Повесть о трех королях | ходы игроков | Игра(Дивайт+Эрлейн+ Карлия)

В ответ на перехваченную кисть и немой вопрос бретонка с укором на него посмотрела. Неужели он полагал, что она станет у него красть? Если и станет, то уж точно не это, хотя стоит заметить вещица-то была крайне полезна… Интересно он купил её или сам зачаровывал? Стоило выяснить при случае. А вот его следующий галантный жест вызвал у неё ответную улыбку. Однако…
- Я с радостью выпью с тобой, но позже, друг мой, - ответила Эрлейн, решив никак не комментировать свои поползновения в сторону его имущества.
Но вопреки ласковому тону магичка не села рядом с ним, лишь оставила копьё и высвободила свою руку. Взгляд её устремился к Астарде. Лицо целительницы было скрыто маской, говор её был диковин, а речи холодны. Стоя в дали от всего она напомнила Брандиш одну из тех скал, что выступали из моря на севере – одетые в снега, одинокие, острые и, как правило, украшенные какими-нибудь древненордскими руинами, хранящими в себе очередную тайну. Она не могла быть уверена, но, кажется, узнала в герольде соотечественницу, что признаться не могло не радовать. Не то чтобы ей не нравились меры, отнюдь, даже, несмотря на Талморцев, просто их было уж слишком много в последнее время, и человек рядом вызывал у нёе искреннюю улыбку.
- Вы слишком строги, - оставив Дивайт Фира, она решила составить одинокому острову компанию, а заодно привнести в ситуацию если не тепла, то немного несерьёзности. В конечном счете, она была рада, тому что жива! И свою радость ещё ни на кого не выплеснула. – Уверяю Вас, я хочу жить. На этом свете для меня всё ещё слишком много интересного, чтобы спешить его покидать. Так что позвольте мне выразить Вам свою искреннюю и безмерную благодарность!
Бретонка говорила тоном довольно официальным и держалась во время речи серьёзно, что, в общем-то, сильно контрастировало с тем, что она сделала потом, и как она после заговорила. Сделав шаг вперёд и, быстро вскинув руки, бретонка заключила Астарду в тёплые крепкие объятья, как если бы обнимала родственника, с которым давно не виделась и которого очень любила.
- Признаться, мне страшно подумать, что со мной было! Я полагала, этот вербер раздавит меня в лепёшку, размажет по камню тонким слоем. Слов нет как я рада видеть себя целой и невредимой, - официоз из её речи исчез без следа, в голос стал тёплым и дружеским. Впрочем, сильно донимать служительницу Меридии она не стала, предвидя её возмущение, и сразу после этих слов отпустила её и отстранилась, но тон остался теплым, - сядь возле нас. Нет смысла стоять в тенях и мёрзнуть, в Скайриме и так слишком много холода.
После магичка развернулась и уселась между Фиром и копьём. Однако стоило псиджику заговорить, как вся несерьезность и радость с её лица улетучилась, точно её никогда и не было. Перемена была поистине разительной, взгляд её не был хмурым, но смотрела она внимательно и пронзительно вся, обратившись в слух. Янтарные глаза тускло поблёскивали из под капюшона, а на лице то и дело возникала то одна, то другая эмоция по мере развития ситуации. Правда, радостного в них ничего не было, разве что удивление, которое вызвала её должность в будущем. Она Архимаг!? Она!? Как бы ей хотелось вернуть то самое будущее… впрочем, сейчас ей светило нечто гораздо большее, чем простая должность. Однако вопреки ожиданиям Дивайта она ничего не стала выспрашивать, по крайней мере, не выслушав всего. Но хорд её мысли был резко оборван, когда из костра вырвалась яркая слепящая вспышка. Признаться, она испугалась, что Мора давно уже знал, как обойти упомянутый барьер и отправил кого-то по их души. Одна её рука молниеносно метнулась к копью, вторая собралась в кулак и уже бледно сияла от зарождающейся в неё молнии. Благо её опасения оказались ложными. Магичка удивлённо и с восторгом взглянула на возникший в костре клинок, тот поистине завораживал. Встав с места, бретонка быстро оказалась подле него и, сомкнув пальцы на эфосе, вытянула клинок, из пламени подняв в воздух небольшой сноп встревоженных искр и пепла. Подняв лезвие вверх, она провела пальцами над самой сталью, проверяя насколько то нагрелось.
- Поразительно… - тихо прошептала она, усаживаясь на своё место и расположив клинок у себя на коленях, принялась его рассматривать.
По правде сказать, последующие слова Дивайт Фира доносились до нёе словно через стену. Так уж вышло, что больше даэдрика в её сознании восторг вызывали лишь сами даэдра. А всё остальное блекло и уходило на второй план. Всё то время что данмер говорил она вертела в руках чудесное оружие и внимательного его изучала, пытаясь понять обнаружить и распознать наложенные на него чары. Эрлейн пришлось приложить немало сил для того, чтобы оторвать от него свой взгляд и вспомнить о чём она хотела сказать.
- Мне нравиться предложение Дивайта собрать армию, но если время поджимает, проще будет нанять кого-то в Виндхельме, так как коллегия если и поверит, то у неё уйдет уйма времени на размышления и обсуждения. Не говоря уже о мобилизации армии. К тому же сейчас крайне неспокойное время, многие опасаются войны… Так что сей вариант пусть и желателен но не так легко осуществим, но если вы направитесь в коллегию за помощью я всецело буду на вашей стороне. Впрочем, надеюсь, что наши силы равнее чем, кажется – пусть он и гнал нас, но у него скорее приспешники, нежели настоящая армия. К тому же теперь как полноправные герольды мы обладаем такой же опорой, что и они. А теперь позвольте ответить на ваш вопрос, - взгляд бретонки сосредоточился на Арание, признаться, странно было смотреть на её улыбку, когда в дело вмешался Принц Безумия. Но эту тему пока не стоило поднимать, были и более актуальные. – Вы спросили что во мне есть особенного, мне кажется я знаю… На смертном адре Солта, герольд Херсина, обронила что им нужна моя кровь, возможно через неё они и нашли меня… или же они просто нашли Око, а я оказалась поблизости. К тому же стоит заметить, что аномалия отреагировала на имя силы, которую Тёмное Братство называет Отцом Ужаса. Хотя эту реакцию и не стоит называть значительной… мне показалось что Он их пугает, - само имя бретонка решила не произносить. На всякий случай, похоже в этой истории оно могло иметь вес, и пока она не уверена наверняка, не стоит упоминать Ситиса лишний раз. – И да, я позволяю Вам быть моими хранителями, более того для меня это большая честь сражаться рядом с Вами! – тут её губ коснулась благодарная улыбка, искренняя несмотря на мысли посетившие её разум. Она не могла пообещать сражаться на их стороне, к тому же они сами не спешили становиться на сторону Шеогората. А сейчас она готова была сражаться лишь на его стороне и защищать лишь его интересы… К тому же Азуры была его врагом, несмотря на, по видимому, перемирие. – Но что до остальных Даэдра? Мерунеса Дагона, Молаг Бала, Боэтии, Сангвина, Мефалы, Намиры? Есть ли у нас шанс получить ещё чью-то поддержку или стоит считать их врагами? К тому же упомянутый Посох Магнуса, есть ли смысл его искать? И даже если мы найдём Око, не опасно ли нам его касаться, раз даже мысли подле него способны исказить реальность? Что нам делать тогда? И какой силой оно обладает на самом деле? И не думаете ли Вы, что даэдра сами помешали Вам перемещается во времени ровно как и Оку и теперь просто ищут его? Кстати об этом, если у нас мало времени, но как мы собираемся его искать? Скайрим большой и нам как минимум потребуется транспорт. И сколько вообще этого времени? И нет ли у Вас что-нибудь из еды? С тех пор как проснулась, я не брала в рот и крошки, - Брандиш мягко улыбнулась, засыпав вопросами псиджика со жрицей. И, конечно же, жаждала получить ответ на каждый из них, и последний был ничуть не менее важным.
И ещё кое-что… Во время своих многочисленных вопросов отпустив эфос меча бретонка вновь попыталась осторожно стащить с пояса данмера исцеляющий амулет, и едва ей это удалось она тут же подняла руку с ним над своей головой.
- И да, господа, не сочтите за наглость с моей стороны, но не может ли кто-то из Вас зарядить эту штучку? Признаться, она спасла мне жизнь, и не раз, по сути, если бы не она, меня бы тут не было, а потому смею считать этот амулет вещью первостепенной важности. Но как сказал Дивайт Фир сейчас от него мало проку, а потому я отказываюсь отправляться в путь, пока не будет, решена эта маленькая, но важная проблема.
Конечно всё вышесказанное сопровождалось тоном не серьёзным практически шутливым . По сути же она лишь говорила – для меня это очень важно.

Ах, эти маленькие, милые нападки. Сколь предсказуема была реакция на холодные речи, как знакома она была отшельническому сердцу. Укор в сторону Астарды пробудил в той легкую ухмылку, опять же, скрытую от посторонних глаз. Даже Дивайт не смог отказать жрице в удовольствии и вторил недовольству Арании, однако избранный им способ позабавил бретонку еще больше.
- Слова мои не есть отказ, данмер, - послышался вдруг мягкий, с легким металлическим отзвуком голос, - пусть благодарность силу наберет. Тогда возьму с Азуры я сполна. Пока же речь ее пуста, как твой чарованный сосуд. В ней проку нет и пользы.
Сказать по правде, происходящее на площадке ее теперь интересовало мало. В особенности - любезности и переглядки между чародеем и магичкой. Право, весь этот спектакль отдавал тошнотворной приторностью и абсолютной бесполезностью, и потому Астарда предпочла наблюдать за вещами более милыми ее сердцу. Например за тем, как ветер беспощадно гнал в ночи снежные вихри, как обтекал далекие вершины гор, с коих до чутких ушей отшельницы долетал протяжный вой такого же одинокого северного волка. И все это продолжалось ровно до тех пор, покамест шорох приближающихся шагов не заставил прикрытую капюшоном маску резко развернуться. Шальные блики от костра запрыгали на ее поверхности пуще прежнего, и бретнока непроизвольно выпрямилась. Мисс Брандиш приблизилась к ней на опасно близкое расстояние, и это, откровенно говоря, раздражало. Не настолько сильно, чтобы грубо откинуть магичку в сторону, но достаточно, чтобы непроизвольно напрячь мускулы и крепко сжать зубы. Благодарность? Она нарушила личное пространство жрицы ради того, чтобы поблагодарить? Дерзко, неосмотрительно и..
Признаться, в следующий момент произошло нечто поистине ужасное для Астарды. Витающее в воздухе напряжение вдруг огненным шаром обрушилось на ее голову, превратившись в взрыв страшной силы. Хорошо было то, что никому из присутствующих не довелось увидеть искаженное удивлением, возмущением и одновременно яростью темное бретноское личико. Все, что сейчас можно было наблюдать - это застывшую подобно каменной статуе фигуру, чьи охваченные языками пламени руки находились в непосредственной близости от головы Эрлейн. Что поразило служительницу Принцессы больше всего? Скорее всего то, что магичка до сих пор стояла на ногах, целая и невредимая, а не каталась по холодному камню от полученных ожогов, или не лежала у ее ног в неестественной позе со свернутой шеей, или не летела с неистовым воплем в бездонную пропасть, или не.. впрочем, таких "не" было еще очень и очень много.
- Прелестно, - вдруг мрачно донеслось откуда-то из-под металла прежде, чем успела отстраниться до боли эмоциональная девушка. Огонь в опущенных руках жрицы так же быстро и бесследно исчез, а сама она еще несколько секунд изображала из себя декорацию. Слова мисс Брандиш о том, что той безумно хотелось жить, и ее недавние действия были слишком далеки друг от друга - так решила для себя целительница. Приблизиться к тому, о ком не знаешь ровным счетом ничего? Высшая степень глупости и безрассудства. Своего рода подпись смертного приговора. И пусть в этот раз что-то уберегло неосторожную бретонку от кары, Астарда знала наверняка - в другой такой раз магичке может не повезти, и если не ей, то кому-нибудь другому жрица окажет милость и поставит свою печать.
- Нет холода как такового, - все-таки ожила жрица, слегка поменяв тон, - есть лишь отсутствие тепла. Как нет и тьмы, но есть лишь недостаток света. Привычным кажется мне это, а потому в излишках жаркого огня я не нуждаюсь. Я чувствую его тепло и здесь.
Сказав это, Астарда вновь обратила свой взор на камень, давая тем самым понять, что поставила точку в диалоге. Ощущение после чужого прикосновения все еще не давало ей покоя, но постепенно отходило на второй план. Теперь, когда жрица знала наверняка, что Эрлейн была здорова (возможно даже слишком), она приняла единственно правильное для себя решение - пора было уходить. Всегда, внезапно появившись, она также внезапно уходила. Всегда. Так было, и так будет. Выглянувшая из-под плаща рука целительницы ловко выхватила из тени огромного камня трость. Самую обычную деревянную трость, коих во всем мире было сотни. Развернувшись спиной к разбитому лагерю, Астарда углубилась во мрак, и тот с радостью принял ее. Вряд ли кто-то из ныне присутствующих следил за ее движениями - все они были захвачены разговорами, которые, кстати говоря, не обходили стороной и саму отшельницу. Приблизившись к краю занесенной снегом площадки, она устремила свой взгляд вниз, на заснеженные полянки и верхушки многовековых деревьев. Сегодня ее не ждала покорная вороная кобыла, а значит, путь через перевал обещал быть долгим и утомительным. И вот, она уже готова ухнуть вниз, последний раз взмахнув кожаной накидкой.. но упоминание Меридии заставило жрицу помедлить. Речь об Оке и Принцах интересовала ее, пусть и несколько иначе, чем остальных, а разговор о том, что местную магичку в скором будущем должны были вознести до уровня архимага, окончательно поселил в голове отшельницы мысль, что мир вокруг действительно сошел сума. Впрочем, странно.. какое ей должно быть до этого дело?
- Слова того, кого однажды нарекли Дивайтом Фиром, по-своему мудры, - вдруг произнесла повернутая ко всем спиной фигура, - совет могу вам дать - прислушаться к нему. Не сможете вы долго в безопасности томиться, покуда мнимая она. В любую каменную крепость проникнуть может мышь, должны вы понимать.
Повернув голову вполоборота, она продолжила, немного понизив голос:
- Вы силу ищите, которой равной нет. Не зная даже, как применить ее, как обращаться. Но на пути вы встретите лишь смерть, - Астарда сделала глубокий вдох и неспешно выпустила маленькое облачко пара, которое тут же растворилось. - Я чувствую ее. Без знаний должных канете вы в бездну, так не достигнув цели.
Закончив с речью, жрица устремила свой взгляд в небо, говоря тихо, будто бы с самой собой:
- Так значит, это твоя воля? Неужто ты примкнула к ним, покорного слугу толкая на безумства? Путеводитель мой, моя звезда в ночи.. ты то ли честь оказываешь мне, толь давишь тяжким грузом мне на плечи. Не понимаю..

