| |
|
|
Сталкер медлил, лишь мозолистая ладонь в перчатке с обрезанными пальцами крепче сжала рукоять старого клинка.
- Давай, - в полутьме пещеры не было видно глаз сталкера, но приглушенный маской голос звучал с издевкой и одновременно с ноткой уважения, - давай...
Константин привел свой план в исполнение, нарушая структуру свода над головой противника... Сталкер сместился, уходя от от обваливающегося камня.. один из булыжников все таки прошелся по загривку противника, выводя того из равновесия, но преимущества Константин не получил. Сталкер мгновенно восстановился уходя из-под обвала..
С трясущимися поджилками в двух метрах от своей смерти Константин пытался дотянуться до оказавшегося таким ненадежным обретенного дара. Грохот, стресс, растерянность.. он не то что не успевал сосредоточиться, он даже не успел придумать чем будет пытаться остановить метнувшегося в его сторону противника.. От страха Константин просто выпустил волну энергии заставляя стены и пол вокруг сталкера трескаться и вспучиваться обдавая сталкера камнем и пылью. В этот же момент атаковал и сталкер.. будучи почти впритык к мантвесу он выкинул вперед левую руку... облако острых осколков песка и камешков, словно выпущенный из помпового ружья заряд дробби, вспороло воздух устремившись в сторону мантвеса.. если бы не давешняя слепая волна Константина, помешавшая сталкеру, Константин превратился бы в решето, не помогли бы ни тренировки ни участие в недавнем турнире, Сталкер был слишком быстр. Но попадание оказалось не точным и лишь обожгло левую половину лица.. Резкая боль, Констанин даже не понял как оказался на задней точке, а потом что-то тяжелое приземлилось ему на макушку...
***
Чудесного пробуждения по законам жанра не было. Наркотический дурман окутывал сознание обоих еще долгое время, лишь изредка на миг выпуская измученный разум. Сколько длился сон понять было трудно. А потом очнулась Триш и навела серьезный шухер, выжигая резервный стержень, который не заметили пленители, и чуть не похоронив обоих пленников под собственноручно созданным землетрясением. Но вырваться из темницы не удалось. Появилось несколько фигур в масках, которые опрометью кинулись затягивать трещины и гасить землетрясение, сжимая в руках тающие на глазах и рассыпающиеся в труху необработанные куски породы. Мера. Похоже эти люди тоже были манипуляторами, но воздействие было очень слабым и действовали они очень примитивно.
Удивительные это были существа, кожанные маски, шумное дыхание словно все они были поклонниками Дарта Вейдера. Одетые в разномастную истрепанную одежду, странным образом знакомую и в то же время незнакомую. Кожаные плащи и плащи, широкие пояса, сапоги до колен.. у некоторых на грязных немытых головах покоились широкополые шляпы. От них разило потом, землей и пылью.. а в руках некоторых них были ружья.
Глаза пленников полезли на лоб когда они увидели это. Замызганные, видавшие виды, грубо сработанные с увеличенным в несколько раз диаметром дула, тем не менее это однозначно были ружья, гротескно сработанные по образцу классических трехлинеек. И форма деревянного приклада и классический затвор, пропорции оружия напоминали винтовку Мосина, хотя складывалось ощущение, что оружие было сработано в кустарных условиях, на коленке.
Триш наконец угомонилась, постепенно приходя в себя и начиная мыслить трезво. А потом произошло нечто странное. Камера наполнилась людьми под завязку. Они толпились разглядывая странных пленников особенно женщину. Переговаривались на ломанном ати с жутким акцентом, так, что понять смысл было практически невозможно, а потом один за другим вдруг начали становиться на одно колено складывая перед собой оружие...
- Мать...
