Тронный зал поражал своим великолепием – архитектор, имя которого, к несчастью, не дошло до потомков, не пожалел средств на внутреннюю отделку помещения. Ходили слухи, что вся эта позолота, вперемешку с красным бархатом покрывавшая стены, на самом деле вовсе никакая не позолота, а самое настоящее золото. Сам трон не уступал своему окружению - расположившись на небольшом возвышении посреди зала, блистал драгоценностями, в обилии инструктированными в подлокотники и спинку. На этом роскошном седалище расположился немолодой уже человек – его лицо бороздили многочисленные морщины, а на голове не сохранилось ни единого волоска. Император Назариус Великий, Гроза Врагов своих, Владыка Мира и носитель ещё как минимум дюжины не менее напыщенных титулов, обладал не слишком внушительной комплекцией – если бы не мантия, в которую он был неизменно облачён, то его и вовсе можно было бы назвать щуплым и хилым. Впрочем, если бы кто-либо осмелился произнести подобное утверждение вслух, то этот «изменник» наверняка расстался бы со своей драгоценной головой в рекордно короткие сроки. На стене за троном висело огромных размеров знамя – имперский чёрный орёл на золотом фоне, символизирующие могущество и богатство Артодана соответственно. От входа к месту, где восседал Император, вела красная ковровая дорожка, вдоль которой с обеих сторон выстроились гвардейцы – копейщики, с ног до головы облачённые в чёрную броню и чёрные же плащи. Шлем, соответствующий общей цветовой гамме обмундирования дополнял композицию – забрала не было, лишь узкие прорези для глаз. Сейчас стражники походили на монолитные изваяния, величественные и непоколебимые – ни один из них ни разу не пошевелился, демонстрируя воистину великолепную выучку. Позади гвардейцев расположилась разномастная толпа – вельможи и дворяне, приближённые к Императору, как обычно были наряжены в яркие и кричащие одеяния самых разнообразных цветов, каждое из которых стоило баснословную сумму, приблизительно равную месячному бюджету небольшого поселения.
Именно такая картина предстала перед Архароном, когда маг, уверенно распахнув массивные двустворчатые двери вошёл в тронный зал. Взоры всех присутствующих моментально сосредоточились на нём, но подобная ситуация ни капли не смутила чародея. В глазах многих лордов он читал презрение, в глазах других – страх. Уверенно шествуя по ковровой дорожке прямиком к трону короля, Архарон улыбался собственным мыслям. Облачённый в свою чёрную мантию, молодой маг уже привык к подобному отношению артоданской знати. Его презирали, боялись и ненавидели. И его такое положение дел полностью устраивало.
Откуда-то издалека донёсся до боли знакомый мотив – невидимый музыкант искусно наигрывал на скрипке мелодию, которая ассоциировалась у чародея с детством. Детством далёким и забытым, детством, в котором его звали не Архарон, детством, в котором он ещё не был презираемым всеми изгоем. Лишь несколько мгновений спустя маг осознал, что он не может слышать эту мелодию здесь и сейчас – только не в тронном зале, только не в сердце Артодана, только не эту малоизвестную композицию, которая имела особое значение лишь для него. Архарон понял, что скрипач играет лишь в его голове, пробуждая воспоминания, которые он считал давно забытыми.
- Приветствую тебя, Архарон. – сопроводив свои слова кивком головы обратился к нему Император, - Ты должен был вернуться неделю назад.
- Меня задержали, – коротко ответил чародей, легко выдерживая взгляд Назариуса.
Темп композиции нарастал, напряжение увеличивалось с каждым мгновением, а каждое новое движение смычка приближало неминуемое наступление кульминации. Архарон на мгновение закрыл глаза, провалившись в объятья музыки. Император молчал, молчали и его придворные – в абсолютной тишине играла лишь одна мелодия, скрипач из прошлого выступал на приватном концерте для одного человека. Пока веки были опущены, мага окружала одна лишь темнота – он не видел роскоши тронного зала, не видел голубых глаз своего собеседника, не видел чёрных гвардейцев, возвышавшихся по обе стороны от него. Стоило лишь немного расслабиться, дать волю воображению, чтобы перед мысленным взором возник небольшой особняк в предместьях Оретана, место, где прошли лучшие годы его жизни. Тяжело вздохнув, Архарон вновь взглянул на Императора, с неохотой возвращаясь в реальность.
- Ваше Превосходительство, - маг улыбнулся уголками губ, стараясь скрыть отвращение, которое неизменно испытывал каждый раз, когда приходилось произносить этот высокопарный титул, - План выполнен в совершенстве, я рекомендую немедленно начать Вторжение на территорию Альянса.