Арания и Гелеброс сказали все, что нужно или вернее, что они сочли нужным высказать. Сейчас ни жрица Азуры, ни Псиджик уже не могли ничего сделать с ситуацией. И если одна на слова об отсутствии плана лишь поморщилась, то другой устало прикоснулся рукой к лицу. Ведь возможно это не было заметно, но босмер не спал уже много дней. Интересно, представлял ли хоть кто-то из них, что значит прыгнуть во времени и каких колоссальных затрат магической и что еще важнее, жизненной энергии это требует? А потому и вопросы в духе "почему мы бежали от охотников одни, а вы нам не помогли" хотя и были предсказаны как и многие другие, но не приносили ему радости.
- Безусловно, помощь Ордена пришлась бы очень кстати и я увез бы Эрлейн на Атреум будь моя воля. Но вернуться домой в этом времени я не могу по одной единственной причине - два объекта не могут занимать одно положение в пространстве. Проще говоря, чем ближе я к самому себе, тем больше возможность, что я стану причиной разрыва ткани реальности. В этом же причина того, что я не вовлекаю в это еще больше лиц чем уже вовлечены. Даже простое знание о будущем нарушает его, если бы мне не нужна была помощь всех присутствующих - я бы не стал рисковать, рассказывая вам даже это, но... Скажите, Дивайт, вы представляете себе сложность перемещения во времени? Я гонялся за Оком приблизительно неделю, неделю непрерывных прыжков, сложных ритуалов в попытке как-то стабилизировать или хотя бы удержать данную аномалию. Мои силы далеки от идеальных, да что там, сомневаюсь, что отогнать короля призраков вновь мне бы удалось, и именно поэтому мне нужна ваша помощь, именно поэтому я делюсь с вами тем, что вы не должны знать. Тем не менее я настоятельно прошу, если вы не хотите разнести временной поток без помощи Ока - воздержаться от рассказов обо всем услышанном, кому-то еще.
Псиджик внезапно закашлялся, но сразу же взял себя в руки, причем буквально, вспышка магического света, очевидно, заклинания школы восстановления и он снова говорил весьма бодрым голосом и лишь взволнованный взгляд жрицы оповестил, что подобные приступы для босмера не новинка.
- То, что мы желаем оставить Эрлейн здесь не означает, что у нас нет плана. В прошлый раз Око удалось стабилизировать в помощью Посоха Магнуса, разорвавшего его связь с Анкано, а значит и реальностью. Мы считаем, что если удастся повторить этот процесс, вопрос будет решен. К сожалению, мы не располагаем возможностью как-то предсказать перемещения Ока, как и указать местонахождение Посоха Магнуса. Тем не менее еще один наш союзник уверил меня, что работает над решением и как только закончит - явится сюда, с ним мисс Брандиш гарантированно будет в безопасности. Мудрее его вряд ли кого-то найти в этом мире и все же я скрыл от него многое, ибо существо с его силой не должно знать более, чем ему отведено. Что же до ваших вопросов, Эрлейн... Если бы я знал на них ответы. Если бы.
Новый приступ кашля, после чего Гелеброс развернулся и направился к одной из палаток, ясно подчеркивая, что теперь-то он точно сказал все, что необходимо. Арания же проводив его глазами повернулась к всем присутствующим. Теперь, когда с общим "брифингом" было покончено, она вполне могла продолжить то, что не смогла сделать из-за чрезмерной важности речи босмера. Сделав жест Фиру, чтобы тот поднялся, данмерка торжественно, что на удивление дисгармонировало с ее слегка "оборванным" видом произнесла.
- Азура принимает твою службу, Дивайт Фир и дарует тебе свое кольцо. С ним ты увидишь луч надежды даже в самый темный час, а когда твои силы будут на исходе, всегда найдешь в нем спасение.
После чего, когда момент "церемонии" сошел на нет, жрица с явным неудовольствием от того, что не смогла должно оформить этот момент, приняла из рук Брандиш амулет, не спеша, однако, отвечать на поток вопросов.
- Мастеру Гелебросу нужен отдых, как и вам. Я перезаряжу амулет, но сперва мне нужно заняться нашим почтенным Псиджиком, между нами говоря - мне неясно, как он вообще до сих пор жив, держится он лишь на постоянной магической подпитке. В моей палатке вы можете найти несколько необходимых зелий, в котелке суп, но если вам угодно - вы можете сделать что-то еще, ингредиенты рядом с зельями. Здесь вы в безопасности ибо Азура хранит нас.
И почти шепотом, жрица добавила одну единственную фразу.
- Пока что...
После чего исчезла вслед за босмером, оставив троицу у весело пляшущих языков огня. На вершине было тепло, ветра не было и лишь откуда-то издалека доносился стук чего-то, напоминающего боевые барабаны. В принципе каждому из группы было три пути - либо на край площадки, откуда им предстанет чудесный вид на окрестности, мало того - если приглядеться, в ночном мраке можно будет заметить регулярно мигающие огоньки, либо вниз, на нижнюю площадку, где также горел огонь, а сидящая у костра группа людей и меров, видимо паломники, весело шутила и если прислушаться, можно было различить даже обрывки беседы. На верхней же террасе, возле статуи, можно было увидеть алтарь с различными подношениями, а рядом с ним - личную палатку жрицы.
Останься же хоть кто-то у огня, через пару минут на них внезапно дыхнет холодом и обернувшись, они увидят поднимающуюся по ступеням одинокую фигуру в серой мантии и лицом, прикрытым капюшоном и бинтами в тон одеянию.
- Меня зовут Тибериус. И это я наслал на вас туман.
Губы искривились в улыбке, идеально белые, как у мертвеца, руки, поднялись в примирительном жесте.
- На ваше счастье... Сейчас я пришел с миром.

В ответ на укоризненный взгляд волшебницы данмер только улыбнулся и слегка вскинул сильно изогнутые брови, как бы спрашивая: «а чего, собственно, ты ожидала в ответ на такой нападок?». Её слова немного огорчили чародея, но всё же он не выказал этого на лице и коротко кивнул, тут же переключив внимание на остальное общество. Тем не менее, краем уха он слышал разговор Эрлейн и Астарды, и подивился поведению Брандиш, которую до сих пор считал личностью уравновешенной. Впрочем, припомнив своё собственное поведение на скальной стене и после, на уступе, чародей нашёл разумное объяснение такой пылкости в тех невзгодах, которые обрушились на них за последние часы. Даже он, чародей с многовековой практикой, закованный в сверкающую броню логики и рационализма, не смог совладать с напором чувств и переживаний. Чего же ожидать от девушки, да ещё на половину человека? С этой точки зрения, эмоциональный всплеск, который испытала волшебница, был полностью объясним и даже логичен. Сам Дивайт на какую-то секунду испытал порыв станцевать вокруг костра что-нибудь из привычного в Морровинде, но быстро подавил сей порыв и обратился в слух. Благо, тут было кого послушать. Услыхав слова Астарты он помедлил чуть, собирая слова в диковинные формой фразы, и ответил:
- Долги с Принцев Даэдра брать – занятье для безумца. Встречать их благодарность надобно такой, какой бы ни была. Гнев их силён и скор, расплата будет велика, и пикнуть не успеет кредитор, как от него останется зола… Коли везенье не оставит.
Нет, он и сам не был фанатиком веры, и вряд ли когда-нибудь им станет, но такое отношение к богам вызывало жгучее желание оказаться от этой безумной как можно дальше, чтобы рухнувшее на неё небо не раздавило и его самого. И всё же, Астарта была жива, ей явно сходило с рук подобное отношение к высшим силам. Это вызывало уважение.
За действиями и словами Эрлейн он наблюдал молча и, по большей части, бесстрастно. Лишь в глубине красных глаз с трудом можно было прочесть одобрение. Многое из сказанного в те минуты Фир будет анализировать ещё не один час, но ныне ситуация в его глазах наконец приобрела объём и смысл. Оставалось решить, как распорядиться полученным знанием. Эрлейн меж тем продолжала говорить, чем невольно вызвала на лице Дивайта краску смущения. Как он мог забыть о странной реакции тех «аномалий» на имя Ситиса?! Для учёного, коим он себя считал, это было совершено неприемлемо. Внезапное движение привлекло его внимание, Фир рефлекторно развернулся в сторону угрозы, мгновенно воспроизводя из памяти десятки простых заклинаний, которые могли помочь ему отразить нежданную угрозу… И увидел Эрлейн, с его амулетом в руках. Красные глаза чародея налились огнём. Нет, это уже не шло ни в какие ворота! Он уже собирался высказать бретонке всё, что думает о столь наглых посягательствах на своё имущество, но услышав её слова мгновенно остыл и успокоился.
«Варвары…» - мысленно подумал он. «Сколько лишних движений, а ведь можно было просто попросить».
Астарта тем временем принялась пророчить им всяческие беды, заодно окрещая их слепыми котятами, чем вызвала на губах волшебника лёгкую, едва заметную улыбку. Впрочем, в словах этой женщины был резон, а Фир был достаточно деликатен, чтобы не вмешиваться в её внутренний диалог не смотря на то, что ответ на его взгляд был очевиден. В ответ на слова Гелеброса Дивайт вновь коротко поклонился:
- Я подозревал, благодарю, что разрешили мои сомнения. В этом случае мы действительно можем располагать лишь самими собой. И тем не менее, я против прямого уничтожения вражеских герольдов. Наша цель – не они, а Око. Полагаю, мы будем ввязываться в бой лишь в случае крайней необходимости. Кто знает, сколько у наших врагов запасных чемпионов? Заменить же нас будет некому.
Он замер на несколько секунд, обдумывая дальнейшие слова, а потом с некоторой теплотой в голосе ответил:
- Ориентировочно – представляю. Благодарю вас, Гелеброс, вы проделали огромную работу, и я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы вам не пришлось заботиться об остальном. И само собой, я буду хранить молчание, как, полагаю, и все присутствующие. Меж нас суцидников нет – с этими словами он обвёл собравшихся выразительным взглядом, как бы предлагая суицидникам сделать шаг вперёд.
Упоминание некого союзника, от которого зависело всё на свете, чародея не обрадовало. Он привык полагаться на себя и только на себя, и такой подход для него был внове. К тому же, от его пристального внимания не ускользнул термин «существо», коим наградил этого загадочного незнакомца псиджик.
«Так-так… или я ничего не понимаю, или этот подозрительный «союзник» не входит в число привычных в Тамриэле разумных рас. Чтож, попробую не удивиться его появлению и не напустить на него орды даэдра» - подумал он, прикидывая возможные варианты.
Фир встал и принял волшебное кольцо с надлежащим моменту выражением лица и лёгким научным интересом. А чего вы хотели от чародея, специалиста по зачарованию и артефактам? За свои шесть с гаком веков Дивайт умудрился подержать в руках немало такого, о чём подавляющее большинство обитателей Тамриэля читало только в книжках. И всё же, подарок ему понравился, хоть данмер и понимал, что этот жест носил чисто символический характер. И всё же, кольцо, судя по мощной магической ауре, обещало стать прекрасным подспорьем в пути. Лёгкое разочарование в связи с тем, что ему не доверили легендарную Звезду было безжалостно затоптано каблуком здравого смысла. Жестом, не лишённым пафоса, Фир снял с руки кольцо парализации и надел вместо него широкий платиновый ободок с продолговатым, почти во всю фалангу пальца, «тигриным глазом». И сей же миг – мрак ночи схлынул, уступив место приятному полумраку сумерек, а раздосадованный было данмер ощутил, как его усталость стала уходить без следа, словно смытая тем ясным, чистым светом, которым сияли для него ночные звёзды. Неожиданно для себя, данмер улыбнулся и кротко поклонился жрице:
- Благодарю тебя за сей дар. В этой войне моя сторона так или иначе оказалась бы во владениях Принцессы Сумерек, но мне приятно её внимание, и сей дар я принимаю с гордостью и почтением.
«Даже большим, чем она может представить… и лучше бы ей об этом не знать» - мысленно добавил Дивайт и тут же загнал эту мысль в дальние дали подсознания силой всё того же здравого смысла.
Последние слова жрицы не слишком-то уверили его в безопасности их нынешнего пристанища, но раз у них не было альтернатив, то оставалось полагаться на Азуру. Или нет? Дивайт мысленно прикинул свои возможности… и счёл их вполне достаточными, чтобы не опускать руки. Что он мог? Собрать информацию об Оке и Посохе, заняться дополнительными мерами безопасности в Святилище, продумать путь к отступлению. Последний был особенно важен – ибо рано или поздно, но им придётся покинуть гору. А раз так, о способе стоит подумать заранее. Что до знаний…
- Скажи мне, о наинаглейшая – обратился он к Эрлейн. – Велика ли библиотека Коллегии и как далеко отсюда до её стен?
Дождавшись ответа, данмер коротко кивнул, и, не отвечая, направился к краю площадки, полюбоваться пейзажем. Благо, Кольцо Азуры позволяло ему эту роскошь. Увиденное не внушало надежд, и всё таки это были не бессчетные легионы Тёмных Сил. При правильной организации, у них был хороший шанс прорваться без потерь. Взгляд Дивайта упал на палатку жрицы, потом он оглядел гору, насколько хватало поля обзора, выискивая что-то на скалах. Левитации он отныне не доверял, но даже без неё, при наличии хорошей тяговой силы в виде Крылатых сумраков, кое-какой опор в воздухе, нескольких регулярно обновляемых заклинаний… Фир улыбнулся. Эту идею он прочёл в одной из двемерских книг. Многое из увиденного осталось вне его понимания, но по чертежу он смог восстановить образ диковинного устройства. Конечно, материалы у него были не те, но это было и не важно – главную надежду он возлагал на магию. Вновь чародей пожалел об отсутствии Звезды – с ней он бы сумел заставить это устройство доставить их хоть до самого Винтерхолла… Но и без наложения чар имевшегося в его распоряжении магического ресурса в виде двух неслабых волшебниц должно было хватить, чтобы поддерживать их в воздухе столько времени, сколько это было необходимо для успешного побега.
Погружённый в свои мысли, чародей едва не проворонил появление у костра нового лица, и тут же укорил себя: привыкнуть заботиться о ком-то другом было непросто, и это явно потребует времени для выработки соответствующих рефлексов… что совсем не радовало. Дивайт навострил малость замёрзшие уши и внимательно вслушивался в слова Тибериуса, по прежнему оставаясь к нему спиной. В текущей ситуации – это было удобно, это позволило ему сложить перед собой руки в два жеста призыва, вызвать в уме нужную формулу и зарядить заклинание.
Когда же отзвучало последнее слово чужака, данмер резко крутанулся на каблуках бронированных адамантиумом сапог и вскинул руки, посылая наперерез неприятелю два чёрных вихря. Зашумело, загудело, до обоняния Эрлейн и Астраты донеслись запахи диковинных цветов и дуновение тёплого, по сравнению с промёрзшим Скайримом, ветерка. В следующий миг из пустоты Забвения выступили две фигуры Крылатых сумраков. Существа мгновенно заслонили собой Эрлейн, отгородив её от Тибериуса, Дивайт же неспешным шагом приблизился к жрецу Хермеуса.
- Вы либо очень глупы, во что верится с трудом, либо у вас есть козырь в рукаве и план к отступлению – сдержанным тоном вымолвил он, обращаясь не столько к чужаку, сколько к Эрлейн и Астарте. – Так или иначе, у вас есть причина, и я, как и остальные собравшиеся в этом месте, желали бы её услышать. Не желаете мёда?
Его поза излучала спокойствие, но как и положено в таких случаях, она была лишь иллюзией. Чуть что – в жреца Моры полетит заклинание кратковременной немоты, вслед за этим телекинезом он призовёт себе посох… И тогда они с Тибериусом узнают, у кого книга заклинаний больше. Впрочем, Фир не позволил численному преимуществу ввести себя в заблуждение: враг был осведомлён о нём не хуже, и всё таки пришёл один. Символ либо безумия, либо немалого самомнения, либо, опять же, немалых сил и тонкого расчета. В данном случае, Дивайт, как обычно, предпочёл действовать по принципу «верь в лучшее, готовься к худшему». Оставалось надеяться, что его соратницы придут к тем же выводам и не станут глупить.

