвращаются последние воспоминания.
- Дышит ещё, живая, - всё тот же грубый голос.
- Чумная блондиночка, говорю те, Майк…

Открываются сквозь слёзы глаза. Далёкая полоска синего неба в тесном проёме между двумя многоэтажными домиками. Серые стены, обшарпанные. Узенький переулок. Сточная канава неподалёку – журчит и излучает воистину непревзойдённый букет ароматов. Жидкая грязь, в которую Эви основательно погрузилась. Запоздало приходит понимание того, что платье пропитано грязной водой, казалось, намертво прилипло к спине.
Стоит немного повернуть голову – и взгляд натыкается на лежащий в полуметре от девушки труп. Укоризненно смотрит на бывшую ассистентку пустыми глазницами череп, лоскутки гниющего мяса кое-где ещё обтягивают жёлтую кость. Тело, заживо сгнившее. Рой мух вьётся вокруг последних остатков нещадно воняющей плоти.

Небольшой переулок. Грязный и тёмный. Эви определённо не приходилось бывать здесь раньше. Четверо оборванцев в нескольких метрах от неё – именно они совещаются, осматривая придирчиво лежащую в грязи девушку. Ближе всех стоит обладатель режущего слух голоса, Майк. Огромный лысый верзила, могучий торс которого кое-как покрывают остатки изношенной очень давно рубашки. Неприятное лицо, похотливая ухмылка, возбуждённый взгляд. Чуть позади – старик, маленький и древний. В нелепой широкополой шляпе, на удивление новой. И ещё двое – немытые, с жирными сальными волосами и отрешёнными взглядами. Группа бездомных. В последнее время, после начала эпидемии, их развелось на удивление много.
- А блондиночка-то проснулась, - с нехорошей улыбкой объявил лысый, делая шаг навстречу. – Не бойся девочка, я тебя не обижу…
- Майк, посмотри на неё. Неспроста же здесь оказалась! – продолжал настаивать старик.
- Плевать. Я хочу это сделать и я это сделаю… - лысый верзила приблизился практически вплотную.

Величие этого мира, пожалуй, сосредоточилось в самых мелочах – тех деталях, что составляли каждую человеческую жизнь. Одно брошенное слово на прощание, один взгляд, одно движение… Эти простые вещи были способны менять ход событий. Всё, что составляло реальность, - оно разливалось и пульсировало, жило в пространстве и времени, подобно живому существу. И каждый человек – крупица на его частично материальном теле, его клетка, что неразрывно была связана с другими. И когда эти клетки с их простой и в тот же миг замысловатой жизнью соприкасались – начиналась новая история. Новый виток этой длинной невидимой спирали…
Сегодня один из таких витков отмирал. Сегодня атомы великого организма Вселенной разъединялись. Каждый должен был идти своим путём – встречая на нём других людей, вплетаясь в их судьбы, впуская их в свою собственную.

Эви не была к этому готова. Не ожидала она, что эта история окончиться так внезапно. Не ожидала, что расставание окажется столь невыносимым, как и осознание того, что теперь их судьбы навсегда оторваны друг от друга. Не ожидала, что её обыкновенная стойкость духа подведёт её, и внутри всё будет сводить от боли и переживания за Джека. Она не представляла, что будет с ним теперь. Теперь, когда его же руками была отобрана жизнь. Теперь, когда за ним явилась стража в сопровождении могущественных чародеев. Теперь, когда ему будет назначено наказание, и все светлые моменты его жизни потускнеют и когда-нибудь сотрутся, словно истлевший от времени пергамент. А на новых страницах – только чёрные жирные кляксы грядущего будущего…

Но Эви ошибалась. Глядя на его спину, на его вызывающе поднятую голову – она думала только о том, что сейчас его уведут, и ниточка, что связывала их, оборвётся. Думала, что Джек сдался совсем. Вероятно, потому, что она сдалась сама.
Но Джек был бы не Джек…

В последнее мгновение, когда до стражников оставалось небольшое расстояние, Джек остановился и произнёс слово. Жёсткое, грубое «нет». Только его она и услышала сквозь собственный шум в ушах. Практически беззвучные рыдания прекратились, она смотрела на мага во все глаза и не могла поверить. И в тот же миг поднялось что-то в душе – от радости. В его словах она услышала нотки неповиновения, твёрдости – то, что хотела слышать в его прощальной речи. И вот теперь… Ты полон сюрпризов, Джек Харпер.