Назариус нетерпеливо отмахнулся, всем своим видом демонстрируя, что не желает этого даже слышать. Архарон, внешне оставаясь всё столь же бесстрастным, сгорал от едва сдерживаемого бешенства.
«Я могу убить тебя одним движением пальца, старый кретин, как ты смеешь так обращаться со мной?!» - словно специально подстраиваясь под ситуацию, темп мелодии, звучащей из пустоты ускорялся, становясь всё более агрессивным.
- Исключено. Чума ещё не показала достаточной эффективности, - проговорил Император. Архарон крепко сжал губы, подозревая, что на этот раз ему не удаётся скрыть ненависть, откровенно наполнившую обращённый на Превосходительство взгляд. Он понимал позицию Императора – подождать, пока все враги перемрут от эпидемии неизлечимой болезни и лишь затем ввести войска, без потерь покорив страну, превратившуюся в настоящее кладбище. Назариус считал, что страны Альянса населены жалкими варварами, тёмными и неразвитыми, неспособными произвести на свет что-либо хоть немного стоящее. Ему было плевать на жителей, которые подписали себе смертный приговор, не сдавшись сразу на милость великой Империи. Всё, чего хотел добиться венценосный старик – это закрасить новые территории на огромной политической карте, висевшей над столом в его кабинете. Но Архарон думал иначе. Он родился и вырос в Веларии, он не понаслышке знал, насколько шедевральные произведения искусства способны создавать мастера Альянса – взять хотя бы композицию, которая настойчиво играла у него в голове. Маг был абсолютно уверен, что всё обстоит с точностью наоборот, имперцы – невежественные варвары, которые порабощают всё на своём пути. И этот ублюдок предлагает позволить людям заживо гнить от чумы? Этому не бывать.
«Ты говоришь о моей стране, артоданский пёс. Я с самого начала знал, что всё этим кончится» - быстрее, быстрее, к наиболее высокому аккорду…
- Ваше Превосходительство, - на этот раз даже глухой различил бы презрение в голосе Архарона, а Император лишь изумлённо вскинул брови, - Чума сделала своё дело, орки ударят с тыла – сейчас наиболее оптимальное время для начала вторжения.
- Ты смеешь перечить мне, Архарон? – приподнявшись в своём кресле осведомился Назариус дрожащим от едва сдерживаемой ярости голосом.
- Да. – односложный ответ громогласно прозвучал в тишине, охватившей зал.
Маг понял, что с самого начала знал, что всё кончится именно так. Что это всего лишь ещё одна ступень его плана. И вот этот момент настал. Скрипка вторила его мыслям, нагнетая атмосферу до невозможности. В то же мгновение Архарон вскинул руки, наконец давая волю своим эмоциям. Тёмная энергия струилась сквозь его пальцы, мощнейшим потоком изливаясь в окружающее чародея пространство. Тени, безобидно залегавшие в углах тронного зала вдруг сгустились, сделались почти осязаемыми. Секундой спустя едва заметные силуэты, больше всего похожие на тёмное марево, с невозможной быстротой устремились вперёд. Удары были нанесены настолько синхронно, что, казалось, слились в один – две шеренги копейщиков разом осели на землю, орошая ковровую дорожку кровью, хлеставшей из ужасающих ран в районе груди. Прежде, чем кто-либо успел понять, что происходит, все гвардейцы, находившиеся в зале, были мертвы, сражённые предательскими ударами в спину. Тени, сделав своё дело тут же растворились в воздухе. Архарон с кривой улыбкой на губах наблюдал, как в глазах Императора медленно проступают понимание и безграничный ужас. Взгляд чародея выхватил из толпы юношу, застывшего совсем неподалёку от трона – сын Назариуса и его единственный прямой наследник. Магу хватило одного лишь взмаха руки – принц осел на землю, в ужасе пытаясь зажать руками чудовищную рану на шее. Пути назад не было. Время пришло.
Шаг вперёд, навстречу Его Превосходительству. Лицо Владыки Всего Сущего исказилось от страха, он постарался подняться с трона и одновременно отступить назад, но вместо этого лишь нелепо плюхнулся обратно в своё любимое кресло. Ещё шаг, и Архарон, выбросив вперёд обе руки, направил поток тёмной энергии прямо в грудь Императору. Фонтан крови устремился вверх, орошая водопадом алых капель всех, кто оказался неподалёку. Пинком чародей сбросил тело павшего Владыки с трона. Наклонившись, снял тонкий золотой обруч с его головы – корону, символ власти. Стряхнув с мантии несуществующую пылинку, Архарон с улыбкой оглядел всех собравшихся и сел. Посмотрел на корону, отмечая несколько капель крови, застывших на лицевой стороне. Оставил. Это будет напоминанием. Всем, а в первую очередь – ему самому. Скрипач, выдав последнюю, наиболее пронзительную ноту затих, как видно, вполне удовлетворённый полученным результатом.