- Это было бы не так интересно, - шепнула Дивайт Фиру бретонка, точно прочла его мысли касающиеся амулета. На её губах заиграла самодовольная улыбка.
Должно быть, этот мир спятил вконец, если поставил на юную, темпераментную особу. Оставалось надеяться, что у мира есть запасной план… Магичка конечно не глупа и умеет сдерживать эмоции, но даже так их у неё было раза в два больше чем у данмера напоминавшего холодную скалу и, наверное, раза в три больше чем у Астарды которая походила на бескрайний океан покрытий льдом. Впрочем, её ещё предстояло узнать, что там под коркой льда и насколько она крепкая. Одно было ясно, судя по реакции на скрытую провокацию, жрица Меридии не очень хорошо к ним относилась, а по дикости и силе реакции на простую благодарность… ну Эрлейн достаточно хорошо знала людей, чтобы понимать к какому типу относилась Астарда. А что же до избранницы Шеогората её мир напоминал тёмный омут, в котором водилось нечто непонятное и яркими крупными бликами отсвечивали эмоции. И правили и в этой головушке… о ужас… желания. И из этих троих мир выбирает Брандиш? Теперь Вы должны понимать сколь безумным самой магичке кажется этот выбор.
Гелеброса проводили долгим беспокойным взглядом. Ей было жаль босмера, как жаль полезного союзника в окружении врагов… ну может чуть больше. Что же до Арании. Бретонка с интересом наблюдала за развернувшейся церемонией и попытками обоих сделать момент передачи кольца торжественным. Как по ней оба неплохо справились, учитывая их ситуацию… И всё же от жрицы веяло высокомерием. Или это надуманно? И её беспокоить близость Азуры, и то, что они с Шеогоратом решили действовать заодно? «Может я мыслю слишком скованно?» - задумалась она, опуская взгляд на клинок. – «В конечном счете, кому дано понять Безумного Бога?» Задумчивый взгляд бретонки поднялся к небесам и пару мгновений, казалось, что она ничего и никого не слышит и не замечает, столь отрешённым было выражение на её лице. Небеса ей не ответили.
Эрлейн рывком поднялась на ноги с каким-то решительным выражением на лице. Точно ей таки удалось поговорить с Принцем Безумия, и у неё родился какой-то план требующий немедленных действий.
- Помнишь сколько мы пробежали? – ответила она Дивайт Фиру. – Умножь на два и получишь примерное расстояние. А я за обедом…
Не забыв прихватить с собой копьё, бретонка быстро взбежала на верхнюю площадку и тут же нырнула в тёплую палатку. Стоило отдать жрице должное, она отлично готовила. Воздух здесь был пропитан теплом и ароматами пряных трав, от которых рот наполнялся слюной. В желудке тут же жалобно заурчало, но девушка не обратила на это никакого внимания. Первым делом она огляделась и, отложив оружие, полазала немного по вещам, пока не нашла длинный кожаный лоскут. «Сойдёт,» - с неохотой кивнула Эрлейн понимая, что других вариантов пока не предвидеться и закрепила его у себя на поясе. Далее - зелья… Найдя заветные скляночки магичка стянула почти всё что нашла (а «почти» это то что она не нашла, если быть откровенной), преимущественно там оказались склянки с восстанавливающим манну зельем, что не удивительно. Немного лечебных и… одно среднее зелье невидимости. Последнее тут же было спрятано во внутреннем кармане мантии, а остальное она уложила на небольшой лоскут ткани, который собиралась вернуть. И вот теперь можно было заняться едой. Что-то ей подсказывало, что Астарда не голодна, а вот успел ли поесть данмер?... Тарелочку ему налили на всякий-случай. К тому же эти меры слишком не любили холод, так что лишняя тарелка супа не помешает. Закрепив зелья и меч, при помощи кожаного жгута, на поясе, а копье забросив за спину, Брандиш взяла по тарелке в руку и покинула палатку. Казалось бы, её ждёт спокойный ужин, но как бы не так…
К костру направлялась фигура, которую бретонка опознала практически мгновенно и тут же ускорила шаг, едва ли не сбегая по ступеням вниз. Как раз вовремя, что бы застать слова Тибериуса. Далее последовало вмешательство Фира. Бретонка же оставила тарелки у костра, заглянула к себе в палатку, бросив туда лоскут с зельями. Их защитит Азура, говорите? Нет, ЭТО под сомнение она не ставила, Принцесса Сумерек действительно их хранила, тут же нет армии драугоров, волков, медведей, хоркеров или даэдра знают чего. Но сам факт его наличия здесь… Эрлейн невольно задалась вопросом, а отчего их, собственно, защищала Азура?
- Тибериус! Рада видеть тебя! Снова.
Судя по тону и решительному шагу, бретонка вот-вот выкинет очередную глупость, сравни её обнимашек с Астардой… да не поседеют оба её защитника, но именно это она и сделала. Обнажив клинок, Эрлейн проскочила между двумя даэдра и с размаху влепила посланнику Моры пощёчину. В янтарных глазах девушки сияло пламя ненависти, а на лице читалась решительность, угроза и бесстрашие, граничащее с безумием.
- Это тебе за мою сломанную ногу и считай, что легко отделался! На твоё счастье Тибериус я готова тебя выслушать, но не тяни, я жутко голодна, а это не идёт на пользу моему настроению!
Понимала ли Брандиш, что оба её спутника сейчас назовут её глупой и опрометчивой? Не вслух конечно, но в сердцах уж точно приложат ладонь к лицу в великом жесте разочарования. Конечно, всё это нужно было делать иначе – нужно быть осторожной, осмотрительной, дабы тебе не оторвали голову. Но магичка искренне считала что имеет право это сделать, и более того что сможет ибо была не так уж глупа как её поступок. В руке по-прежнему покоился клинок, во второй сверкали всполохи молнии, а за спиной были два Крылатых Сумрака. Нет, она знала, что она делает, вопрос был лишь в том, не переоценила ли она свою скорость.

Меридия хранила молчание. Ответом на беспокойные речи жрицы стало лишь холодное дуновение горного ветра, но не более того. И хотя нельзя было сказать, что Астарда осталась недовольна - за все время служения она успела привыкнуть к пустым монологам, обращенным в никуда, - все же она испытывала нечто вроде.. легкого раздражения. Ее покровительница отказывала в ответе в тот редкий час, когда отшельница действительно в нем нуждалась. В конце концов, ей хотелось знать, какие виды на упомянутое ранее Око имеет Принцесса, и так ли они важны, чтобы сбить с намеченного пути свою приспешницу.
Но если девушка была абсолютно уверена в том, что истина рано или поздно ей откроется, то вот в умственных способностях Дивайта Фира она начинала, мягко говоря, сомневаться. Уж стал бы мудрый чародей увлекаться столь бесполезными препираниями, не желая принимать слова своего собеседника, как должное, не подлежащее оспорению? Сколь неуместно. Неужто этот маг был так опутан страхом перед карой свыше, что это чувство затуманило его собственный разум? Уж если так.. Астарде было даже чуточку жаль ставить крест на столь талантливом данмере. Впрочем, у того еще был шанс вернуть себе в глазах жрицы почетное звание "не самого безнадежного существа Тамриэля". А это, уж поверьте, многого стоит.
Наконец, площадку окутала тишина. Впрочем, даже в ней бретонка улавливала слишком много разнообразных звуков: будь то завывание ветра или потрескивание угольков в костре, удаляющиеся шаги темноволосой магички или.. посапывание замерзшего чародея. Возможно, что последнему целительница могла бы бросить короткое замечание, но.. она этого не сделала. Не успела сделать.
Ее ног коснулось нечто отвратительно холодное. Это нечто не походило на обжигающее прикосновение зимних ветров или попавшего под одежду снега, не напоминало собой контакт с гладью студеной воды или холодным камнем. Оно не напоминало ничего, с чем жрице приходилось сталкиваться чуть ли не каждый день. И тем не менее, это было что-то очень знакомое, прям до омерзения. Несколько секунд потребовалось чародейке на то, чтобы точно определить источник этих ощущений.
Даа.. вот оно - дыхание самой Смерти. Ползущее вверх, подобно змеям, проникающее под одежду и перехватывающее дыхание, желая остановить его навсегда. Возможно, что жрица заметила его присутствие несколько раньше остальных: ее выдал резкий поворот головы туда, откуда спустя всего пару мгновений начал выплывать высокий силуэт. Реакции Астарды вскоре вторил и сам Дивайт, пусть и несколько.. иначе. Его действия служительница Меридии оценила как приемлемые, но сама при этом никоим образом не стала вмешиваться в общую картину.
- А вот и наша гостья, - наигранно протянула она, нисколько не смущаясь необычному обращению к явившемуся Тибериусу. Уж она то знала, какой смысл был скрыт в ее словах. Магичка явно не спешила покидать укрытие, дарованное ей тенью. Однако, она сочла необходимым плавно перетечь от края площадки к ее центру. Ведь, в случае чего, лететь бретонке предстояло долго и болезненно.. а подобное несколько расходилось с ее реальными планами. Своим левым бедром она ощущала легкую вибрацию в висевшем на поясе колчане и, в случае чего, была готова ответить на зов своего клинка. И все бы ничего.. да только без сюрпризов не обошлось и в этот раз. Нетрудно догадаться, с чьей стороны последовала очередная выходка, граничащая с абсолютным безумием. Если бы на Астарде сейчас не было маски, то свет увидел бы, что выражение ее лица, с коим она сейчас взирала на происходящее, ничуть не отличалось бы от поверхности металлической Накрин. Что толку тратить чувства на того, кто уже давно был потерян для этого мира?
- Спрошу один лишь раз: мне усыпить ее настойкой горных лоз иль смерть ей даровать? Покуда решена ее дальнейшая судьба, что мучиться бедняжке? Иль омертвлять ее не станем, но в сон отправим крепкий. Иначе долго не протянешь ты, Дивайтом нареченный. В беду сия особа завлечет, опасность всякий олух просечет.

Признаться, Тибериус никогда не уставал любоваться на этих смертных. Одного из них он знал когда-то давно, в другой жизни и он явно был старше и сделал больше, другая - лишь должна была что-то сделать, третья же находилась здесь и сейчас, а потому была опаснее их всех. Но представлял ли хоть кто-то сейчас для него угрозу? Нет. С тех давних пор, когда господин Хермеус Мора избрал его своим Голосом и позволил приобщиться к великому знанию, наделив бессмертием, ему пришлось побывать всеми, кем только можно - королем, архимагом, воинов, преступником... Принц Даэдра проводил его сквозь разные ступени общества от властных структур до тайных обществ и простых крестьянских хозяйств. И Голос проходил все ступени, уготовленные для него его хозяином, зная его лучше, чем сам владыка знаний желал бы - слуга полезен ему лишь пока стремится к познанию всего и остается незаменимым. Тибериуса заменить не мог никто. В среде почитателей Моры его знали по разному - "белый король", "бессмертный скиталец", "картограф вечности", но суть была одна - личности проходят, но он остается подобно вечному наблюдателю, собирающему знания и заносящему их в книги, которые затем превращались в Черные, для отправки в Апокриф, но при том удерживающемуся от соблазна, чтобы не использовать их. Многие задавались - что стояло на кону, раз Мора ввел в игру одну из сильнейших своих фигур? Тибериус был одним из немногих, кто знал. Трое уже собраны, как говорит пророчество... А значит колесо близится к концу, падение и новое творение, в которых лишь знание останется неизменным...
Они вскакивали со своих мест готовясь к бою. Глупцы. Первым отреагировал Дивайт, очевидно даже в столь младые годы, его реакция была так же хороша, как у того, с кем белый странник изредка сходился в магическом спарринге. Появление Сумраков вызвало лишь улыбку - опыта магистру было еще набираться и набираться. Действие Эрлейн также было предсказуемо... После чего все, исключая саму бретонку смогли наблюдать редкую картину - готовая ударить рука лишь легла на щеку и замерла, сам же архимаг сделал шаг назад, оставив наверняка незнакомой с заклинанием остановки времени Брандиш размышлять, как вышло, что ее цель оказалась в трех шагах за одну секунду.
- За последние тысячелетия вы ничуть не изменились, магистр. А вот я только что уберег мисс Брандиш от непоправимого. За магической стеной, которую соорудила Азура - сотни оборотней, мертвецов, призраков и культистов и единственное, что стоит между ними и вами... это я. Принцесса сумерек создала заклинание мира, не позволяющее кому-либо с враждебными намерениями войти под ее кров, но стоит кому-то из пропущенных предать ее доверие - и он будет уничтожен, а стена падет.
Архимаг присел, будто бы не обращая внимания на то, что его жизнь как казалось каждому из присутствующих, была на волоске. Ирония, ведь он полагал тоже-самое о них.
- На твоё счастье Тибериус я готова тебя выслушать, но не тяни, я жутко голодна, а это не идёт на пользу моему настроению!
- Сударыня, если вы хотите исполнить свое предназначение - я настоятельно рекомендую вам избегать эмоциональных вспышек, архимагу они не к лицу. Впрочем, не смею искушать ваше терпение. Азура сильна, но за стеной - лучшие из лучших и ваше счастье, что у нас с ними слегка различаются подходы, все что я желаю вам предложить - договор. Дело в том, что невзирая на непривлекательное начало, порожденное нашей дорогой Солтой, мы преследуем одну цель - спасти реальность от коллапса. И наши интересы если не совпадают, то не противоречат друг другу. Дивайт - ты хочешь вернуться в прошлое? Я могу помочь тебе в этом. Эрлейн - ты желаешь выжить и добиться чего-то в жизни - господин Мора ничего против этого не имеет. Астарда - мечта об освобождении храма твоей покровительницы и возрождения ее культа может быть исполнена. Все что вам нужно - отдать мне Око Магнуса. Мой господин наделен абсолютным знанием и не заинтересован делами мира смертных, в его власти - оно не будет грозить Нирну и лишь он один сможет реализовать его полные возможности без вреда реальности.
Белый странник сложил пальцы рук в замок, будто бы очерчивая вокруг чего-то клетку. Несмотря на надвинутый на лицо капюшон, всем присутствующим была видна улыбка Тибериуса.
- Отбросьте ваши примитивные контраргументы в духе "Око в руках Даэдра - смерть всему живому". Нет, правда, вы действительно думаете, что мастер Гелеброс бегает по времени из чистого альтруизма? Или что ваш новый союзник, имя которого, я уверен, от вас скрыто и не напрасно, столь честен? Око создано чтобы исполнять желания, в нем - сердце каждого из нас. Его не уничтожить, не скрыть, как пытались сделать древние, оно найдет к вам путь через ваши затаенные страхи и мечты... Помогите мне и вместе мы одолеем всех герольдов и отдадим его единственному, у кого есть все, а потому и возможность не делать ничего. Что скажете?
Слова незнакомца звучали слишком убедительно, ему хотелось верить, соглашаться с каждой буквой, в голове у слушавших мелькали образы возможных ошибок и светлого будущего без Ока Магнуса... В воздухе парил тягучий аромат роз и оглянись Эрлейн, она могла бы увидеть нечто невероятное - посреди снегов расцвел цветок.