…Взвились в воздухе разноцветные искры, окружили, образовали купол. Голос старика в алой рясе; он разгневан. В радужный шар летят молнии, но ни одна не способна пробить в нём трещину.
Неужели… неужели ты…
Иллюзионист поворачивается и подходит к ней. Опускает руки на плечи, заставляет встать.
- Эви. Не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я сейчас сделаю… Простишь ли когда-нибудь. Или обрадуешься…
Что-то не так. Всё идёт не так. Он говорит совсем не то…
– …Но я чувствую, так будет правильнее. Ты лучше знаешь, что делать. Ты достойна этого куда больше, чем я.
Вопросы. Бесчисленные вопросы в голове. О чём он? – Эви не понимает. Она смотрит ему доверчиво в глаза, но в них – сомнения и отчаянье, потому что она уже всё поняла. Не собирался Джек давать страже отпор. Не собирался уходить от ответственности и сбегать. Но приготовил нечто такое, что стало бы для них неожиданностью. Что-то такое, что предназначалось ей…

Откуда-то издалека доносится голос чародея. Громкий крик, срывающийся от напряжения. Но девушка не обратила на него внимания. В этот миг мир начал растворяться, теряться в покрывшей его синеве. Невидимые волны плескались о края сознания, и Эви начинала тонуть. Задыхаться. Ощущать, как неосязаемый водоворот начал затягивать её – в бездну.
Тепло. Горячие ладони. Взгляд синих глаз.
Бездна взяла своё. Бездна поглотила её целиком. Наполнила невидимым светом, энергией, что ниточками связала всё тело изнутри. Добралась до разума и пронзила его. И всё, что её окружало, приобрело иные оттенки. Осталось тем же – и в тот же момент стало совершенно иным. Мир изменился.
- Жизнь становится куда проще. Но самое главное – я уверен, ты сможешь найти этому достойное применение. Прощай Эви. Береги себя.

То, что представляло собой купол, исчезло. Руки иллюзиониста отпустили её плечи. Она чувствовала это. Как и множество других вещей – словно отголоски чего-то знакомого, а иногда и нового. Поэтому не сообразила сразу, что Джека нет рядом: вслушивалась в этот незнакомый мир. И лишь несколькими секундами спустя, что показались вечностью, она опустила голову и увидела его. Сидящего на полу, окружённого стражниками, в ореоле фиолетового сияния.
Эви подняла руку. В немом порыве сострадания, оформившимся в желание помочь. Прикоснуться к нему. Последний раз. Она не успела попрощаться… Не успела сказать последние слова…
И в то же мгновение поняла, что не сможет до него дотянуться. Не сможет ничего сказать на прощание. Он – слишком далеко. Его фигура растворяется. Очертания помещения размываются, и её поглощает новый водоворот. Но в этот раз бездна таит в себе холодную беспросветную тьму…

***

Запах. Тошнотворный. Режущий. Проникающий глубоко в лёгкие.
Чужие голоса. Где-то на грани сознания, всплывающие и тающие в голове. Смысл фраз размыт.
Грязь. Противно-жидкая. Пропитавшая бардовое платье и плащ. Застывшая на коже. Ощущаемая сквозь мокрую ткань.

«Джек»…

То, что произошло лишь несколько мгновений назад, оказалось таким далёким. Сгустком прошлого. Того, что уже не вернуть. Обречённость. Горечь. Боль. Но их уже практически нет. Они расплываются в том зловонии, что царило вокруг неё, облепив её тело грязью и смрадом, проникая во внутренности. Образ иллюзиониста тает в окружающем её хаосе.
Рядом какие-то люди. Хочется окликнуть их, попросить о помощи. Она представляла уже, как протягивает им руку… Но каждая их фраза размывает в воображении эту руку, заставляет отказаться от этих намерений. Сквозь туман в голове девушка понимает, что ничего хорошего ей эта компания не сулит. Они ей не помогут.

