Просвет в облаках | ходы игроков | В тени деревьев

Барабанная дробь… Она стала постоянным спутником, замолкая лишь на краткие часы по ночам, чтобы вконец обессилевшие орки смогли хоть немного отдохнуть. Она сводила с ума, и одновременно служила мощнейшим мотиватором, заставляющим быстрее циркулировать кровь в венах и задающим ритм движения. Шаг – удар, шаг – удар… Орда всё дальше и дальше углублялась в дебри эльфийского леса…

Кхарош шёл вместе со всеми, стараясь подстроить свои шаги под бой барабанов – когда это удавалось, идти становилось действительно проще. Его память, скрашивая часы монотонного марша, услужливо воспроизводила фрагменты речи Орнада, произнесённой им прямо перед началом похода:
«Только посмотрите на себя, во что вы теперь превратились? Что осталось от былого величия Орды?» - голос Вождя звучал в голове, столь же пустой и неэмоциональный, как и в тот далёкий теперь час. Но, пусть в нём и отсутствовали необходимые интонации, слова Орнад подбирал правильные – те слова, который жаждал услышать каждый. Он оскорблял их, унижал, каждого по отдельности и всех вместе взятых, но это лишь заставляло осознать собственную ничтожность и согласиться с его доводами.

«Разве вы – потомки древней расы, которая заставляла трепетать весь мир? Или вы лишь жалкие тени своих предков?» - воображение само добавляло красок к сухим словам, придавая речи пламенность и воодушевлённость.
«Где те орки, которые держали в страхе чрезмерно благородных эльфов, орки, при одном имени которых трепетали самые могучие империи людей?» - у Кхароша создавалось ощущение, что Орнад сам не понимал, что говорит, лишь повторяя выученные наизусть слова. Но вот тот, кто писал эту речь, действительно знал своё дело.
«Орда возвращается, и возвращается здесь и сейчас. Я поведу вас в бой, в поход, которому ещё не было равных, в сердце эльфийского леса. Закончим начатое Хародом много лет назад.» - ликующие возгласы доносились из толпы. Ничто и никого орки не ненавидят больше, чем эльфов.

Кхарош продолжал идти. Растянувшись в практически бесконечную колонну, орда медленно, но верно продвигалась вглубь чащи. В походе участвовали только здоровые воины, мужчины, - старики женщины и дети, предварительно обеспеченные достаточным запасом провизии, оставались в своих деревнях. Однако, снабжать такую толпу продовольствием было очень и очень нелегко – даже несмотря на то, что едва ли не половина воинов целыми днями двигалась параллельно основному потоку, рассредоточившись по окрестностям в поисках пропитания. Благо, эльфийский лес просто изобиловал различными животными – оленями, вепрями и какими-то маленькими разноцветными птичками… Зверьё было совсем непуганым – они не знали, что такое охота. В первые дни, чтобы добыть оленя, было достаточно подойти вплотную и раскроить топором его череп. Потом лесные жители стали осторожнее, но всё же не намного.

Лес внушал смутное беспокойство – твёрдая почва под ногами, куда не глянь - бесконечные ряды древесных стволов, и раскидистые кроны далеко вверху, сквозь которые с неимоверным трудом пробивались лишь редкие солнечные лучи. Как итог – здесь внизу, постоянно царила тревожная полутьма. И, хотя поход длился уже чуть более недели, всё ещё ни одна эльфийская стрела не прилетела из неизвестности. Никто не старался остановить их или задержать – но Орнада похоже, это вовсе не смущало - казалось, он абсолютно точно знал в каком направлении необходимо двигаться. А ещё Вождь так не разу и не снял своего рогатого шлема, а вместо сна он похоже попросту отключался – всю ночь сидел, прислонившись к дереву вдали от многочисленных разбиваемых костров, не издавая ни звука и не шевелясь.

Наступило утро десятого дня. На рассвете орков бесцеремонно пробудил ставший уже привычным бой барабанов. Сегодня была очередь Грома отправляться на охоту - не говоря ни слова он удалился в сторону, подальше от спешно сворачиваемого лагеря. Вскоре он обнаружил ещё двух незнакомых орков позади себя – охотники предпочитали сбиваться в небольшие группы, опасаясь неизвестности, которая подстерегали их за каждым кустом этого чуждого леса…

Минула первая неделя после похода. После того, как Лагнар угомонился, были присланы послы от Орнада. Едва только они ступили, Грому стало не по себе. Орнад знал, кого прислать - Кровавые Вороны прискакали на своих болотных волках и видно только одного и ждали, чтобы Дети Бури ответили отказом. Однако Лагнар их расстроил, и недовольные они вернулись обратно. Лагран объявил всем собираться. Кхарош попрощался с домашними: перекинулся парой слов с отцом, долго пытался отцепить от себя мать, подыскал вместе с братьями Храдом и Честером себе дополнительного снаряжения, поиграл немного напоследок с младшей сестренкой. Затем пришли его собратья из младших вождей и в итоге они выдвинулись на общий сбор.