- ..мать
-....мать ... мать
***
Ситуация оказалась крайне неожиданной, бывшим пленникам неожиданно принесло клятву верности целое племя подземных дикарей вооруженных странным для этого мира оружием. Принесло безоглядно, не требуя ничего взамен. Долгие месяцы потом Константин и Триш пытались выяснить, что все это значило, но понять удалось крайне мало. Препятствием была крайняя степень деградации новых верноподданых. Они были настоящими дикарями. Скованное предрассудками и почти животное сознание этих людей было направлено всецело на выживание. Они бродили по галереям, образованным подземными монстрами вблизи залеж меры, и охотились для пропитания, они добывали мерную руду, просто откалывая куски породы. Они боялись выйти наружу испытывая проблемы с адаптировавшимся к подземной полутьме зрением. Они возвращались в свой подземный комплекс очень похожий на подземную цитадель манипуляторов, и чувствовали себя как дома. Но было видно что не они построили этот весьма технологичный комплекс. Подземное убежище находилось в запустении и упадке. Из большого количества мерных артефактов, ранее обеспечивавших жизнь комплекса, в рабочем состоянии оставалось меньше половины да и те работали на треть своих возможностей используя вместо положенных стержней необработанную руду. Комплекс по оценкам Константина, вмещавший ранее не меньше трех тысяч людей, сейчас был заселен от силы шестью сотнями одичавших сталкеров. Дикари не умели пользоваться и половиной того богатства, которое обнаружилось в хранилищах комплекса. тут был целый оружейный склад. Оружие сработанное на манер вооружения довоенной Европпы начала девятнадцатого столетия, работало тем не менее по принципу местных артефактов. Патроны содержали вместо порохового заряда, мерный министержень, из-за чего размеры патрона существенно увеличились. Само вооружение работало по принципу активации меры скомбинированного с классическим ударно-спусковым механизмом, хлопки выстрелов были не такими громкими, да и выхлопа никакого не было, зато отдача казалось была чрезмерной.. Сталкеры оказались искусными стрелками, но вот скорострельные станковые системы и проччие виды вооружения найденные в запасниках оказались им не по зубам. По состоянию оружия было ясно, что попытки разобраться проводились неоднократно, из-за чего большинство оружия и амуниции было испорчено. Пулеметы, так напоминающие знаменитый Максимов позаклинивали, мерные заряды гранат были давно использованы не по назначению, самоходные сани похожие на те, что использовали манипуляторы для передвижения по заснеженной пустыне, пребывали в нерабочем состоянии... Дикари испортили много всего, везде суя везде свой мутировавший нос. Большая часть вентиляционного оборудования не работала, оранжереи и инкубаторы для пищевых слизней заброшены, из всей канализации и водоснабжения работал только один ржавый терминал, к которому все племя выстраивалось в очередь, набирая воду... Дикари даже умудрились сжечь все книги используя их для разжигания костров, такой идиотизм объяснялся очень просто, ни один из них не умел читать.
Отдельного описания заслуживали сами сталкеры, когда земляне впервые увидели этих существ без масок они ужаснулись. Когда-то эти несчастные действительно были людьми. Когда-то. Сейчас они напоминали сошедших с экрана малобюджетных ужастиков персонажей-мутантов. Неконтролируемая спонтанная мерная инициация была налицо. По объяснениям самих дикарей, достигая определенного возраста и по традиции обзаведясь потомством, они отправлялись в священную пещеру, где должны был прожить три меры. После этого воин долго болел и в итоге превращался в заоспленного, бледного монстра с множеством язв, опухолей, клочками выбеленных волос, изменившимися зубами и пороком дыхания. В монстра обладающего талантом манипулятора, слабым, нестабильным, традиционно настроенным на манипуляции с твердыми телами но позволяющим выжить в суровом подземном мире. Монстра вынужденного носить маску-респиратор, которыми обеспечили их хранилища комплекса. Монстра, благодаря которому племя получало шанс существовать дальше.
Кто они и откуда появились, кто были те кто построил комплекс, где комплекс располагается географически, откуда взялось оружие и прочие вопросы оказались без ответа. Никакой информацией запутавшиеся в уйме своих предрассудков и страхов сталкеры не обладали. Охотники уходили в подземелья и приходили обратно по оставленным по дороге меткам. Как далеко они заходили сказать было трудно, ни карт ни записей об этом не было, а сами охотники выражались вполне пространно... "Далеко.. глубоко.. страшно"
Сталкер, который доставил землян в лагерь оказался самым продвинутым из охотников. По отзывам соплеменников он часто уходил в затяжные поиски помногу мер и заходил дальше других, принося самые необычные трофеи. Он несколько раз даже приводил рабов, но те не выжили в опасных условиях подземелий среди диких сталкеров с буйным нравом. Расспросить того сталкера не удалось. Он не дожидаясь пробуждения своих пленников ушел в новое искание. И больше не вернулся...
Таким образом связь с Орденом была потеряна. Комплекс удачно расположенный вблизи источника воды и меры, оказался затерян в подземном мире Меры среди опасных галерей кишащих меромутантами. Мало кто из дикарей рисковал заходить далеко. еще меньше пытались выбраться на поверхность, хотя один выход они знали.
Вскоре после того, как земляне освоились в качестве то ли вождей то ли шаманов этого немногочисленного племени, пользуясь своей властью они организовали вылазку на поверхность, но кроме бескрайней пустыни во всех направлениях ничего обнадеживающего они не нашли.