Она открывает глаза.
Узкая полоска неба. Синего, тусклого. Казалось, что оно погасло – стены, что возвышались кругом, украли солнце. На глаза наворачиваются слёзы – но не от душевных терзаний, а от резкого запаха. Начинает вращать глазами, с ужасом понимая, что оказалась в незнакомом месте, и люди, что стоят рядом, смотрят на неё недобрым взглядом. Поворачивает голову чуть в сторону и видит: мертвец. Пустые глазницы уставились прямо на неё, сквозь сгнившее мясо проступают кости, и между размягчёнными волокнами мышц ползают мелкие белёсые твари. И запах… гнилой, острый, распарывающий внутренности.
Эви привстала на локте, ощущая противную крупную дрожь и ком в горле. Её вывернуло.

Когда ей стало чуть легче, она села, тупо уставившись на незнакомцев. По щекам текли слёзы, внутри всё горело от болезненного жара. Она дрожала.
Но сила духа, что жила в ней с самого рождения, не позволила страху и боли взять верх. Эви всё прекрасно понимала. Понимала, в каком ужасном положении оказалась. Понимала, что находится неизвестно где и некому ей помочь. И то, что если она что-либо не сделает, её изнасилуют и, возможно, убьют в этом же переулке. Рядом с разлагающимися трупами.
Нужно что-то делать. Но где взять силы?.. Сможет ли она убежать? Сможет ли при необходимости дать отпор?..
- Не приближайтесь, сэр. Если не хотите проблем – не приближайтесь. - Ей приходилось уповать только на то, что выглядит она ужасно и сходит на чумную и на собственное красноречие. И для того, чтобы не чувствовать себя в уязвимом положении, поднялась на трясущихся ногах. - Подумайте о том, что на моём месте могла бы оказаться ваша дочь или жена. Я тоже чья-то дочь... Моему отцу хватит и того, что я умираю от неизлечимой болезни. - Врать тяжело, но приходится. - А если всё же решитесь - я буду кричать, всажу в вас пару ножей, и если вы ещё останетесь в живых, вы умрёте от чумы через несколько дней, и ни один доктор не сможет вам помочь. - Пожалуй, стоило проявить характер. Всё же, Эви верила в то, что даже в самом падшем человеке ещё может жить добро. Но если слова о близких не смогут помочь, то она хотя бы покажет, что не боится. Простодушная Эви.

Взрыв хохота послужил ей ответом. Смеялся огромный бритый детина, согнувшийся пополам едва ли не в приступе. Не отставали от него и товарищи – даже старик, который совсем недавно ещё на полном серьёзе отговаривал Майка от опрометчивых действий.
- Нет, вы слышали? Она назвала меня сэр! – воскликнул лысый сквозь слёзы.
- Какая воспитанная девушка, - промычал в ответ старик в нелепой шляпе.

Конечно же, их не испугали угрозы Эви. Её слова не помогли им внезапно осознать тщетность бытия и срочно встать на путь исправления. Не смогла она дотянуться до добра и порядочности, если хоть на секунду предположить, что те всё ещё скрывались где-то глубоко внутри.
Они были голодны, испуганы и озлоблены. Чума косила людей вокруг, не брезгуя даже самыми никчёмными судьбами. Наступили воистину тёмные времена, во время которых человеческие качества притупляются даже в лучших. Первобытные инстинкты, звериная жестокость, что самое печальное – зачастую, оправданная, вот что теперь правило балом.
Именно эти качества заложены в природе человека. Он маскирует их, скрывает под налётом цивилизации, но когда ситуация усугубляется до предела – отбрасывает без приторной жалости. Перед лицом смерти теряет смысл искусство, культура и развлечения отступают на второй план. Выживание – вот что действительно важно. Страх и ужас – главные движущие факторы. Столицы процветающих некогда стран превратились в нечто совершенно иное.
Декаданс. Всеобщий упадок. Время, когда бессмысленно оперировать доводами разума. Время, когда люди понимают лишь силу.

- Воткнёшь в меня два ножа? Ну попробуй, девочка, - с похотливой улыбкой ответил громила, извлекая собственный кинжал из кармана.
- Она говорила про болезнь, - осторожно напомнил старик.
- Врёт. Или нет. Не важно.
В ответ на столь откровенный ответ оставалось лишь пожать плечами и отступить. У каждого своя жизнь. Каждый сам волен ею распоряжаться.
Несмотря на собственные габариты, он оказался на удивление быстр. Рука Эви скользнула за обещанными ножами, но пальцы нащупали лишь пустоту. Ножей не было. Ни одного.
Стальные тиски сомкнулись на тонком запястье. Рывком громила заставил её подняться, свободной рукой схватив за шею. Слегка сжал, чтобы испугать, но не причинить никакого вреда.
- Лучше бы тебе не сопротивляться, девочка, - прохрипел ей прямо в лицо. Зубы он не чистил чертовски давно.