Глаза Фира, внимательно наблюдавшего за происходящим, слегка расширились при виде маневра, коим Тибериус ушёл от пощёчины Эрлейн. Отметив, что роль телохранителя рискует оказаться намного более сложной, чем он мог ожидать, данмер попытался хотя бы приблизительно определить, каким образом их визитёр избежал атаки. Телепортация, иллюзия… Вариантов было немало, и разумеется, остановка времени попала в десятку самых вероятных, но не доминировала – слишком нова была даже для учёного его порядка мысль о том, что кто-то может крутить временем словно детским волчком. Дальше – интереснее: как ни силился Дивайт вспомнить лицо чужака, память выдавала абсолютный ноль. Врёт? Возможно, но чутьё подсказывало колдуну иное. Градус непознанного в присутствии Тибериуса стремительно взлетел вверх, вызывая теперь не столько дикое любопытство, сколько осознанную тревогу. И враг, если гость действительно был их врагом, был опаснее вербеара, в этом Фир уже не сомневался.
В ушах по прежнему вертелся ответ Эрлейн… И ответ не радовал. Более того, теперь Фир вообще сомневался в разумности первоначального плана. Если по их души явилась такая орда, то гильдию местных магов, о которой у Дивайта уже сложилось далеко не лестное мнение, попросту сметут. Нет, выбираться из одной ловушки, чтобы забраться в другую, да ещё при этом напрасно погубить жизни немногочисленных скайримских магов… Это был не его путь. Нужно было думать, искать варианты, и явление Тибериуса в этом отношении обещало дать свои плоды. Знания – сила. Пока они не знают почти ничего – они слабы. Остаётся одно: узнать как можно больше и не дать врагам сделать то же самое. Учитывая, что Эрлейн вела себя, словно маленькая девочка, это будет непросто. В ответ на слова Астарды, данмер лишь коротко кивнул и окинул Эрлейн задумчивым взглядом.
- Я прошу прощения за выходку нашей милой самоубийцы, о всезнающий – не без искреннего уважения вымолвил он. – У неё сегодня был трудный день, но уверяю, в дальнейшем она будет вести себя послушно. Иначе, боюсь, мне придётся привыкнуть к услугам Астарды. Но что же мы? Пребывание в землях варваров не повод забывать о гостеприимстве. К сожалению, не могу предложить вам ничего лучше нордского мёда и похлёбки, располагайтесь.
«Единственная цивилизованная личность на многие километры вокруг – и от одного его присутствия меня тянет заковаться во все антимагические барьеры» - мысленно отметил данмер, пожалев об отсутствии доспехов.
Чтобы присесть напротив чужака, Дивайту пришлось приложить над собой некоторые усилия. Его не пугали ни драугры, ни оборотни вместе с их грозными предводителями, но вот в этом вежливом… существе чародей безошибочно определил их главного врага. И всё же, природа магического барьера Азуры, названная Тибериусом, лишала их даже призрачной возможности справиться с адептом Моры. И возможно, это было к лучшему. Сумраки продолжали охранять Эрлейн, не сводя глаз с пришельца, сам же мастер Фир сбросил приготовленные чары и обратился в слух. Он уже понял, что этот недруг будет пытаться победить их не с помощью грубой силы. Осталось узнать, что у него на уме. Как и следовало ожидать, пришелец начал сыпать обещаниями счастья для всех. Даром. И пусть никто не уйдёт обиженным. Ну, или не совсем даром…
Выслушав Тибериуса, Дивайт долго молчал, предоставляя спутницам возможность высказаться по этому поводу. Почему-то в их реакции он не сомневался: обе преданы своим покровителям, обеим не светит ничего хорошего в случае ослушания. А ему? Азура сурово карала за неповиновение, и цвет кожи данмера был тому лучшим подтверждением. С другой стороны, в руках Хермеуса Око действительно представляло бы наименьшую опасность для плана смертных. Или нет? Как и в случае с Азурой, у Дивайта не было убеждённости в том, что Собиратель Знаний не использует артефакт, чтобы подмять под себя Нирн или в иных целях. Кто знает, какие мысли бродят на дне этого Принца Даэдра? С другой стороны, он отчего-то был уверен в том, что Принцесса Сумерек непременно воспользуется Оком, окажись оно в её руках. И последствия её деятельности… Непроизвольно всплыла мысль о том, что первым делом Азура уничтожит Трибунал. О сопутствующих разрушениях думать не хотелось совершенно. Он всё же преклонялся перед ней, её таинственность, её ум привлекали не хуже, чем мотылька привлекает огонёк свечи. Но он на собственной шкуре испытал её гнев, и в разум прокралась крамольная мысль о том, что миру будет лучше, если Око достанется Хермеусу, который всегда отличался пассивностью.
С другой стороны, ему не только хотелось вернуться в прошлое, к этому подталкивал и здравый смысл: от нарушения потока времён не стоило ожидать ничего хорошего. Мысли, мысли… Даже магистру Тельвани, привычному к отсутствию твёрдой почвы под ногами, было нелегко сохранять бесстрастность в этом болоте непроверенной информации, сомнений и догадок, в коем они с Эрлейн барахтались уже почти пол дня. Для него выбор был прост: Азура или Хермеус Мора. Псиджики маячили где-то на заднем плане. Конечно, эта организация обладала прекрасной репутацией. И более того, в том, что уж они-то не станут использовать Око налево и направо без должной осторожности Дивайт не сомневался. Но смогут ли они удержать сей ценный приз? Маловероятно. У Фира были большие планы на будущее, и он бы хотел решить вопрос с Оком кардинально. Если какой-нибудь другой псиджик похитит сей артефакт, соблазнившись его властью… то у Ордена может не найтись под рукой героев, которые будут рискнуть всем ради предотвращения абстрактной угрозы мирозданию. И как бы не печально это было признавать, Хермеус выглядел лучшим хранителем для Ока, чем его возлюбленная госпожа. Тем более, противостоять такому врагу, как Тибериус, было почти невозможно, и…
Дивайт улыбнулся. Его взгляд невольно остановился на играющем золотистыми блёстками в свете костра Кольце. Несколько секунд он молчал, обретая уверенность, а потом заметил:
- Имеющий всё не стал бы посылать к нам, жалким смертным, своего лучшего Герольда. И ты бы, Тибериус, не стал бы тратить на нас своё время, если ты так силён, каким хочешь казаться. Зачем? Ведь у нас нет Ока, мы заперты здесь, на горе, и окружены ордами нечисти. Тот кому ничего не нужно не просит и не предлагает. Более того, он и вовсе не интересуется окружающим миром. Твой же покровитель, Тибериус, проявляет стойкий интерес к смертному плану, пусть и не привлекает к себе должного внимания. Знания, то, чего желает он, сосредоточены здесь. В камнях и лесах, людях и мерах, в самом воздухе Нирна. Скажи, о мудрейший, что помешает твоему господину воспользоваться Оком, чтобы выжать наш мир, словно столовую губку? Развернуть наши умы вереницей свитков, читать наши души, словно книги, коими уставлен его план? Я не верю тебе, посланник, ты зря пришёл в это место. И если только мои соратницы не придерживаются иного мнения, тебе здесь нечего искать. Насладись нашим гостеприимством, и уходи.
«Мыслить в пределах коробки порой бывает очень удобно» - не без грусти подумал Дивайт. «Как ловко нас всех загнали в угол, оставив лишь выбирать из заранее предусмотренных вариантов, не зная итогового результата наших действий. Ах, боги-боги… Я обожаю ваши игры».

Досадный промах, даже не смотря на то, что отрыл ей Тебериус мгновением позже. Бретонка осталась уверена в том, что барьер Азуры не рухнул бы от этого удара и магу просто не хотелось получить за свои проказы. А что до того как он ушёл… она подумает об этом позже, сейчас у неё был ответ обособленный, но точный – магия. А ещё знание того что враг её способен на подобные скачки, как? В данный момент не так важно. Однако не одного Тибериуса она услышала… «Тфу на вас обоих!» - обернувшись, Брандишь сожгла спутников гневным взглядом.
- Астарда, я ВСЁ слышала! – и неважно было, сколь по-детски звучали её слова, может это даже к лучшему…
И тут же её взгляд и внимание переключились на посланника Хермеуса Моры. Поняв, что враг им больше не грозит, она отозвала заклятье и убрала меч. Хотя он, конечно, грозил… но эта опасность была не физическая и вскоре они все могли в этом убедиться. Стоит заметить, что герольду нечего было ей предложить. Мора не против её самореализации? А он был когда-то против подобного?! Ей всегда казалось, что Принц не скучает именно по тому, что смертные делают за него всю работу – раскрывают тайны этого мира, дабы он мог прийти и собрать плоды их трудов. Однако более всех из присутствующих Эрлейн казалась очарованной. Внимательно слушая его речь она казалось, позабыла об всём остальном мире, хотя явно чувствовала магию в его словах, в дивном аромате роз и цветке что распустился среди мерзлоты сияя во тьме точно драгоценный камень. Она обернулась и в раздумье долго смотрела на него, а когда Тибериус вновь мог увидеть её лицо, то на нём уже не было враждебности.
- Дивная магия… - обронила она. – В твоих словах есть смысл, Тибериус, но раз ты тут и предлагаешь нам сделку, значим мы что-то значим для тебя… Все сказки Нирна повествующие о сделке с демоном всегда заканчиваются одинаково и весьма поучительно. Полагаю что Клавикуса Вайла чаще всего просят вернуть всё обратно, чтобы не просили до этого… но следовать сказке скучно, к тому же ты не Принц Даэдра, а реальность далека от выдумок. - Бретонка чуть сузила глаза и вскинула подбородок гордо взирая на Тибериуса, но огоньки в её глазах подсказывали магу – рыбка клюнула. Магичка похоже решила сыграть по его правилам и попытаться переиграть его... без особых шансов на успех, конечно. Разве могла она тягаться с тем, кто так долго был незаменим для Принца Знаний? – Я дам тебе шанс завоевать моё доверие, но взамен я прошу тебя быть искренним. Мне осточертело то, что я тычусь по углам точно слепой котенок, и я не против объединиться с тобой, если это поможет найти Око. Кому бы я ни служила и как бы я не была ему верна, я не могу допустить гибели Нирна – это мой дом и тут живёт моя семья. Но я не хочу, чтобы мне ткнули ножом в спину, так что представь, что я сказала тебе «да» и скажи, что будет после. Скажи, что ты собираешься делать и как искать Око, и что будет после того. И если мне понравиться твой ответ я присоединюсь к тебе, но повторюсь, будь искренен. А если же я скажу, нет… какая разница? У тебя ведь есть целая армия… она без труда разорвёт трёх магов на кусочки.
Прозвучавшие позже слова Дивайта совсем на ней не отразились, она продолжала внимательно смотреть на Тибериуса и глаза её были полны уверенности. Герольд мог не сомневаться в её искренности, и драку было понятно по предыдущей сцене, что Брандиш была… несколько… ветрена. Однако стоя слушать его слова, она больше не собиралась. К тому же бретонка по прежнему была голодна.
Раз уж нападение им не грозило девушка развернулась, смело показав посланнику спину, прошествовала мимо Сумраков к оставленной похлёбке и с нею на руках рухнула возле мера.
- Поешь, если ты конечно голоден, силы нам пригодиться в любом случае. – И протянула Дивайту ещё тёплый ароматный суп, к которому прилагалась ложка. – А ты если голодна сама сбегай наверх… - зло зашипела она в сторону Астарды. Определённо её слова про «умертвить» она приняла очень близко к сердцу, и забыть обещала не скорою.
И лишь после принялась за еду.

Расслабленность, вот что чувствовал Тибериус в беседе с этими индивидами. Впрочем, в какой-то степени он даже проникся к ним уважением, действительно, далеко не каждый бы выдержал то, что на них свалилось, да еще и после такого - собрался бы поднять вдесятеро большую ношу. Когда-то, тысячелетия назад, он был таким же, пытливым умом, готовым забраться в самую глубокую пещеру лишь чтобы принеся голову гадкого тролля поселянам - получить в подарок поцелуй от самой красивой девушке в деревне. Каждый знал его как достойного наследника престола. Но незадолго до смерти отца - он узрел истину, открытую ему повелителем Мора. Все деяния тленны, важна лишь информация и время. Тибериус бродил по просторам Апокрифа и не утратил разум, знал все известные языки, говорил с богами, которые знали его настолько хорошо, что Азура пропустила его сквозь барьер стоило лишь ему дать ей слово, что ни один из ее гостей не пострадает. И сейчас... Сейчас он чувствовал себя даже немного оскорбленным, что в первый раз за всю историю, когда действие выше знания - судьба даже не послала ему достойного противника, лишь юнцов с запалом. За одним цветком пробивался второй, третий... Определенно, школа Цаэски не прошла даром, они бы гордились своим учеником, столетия спустя применившим свой дар. Живы ли еще его мастера?
- Благодарю, но я не ел уже несколько лет и не вижу смысла перебивать свою магическую диету продуктами нордов. И конечно - я прощаю мисс Брандиш. Все мы когда-то были детьми.
Другое время. Другие люди. Другая судьба. Какая-то часть его действительно верила, что удастся не марать руки, решив все миром. В конце-концов Око было бомбой, за обладание которой назревала война. На чьей в ней стороне был сам Тибериус? В далекие времена, тогда еще принц узнал термин "энтропия". Все умирает, рассеивается в глубинах космоса и единственное, что остается Голосу Хермеуса Моры - собирать крупицы из того, что можно было собрать, оставляя это в библиотеке Апокрифа. Они должны были понять и когда Фир открыл рот, белый странник верил в то, что логика, приправленная магией, в буквальном смысле спасет мир, но потом... В один миг розы завяли, а то что от них осталось, исчезло под снегом.
- Дивайт... Неужели ты действительно думаешь, что ваши разумы - тайна для него? Чего ты надеешься достичь своим отказом? Того, что все вернется в свое русло? Или это план? О да, ведь Око может исполнить самые заветные и запретные желания, даровав тебе ту, о ком смертные и мечтать не могут. Или ты отдашь его ей? Но все случится не так. Поверь мне, я знаю, я видел...
Тибериус поднялся, из под его капюшона сверкали два желтых, подобных миниатюрным солнцам, глаза.
- Я могу не искать Око. Лишь подождать, пока вы найдете его для меня. К сожалению мои товарищи не столь спокойны. Вы многое пережили и я уважаю вас, но вы даже не представляете с чем имеете дело. Поэтому я пришел сюда. На что вы надеетесь? Что из Этериуса сойдут Аэдра или что хоть один из ваших покровителей не имеет сокровенных и истинно божественных мечтаний? А может на помощь вашего нового союзника, того, кому суждено стать по правую руку от уничтожителя нашего мира. Я прожил долгие тысячелетия... Все умирает и война богов, которой вы жаждете лишь ускорит распад. Вы можете не принимать этого, но в конечном итоге... лишь время имеет значение.
На мгновение белые руки исчезли в складках мантии, а спустя мгновение появились с книгой в идеально черном переплете, названия на корешке не было, но сомнений не оставалось - перед ними была одна из Черных Книг Апокрифа.
- Вместе мы могли бы не только спасти мир, но сделать его лучше. Поверь мне, Дивайт, я знаю, ведь... Я женат на твоей дочери. И это мой подарок вам в знак моих добрых намерений.
Книга плавно легла на камень, перемещенная заклинанием телекинеза. Их гость же откинул капюшон, но и тут беглецов постигло разочарование - верхняя половина лица была скрыта серыми бинтами, сквозь которые виднелся лишь свет глаз.
- У вас три часа. Решите, желаете вы творить историю или войти в нее, оказавшись на страницах еще одной Черной Книги. И если вы согласитесь - просто пошлите в небо магическую вспышку. А теперь... Небольшая демонстрация силы.
На последнем слове Тибериуса ослепительная вспышка ударила по глазам и хотя была глубокая ночь, внезапно стало светло как днем. Горел лес вокруг них, пылала трава и между языками пламени виднелись голубоватые вспышки магического света. И в тот миг, который гости Азуры были отвлечены на созерцание всепоглощающего огня - архимаг исчез и лишь книга осталась лежать на камне.