- Я – Архарон, ваш новый Император. – провозгласил чародей, медленно и торжественно опуская золотой обруч на свою голову, - Каждый, кто осмелиться возразить, разделит участь любого из них, - неопределённый кивок в сторону лежащих на земле стражников, - Канцлер, начинайте приготовления к завтрашней церемонии официального посвящения меня в новую должность.
Древний старик затряс головой, всем своим видом демонстрируя смирение и покорность.
- А также, - продолжал Архарон, - Приготовьте всё необходимое для бракосочетания к тому же сроку.
Взгляд чародея, брошенный в сторону онемевшей от ужаса дочери павшего Императора развеял недоумение придворных. Инесса, кроме всего прочего, была красива – сейчас в её глазах отражался откровенный страх, но она не произнесла ни слова. Все понимали, что происходит – маг, бесцеремонно захвативший власть, хотел подкрепить свои права, женившись на принцессе и, тем самым, став прямым наследником. Естественно, это была не более чем фикция – но фикция необходимая для того, чтобы новое положение имперских вельмож стало для них чуть менее унизительным.
- А вы, генерал, подготовьте войска. Через три дня имперские легионы переправятся на ту сторону реки. – продолжал Архарон, не сводя с принцессы тяжёлого взгляда.
-Но чума… - попытался было возразить военачальник, но тут же стушевался и замолк. Маг, на мгновение прикрыв глаза, вновь обратился к присутствующим:
- Чумы больше нет. – нет ничего сложного в том, чтобы остановить болезнь, созданную благодаря твоим же чарам. Впрочем, ликвидировать её полностью также не получится – люди, которые уже успели заразиться, в любом случае обречены.
Барон МакМиллан сглотнул, переваривая полученную информацию. Новый Император, свадьба, вторжение через три дня… Ничем не выделявшийся среди остальных дворян осведомитель задумался, продумывая текст грядущего донесению Келлфару – вот уже три года барон был тайным агентом теравийского шпиона. Впрочем, на этот раз данные, которыми он располагает, имеют исключительный приоритет. МакМиллану не терпелось поскорее убраться отсюда, подальше от этого жуткого человека, и спокойно приступить к написанию письма… Взгляд барона встретился с глазами принцессы, полными слёз и откровенного страха. Несчастная девушка. Страшно представить, что ждёт её впереди. Убеждая себя, что ничем не может помочь Инессе, он опустил глаза.
- Все свободны. – наконец услышал он распоряжение Архарона. Вздохнув с облегчением, барон неторопливо побрёл к выходу вслед за остальными участниками этого «собрания». Он почти дошёл до дверей, всячески стараясь не смотреть на изуродованные тела, устилавшие пол, когда чародей заговорил вновь:
- А вас, барон МакМиллан, я попрошу остаться.
Внутри всё сжалось, возникло ощущение, что на него только что опрокинули ушат ледяной воды. Барон замер, с безграничным сожалением глядя на выход, до которого оставалось всего несколько шагов. Обернуться и посмотреть в глаза Архарону у него не было сил. Мимо, тихо всхлипывая пробежала Инесса, стараясь поскорее оказаться подальше от этого жуткого места. Сейчас МакМиллан ей завидовал. Медленно, чудовищно медленно, он всё же обернулся. Чародей смотрел прямо на него, и в холодных глазах мага осведомитель увидел свою смерть.
- Нашим теравийским друзьям вовсе не обязательно знать об этом маленьком секрете. – от спокойной улыбки Архарона барон впал в ещё больший ужас. Он читает мысли, внезапно с пугающей ясностью осознал МакМиллан. Чёрный маг читает поверхностные мысли людей так же легко, как обычные чародеи считывают чувства и эмоции. Барон хотел рухнуть на колени и молить о пощаде, целовать ботинки нового Императора в надежде на прощение, но понял, что не может пошевелиться. Холодные глаза Архарона ещё несколько минут, показавшихся осведомителю вечностью, смотрели прямо на него, а потом чёрный маг щёлкнул пальцами. Шея МакМиллана отозвалась жизнерадостным хрустом, а голова несчастного развернулась почти на триста шестьдесят градусов. Барон медленно осел на землю, и последним, что он услышал перед смертью, стал леденящий душу хохот Архарона.
Свет погас.