А потом оно вернулось. Ощущение лёгкости и совершенства. Источник энергии, дремавший где-то внутри.
Мир вокруг моментально преобразился. Вновь плясали в воздухе разноцветные вихри, вновь необычайная лёгкость разлилась по телу. Улицу затопил невидимый обычному глазу свет, стремительно и моментально - подобно тому, как расползается по углам мрак прочь от зажжённой только что свечки.
Сила была внутри. Сила, которая пронизывала каждую клеточку тела. Сила, которая подчинялась и была готова служить. Сила, которой Эви определённо не ощущала никогда прежде.
Это было жутко и восхитительно одновременно. Неужели маги всегда испытывают нечто подобное?
Сила чувствовала опасность, она вырывалась из под контроля. Против воли девушки ослепительный свет начал распространяться вокруг, срываясь с кончиков её пальцев.
Майк заметил, разжались тиски. Отступил назад. На лице – испуг и недоумение. Отпустили горло холодные пальцы.
Но магии этого не оказалось достаточно. Сноп лучистой энергии вырвался из руки девушки, ударил в грудь неудачливого насильника, отбросив того прямо в канаву.

С криками ужаса бросились врассыпную подельники, стремительно опустел переулок, забытый всеми богами. Свечение медленно угасло, Эви вернула контроль над энергией. Но на этот раз та не ушла безвозвратно.
Лишь осела внутри, согревая и обнадёживая. Сияющая, доступная и, кажется, безграничная.
Осознание того, как этим пользоваться, приходит само. Всплывает откуда-то из глубин. Манипулировать энергией так же легко, как… Протянуть вперёд руку.
Это же так естественно.
Со стоном поднялся поверженный громила. С испугом глядя на девушку закрылся руками и начал пятиться к выходу из переулка.
Так органично.
Не выдержал, развернулся и побежал.
Так изумительно совершенно.

Смех послужил ей ответом.
Эви вздрогнула и шагнула в сторону, едва не наступив на труп. Это был не тот смех, от которого становиться легче. Девушка напряглась, почувствовав, что после возникшей паузы последует что-то страшное. Она лишь отсрочила неизбежное.
Поняла Эви, что слова её не возымели эффекта. Её надежды на их человечность – всего лишь глупые надежды. У неё были конкуренты повлиятельнее – голод, нищета, болезни и смерть. Отчаянье настолько глубоко въелось в плоть этих людей, что им стало абсолютно всё равно на тех, кто был рядом. Кроме себя и своих низменных потребностей. Она проиграла ещё до того, как решилась вступиться за себя.

- Воткнёшь в меня два ножа? Ну попробуй, девочка, - произнёс стоящий рядом громила, достав собственный нож.
- Она говорила про болезнь. – Эви бросила на старика полный надежды взгляд. Но ей уже не верилось, что он сможет хоть как-то повлиять на своего «товарища».
- Врёт. Или нет. Не важно.
Ему действительно всё равно.
Рука сама потянулась за спину, скорее по привычке. Но не нащупав там сумку, сжалась в кулак. Конечно. Весь её реквизит остался в номере. И остался он там потому, что она каким-то образом оказалась здесь…
Сильная рука сдавила ей горло. Пальцы впились ей в шею, не позволяя пошевельнуться. И лезвие грязного ножа так угрожающе близко…
- Лучше бы тебе не сопротивляться, девочка.
Слёзы выступили на глазах. Посмотрела Эви на небо. На это чёртово небо.

Ты помнишь, как сияло солнце? Помнишь, как пели птицы? И аромат полевых цветов? И золото лучей, пробивающееся сквозь сочную зелёную листву. И лёгкий ветер, что едва касался кожи. И мягкий ковёр из трав.
Ты помнишь мою руку? Как пальцы переплелись с твоими. Как крепко она сжимала твою.
Ты помнишь, что тогда мне обещала? Что уходишь не навсегда. Что ты вернёшься ко мне.
Возвращайся, Эви. Я жду тебя.