Волшебник не ответил. Он бросил камень, и теперь наблюдал за кругами, что расходились по воде. Его мысли упорядочивались, да и сам он всё больше напоминал двемерского центуриона, облачённого в плоть. К слову, это была интересная идея. Согласно одной из теорий, только живые объекты могли путешествовать сквозь время. Такой центурион, при должной доработке, мог бы стать прекрасным разведчиком в прошлом… или не только разведчиком? Впрочем, на этом моменте над скоростным шоссе его мыслительного процесса вспыхнул знак «СТОП». Фир прекрасно помнил о судьбе двемеров и знал, какую черту не должен переступать ни за что на свете. Слова Тибериуса ошеломляли, искушали, давали надежду… и словно призывали окликнуть его, остановить его, исправить глупую ошибку.
Дивайт улыбнулся и встретил желтоватый свет глаз Тибериуса красным огнём собственных очей. Когда началась огненная буря – он не шевельнулся, хотя огонь лизал небеса буквально у самых его ног. Он лишь вволю насладился теплом, созерцая исчезновение их визитёра, а потом поднял предложенную Эрлейн тарелку и с наслаждением зачерпнул из неё полную ложку ещё горячего супа.
- Прекрасно – оценил он. – Но на мой вкус, здесь не хватает грибов. Не беспокойтесь, о прекрасная Эрлейн и разумная Астарда. Наш гость не причинит нам вреда в этот раз. Я кажется немного понимаю его, хотя мне сложно читать в душе столь древних и нечеловеческих существ. Он говорит об улучшении мира, но забывает уточнить критерий. Он говорит, что мы не представляем, во что ввязались, и безусловно, он прав. Он говорит, что его хозяин читает в душах и умах как по пергаменту… И возможно он прав и в этом. Как ни странно, наш враг за пару минут сообщил нам больше, чем наши союзники за полчаса.
Волшебник взмахнул рукой и притянутая простеньким заклинанием, к нему в руки перепорхнула Чёрная Книга. Дивайт задумчиво погладил корешок артефакта, и улыбнулся своим мыслям.
- Долго я охотился за подобной вещицей. Скажи, о прекраснейшая из потомков обезьяны, что ты думаешь обо всём этом? Тибериус прав и в том, что касается грядущей войны богов. Я не из тех, кто любит делить шкуру не убитого гуара, но коли от судьбы Ока зависит столь многое…
Внезапно, он прервался и с самым задумчивым выражением лица взглянул в ночное небо. Губы Дивайта тихо подрагивали, словно он что-то просчитывал в уме, в его глазах родился азартный блеск. Очевидно, придя к какому-то решению он кивнул и обведя взглядом присутствующих, коротко пояснил:
- Я нашёл его. Выход из коробки.
С этими словами, он отложил книгу и вновь взялся за суп, орудуя ложкой быстро и аккуратно, словно наедался на год вперёд. Буквально за полторы минуты миска опустела и улеглась рядом с костром.
- Собирайся – не терпящим возражений тоном произнёс Дивайт. – Через пять минут мы отправляемся далеко… и очень может быть, что надолго.
После чего – он подарил Эрлейн один взгляд и широким пружинящим шагом отправился к палаткам, где оставил свои доспехи. Что это был за взгляд, не взгляд – огонь! Конечно, стоило бы оставить Эрлейн здесь, под защитой Астарды. Но подсказка, слово «Брандиш», вспыхнувшая на обложке мелкими буквами от одного прикосновения чародея, говорила, что книга пропустит его лишь в компании с Эрлейн. А раз так, то мисс Брандиш придётся прогуляться. До Апокрифа.

Тибериус оказался хитрым малым, видимо её провокация была слишком явной для этого старого мага… Что ж, теперь не оставалось ничего кроме как тихо вздохнуть и учесть этот промах на будущее. Кстати герольд рассказывал весьма занятные вещи, если пропустить мимо ушей те глупости про детство и прощение. Но что ей действительно не нравилось так это то, КАК он их говорил. «Самые заветные желания?» - бретонка остановилась, поднеся ложку к самому рту, а в её янтарных глазах на мгновение, всего лишь краткое мгновение, мелькнул огонёк алчности. Но как много он мог сказать тому, кто его видел… благо лицо её было прикрыто капюшоном. Ах да… у простой смертной как она были желания, дикие желания… мечты которые недоступны простым смертным и теперь это многое меняло. Никто не говорил Эрлейн что Око может исполнить их. И слова Тибериуса о «ней», вначале были не поняты… но потом в её сознании зажглась странная догадка. Безумная. Но разве она могла его винить? Напротив она понимала, если, её догадка верна. Но влюблённый мужчина… такой как он… мог начать делать глупости. Занятно союзники так быстро рассыпались в прах, что диву даёшься, но это ведь делало игру занятнее, не так ли? Но разве она уже не слишком опасна? Брандиш вот начинала считать что слишком, но ведь и ставки сильно возросли.
Вспышка. Страх мелькнул в её глазах, пальцы державшие тарелку и ложку крепко сжались, тело напряглось. Страх мелькнул… и погас, затухнув как всё прочее. Пламя ещё бушевало. Тебериус пропал. Но магичка смотрела лишь на книгу не замечая, казалось, бушующего вокруг пламени. Слова Дивайта вернули её к реальности. Взгляд девушки забегал, переключившись на голодного эльфа, затем вернувшись к книге, скользнувший по Астарде, вновь по книге, обратившийся в сторону Азуры, затем опять к подарку Тибериуса. Хотела бы она поговорить со своим покровителем, но, признаться, что скажут ей его слова? Даэдра не любили говорить всей правды, но Шеогорат был чем-то особенным, порой его было сложно понять и совершенно невозможно предсказать его действий. Можно представить что сделает Молаг Бал, действия Лорда Дагона не вызывали ни малейших сомнений, можно было попробовать понять Мефалу, Баэтию и многих других… Увы, сейчас ей казалось что она одна и лишь оттягивающий пояс меч напоминал что это не совсем так. Впрочем, лучше уж знать, чем не ведать. Бретонка быстро вернулась к супу, хотя уже почти не чувствовала ни его аромата, ни вкуса, погружённая в размышления и обращённая в слух.
А вот улетевшая в сторону Телвани книга как-то неприятно её кольнула. Неужели бретонка уже считала её совей? Ха! Она ставила подобные вещи превыше всех богатств мира и готова была за них побороться… однако не сейчас и… не за эту вещицу. О книгах говорилось многое, и при этом почти ничего. Мысли, теории, знания были в них разлиты точно соль в океане – много, но воды всегда было больше, ты ощущаешь её, но едва ли увидишь. Однако все знали, что Чёрная Книга отправляет чтеца в Апокриф. А значит в лапы недружественного принца. И что бы там Тибериус не говорил, но её едва не убил вебер! Вернее убил, если бы не вмешательство Астарды. Такое парой слов не смоешь и за сутки не забудешь.
- Он немного преувеличивает. Возможно, Тебериус не захотел говорить об этом варианте или просто не подумал, но стоит одному из Принцев завладеть Оком, как он навлечёт на себя гнев остальных и война может перенестись в Забвение. Быть может, они сражаются за то, что погубит кого-то из них. Пример уничтоженного и восстановленного плана это Опасная Тень Нактюрнал… Порой Принцы дерутся за штучки опасные даже для них, и совсем не обязательно, что их помыслы обратятся к Нирну.
«А если Око сгинет в этой войне это будет… досадно.» Взгляд Дивайта обращённый к небу отчего-то лишь упрочнил её догадку. Но по правде ей было довольно сложно понять, что твориться в голове данмера. То ли дело в том, что он данмер, то ли просто в том, что он мер.
- Из коробки? – взгляд её метнулся вверх, но она не увидела ничего кроме звёзд, столь привычных глазу путей в Этериус, сквозь мрак Обливиона.
Впрочем Телвани не стал ничего объяснять лишь одарил её пламенным взглядом, бросил приказ и умчался прочь… оставив подарок.
- Единственное что мне нужно это закинуть на плечо сумку! – усмехнулась Эрлейн, проводив его взглядом, а потом, быстро проглотив последнюю пару ложек, отложила суп и притянула к себе Чёрную Книгу.
Артефакт был тяжёлым, но не настолько насколько ей казалось по началу. Пальцы её шарили по чёрной поверхности, касались обветшалой на вид бумаги, но не смели открывать её, хотя всё естество требовало этого. В её руках было абсолютное знание… но какое? Может быть Азура и защитила их, уберегла их тела, но не разум? И то, что было здесь… Огонь, что высек на обложке её имя, лишь подогрел интерес. Что это было? Книга её узнала, сказала, кому она предназначалась или о ком она была?
- Я не боюсь тебя Мора… не боюсь… Жаль это не поможет мне спастись и не остановит тебя, - она тихо вздохнула посте потянулась к краю книги, сжимая пальцы, готовая уже открыть её, но медля. – Нет, - Брандиш резко одёргивает руку и убирает её на место. Вот так, точно ничего и не было.
Откладывает посуду и идёт в свою палатку, где все добытые у жрицы зелья быстро перебрасываться в сумку, а та легко забрасывается на плечо. Вот и всё, маг готов идти в путь! Выбравшись наружу, она вновь садиться на своё место и молча, глядя в костёр, ждёт возвращения Телвани. Чёрные Книги могли свести сума… может лучше дать Дивайту прочитать её и посмотреть, что с ним станет? Но что если это знание крайне полезно и его лучше не делить ни с кем? А может просто выбросить книгу? Нет, нет…. Какие глупочти… Нельзя…

Дивайт вернулся скоро, хмурый, с похсохом в руках, и без доспехов. Увы, прекрасное творение Морнхолдского оружейника было безнадёжно испорчено схваткой с вербеаром и предшестувующими событиями. По крайней мере, одеть кирасу так, чтобы образовавшаяся в ней здоровенная вмятина не мешала нормально дышать Дивайт так и не сумел. Оставалось полагаться на своё магическое искусство, благо в его распоряжении имелось достаточно защитных заклинаний. Можно было бы, конечно, оставить кирасу и облачиться в прочие элементы доспеха, но с незащищённой грудью толку от наручей, наплечников и прочего было чуть. К тому же, Фир подозревал, что в Апокрифе ему придётся полагаться скорее на собственный разум, чем на боевую магию и снаряжение. Тем не менее, он предпочёл облачиться в латные ботинки и наручи, оставив шлем и прочее на прежнем месте. И конечно, он не забыл о волшебной накидке из паучьего шёлка, скреплённой адамантиновой цепочкой. Странное это было зрелище: молодой с виду данмер, на коем простая нордская одежда перемежалась с таинственно поблескивающими в свете звёзд драгоценными доспехами, прикрытый чёрным плащом, украшенным узором из алых и золотых линий. Для бывалого чародея чувство незащищённости в преддверии тяжёлого и опасного похода было внове, и он был хмур и встревожен.
- Терпеть не могу отправляться в путь без должной подготовки – доверительным тоном сообщил он. – Но боюсь, нужные знания мы сможем получить только там.
Он кивнул на Чёрную книгу, потом задумался, обдумывая, что сказать Эрлейн, а о чём лучше умолчать. Учитывая, что они находились в святилище Азуры, прямо заявлять о своих намерениях было бы большой ошибкой. Но как убедить Эрлейн прочитать книгу?
- Вчера я отправился вместе с тобой в опасный путь, о хитрейшая, не смотря на то, что ты не сказала мне и половины того, чего должна была. Сегодня я прошу тебя о том же. Я верю в то, что ты как и я не желаешь гибели этого мира. И вижу только один путь, как этого избежать. Мы бы могли остаться здесь, отсидеться за щитом Азуры какое-то время, надеясь, что удача или случай отведёт от нас напасти. Или мы можем рискнуть, проделать опасный путь и всё таки решить эту проблему раз и навсегда. Не знаю как ты, Эрлейн Брандиш, а я устал барахтаться в болоте незнания и полуправды.
Он взмахом руки призвал к себе злополучный артефакт Хермеуса Моры и, придвинувшись поближе, уложил его перед Эрлейн.
- Открой книгу, и мы начнём наше путешествие.

- Как же мило ты выглядишь! – приветственно усмехнулась бретонка, глядя на занятный наряд телванийца.
Впрочем, радости и веселья в её словах было чуть. Внезапная ассоциация с новоявленными искателями приключений без особого вкуса, таскающими на себе всё полезное и шастающих по древним курганам в поисках наживы – по сути, просто корм для волков – как-то не слишком радовала.
- Тебе нужно будет найти что-то на замену кирасы. Плохой доспех – лучше никакого.
Эрлейн видела, как данмер терзается какими-то сомнениями, по-видимому, неуверенный стоит ли ей о чём-то говорить. Впрочем, внимательность свою и подозрения она легко скрыла за сторонним девичьим щебетанием. «В чём дело? Неужто ты не веришь тому, с кем свели тебя боги и кому тебе придётся доверить свой тыл?» - и судя по следующим его словам мысли Брандиш подтвердились и она чуть нахмурилась. Хорошо. Она и сама не слишком ему теперь доверяла, но в данной ситуации это был тот лед, который надобно растопить.
Девушка приняла книгу и опустила её себе на колени. Пальцы тут же запорхали по тёмной обложке поглаживая её, точно это не книга вовсе, а живое существо.
- На твоём месте я бы одела то кольцо, что было у тебя на пальце до подарка Азуры. Не думаю, что она на это осерчает, да и палец у тебя не один, а колечко как я заметила – не простое. – Замечание казалось сторонним, но бретонка ведь не хотела, чтобы данмера убили прежде времени. - К тому же немного жаль отправляться в Апокриф без амулета, даже по приглашению самого Хермеуса Моры. Там обитает не только он, но и даэдра которые не слишком радушно принимают гостей. Впрочем, не тебе об этом говорить… К тому же возможно мы вернёмся из Апокрифа безумцами, возможно – служителями Моры, а может быть уже на пороге нас ждёт тёплая встреча которая обещает нам много боли и страданий. – Девушка сомкнула пальцы на книге, точно собиралась распухнуть её, однако скрытые густой тенью глаза устремились на мера, смотря с какой-то звериной хищностью, проникновенностью и холодом. – Я открою книгу, но прежде скажи мне – это поможет нам найти Око или избавиться от него?