Оставался вопрос странной присяги. Но и тут земляне наткнулись на вопросы, которые не имели однозначных ответов. Дикари ничего толком не объяснили. После долгих расспросов, угроз и домыслов выяснилось, сталкер, который притащил землян на спине крака, огромного пещерного ящера используемого сталкерами в качестве ездового животного, объявил пленников как воинов а не рабов, и по традиции они должны были умереть принимая участие в ритуале пожирания силы. Воины племени верили, что съедая сердце бледных воинов, захваченных в бою, можно было увеличить свою силу. Но пока оба пленника находились в коматозном сне вызванном ядом подземных пиявок, которым опоил их пленитель, дикари услышали как те произносят "волшебные слова", которые старейшины их племени однозначно трактовали как слова их Отца. Когда же после пробуждения сталкеры увидели силу Триш сомнений не осталось, после долгих времен сиротства, после того как их Отец оставил своих детей и ушел в темноту пещер, вместо него к ним вернулась великая Мать со своим пасынком....
|
|
1 |
|
|
|
|
Нет, я не привыкла к новому образу существования за первые полгода жизни Ариса. Невозможно забыть свой настоящий дом за столь короткий срок, даже если тут на треклятой Мере у меня больше оснований жить дальше.
Сынок растет мне на радость, хитрый и пакостный, как я люблю. Я смирилась даже с тем, что уязвима, благодаря ему. Оставляю его уже без прежнего трепета, хотя где-то под ложечкой привычно ёкает, когда целую его на прощание. Как, помнишь, далекий и несбыточный читатель, в той балладе «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг…».
Я потеряла всякую связь с землянами, несмотря на призыв держаться вместе – не видела и не вижу смысла, не понимаю этой маниакальной сплоченности и не доверяю ей. Нам с сыном не поможет эта эфемерная защита из сгустившегося патриотизма и солидарности.
На работе прогресс - дослужилась до высшего магистра. Короче, уважают меня и мои способности, которые, как бы сказала моя покойная бабуля, «не понять, откуда повылезали». Вру, нет у меня бабули. А способности есть! Даже не знаю, что из этого хуже.
Завтра например, отсылают на задание, месторождения меры искать…
Ой, самое-то главное не сказала – мы же все-таки зря на Орден понадеялись. Затрещал он по швам, гражданская война началась – старая и скучная схема, даже объяснять лень. Самое-то неприятное не в войне, а в том, что мы, как крысы, должны теперь под землей торчать. Законсервировались и довольны. А, впрочем, куда уж хуже….
***
Обуглившийся по краям и неприятно пахнущий дружище, я не писала тебе уже…не в курсе, сколько… Костя ведет исчисление, я не занимаюсь подобной дрянью.
Время с тех пор, как я оказалась здесь, идет одной сплошной тягостной минутой, невыносимой и болезненной. Я перестала спать больше двух часов…
Ох, по порядку, да…По порядку надо…
Во время задания на нас напали и теперь мы с Костей, единственные выжившие из всей группы, ушедшей на задание, живем еще глубже под землей, в окружении боготворящих нас дарт вейдеров – дикарей, которых я даже не понимаю. Они как первоклашки следуют по пятам, но…да хер с ними…
Мы не можем найти путь обратно. Не можем…
***
Не помню, когда я спала. Вроде позавчера…Хотя какое позавчера, если у меня теперь нет границ дня. Если не сплю, стараюсь не оставаться одна. Только не наедине с этими мыслями, разъедающими мне сердце. Когда я начинаю задумываться, что стало с Арисом, там, без меня, я буквально теряю разум. Это так страшно, что я стараюсь не думать. Во сне это удается хуже всего. Я свела сон к минимуму. Днем приходится постоянно заниматься чем-либо, только бы не мыслить, не представлять. Когда совсем туго, я прижимаю к лицу сверток какого-то тряпья, который служит мне подушкой, и кричу, пока не отпускает. Тяжелее всего носить при себе платочек Ариса, который остался совершенно случайно в кармане моей куртки – он пахнет сыном. Я прижимаю его, вдыхаю глубоко-глубоко, чтобы кроме этого запаха больше ничего не осталось, и вот тогда не помогает даже крик.
***
К счастью, я редко остаюсь одна – «инфраструктура» подземелья подкидывает пищу для ума.