….Солнце сияет так ярко. Его луч проник сквозь тело, коснувшись души. Так горячо. Так… странно.
Я не забыла, Томми. Я вернусь. Чего бы мне это не стоило – я вернусь. Плевать на карьеру актрисы. Плевать на работу ассистентки – после того, что произошло, я никогда больше не стану помощницей иллюзиониста. Не смогу видеть на месте Джека никого другого, и смотря на мага, буду вспоминать её. Сару. Глупые иллюзии… Лишь ты имеешь значение. Твоя жизнь. Как я могла оставить тебя?.. Дождись меня, Томми…

…Непокорность? Воля? Ошеломление? Страх?
Чем бы это ни было, оно зажгло внутри искру. Горячее пламя обожгло и выплеснулось наружу волной ослепительно-яркого света. Он затопил переулок, вобрал в себя тела мертвецов и живых. И лазурь над головой померкла. Мир тонул в призрачном свете, и никто кроме Эви этого не видел…

…Луч энергии вырвался из руки девушки, словно сорванный с цепи пёс, набросившись на угрожавшего ей мужчину. Ударил в грудь, и тот с лёгкостью отлетел в сторону.
Энергия. Кипела. Выплёскивалась через край. Её так много. И этот свет – так материален, одушевлён, так предан ей... Стоит лишь захотеть чего-то.

Они бежали. На лицах их – не поддельный ужас. Они боялись. Боялись её. Или того, что стало теперь ей?..
Этот человек. Этот наглец, что посмел ей угрожать. Этот грешник с низменной развращённой душонкой. Этот хрупкий, смертный человек…
Рука Эви поднялась, и нити рокочущей энергии связались воедино между кончиками пальцев. Эта густая, почти неосязаемая материя – пульсировала. Она чувствовала её ладонью. Чувствовала её, словно бы она была продолжением её руки. Такая сила. Могучая, разрушительная. Способная лишить жизни...

Эви…
Ты лучше знаешь, что делать.
Ты достойна этого куда больше, чем я.

Месть ничего не решит. И даже этот случай – он никого из них не исправит. А эта сила… не должна использоваться так.
Рука опускается. Нити распутываются, змейкой рассеиваясь в воздухе. Опускаются голубые глаза, глядя на землю. И в них – грусть, удивление и… понимание. Теперь Эви поняла всё. Как оказалась в этом месте. И смысл последних слов Джека…
Но почему?.. Почему ты доверил такую силу мне?.. Я – простая девушка из семьи циркачей, единственное, что я умею, это веселить публику. Чем я это заслужила? Я не достойна, Джек, ты ошибся!..
Джек… что с тобой будет теперь? Без… силы, без магии? Ты похоронил себя. Заживо.

…Проходит какое-то время, прежде, чем девушка начинает двигаться. Её шаг по-прежнему нестроен. Её руки обхватили хрупкое тело, пытаясь унять дрожь. На лице её - выражение отрешения и глубокой задумчивости.
Ещё минуту назад она думала о том, что хочет оказаться вновь в таверне. Переместиться, как сделал это с ней Харпер. Порывалась увидеть его ещё раз, порывалась попробовать спасти… Но здравый смысл не позволил ей этого сделать. Она не знала, как перемещаться. Не знала, сколько времени прошло. Не знала, как бороться с чародеями… Глупая девчонка. Теперь всё это позади.

Он убежал. Умчался прочь, даже не допуская мыслей о мести или возвращении.
Грубый и жестокий насильник, ещё недавно, по его мнению, полностью контролировавший ситуацию и упивавшийся собственной мелочной властью, теперь нёсся прочь без оглядки, безоговорочно признавая главенство магии.
Магия. Великая сила. Должно ли её наличие неизменно сопровождаться этим состояние сказочной эйфории, до странности похожей на эффект действия какого-нибудь наркотика?
Каждое мгновение наполнено счастьем, словно миллионы бабочек постоянно носятся в животе, а ощущение могущества и вседозволенности лишь придаёт особое послевкусие изумительному коктейлю.
Переулок вовсе не кажется таким уж тёмным и неприветливым – даже несмотря на наличие в нём парочки сгнивших практически трупов. Кажется, словно какой-то неведомый источник всепроникающего света безжалостно изгоняет мрак из углов, словно разноцветные вихри энергии вокруг только и жаждут того, чтобы ты их использовала.