Дивайт лишь нахмурился. Нет, у него всегда оставалась возможность призвать себе броню, но говоря откровенно, это было слабое утешение. И всё таки, вежливость заставила его проглотить язвительные слова, и в место колкости Эрлейн услышала лишь:
- Как только будет возможность.
В задумчивости чародей посмотрел на Астарду. Конечно, доверия эта загадочная личность ему не внушала, но она мыслила рационально, а к тому же, в Апокрифе им наверняка пригодится любая помощь. Так что, поколебавшись, Фир учтиво предложил:
- О странноязычная паломница Светоносной! Смеем ли мы рассчитывать на твоё приятное общество в этом пути? Как и Эрлейн, я пока ничего не могу тебе объяснить, здесь слишком много сторонних ушей. И всё же, нам бы очень пригодилось твоя помощь. Апокриф… не входит в число моих любимейших планов Обливиона, и боюсь, мои знания о нём не столь велики, как мне бы того хотелось.
Следующая реплика волшебницы заставила Дивайта улыбнуться. Отвесив ей шутливый поклон из своей сидячей позиции, он заметил:
- Благодарю за совет, Эрлейн! Воистину твой ум равноценен твоему обаянию! Но законы магии таковы, что я могу надеть хоть сотню колец на руку, и всё же работать будет лишь одно. Таков принцип работы зачарованных вещей. Однако… - тут он потянулся рукой к поясному кошелю и решительно вручил кольцо собеседнице. – Полагаю ты сможешь им достойно распорядиться. Что до амулета, то боюсь нам придётся уповать лишь на возможности нашей попутчицы. Мы не можем ждать.
И Фир выразительно посмотрел на Астарду. Не то, чтобы Дивайт верил, будто сумеет сокрыть что-либо от тех глаз, что неотрывно следили за ними, но попытка – не пытка. Потому он не спешил отвечать на последний вопрос Брандиш. И всё же…
- Да – просто и коротко ответил чародей, проницательно заглядывая в глаза Эрлейн.

Бретонка скосила взгляд на Астарду, и взгляд тот был непримечателен, слегка вопросителен и ни на йоту не приоткрывал вскипевших в её голове дум. Говорят, что нужно всегда исходить из худшего варианта развития событий и надеяться на лучший. В данном случае две крайности были – тайное знание и безумие. Сходить с ума втроём было бессмысленно, обретать Великое Знание втроём тоже было не выгодно… «Для «сторонних ушей» мог бы и соврать,» - заметила Эрлейн. – «А то могут и додуматься до всего сами… да и просто безопаснее.» Впрочем, это смотря кому лгать, но пока миагичка этот вариант не учла. С благодарным кивком она приняла магическое колечко. К сожалению Дивайт не учёл разницу в размерах, так что, немного повозившись, выбирая палец, Эрлейн была вынуждена надеть его на большой палец. Что ж, тоже неплохо.
- Астарде лучше остаться. Апокриф чересчур опасен, если с нашими разумами и телами что-то случиться уже никто не сможет довести дело до конца, - янтарный взгляд пронзил жрицу-отшельницу даже сквозь наброшенный на него полумрак и её стальную маску. В нём читалось лишь решительность и доверие. «Мы все в одной лодке, хочешь ты этого или нет,» - явственно объявлял он. – А мы с тобой будем надеяться на лучшее, и может я ещё стану архимагом…
Бретонка ухмыльнулась, точно ей была дика сама мысль о том, что она может управлять Коллегией Винтерхолда… Впрочем так и было, разве могла она по настоящему представить себе что ждёт её там, в будущем? Книга распахнулась. Засияли ядовито-зелённым письмена, в миг окутав обоих и превращаясь в длинные склизкие щупальца, тела их стали полупрозрачными, точно у призраков. Ухмылка бретонки отпечаталась на её лице, но самой бретонки уже не было… она падала во мрак Апокрифа.

Гелеброс слишком поздно понял, что происходит что-то ужасное, слишком он был увлечен своими планами, схемами, которые позволили бы им выдержать атаку. которая неизбежно начнется, ибо даже барьеры Даэдра не смогут вечно удерживать войско, стоящее за их "стеной", чтобы засечь магическую энергию до того, как она буквально всплеснулась черными щупальцами из раскрытой книги. Бросок из шатра мимо лежащей рядом с ним обнаженной Арании и взору предстали двое, сидящие над раскрытой Черной Книгой.
- Стойте! Вы даже не представляете, что...
На мгновение тела Дивайта и Эрлейн засверкали изумрудным сиянием, щупальца обвивали их, парализуя, входили в плоть, будто бы выискивая что-то и находя... Затем была боль, подобная той, которую испытывали жертвы крика "Разрыв Души". Щупальца исчезли и книга закрылась... Оставив две живые и здоровые, но пустые, погруженные в сон оболочки там, где сидела последняя надежда этого мира.
- НЕ-ЕТ!
Гелеброс предвидел все. Он сделал столько, чтобы не проиграть... И все же Мора переиграл его. Как много раз до этого.

Они тонули в мутной воде, утягиваемые на дно собственной массой, а перед глазами их проносились видения, в ушах же звенела речь и... музыка? Неясные мотивы пробивались откуда-то с поверхности... Сперва заговорил старческий голос, смутно знакомый Фиру, один из его наставников, в далекие времена пытавшийся найти Черную Книгу и сошедший с ума после прочтения...
- Черные книги коварны! Они похищают разум того, кто их читает, Дивайт, никогда не связывайся с ними, ибо это знание, плата за которое - твоя душа. Некоторые из них написаны в прошлом, некоторые в будущем...
Потом женский.
- Ты знаешь, какая борьба начнется за нашу дочь. Она Принц. Среди них она будет богом.
Мужской.
- Если будет помнить...
И наконец еще два мужских.
- Оно всех нас погубит! Ты хоть представляешь что это? Вот именно, я тоже. Даже наши братья не знают, что в нем такого...
- Один знает.
- И что он сказал?
- Что в нем будущее.
Треск. И мутную воду сменила картинка. Небольшой луг был слишком красив, чтобы быть земным, они находились в Обливионе, где единственной, кто была рядом с ними была маленькая девочка, смотрящая куда-то вверх, где в пространстве образовалась небольшая бездна - аватар Хермеуса Моры. Неподалеку валялись обгорелые кости, видимо родители... Новая вспышка и вот какая-то фигура, скрытая от глаза, появилась на лугу, положив белоснежные руки на плечи ребенку.
- Ты посмел прийти сюда Мора?! Угрожать ей?! Я убью тебя за это. И ОН ТОЖЕ!
Ей ответил не один, а несколько сотен сливающихся в один голосов владыки знаний.
- В этом нет необходимости. Я не причинял ребенку или этим смертным зла, это сделала она сама. Вы скрыли ее рождение от всех сестра, я не вмешивался пока это не стало опасно.
Белые руки поднялись, на них загорелось золотистое пламя.
- Убирайся от моей дочери.
- Я властитель знаний. Я их даю. Я же и забираю.
- ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!
Руки повернули девочке голову, лишь чтобы открыть бессознательные глаза, явственно показывающие, почему ребенок не убегал и вообще никак не показывал себя.
- Забрал ее имя. Без него она просто еще один человек. Бесполезный. Безопасный.
- Такое не в твоей власти, Хермеус. Она... Она...
- Она никто. Прощай сестра.
И бездна растворилась в воздухе.
МО-ОРА-А!!! Я убью тебя! Убью! Ты слышишь брат?! Ты умрешь!
Цветы горели в огне ярости матери забывшей собственное дитя. А вода проникала глубоко в горло, мешала дышать и в конечном итоге остался лишь один шипящий голос, который твердил одно и то же слово...
- Живи... Живи...
Сильные чешуйчатые руки схватили их за одежду, к слову, абсолютно бытовую и дернули вверх, чтобы выбросить на берег.
- Вы что же, издеваетесь?! Вы думаете Бумагомараке есть дело до болванов, которые прыгают в Омут знаний? Вы думаете Бумагомарака ничего не ищет?!
Картина, открывшаяся вокруг них был достойна пера лучшего из живописцев, они находились в знакомой каждому путешественнику по Обливиону гигантской библиотеке, с расходящимися во все стороны стеллажами, кажущимися монолитами, но если приглядеться - наполненными черными книгами без названий, изредка сменяющимися заводями, вроде той, в которой они только что оказались. Некоторые из книг, очевидно наиболее ценные, лежали на пьедесталах на островках, посреди огромных омутов, а из воды подле них торчали непонятные щупальца, иные же труды сами собой выходили из полок и страницы их переворачивались, что невольно напоминало о тенях, вечно разыскивающих что-то в глубинах Апокрифа. Их же спаситель оказался аргонианином бежевого окраса, в белых одеждах и с посохом в руке.
- Бумагомарака ищет, Бумагомарака должен вернуться к сегодняшнему вечеру, к свадьбе принца Тита Мида! Они думают Бумагомарака не придумает стихи для прекрасной принцессы! А вас зачем сюда занесло? Принц послал вас помочь Бумагомараке найти поэтический дар?
Грохот шагов, раздавшийся вдалеке вызвал у аргонианина тихий визг...
- Луркер! Прячьтесь, иначе он сесть нас. Луркеры сибка плохие, Бумагомарака даже убил одного. Да! А когда я вернусь, будет сир Бумагомарака!
Из-за поворота появилась фигура местного великана, очевидно что-то выискивающего, но пока еще не остановившегося взглядом на группе...

Предупреждающий крик Гелеброса опоздал на какие-то секунды, но даже будь у Дивайта время остановить Эрлейн, он бы этого не сделал. Падение в пучины Обливиона не оставило его равнодушным… о нет, оно вызвало бурный восторг! Это чувство было сродни ощущениям девственника, впервые входящего в желанное лоно любимой женщины: предвкушение, восторг и томительное ожидание момента развязки. Оказавшись на травяном лугу Обливиона, Фир старательно запомнил каждую деталь происходящего, пускай из сказанного он понял немногое. Он молча смотрел за развязкой, стискивая руку Эрлейн так, словно боялся, что она может улететь в любой момент. Собственно, так оно и было. Анализ увиденного и услышанного, а так же предположения на сей счёт он оставил на потом, вместо этого чародей… тонул?
«Что за нелепость, Тельвани не тонут!» - мысленно возмутился он, и тут ощутил аргонианской руки. Не самое приятное было чувство, но по сравнению с забившей нос и горло водой… Ощутив благостное прикосновение воздуха к своим губам, данмер принялся активно выплёвывать воду, кашлять, и наконец сделал спасительный вдох. Ещё не придя в себя, Фир принялся лихорадочно вертеть головой, глаза его блестели. Апокриф был воплощённой мечтой всякого, кто обладал тягой к знаниям, и эта черта в Дивайте была особенно сильна. Укол любопытства, искус узнать всё и сразу… Улыбка на губах, стальная хватка воли.
Вместо того, чтобы кинуться ворошить библиотеку, Фир посмотрел на спасшего их аргонца. Откровенно говоря, он не был лишён присущих многим данмерам расовым предрассудкам, и сама мысль о том, что его спасла здоровенная прямоходящая ящерица отнюдь не грела. Но он умел быть благодарным. Данмер одним движением оказался на ногах. Безумие их спасителя он воспринял спокойно и без сожаления. В конце-концов, кто знает, спас бы их этот чешуйчатый, сохрани он здравый ум? К тому же, перед ними был наглядный пример того, что подстерегает всякого посетителя Апокрифа. Меньше шанс, что кто-то из них сорвётся.
- Благодарю вас, серджо Бумагомарака, от всей моей души. Нет, увы, мы не имели чести быть представленными принцу, но…
Грохот шагов, мгновенно всплывший в уме список обитателей Апокрифа.
- Луркер – синхронно с аргонцем, но куда спокойнее вымолвил Дивайт.
«Итак, Мора отправил провожатого… Нет уж, нам пока лучше держаться подальше от этого даэдра. Пока мы не найдём Искателя».
Стал ли он суетливо озираться по сторонам в поисках надёжного укрытия, скользить взглядом по бесчисленным полкам, судорожно решая, какая из них станет лучшим укрытием? Вообще-то, мелькнула такая мысль. Но по здравому рассуждению Фир поступил иначе: он скрылся из поля зрения визитёра за ближайшим стеллажом и призвал скампа. Хвостато-ушастое нечто по имени Абракадабр появилось раньше, чем чародей успел закончить мысль: тело его опережало разум всякий раз, как вставала нужда в волшебстве. Всё таки, почти шесть веков творения заклинаний – не шутки. Получив короткий мысленный приказ, скамп ринулся прочь со скоростью, достойной лучшего применения. При этом мелкий даэдрот отчаянно визжал и размахивал верхними конечностями, а пробегая мимо своего более крупного товарища метнул в него слабенькое огненное заклятие, после чего прибавил скорости. По ходу он сбрасывал книги с полок, то и дело бросался пламенем и даже пытался опрокинуть стеллажи. По мнению Дивайта, шумный, пакостный скамп был прекрасным отвлекающим маневром.
- Нам лучше поскорее отсюда уйти – тихо заметил Дивайт, исподволь поглядывая на луркера. – Серджо Бумагомарака, как вы смотрите на то, чтобы объединить наши усилия? Нам бы пригодился ваш опыт, мы же постараемся помочь вам в ваших изысканиях. У меня есть план, рисковый, но если он сработает, вы увидите принца Мида в самое ближайшее время. Не могли бы вы провести нас к одному из Искателей?
Тот факт, что вместо грубой нордской одежды, адамантиновых наручей и накидке из паучьего шёлка он был облачён в роскошную робу цвета свежей крови и двемерского металла, богато расшитую даэдрической символикой, а в руках держал невесть откуда взявшийся посох с огромным голубым камнем в навершии, данмера нисколько не смутил. Своё смущение он оставил в Нирне, в Обливионе это чувство было опасным, его разум должен был работать как двемерский центурион, иначе… И всё таки, чародей с трудом справлялся с обуревавшим его волнением и желанием… нет, не прочитать парочку книг, но немедленно приступить к изучению этого места, экспериментам и прочим делам, что были милы сердцу всякого учёного.
- Поразительно… - тихо, с восхищением в голосе произнёс Дивайт. – Я конечно представлял себе, как выглядит Обливион, но это… это просто прекрасно.