Кхарош слушал внимательно то, что говорил нынешний вождь. Конечно он радовался тому, что появилось действительно огромное дело, достойное не просто отдельных кланов, а всей семьи. Но что-то все равно не складывалось в картинке. Все было как-то правильно, не было настоящих войн между кланами, не было никаких внезапно поднявшихся семей, хотя Кхарош был любопытен и всегда собирал слухи о том, что твориться в Топях. Просто однажды пришел Орнад и объявил, что он Вождь Орды. И все согласились... Либо Кхарош что-то упускал, либо он слишком много обшался с бледнокожими. Отогнав от себя эти мысли он взглянул на Орду еще раз. Можно было жумать, что угодно, но зрелище было потрясающим. Огни костров и факелов были на многие километры окрест и в этом огненном мареве везде мелькали различные фигурки. Кхарош оглянулся, выискивая Лагнара:
- Вождь, думаю главное мы услышали. Как и думали - идем на твердую землю, в гости к длинноухим.
- Что так уныло, малыш? - улыбнулся старый Иргнахад, один из младших вождей. Это был худоватый, высокий орк, блиставшей своей лысиной и известный своим мастерством владения копья. Старый воин тоже радовался, что появилось поистине великое дело, сулившее умелым большую добычу. А Иргнахад был умелым.
- Порадуюсь, когда первее тебя сорву голову эльфу - шутливо ответил Кхарош своему старому приятелю - Вы возвращайтесь в лагерь, когда захотите. Я тут задержусь ненадолго.
- О, в нашем вечно тихом друге созрела новый гром? - довольно осклабился Иргнахад - Не будем мешать нашему юному другу, кхамон*. Излей только свой гром на какую-нибудь итаки* из Кровавых Воронов, может хоть тогда у них среди зверенышей появиться хоть одна морда настоящего орка. - подмигнув, старый Иргнахад развернулся и пошел по тропе, созывая всех остальных. Лагнар улыбнулся, попросил "вернуться без разбитых клыков и поломанных рук" и тоже уходил. Последним уходил Киларари, древнейший шаман и ровесник Ватгерра. Этот шаман был один из самых старых травников и не раз спасал многих от любых ядов Топей. Да и самый одержимый в племени был, на тему "проклятых жиж" - старых могильников, где обитали неведомые призраки и как узнали уже чуть позже - самые крупные гнезда пауков. Он немного задержался и оглянулся на Кхароша.
- Тебя смущает что-то, младший вождь?
- Ничего, Киларари. Просто смутные ощущения.
- Ты всегда был наблюдательным мальчишкой. Что за мысли тревожат тебя?
- Когда я был маленьким, Кхараси рассказывала старые легенды о тех временах. О том, что та Орда была похожа на громадного василиска, где Харод был головой, а каждое племя и клан - его шипом, когтем или клыком. О том, что битва между Хародом и Оругом Первым Клыком трясла Арун и Топи на тысячи и тысячи шагов окрест. Сейчас все не так. Сейчас нет такого. Сейчас мы больше похожи на какую-нибудь бес-макаку, собирающуюся залезть за бананом в пасть какой-нибудь дряни. Буду рад ошибиться.
- Кхм, понимаю кхамон. Конечно сейчас все совсем не так. Нет ни тех вождей, да и враги не так велики. Но повод ли это отказываться стать самому легендой? Что скажешь, кхамон? - старик Киларари прокашлялся, улыбнулся и развернулся. Кхарош тем временем повернулся и начал спускаться к толпе. Эту последнюю ночь перед походом он не собирался тратить на стенки родной хижины...