Сила внутри согревает, приятно пульсирует.
Закрадывается смутное подозрение, что эйфория лишает сознание привычной ясности, застилает мышление золотистым туманом. Это безумно приятно и расслабляюще, отгораживает разум от грустных воспоминаний, но… В то же время, это неправильно.
Словно сила всячески ублажает девушку лишь для того, чтобы усыпить её бдительность. Чтобы она поверила, что именно она полностью управляет силой и даже не подозревала, что на самом деле – именно сила управляет ею.
Сложно думать, сложно перебороть желание немедленно действовать.
Сияющие спирали магии пронизывают кровь, ускоряют сердцебиение, кажется, затрагивают непосредственно центры удовольствия прямо в мозгу, но, в то же время, вынуждают. Пытаются заставить девушку использовать себя, поглощать в тело больше энергии из пространства, творя чудеса. Помогая людям. Восстанавливая судьбы и исцеляя неизлечимых.

Контроль. Одно лишь слово. Необычайно важное слово. Едва ли не первое слово, которое узнают адепты Гильдии Магов начиная своё обучение. Контроль не просто важен. Контроль необходим.
Магия – коварна и своевольна, в связи с чем людям, решившимся бросить ей вызов, в первую очередь необходимо именно освоить контроль. Иначе не они станут чародеями, повелевающими энергией, а магия поработит их. Будет эксплуатировать тело вплоть до того момента, пока не уничтожит его. Магия своевольна. И совсем не в восторге от того, что кто-то ей повелевает.
Концентрация необходима юному чародею не столько для того, чтобы творить заклинания. Нет, она жизненно важна в первую очередь в связи с необходимостью держать в узде собственную разрушительную энергию. И уже после, когда чародей освоил контроль – для того чтобы своевременно её высвобождать.
Причина абсолютной монополии Гильдии в области магии кроется вовсе не в том, что они безжалостно ущемляют всех конкурентов. Дело в другом – для того, чтобы сила сама по себе пробудилась в ребёнке, его внутренний источник энергии должен быть необычайно велик. В остальных случаях – потенциально талантливых детей пробуждают заклинатели Гильдии Магом. Но если подобное всё же произойдёт, если кто-нибудь сам откроет свой внутренний источник… То этот кто-то столкнётся с одной лишь проблемой. С тем, что сила выходит из-под контроля. И рядом нет никого, чтобы объяснить, как с этим справиться. Такие дети либо умирают, либо сами приходят в Гильдию. Именно поэтому так редки «нелегальные» чародеи на землях Альянса.
Но Эви всего этого знать… Конечно же не могла.

Закончился переулок. Уткнулся в широкую улицу, вымощенную булыжником. Печально ползла мимо потрёпанная карета, отбивая по мостовой колёсами такт. Где бы Эви не оказалась, город выглядел измученным и безлюдным. Длинная улица, просторная. Почти что пустая. Аккуратные двухэтажные особняки по обе её стороны – все за своими оградками, но боковыми стенами соприкасающиеся друг с другом.
Определённо можно было сказать одно. Это место – точно не Оретан.
Из одного из боковых переулков вынырнул внезапно одинокий прохожий. Быстрые шаги, взгляд, безразлично уткнувшийся в землю. Немолодой мужчина, щёки которого прятались за многодневной щетиной. В изношенном сером плаще, потрескавшихся кое-где сапогах.
Он искренне удивился, когда понял, что обращаются, по всей видимости, к нему. Ходьба по городу давно превратилась лишь в преодоление очередного участка пути, стирались воспоминания о пейзажах и людях. Перемещаться по городу теперь действительно было страшно. И он не хотел задерживаться на одном месте дольше необходимого.
- Эредин, что же ещё, - всё-таки буркнул он в ответ на вопрос, с подозрением поглядывая на грязное платье.
И пошёл прочь, не говоря больше ни слова.