«Нет? Почему нет?» - горько усмехнулась про себя бротонка не без толики самонадеянности, перед сном окатив босмера насмешливым взглядом. Холодно, наверное. Бр! В отличие от данмера Эрлейн сие падение не очень-то понравилось. Хотелось сказать, что её рвут на части, но на самом деле это было лишь отдалённое сравнение. В начале без сомнения была боль, но сам переход напоминал падение, причём сразу во все стороны, а потом… вода? Падение заметно замедлилось и теперь её тянуло лишь в одну сторону – вниз - и это было так естественно, так привычно, что она даже не пыталась сопротивляться, наслаждаясь нормальностью.
А затем были голоса, голоса что вырвали её из забытья. Воды апокрифа были очень мутными и чуть жгли глаза. Девушка слушала, слушала внимательно, внимая каждому слову, боясь пошевелиться и хоть как-то спугнуть ведение, прослушать хоть слово, стараясь разглядеть хотя бы силуэты. Голоса были ей незнакомы, разговор точно вырвали из другого, более длинного. Это малость несправедливо для того, кто держал в руках ВСЮ книгу. Но на возмущение уже не оставалось сил и она, молча, внимала, пока голоса не замолкли, и на их место не встало видение. То оказалось и четче, и живописнее, и понятнее. Эрлейн заглянула в лицо маленькой девочки, надеясь, не узнает ли она её, затем изучила изумрудные холмы, покрытые диковинными цветами. И либо это было очень далеко от её дома, либо… так с ходу она вспомнила лишь один подходящий план Обливиона. А вот мать… как она не старалась, как не надеялась так и не смогла увидеть её лица, лишь светлые руки. И голос… оказавшийся совершенно незнакомым…
Крик. Пламя. Боль. Ведение погасло, но Брандиш ждала. Ждала следующего, ждала ответов. Боль пронзившая её показалось внезапной, она вспомнила что в воде, ощутила с какой силой сжало её рёбра желание вдохнуть. «ТАК!?» - поражённо подумала она, в удивлении широко распахивая глаза. Это была бы очень глупая смерть полная насмешливой иронии… просто их утопить? Она не удержалась. Жидкость хлынула в горло и с поразительной ясностью она поняла что тонет. Бретонка пыталась сопротивляться, но силы оставляли её, как и сознание что стремительно заполнялось темнотой и когда она уже готова была разразиться беззвучными проклятьями в адрес Моры, её сцапали и вытянули на поверхность.
Боги и Даэдра, воздух никогда не бывает так сладок как после удушья. Кашляя тёмной жижей, хватаясь за саднящие бока, магичка едва смогла сесть, сгибаясь в три погибели и жадно хватая воздух в перерывах пока, наконец, не смогла дышать ровно и почти без боли. Как раз вовремя… Дивайт очухался раньше и уже начал отвечать Бумагомарке, как бретонка живо тяпнула его за полы мантии, обрывая последнюю строчку на словах «нет, увы».
- Нас прислали не в помощь и не за стихами. Нам не хотелось бы Вас огорчать, но видимо продеться – свадьба откладывается, во дворце небольшая беда и принцу с принцессой нужна ваша помощь, - на одном дыхании выпоила бретонка. Её «одёргивание» было быстро скрыто за попыткой подняться, и почти не было ложью. Голова всё ещё кружилась, лёгкие саднили, ноги подгибались, а на бледном лице застыло выражение боли, не сильной, но всё же. Хватаясь за телванийца, девушка быстро поднялась после, чуть пошатываясь, выпрямилась. – Вы знаете это место лучше нас, поэтому принц послал нас с заданием к Вам. Вы ведь не откажете ему, правда?
Смахнув с лица тёмные капли, бретонка быстро прошлась взглядом по аргонианину. Он явно был не совсем в своём уме, а сели и был, то давно уже перестал чувствовать течение времени… а может и то, и другое? Интересно, а про которого Тита Мида он говорил? Первого или второго? Даэдра побери этих императоров, почему они так любят носить одни и те же имена?! Никакой фантазии… впрочем, не важно. Этот безумец лучше, чем ничего и с Апокрифом он знаком не по книжкам, поэтому ему нужно было чуток подыграть.
Дальнейший штурм аргонианского мозга был прерван возникновением луркера. «Луркер… сибка?» - бретонка бросила быстрый взгляд на хвостатого, затем испуганно глянула в строну младшего даэдра. «Интересно. Это клан какой-то или просто аргонианское слово?» Впрочем, так или иначе…
Девушка быстро скрылась за кипой книг возле данмера, достаточно большой для того, чтобы скрыть от взгляда младшего даэдра хрупкую девушку. И вот теперь можно было, как следует оглядеться по сторонам и оценить красоты Апокрифа. Тут было чем восхититься – удивительная и сложная архитектура, мутные воды, книги, щупальца… ранее она представляла себе Апокриф как огромную библиотеку, но и близко представить себе не могла что она такая сложная, такая мрачная, такая… в духе Моры… Но неужели все эти видения это всё что было в той книге?! Она же была огромной! «Чего же ты ждала!?» - упрекнула себя бретонка, выглянув в узкую прореху меж книг и наблюдая за действиями скампа и луркера. Это же Принц даэдра! Конечно, тут была подстава и не совсем то, что они ожидали. Хорошо, что они не утонули и не лишились рассудка… впрочем, ещё не вечер, не так ли? Но судя по «посланцу Моры» их не собирались топить… хотя как знать как знать… существо не слишком торопилось.
Повернувшись к данмеру, она бегло, но внимательно изучила его наряд и остановила взгляд на посохе.
- Эй! Он колдует? – шепнула бретонка кивнув на предмет. Раз уж они остались без снаряжения, то волшебная палочка им точно не помешает.
А что до Эрлейн… Девушка совершенно не изменилась, разве что её наряд превратился в обычную мантию тёмно-синего цвета, чьи полы едва дотягивались до колен. На ногах были чёрные плотные штаны и сапожки на мягкой подошве с высоким голенищем. Конечно, всё это и в сравнение не шло с роскошной мантией Телвани. Пониматься именно такой она явилась на пороге Коллегии Винтерхолда и именно такой себя ощущала – меленькой ничего не знающей девчушкой с пустой головой, потому что не понимала решительно ничего из того, что творилось вокруг неё! Впрочем, на деле не всё было так просто с её обликом.

Бумагомарака оказался достаточно умен, чтобы сходу понять планы своих новоприобретенных союзников и скрыться за стеллажом. Впрочем, заткнуть его похоже не смогла даже приближающаяся опасность, а потому аргонианин зашептал быстро-быстро, так, что в его тарабарщине едва можно было различить отдельные слова.
- Я на службу в принцу поступил, слугой. А они узнали, что я писать-читать умею и мала-мала заметили, платить стали мне по десять септимов за речь. Сейчас принц думает, я не смогу написать стихи, но если я вернусь к вечеру - его любовные стихи принцессе будут прекрасны как теплая Аргония и я стану рыцарем, да! Принц сказал - "иди и без поэзии не возвращайся" вот я и стащил книгу у придворного мага, а здесь можно найти все - даже талант! Слегка заблудился, но главное ведь вернуться к вечеру?
Между тем скамп пронесся мимо Луркера и как и ожидалось, великан отреагировал агрессивно и устремился за ним, пытаясь его поймать своими огромными руками или на худой конец - полить отборной порцией кислоты. Какое-то время до группы еще доносился стук шагов, но потом Апокриф поглотил его и лишь отдаленный стук падающего стеллажа напоминал о том, что погоня еще продолжалась.
- Фух, пронесло. Луркер сибко плохой, он мала-мала меня убивал, смотри!
И сын болот продемонстрировал Эрлейн внушительный шрам на груди, на мгновение отодвинув свое одеяние. Но стоило ему выслушать их речи и понимание осенило чело неудавшегося поэта.
- Конечно! Задание принца закон для меня! Постойте... Вы же не обманываете меня, вы же не хотите украсть у меня из под носа мой поэтический дар и забрать рыцарство себе?! Я Бумагомарака Первый из дома Бумагомарак, мои потомки станут рыцарями Империи, понятно?!
Впрочем, в тот же миг на его лицо вернулось все то же рассеянное выражение, с которого они и начали.
- Я прочитал как ходить по Апокрифу, чтобы найти то, что надо. Правда нарушил пару правил... Но ведь не потерялся же, всего пара часов - и я как никогда близок к финалу своих поисков. Искателя найти можно... Но тогда Искатель отыщет тебя. Давайте так - вы помогаете мне найти мой поэтический дар, я знаю где он, а я помогу вам найти... Что бы вы не искали. Вся суть в том...
Голос ему вдруг вдруг приобрел менторскую окраску
- Что этот план - живой. Он откликается на ваши мысли, подбрасывает то, что вы способны понять. Снять любую книгу с полки - и вы наткнетесь на нечто, хоть как-то связанное с вами. В этом и опасность Апокрифа, здесь вы найдете столько всего... Что можно потерять себя. Бумагомарака прочел умную книгу, он знает! Знай, что ищешь и найдешь! Но Искатели... Они ищут вас и когда находят то крадут знания, заставляют теряться здесь... Они сибка плохие, да-да!

В ответ на явную ложь своей спутницы чародей лишь неприязненно поморщился. Прямой обман ему претил, Дивайт считал его грубым и примитивным инструментом, недостойным своего мастерства. И всё де, Фир был вынужден согласно кивнуть, подтверждая слова Брандиш и подписываясь под её ложью. Их миссия была слишком важна, и цель, как обычно, оправдывала любые средства. Или... почти любые? В самом деле, на что он готов пойти ради спасения мира? Вопрос был интересен и с философской, и с самой что ни на есть практической точки зрения. Фир лишь надеялся, что в этом отношении ему не придётся зайти дальше абстрактных теоретезирований. Он может и не был светочем благородства, но беспричинная жестокость претила ему даже сильнее беспричинной лжи.
Речь аргонианина отвлекла его от созерцания удалявшихся даэдра, в ответ на его слова Дивайт лишь коротко кивнул и покосился на Эрлейн, предлагая волшебнице продолжать начатую игру.
«А он весьма неплох, для рептилии…» - мысленно отметил он. «Не побоялся связаться с Чёрной Книгой, умудрился выжить в Апокрифе… Мне бы пригодился такой раб. Хотя… Если он так легкомысленно относится к маги… А впрочем, я ещё успею на него посмотреть».
Эрлейн, меж тем, подняла другой интересный вопрос. Тёмный эльф задумчиво оглядел девушку и нашёл её облачение милым, но сносным, потом глянул на свой посох. Усмехнулся и, убедившись, что скамп с луркером удалились достаточно далеко, легонько стукнул им об пол. Драгоценная сфера в навершии мягко засветилась, разгоняя темноту. Можно было, конечно, наколдовать Обнаружение магии, но что-то подсказывало младому Фиру, что всё их снаряжение – сплошная бутафория. Но он был учёным и идея взглянуть на великую библиотеку магическим зрением показалась ему… достаточно заманчивой, чтобы быть опасной. Кто знает, не выжжет ли ему глаза и мозг попытка узреть магическую составляющую Апокрифа? Здешние книги стойкой хранят свои секреты, об этом Дивайт знал слишком хорошо.
Непризнанный гений поэзии, меж тем, продолжал словоизлияние. Всегда забавно послушать бред безумца… пока ты сам в здравом уме. Но пройдут часа, и ты начинаешь находить в них некий доселе ускользавший смысл, а потом всё больше и больше погружаешься в пучину, твои мысли искажаются, и вот, твоё сознание уже напоминает кривое зеркало, и ты сам несёшь тот же бред, от которого прежде воротил нос. Как и всякий долгожитель, Дивайт в своё время задумался об угрозе, которую представляли для него болезни ума. И изучив многие аспекты безумия, утратил способность смеяться над теми, кого другие считали умопомешанными.
- Нет, серджо, боюсь нас не интересуют титулы западных владык – спокойно и с достоинством ответил чародей. – Мы люди науки, а ученые не жалуют рыцарей так же сильно, как рыцари не любят учёных. То есть, очень-очень.
А вот дальше… Дивайт впитывал сказанное Бумагомаракой, как губка впитывает воду. И по мере того, как аргонианин говорил, представления данмера об Апокрифе усложнялись, уточнялись. План Моры был устроен удивительным образом, теперь их с Эрлейн путешествие виделось ему ещё более сложным и опасным. В душе шевельнулся и улёгся на положенное место страх. Да, они вляпались по крупному, но ещё был шанс выбраться, добыть нужное и… спасти мир? Дивайт улыбнулся.
- Никогда не думал, что буду заниматься чем-то подобным – сообщил он Брандиш. – Хорошо, серджо, мы вам поможем. Это будет честный обмен. Но скажите, не устроит ли вас вместо дара уже готовый стих из тех, что не слышали небеса и звёзды на протяжении многих веков? Видите ли… Я являюсь специалистом по древней поэзии Востока, и уверяю, в поле моего зрения попадали строфы, способные пленить сердце любой прекрасной дамы.
И он выразительно посмотрел на Эрлейн, как бы предлагая ей подтвердить глубину своих познаний в древнем стихосложении.