Предоставив Косте заниматься непосредственно образованием, совершенствованием дикарей, я полезла в оружейную – большинство оружия, похоже, не подлежит восстановлению…но времени у меня теперь много, а мыслей ненужных еще больше. Надо их убивать. Тут лучше всего подойдет оружие…
***
Костя утверждает, что прошло примерно полгода. Лучше бы молчал…
Нашим общим обезображенным друзьям, как мне показалось после нескончаемых часов наблюдения, больше всего требовалась дисциплина. А уж потом всякие там образования и приведение в порядок задатков манипуляторских….
|
|
2 |
|
|
|
|
Багровый рассвет, влажная тряпка закрывает пол лица, защищая органы дыхания от песчаной бури, но глаза защитить трудно. Ты стоишь вглядываясь в даль. Как и много раз до этого. Можно было бы сообразить какой-то щит или попробовать манипулировать непосредственно песком, но меры у тебя не так много. Очищать ее дикари не умеют, да и твоей силы для этого не хватает, тут важно знать технологию. Поэтому вместо аккуратных стержней приходится таскать с собой булыжники. Много не унесешь.
Как и много раз до этого ты нашла еще один выход на поверхность и этот выход принес лишь бескрайний песок и барханы вокруг... и вот такой вот багровый рассвет.
Буруны, заворачиваются в смерчики.. струки песка превращают пустыню в океан. Гребни барханов сейчас похожи на валы большой воды.
Еле уловимая несуразность. Штрих, выбивающийся их общего принципа. Точно, один из бурунов движется не в том направлении, что дует ветер.
Точно. Что-то мелькнуло среди барханов двигаясь к каменному островку, в котором спрятан вход в пещеру. Ты одна, но в тебе сила и опыт последний лет. Рука сама собой легла на грубого вида винтовку. Большую тяжелую с весомой отдачей, еще и после каждого выстрела начинает болеть голова от вспышки мерной энергии. Патронов всего пять, да и в хранилище осталось совсем мало, Костя до сих пор не разобрался с механизмом, который предположительно раньше изготавливал такие боеприпасы.
Через несколько секунд странный буранчик будет возле самого входа в пещеру.. Отступить или встретить гостей с праздничным салютом?...
|
|
3 |
|
|
|
|
Дипломатию Триш растеряла уже давно, способность уговаривать, вести беседы и допросы и того раньше - в пещерах говорить было особо не с кем, с Костей много не наговоришь, да и к тому же разговор мог свестись к болезненным темам. Триш избегала общения. Гнев, грусть и отчаяние - вот и все, что двигало ею в последнее время. Еще где-то среди них изредка виднелась любовь, но все реже.
Потому, уставшая и раздраженная, как это и было чаще всего, она вскинула винтовку, едва дождалась приближения (терпение тоже стало ни к черту) и выстрелила. Особо не задумывалась, а точнее сказать, не надеясь, что за всем этим может стоять кто-то нужный, необходимый для возвращения назад, она прицелилась в самую середины буранчика и выстрелила. Значило ли это, что Триш перестала верить в свое возвращение. Однозначно нет. Если бы вера угасла, женщина скорее осталась бы встречать неизвестного, ничего не предпринимая, опустив оружие, чтобы неизвестное поглотило ее.
Но Триш еще не сдалась.
|
|
4 |
|
|
|
|
Выстрел нетипичный, ни пороха ни хлопка, только щелчок массивного затвора, свист выпущенного заряда, вспоровшего воздух и потонувшего в вое окружающей стихии и сильная отдача, заставляющая плечо неметь и наливаться пунцовым. Ударило в виски, словно от подскачившего давления и высший магистр на секунду почувствовала своим нутром направляющийся к цели заряд. Теоретически она даже смогла бы скорректировать его полет, если бы все происходило не так быстро. Ранее, еще там, в оружейной, несколько раз даже пробовала такой трюк, но толку не было, прицельность только терялась...
Буранчик резко затормозил поднимая еще больше пыли.. Пару секунд возни, потом все замерло.. Динамическая картина меняющейся неизменности продолжила свою игру с точки, на которой остановилась.. будто ничего не произошло... Хотелось есть..
|
|
5 |
|
|
|
|
Давно забытый азарт зашевелился где-то не слишком глубоко, чтобы оказаться вовремя замеченным, и уголки губ едва дернулись, изображая улыбку.
Резкая головная боль, однако, могла служить достаточно сильным препятствием, но не сейчас, когда интерес достиг апогея.
Желание подсмотреть за странным гостем было велико, но Триш распределила силы с умом. Одним словом, меньше манипуляций, больше дела. Для ее новой идеи требовалась точность и потому Триш заняла выжидательную позицию у входа. Когда нечто подойдет ближе, она устроит у него на пути еще одно препятствие.
|
|
6 |
|