Сила. Могущество. Власть.
Их получают те, кто достоин. Те, кто прогрызает себе путь на место под солнцем. Или те, кто настолько удачлив, что рождён под счастливой звездой. В руках их – то, к чему стремятся многие, чего жаждут. Эти люди… правители, их приближённые, богачи. Деньги способны на многое, деньги способны купить чужую жизнь. Но, верно, природа предусмотрела иной путь получения власти – самый естественный, первородный.
Магия.
Она струилась в жилах, густая и лёгкая, смешиваясь с кровью, впитываясь в тело. Неосязаемая и невидимая никем, кроме неё самой. Эви… Могла ли ты вообразить, что когда-нибудь будешь обладать подобной силой? Мир перед тобой приобрёл совершенно иные краски, тебе подвластно многое. Всё… Это и дар, и проклятье. Что делать с такой мощью? Как её использовать?..
Никак. Эви никак её не использовала. Она боялась. Внутри неё притаился страх, внутри неё жила другая Эви – маленькая, боязливая, она сжалась в комок и наблюдала за этой пульсирующей субстанцией, что медленно, но верно овладевала её собственным телом. Плескалась, переливалась, извивалась змеёй вокруг неё. Задушит…

…Эви брела по грязным улицам неизвестного города, и с каждой минутой образ Джека испарялся из головы, вытесненный другими мыслями; о том, где она оказалась и что делать теперь. Девушка шла, перешагивая через дурно пахнущие трупы, зажимая нос и стараясь не вдыхать этот сладковато-удушливый запах разложения. Не получалось. Через какое-то время она к нему даже привыкла.
Город. Умирающий. Серый. Мёртвый, как и брошенные прямо на его улицах трупы. По обе стороны от неё раскинулись невысокие дома, выстроившиеся плотным рядом вдоль мостовой. Их окружали заборы и ограждения, за которыми, как думала Эви, когда-то резвились дети, а на верёвках сохло чистое, свежее бельё. Когда-то…

Эви удалось остановить прохожего и спросить о собственном местоположении. Но, кажется, отвечать он не горел желанием – буркнул только название города и ушёл, оставив девушку. Но даже после того, как тот скрылся из виду, она продолжала стоять на месте, в смятении и изумлении. Эредин?.. Неужели это Эредин? Тот самый, который они посещали с Харпером несколько месяцев назад?..
Девушка по-новому взглянула на город, на дома, на его улицы. На её лице читалось изумление. Она не узнала его под гнётом ворвавшейся в него чумы. Странно. И страшно. Осознавать то, что некогда цветущий Эредин пал от рук неизлечимой болезни, о которой ещё недавно никто и не знал…



Стало грустно.
Вот он, тот самый момент, когда можно было вспомнить о магическом «чуде», стоя посреди сплошного хаоса, поля сражения жизни и смерти…
Маленький, умный скептик. Конечно, эти чудеса не принесут ничего, кроме минутного восторга. И сейчас, вспоминая, как Эви выступала посреди площади этого города, вспоминая все завораживающие иллюзии, она не могла бы с уверенностью сказать, что ей становилось легче. Наоборот, прошлое как-то давило. Осознанием того, что утекло. Осознанием того, насколько всё плохо сейчас…
Мальчик. Что с ним стало? Валяется ли его тело, подобно всем умершим от чумы, где-то на холодных и грязных улицах Эредина? Или он жив и поступил умно, сбежав отсюда вместе с семьёй?..

Магия по-прежнему жгла изнутри, норовя выплеснуться наружу. Эви это беспокоило – она сдерживала в себе эти растущие силы, не давая им выхода. И главное, не понимая, что с ними делать. Будь в её силах перемещаться так же легко, как это сделал Джек… Она было бы уже далеко отсюда. Но отчего-то рисковать Эви не хотела. Не хотела обращаться к магии.
Наконец, она сошла с места и пошла, уже более уверенно. Грязь на её платье засохла, юбка затвердела, и больше всего на свете Эви хотела всё это смыть. Она направлялась куда-то в противоположную сторону города, пытаясь вспомнить, где находится таверна и ища любые другие таблички над дверьми домов. Её надежда может быть напрасной, но… вдруг? Вдруг какое-то заведение ещё работает и её примут?.. Денег у неё с собой не было, но, может, она отплатит им какой-нибудь мелкой бытовой работой… Ей нужно помыться. Ей нужно отстирать грязь. И хотя бы какую-то крышу над головой на ночь. А потом… потом она постарается уехать отсюда. Вместе с каким-нибудь очередным беглецом.