Спустя десять дней Кхарош Гром ступал по твердой земле. Все было очень необычным, тихим и даже немного сказочным. Твердая земля, огромные деревья и вечный полумрак даже в самый полдень были совсем в новинку каждому орку. Кхарош все пытался сориентироваться, но постоянно терял из виду ближайших охотников. В конце концов он просто плюнул и решил действовать самостоятельно. В конце концов он пока торлько искал добычу. Подав знак ближайшим, чтобы внимательно следили, Кхарош выдвинулся вперед чтобы найти хоть что-нибудь. Зверья здесь было много, да и было не настолько опасным. Гораздо опаснее было то, что их так никто и не встретил до сих пор...

Повторять дважды Кхарошу не пришлось - спутники поняли его сразу же. Впрочем, призывать орков к бдительности нужды не было - незнакомая местность угнетала и не давала расслабиться, заставляя постоянно ожидать опасности или подвоха. Особенно тревожно становилось от того, что на пути не встречалось никаких препятствий - из-за каждого куста на Орду не обрушивался град эльфийских стрел, а звери сами шли в руки охотников. Создавалось впечатление, что этот лес делал всё, чтобы сделать их пребывание здесь как можно более комфортным и приятным.

Живность не заставила себя долго ждать - с треском продираясь сквозь густой подлесок прямо на Грома вышел олень. Исключительно прекрасный представитель своего вида - под великолепной шкурой угадывалось жилистое мускулистое тело, голову венчали ветвистые рога, а в глазах, маленьких чёрных бусинках, казалось, присутствовал разум, которого просто не могло там быть. Животное, застыв всего в нескольких метрах от Кхароша, поразительно внимательно и осознанно глядело на него.

Едва Кхарош прошел с десяток шагов, как из рощи на него вышел олень. Могучий рогатый самец степенно вышел из рощи и внимательно посмотрел на орка. Гром замер, слегка опешив от такого поведения животного. Уже почти любой зверь этого леса, едва заслышав шорох орчьих шагов, стремглав старается тут же скрыться как можно дальше от жадных лап и клыков. А этот вышел сам, нисколько ни боясь зеленокожего.

Кхарош отвел руку назад, медленно вынимая небольшой топорик из-за спины. Олень продолжал так же внимательно смотреть, едва виляя ухом. "Да кто ты такой, Матерь Топи тебя сожри?" - пронеслось в голове у орка - "Ты же видишь, что я достал железку, ты знаешь что сейчас будет. Какого виверна ты все еще стоишь?!". Орк старался не показывать сам топор, хотя не сомневался, что зверь что-то чувствует. Тут Гром только догадывался, что так можно смотреть своему врагу в лицо в двух случаях: либо ты готов умереть ради своих, либо ты уверен что не умрешь и тебя прикроют. Был еще третий случай когда ты уверен, что напротив тебя друг, но глупые звери за это заплатили, а другие уже научились. Нервы натянулись, словно лианы под весом стайки бес-макак. Лес вокруг безмолствовал, лишь где-то в отдалении были слышны были трески некоторых наиболее неумелых охотников, которые проламывали себе путь в хворосте упавших листьев. Из-за дерева неподалеку послышалось тихое "Ну чего ты медлишь? Раскрой ему тушку уже" от оказавшихся рядом орков. Кхарош потратил пару секунд на то чтобы оценить лес вокруг и подумать, где если что укрыться и наконец решился. Максимально быстрым движением он отправил топор в полет, сам тем временем сделав пару шагов в сторону ближайшего дерева.

Топор достиг цели, вонзившись прямо в череп несчастного животного. Ни внимательный взгляд, ни неестественная самоуверенность не помогли оленю избежать гибели. Что заставило его поступить именно так, оставалось решительно непонятно.

Кхарош, отступив за ближайшее дерево, изо всех сил вглядывался в лесной полумрак, стараясь обнаружить малейшие признаки неведомой опасности. Но ничего - разве что стайка тех самых маленьких птичек вспорхнула с ветвей ближайших деревьев, оглашая окрестности раздражающими воплями.

Тревога нарастала и давила - казалось вот вот должно было произойти нечто ужасное, уже совсем близко, рядом...
Но, вопреки ожиданиям, не происходило ничего. Совсем ничего. Мёртвый уже олень мирно лежал посреди небольшой полянки, а тени похоже не таили никаких секретов. Спутники Грома тоже ощущали это - что-то было не так, действительно не так. Но понять что не представлялось возможным. Подходить в павшему животному почему-то никому не хотелось. Особенно жутким было осознание того факта, что в окружающем их пространстве не было совершенно ничего пугающего или беспокоящего. Ничего странного.