Эхом разносятся шаги по пустым улицам. Редкие прохожие шарахаются от девушки в стороны, скалятся тёмными провалами окон дома. Этого места Эви не помнила – судя по всему, далеко не самый благополучный район, прежде они с Джеком именно здесь не бывали.
Радовало лишь, что на глаза перестали попадаться изуродованные тела – видимо, кто-то всё-таки занимался тем, что перетаскивал их в более тёмные подворотни. Впрочем, даже этот факт едва ли мог основательно разнообразить мрак окружающего пространства.
Эредин изменился. Казалось, сама сущность города исказилась. Процветавшая испокон веков столица Теравии теперь сама задыхалась от смертельной болезни. Носила на себе отпечаток войны. Слишком близко к линии фронта. Слишком заманчивый кусок для тщеславного Императора.
Город превратился в бледный призрак своего былого величия.

Чувствуется вокруг дыхание осени. Свинцовые тучи затянули небо, моросит дождь, угрожающий превратиться в мокрый снег, если вдруг станет ещё хоть чуть-чуть холоднее. Не лучшая погода для прогулки. Порывы пробирающего до костей северного ветра напоминают, что мокрое и грязное платье – одежда, едва ли подходящая для долгого пребывания на улице.
Холодно, одиноко и страшно. Знакомый прежде город кажется чужим и опасным. Даже если Эви и приходилось здесь когда-то бывать, то слишком уж изменились и потускнели фасады домов некогда радужных улиц. Подумать только, всего месяц назад именно в Эредине проходил роскошный турнир, именно теравийские лорды и леди таким образом демонстрировали, что они – высший свет, что они плевать хотели на возможную угрозу вторжения Артодана. Но тогда… Тогда имперские войска были лишь тёмной тучей, хмуро маячившей где-то на горизонте. Теперь же игры закончились. Страх отпечатался в глубине людских глаз, ужас и боль. Не успели прибыть к городу чёрные когорты, но Артодан уже покорил людские сердца. Мечи не нужны, когда изломаны судьбы. Когда никто уже даже мысли не допускает о чуде. Когда над улицами летают лишь смерть и болезнь. По сути, отождествляющие собой единое целое.

Сила внутри активизировалась. Угодливо вспыхнула, отражая непроизвольное желание своей обладательницы. Эви почти физически ощутила, как её тело окутал невидимый купол, не пропускавший порывы жестокого ветра. Излучавший мягкое тепло, напоминавшее об ощущении, возникавшем, когда лучи восходящего солнца осторожно касаются кожи. Безумно приятно. Несмотря на то, что обстановка вокруг совершенно не изменилась, нахлынуло незваное чувство комфорта и безопасности.
Магия затихла – словно уснула, безмерно довольная собой и своими успехами. Затаилась, спрятавшись где-то внутри. Но, в то же время, никуда не ушла. Эви постоянно чувствовала силу в себе, ей казалось, что до источника без труда можно дотянуться рукой. И без всякого труда повелевать энергией лишь одной силой мысли.
Почему чародеи всегда делают из этого такую проблему? Какие-то сложны движения руками, комбинации слов. Всё треплются о необходимой в высшей степени концентрации. Ведь всё так просто – магия сама просится в бой. Почти умоляет, чтобы её использовали. Словно исполнять чужие прихоти – единственное и наиважнейшее её назначение.
Улица внезапно вливается в площадь. Площадь, на удивление многолюдную – горожане застыли повсюду. Хмурые мужчины и женщины с решимостью на изможденных лицах. Какие-то серые и одинаковые. Переговариваются тихо между собой, периодически на что-то посматривая. Эви оказалась позади всех. Видела лишь спины многочисленных зрителей. Походило на то, что здесь готовилось какое-то грандиозное представление. На той стороне площади кресты собора Единого взмывали к затянутым серыми тучами небесам. Вздымались над крышами окружающих домов, над всем этим проклятым и давно забытым всеми богами городом.
А у подножия храма установили деревянный помост. Похожий на тот, что использовали обычно для своих целей ораторы. Вот только… Этот предназначался для казни. Театра военного времени.