Кхарош все еще скован страхом. Бросок был шикарен и в участи оленя можно было не сомневаться. Зато в участи орков сомнения были в каждой секунде.
Кхарош тряхнул головой и негромко зарычал. "Гребанные леса, как же вы зае...ли!" - собралась в голове первая внятная мысль орка. Не представляя почему но гляделки с оленем его напрягли не хуже иной драке в Топи. Кхарош злобно и уверенно посмотрел на ту парочку, которую угараздило оказаться рядом с ним.
- Эй, вы! Живо оторвали жопы и притащили тушу. За вас все делать не буду. Сам забил, сам жрать буду тогда.
- Кхамон, но длиноухие... - пролепетал один из орков, кажется охотник. Суд по рисункам на щеке и на налобной повязке парень из Топоров Войны.
- Что длиноухие? Мы уже им зверья набили, нам ни одной стрелы не прилетело еще. И не прилетит пока не выйдем, куда Вождь ведет. Жопу в руки и вперед за тушей. - сказал Гром, многообещающего посмотрев на обоих...

Выглядевшие крайне неуверенными в себе, если не сказать даже испуганными, орки, медленно и нехотя отправились выполнять указания. Они вынырнули из-под блаженной защиты деревьев, разом почувствовав себя голыми и беспомощными на этой небольшой полянке. Непроизвольно ускорив шаг, они почти бегом приблизились к злополучному оленю.

С леденящим душу свистом откуда-то из кустов на другой стороне поляны прилетела одинокая стрела, угодив прямо в глаз одному из "носильщиков". Нелепо хрюкнув, орк, так и не успевший толком осознать, что же всё-таки произошло, рухнул на землю. Его напарник, явно предчувствовавший нечто подобное, моментально разогнавшись до умопомрачительно скорости, устремился к дереву, за которым притаился Кхарош. На полпути орк пошатнулся, сбивая темп, и упал, зарывшись лицом в густую траву. Наконечник стрелы торчал у него из спины, аккурат под левой лопаткой.

Древка обоих стрел венчали чёрные, как ночь, перья, а интервал между выстрелами позволял предположить, что стрелок был один. Но предположения на то и предположения - слишком сильно полагаться на них не стоит.

Кхарош так сильно вжался в дерево, что со стороны могло показаться, что орк хочет врасти в ствол, спасаясь от неведомой угрозы. Впрочем, минутная слабость моментально прошла - Гром вспомнил, кем он был и кем является сейчас - младшим вождём, одним из самых уважаемых орков племени, даже в самой Орде он занимает далеко не последнее место по значимости и уважению. И неужели какой-то остроухий высокомерный ублюдок возомнил, что сможет одолеть его, потомка самого Харода?

Оглашая окрестности громогласным рёвом, Кхарош, перехватив свой огромный меч обеими руками выбежал из-под защиты дерева, в устрашающем рывке устремившись к противнику. Со свистом рассекая воздух в могучее тело орка впилась первая стрела. Не сбавляя скорости Гром с рёвом вырвал её из груди, всё ближе подбираясь к своему неведомому противнику.

Стрелок, оказавшийся высоким золотоволосым эльфом, выступил вперёд, вырастая перед вечным врагом своей расы - сейчас, глядя на него было невозможно понять, как ему удавалось так долго оставаться незамеченным. Выпуская стрелы с просто невероятной скоростью, житель леса успел всадить ещё две в тело Грома, прежде чем орк наконец-то достиг цели. Не обращая внимания на многочисленные раны, Кхарош, глаза которого застилала кровавая пелена, нанёс удар своим исполинским клинком, но, к своему удивлению, промахнулся. Эльф, грациозным движением сместившись с линии атаки, отбросил лук в сторону и обнажил свой меч, лезвие которого поразительно ярко засверкало в лучах пробивающегося сквозь переплетения ветвей солнца, являя миру древние руны, высеченные на нём. Молниеносное движение - и клинок по рукоять входит в грудь огромного орка. Пронзительно-голубые глаза эльфа, казалось, на мгновение зажглись ледяным пламенем, а Кхарош, разом растратив весь свой энтузиазм, рухнул на колени, упуская рукоять двуручника из цепкой хватки слабеющих пальцев.

Эльф слегка улыбнулся, выкрикнув что-то на своём языке, столь певучем и мелодичном и так не подходящим для грязных ругательств, которые стали для Грома краткой эпитафией. Сердце Кхароша, ещё недавно исправно разгонявшее кровь по венам, не смогло продолжать свою работу, будучи разрубленным пополам.