Конечно, жрица могла бы порадоваться прекрасному слуху мисс Брандиш, если бы не предпочла этой радости привычное сердцу безразличие. Тем более, что внимание девушки было приковано к избежавшему удара Тибериусу. Его маневр показался ей весьма.. любопытным. B том, что их гость помимо дара интеллектуального обладал и великим магическим даром, Астарда не сомневалась ни на секунду. Он, посланник Моры, ускользнувший от Смерти, смог проникнуть под завесу Азуры без каких-либо проблем - чем не повод проникнуться к нему уважением? Тем не менее, исправно работающий инстинкт самосохранения и развитое предчувствие опасности давали о себе знать, растормошив в молодой бретонке и без того потревоженную подозрительность. Сам воздух вокруг Тибериуса был неспокоен из-за еле заметно колеблющихся магических потоков - это ощущала своим нутром не только жрица, но и клинок, подрагивающий от нетерпения и жаждущий расправы как над приспешником Хермеуса, так и над темной армией, таящейся за пределами магической защиты. Астарда, пожалуй, была единственной, кто в данный момент сдерживал его порыв. В конце концов, даже ей, обладательнице сильнейшего даэдрического артефакта и огромного опыта в сражениях со всевозможной нечистью, было невдомек, каким именно числом ограничиваются полчища мерзких тварей и сколь быстро иссякнут ее собственные силы в борьбе с оными. А потому бретонке оставалось лишь томиться в ожидании развязки и надежде, что Эрлейн внемлет голосу Разума и более не станет лезть на рожон.
Тибериус тем временем не давал путникам скучать, проявляя качества искусного дипломата.. и талантливого чародея. Аромат, пропитавший воздух, оказался для чуткого носа жрицы чрезмерно (если не сказать, тошнотворно) сладким, с доминирующими нотками древней и коварной магии. И хотя вместо чарующего эффекта он смог вызвать лишь дурной привкус во рту Астарды, та не могла не отметить преобразившуюся вокруг путников площадку.
- Ты заклинанье применил, что сотворил народ Земли Драконьей. Читать об этой магии мне доводилось, - ровным голосом изрекла она, внезапно вступив после короткого комментария Эрлейн. - Теперь о храме, упомянутом тобой.. и очищение его, и культа возрождение - лишь времени вопрос. Не ты, не Око и не Мора его судьбу определяют. Есть множество путей решенья сих проблем, но мною избран тот, что от твоих отличен обещаний. Надеюсь я, ты примешь мой ответ.
После чего она на какое-то время замолчала, оперевшись на шершавую деревянную трость и вслушиваясь в речь темпераментной магессы, но только лишь за тем, чтобы после ненавязчиво добавить:
- Тебе запомнить надлежит ученье, что искренним бывает только заблужденье.
Как и ожидала жрица, Фир ответил на сомнительное предложение внушительным отказом. Нельзя было сказать, что его реакция вызвала в служительнице Меридии какую-то яркую положительную эмоцию, но определенное облегчение она совершенно точно испытала. Чего нельзя было сказать о Тибериусе, явно раздосадованном отрицательным результатом.. впрочем, досада его надолго не задержалась. Несомненно, книга, возникшая в его руках, вызвала интерес у всех участников диалога, но особенно - у жрицы. Разглядев в полумраке черный переплет, расслабленная до этого момента бретонка вдруг стала по стойке смирно, издалека вглядываясь в рельефную поверхность обложки.
- Ведь это.. дар Апокрифа. Ученье, тайное для смертных. Подобное сокрыто там, где ныне заточен Драконий Жрец. Один из нескольких.
Если бы только Дивайт и Эрлейн могли сейчас наблюдать за выражением лица отшельницы, то непременно отметили бы нездоровый блеск в ее янтарном глазу, а Тибериус бы, скорее всего, безошибочно определил природу этого блеска. Но маска скрывала все: и мимику, и эмоции, и свое влияние на разум девушки. Хоть она и досталась той в неравной схватке со Жрецом, одной лишь победой Астарды дело не ограничилось. Можно сказать, что то сражение в каком-то роде повлияло на всю ее дальнейшую жизнь. Накрин смогла оставить на сознании жрицы глубокий отпечаток, прочно связав его с представителями древнего культа. И чем больше проходило времени, тем крепче и опаснее становилась эта связь - и бретонка понимала это. Бывали редкие случаи, когда в какие-то определенные моменты влияние Накрин переступало некую тонкую грань, после чего в сознании Астарды начиналось нечто, что можно было назвать битвой на ментальном уровне. И как можно было судить по ее нынешнему состоянию, победитель в этих схватках был очевиден. Во всяком случае, пока что.
Сложно было сказать, глядя со стороны, подверглась ли ныне жрица очередной ментальной атаке. Она просто стояла, подобно каменной статуе, облаченной в тряпичное одеяние. Можно было бы подумать, что бретонка о чем-то крепко задумалась и будто бы выпала из реальности.. отчасти, сейчас все было именно так. Астарда никогда не стремилась попасть в Апокриф, но это вовсе не означало, что она не хотела этого. Этот план по-своему манил ее, привлекал великим множеством неизученных томов.. и обитающих в нем Драконьих Жрецов. Скорее всего, под заинтересованностью последним скрывались каки-то личные интересы бретонки, подпитанные влиянием Накрин, и все это, к слову говоря, не могло обойти стороной внимание самой Меридии. Увлечение своей приспешницы давно позабытым всеми Культом Дракона она наверняка находила глупым или даже опасным.. впрочем, догадываясь о возможном неодобрении со стороны своей покровительницы, Астарда всегда старалась заниматься изучением интересующих ее вопросов как можно более скрытно. Но теперь, когда сама судьба простелила ей красную ковровую дорожку на пути к чистому знанию..
Бретонка вышла из состояния глубокой задумчивости так же внезапно, как и вошла в него. Ее привлек не столько жар от полыхающих вокруг деревьев, сколько неожиданное обращение Фира к ее персоне. Жрице, только то вышедшей из состояния забытья, потребовалось несколько секунд на то, чтобы полностью сконцентрироваться на здесь и сейчас и быстро оценить обстановку. Благо, предоставленного времени ей хватило, чтобы в несколько широких шагов сократить дистанцию между ней и парой путешественников, уже исчезающими в окутавшем их изумрудном пламени. В последний момент где-то глубоко внутри сознания жрицы промелькнула тень предостережения и сомнения, но что из этого было ниспослано Меридией, а что было заложено в бретонке природой, сказать уже было нельзя. Еще миг, и Эрлейн могла ощутить, как ее левое плечо крепко сжимает чья-то рука, а затем - провал.
Бездонный колодец, как и ожидалось, встретил Астарду массой неприятных ощущений. Вспышка сильной головной боли на короткое время дезориентировала ее, но этого хватило, чтобы рука целительницы предательски соскользнула с плеча мисс Брандиш, превратив путешествие в Апокриф в стремительное падение в одиночестве, а затем и в плавное погружение. Вода хлынула сквозь прорези металлической Накрин, но ее небольшой задержки было достаточно для того, чтобы жрица успела сделать последний вздох. С каждой секундой, проведенной в мутных водах, ее легкие все больше сжимались, в висках стучало все сильнее, а и без того мутный мир перед глазами становился еще мутнее. В конце концов, когда бессвязные видения и стук собственного сердца слились в единый непереносимый шум, Астарда приложила последнее усилие, чтобы, опустив руки и беззвучно проговорив несколько слов, заставить яростно бурлить под собой толщу воды, которая в один прекрасный момент вопреки всем известным законам мощным потоком устремилась вверх, утягивая за собой и обмякшее тело бретонки. В это время уже всем знакомая парочка, успевшая обзавестись компанией говорливой ящерицы, могла наблюдать за неожиданным оживлением Омута, вздувшимся большим водяным пузырем и вышедшим из своих "берегов", а вместе с ним и припозднившейся Астарды, теперь уже выкашливающей из легких остатки мутной жидкости и постепенно поднимающейся во весь рост. Стоит ли говорить, что той несказанно повезло появиться в библиотеке в самое нужное время: огромная человекообразная амфибия как раз устремилась прочь за маленьким нарушителем спокойствия, пока что не собираясь посягать на новоиспеченную путешественницу по планам Обливиона.
Как и в случае с другими участниками похода, внешний облик жрицы претерпел ряд существенных изменений.. не считая того, что ее лицо было по-прежнему скрыто за металлической оболочкой. Означало ли это, что ее связь с сущностью Накрин была намного сильнее, чем могла представить себе девушка, или же Мора просто находил в этом моменте какую-то особую прелесть - не знал никто, включая Астарду. Сейчас бретонка, ощутив себя буквально в чужой шкуре и в чужом мире, о котором ей доводилось только читать и слушать всевозможные россказни, совершенно неожиданно.. растерялась. Кроме всего прочего ее растерянность подкреплял еще и тот факт, что за ее спиной больше не чувствовалось веса Сияния Рассвета: на замену ему пришла какая-то дешевая, на первый взгляд, замена в виде легкого одноручника, примостившегося на поясе по левую сторону. В конечном счете, эффект был такой, что все, что смогла сделать после перемещения жрица - это обвести присутствующих быстрым взглядом и на удивление неуверенно устремиться к ним, сохранив молчание.

Офф. Пример нового одеяния: ссылка

Неплохо, луркер был отвлечён, Бумагамарка купался, а Дивайт Фир подтвердил её лож, хотя она видела и чуяла что данмеру это не по нраву. Конечно известный маг, телванни, мер, ему просто не могла прийтись по нраву лож. Низкая простая сравнимая с крепкой металлической палкой которой иные искатели приключений не дружащие с изящными отмычками (которые сами сравни уловкам) вскрывали замки, ломали двери и порой открывали закрытые двемерские города. Но против этой железяки не было приёма, и не было ещё на свете бывалого странника хоть раз не пожалевшего о том, что у него нет этой металлической штучки, против которой ещё не придумали приёма. Ха-ха! В общем, ломик тоже ничего, когда, кстати и в отличие от данмера Эрлейн Брандиш не задумывалась о том, на что она способна ради спасения мира и своей собственной шкуры. В этом не было необходимости. Она знала.
Даль только телаваниец так и не пожелал взять в руки лом. Стоило магичке услышать его ответ она горестно простонала «неееееееет!...» - правда исключительно про себя. «Какие ещё поиски таланта!? Моё тело там, в Нирне, мёрзнет у хиленького язычка пламени, которые они называют «костёр» в круге очерченным Азурой. Там возле нас скачет недовольный Келебрас или как его и непонятно что с нами делает! А ещё армия тьмы на пороге. В Забвение его талант, слезливую историю и стихи!» Однако внешне она была что называется молодцом, ни тени недовольства, ни одного фальшивого лучика в её ослепительной доброжелательной улыбке. И кивок, абсолютно «искренний» в подтверждение слов Фира. Чего уж там, наверняка любил читать стишки милым молодым эльфийкам (или не молодым, кто его знает…), дело то, простите за каламбур, молодое. Но эта «искренность» совершенно не сказалась на её решении. Ха-ха!
Казалось кровь в венах и голове вскипает.
- Верно, - бретонка продолжала лучезарно улыбаться, но не долго. Ра-аз и не хрупкие аргонианские плечи оказались в стальной хватке хрупких на вид девичьих пальчиках. – Верно. Сей мер может выдать вам прекрасный стих и в устах Мида он покорит любую. А в ваших без сомнения сорвёт сердце любой аргонианки, а может и парочки инорассных красоток. Но. Боги… Но этот стих вы сможете засунуть в… какому-нибудь дреморе если поможете нашему делу. Мне бы хотелось, что бы вы знали что происходит. Но у меня нет ни секунды лишней на объяснения. Знай Бумагамарка, тебе повезло что тебя заметили тогда, а теперь судьба свалила на твою голову ещё больший куш. Тебе просто повезло. Но у нас нет времени. Помоги нам – и ты не только станешь рыцарем, но и получишь небольшой особнячок близ Имперского Города и прилагающуюся к нему землицу, пару слуг и Боги ещё знаю что. Так что немедля возьми себя в руки! Ныне ты переходишь под моё командование и командование моей правой руки – кивок на данмера ( а как ей хотелось в этот момент увидеть глаза Дивайт Фира!). – Как ты догадался твоё рыцарство нам не нужно даром. Для нас это шаг назад. И так пока сибака-луркен не вернулся, быстро веди его к искателю. Так и быть, в бой можешь не вступать, разрешаю. – бретонка отпустила аргонианина дав ему время переварить её быструю речь. После бросила быстрый и злой взгляд на подоспевшую Астарду. – А вот, наконец, и ты! – пренебрежительно бросила она, «Ничего она умная и поймет, что попала на сцену и сможет сымпровизировать. – Разум твой и мысли как я погляжу, покинула лень и ты готова приступить? Отлично, надеюсь они покинули тебе на долго, а не как всегда! – нараспев, передразнивая, но всё же не в рифму. Не было у неё времени раздумывать над рифмами. – Посмотри за ним, а у меня есть дела, - Брандиш кивнула на данмера с видом, явно говорившим что Астарде очень не поздоровиться если с её «помощником» что-то случиться.
«Лишь бы Дивайту не пришло в голову сказать Бумаге правду. Спасение мира это благородно, но звучит слишком безумно для него. Впрочем, тут на него можно положиться. Он всё понимает сам.» Развернувшись на каблуках Эрлейн поспешила в сторону шума издаваемого луркеном. Нужно было за ним осторожненько проследить…
Кровь в жилах словно кипела...

– Хорошо, серджо, мы вам поможем. Это будет честный обмен. Но скажите, не устроит ли вас вместо дара уже готовый стих из тех, что не слышали небеса и звёзды на протяжении многих веков? Видите ли… Я являюсь специалистом по древней поэзии Востока, и уверяю, в поле моего зрения попадали строфы, способные пленить сердце любой прекрасной дамы.
- Верно. Сей мер может выдать вам прекрасный стих и в устах Мида он покорит любую. А в ваших без сомнения сорвёт сердце любой аргонианки, а может и парочки инорассных красоток. Но. Боги… Но этот стих вы сможете засунуть в… какому-нибудь дреморе если поможете нашему делу.
На мгновение Бумагомарака замер, на его чешуйчатом лице ясно читалось внутреннее противостояние и даже воспоминание, судорожные попытки вспомнить что-то туманное, почти забытое... И разум на несколько секунд появился в его глазах
- Вот также и она когда-то говорила, точь в точь... Говорила что поможет мне написать стих, что я здесь хожу вовсе не один день, а долгие годы... Гамма Фир.
Лишь чтобы потухнуть в молчании, а потом и вовсе смениться прежним полубезумным выражением, с которым Бумагомарака оглядывал своих новых знакомых...
- Но мы задерживаемся, я должен вернуться к вечеру! И... СТОЙ!!!
Похоже аргонианин неверно истрактовал действия Эрлейн вырвавшись и истерично набросившись на нее с кулаками, впрочем, больше ударяя мимо цели.
- Нет! Не Искатель! Искатель сибка плохой! Вы не слушать Бумагомараку, а ведь он говорил, говорил... Этот план живой, хочешь Искателя - Искатель найдет тебя!
И действительно, будто бы отвечая на его слова, ближайшие к ним озера черной жижи вспенились, а листы бумаги отправились в чудовищный хоровод... Они приближались. Неясно, один или сотня, но они приближались, подобно теням, невидимые и необнаружимые даже магическим зрением, о чем догадаться можно было по ряби над водой. Бумагомарака же резко подскочил к Дивайту, рухнув на колени и протягивая ему потресканный черный фолиант...
- Умоляю! Одна Черная Книга, откройте ее пожелав мой дар... Я должен вернуться! Должен успеть к вечеру, от этого зависит моя жизнь и мое будущее!
Из тьмы Апокрифа прилетела молния, ударив в один из стеллажей, причем о силе ее свидетельствовало то, что стеллаж сразу же обратился в пыль. За ней последовала другая, на сей раз избравшая целью Эрлейн. Вокруг вспыхивали один за другим огни, складывающиеся в огненный круг, за "порогом видимости" маячили силуэты нескольких луркеров. Астарда же услышала тихий, вкрадчивый голос.
- Кажется малышка Тарди на волосок от смерти... Мило-мило-мило!
Позади нее маячил призрачный силуэт драконьего жреца. Причем никто кроме нее не мог его ни видеть, ни слышать, зато сама бретонка легко могла узнать в нем Накрина, лишившегося маски, но в остальном вполне живого и здорового.
- Ты же не думала, что отделаешься от меня так просто? Теперь давай поиграем в игру. Нося эту маску, ты получаешь лишь ничтожную часть ее возможностей, но я могу открыть их... Спасти твоих друзей и тебя от неизбежной кончины. Все что тебе нужно для этого - попросить меня. Ну же, Тарди, пойдешь ли против принципов Меридии умоляя нежить о помощи или умрешь от рук орд Даэдротов, которые будут высасывать из тебя знания по капле, пока не останется лишь пустая оболочка? Решать тебе.
Из черных озер одно за другим возникали склизкие щупальца, стремящиеся к вторженцам и нсмотря на кажущуюся хлипкость, способные пронзить их. Бумагомарака же явно запаниковал.
- Вы! Вы! Это не испытание, это уничтожение, Апокриф видит в вас вирусы, из-за вас мы все умрем, да-да!

Что тут скажешь, жрица Меридии знала толк в эффектных появлениях. Дивайт, который сгоряча чуть не запустил в неё молнией, мысленно порадовался появлению сей таинственной особы, к которой после инцидента с Эрлейн и Тибериусом стал испытывать некоторое уважение. Впрочем, доверия ей не было ни на грош, и, опять же мысленно, Фир для себя отметил необходимость быть настороже. В слух же он с должной радостью (пусть и достаточно тихо, всё таки, луркер мог вернуться в любой момент) поприветствовал её:
- Добро пожаловать в Апокриф, Астарда! Рад, что ты решила составить нам компанию.
За сим последовал выразительный и горделивый взгляд в сторону Эрлейн, мол, вводи новоприбывшую в курс дела, пока она не ляпнула чего-то не того. Одной из причин, почему Дивайт недолюбливал прямую ложь, была её уязвимость перед лицом всевозможных случайностей, предвидеть все из которых не смог бы даже самый искусный интриган. А Эрлейн, меж тем, продолжала с упорством суицидника вешать на несуществующие аргонианские уши низкопробную лапшу. А пока она этим занималась, Дивайт с видом сибаритствующего эстета принялся изучать книжные стеллажи, то и дело поглядывая в ту сторону, куда утопал луркер. Как ни странно, заявление Эрлейн о его, Дивайта, подчинённом к ней положении ни в коей мере его не затронуло. Что уж тут, из всей её нелепой тирады эти слова были наиболее близки к истине: именно она была центровой фигурой происходящего, и, надо сказать, рыжеволосый данмер не испытывал желания занять её место. Более того, его всецело устраивало текущее положение в тени Брандиш, делавшее его менее заметной целью и дающее прекрасный обзор на пьесу под названием «Грядёт конец всему!». Так что волшебник милостиво позволил Эрлейн заниматься его «пиаром», и лишь мягко уточнил:
- Если повезёт, то драться нам и не придётся.
Услышав слова аргонианина Дивайт, что называется, выпол в осадок и в изумлении вскинул круто изогнутые брови.
- Гамма… Фир? Не Фиир, именно Фир? Был у меня известный однофамилец среди айлейдов… - он тряхнул головой, рассыпав огнистые пряди по лицу.
Впрочем, уже через миг его внимание сконцентрировалось на Брандиш, которая явно вознамерилась зазря рискнуть своей драгоценной жизнью. Конечно, Фир был бы никудышным телохранителем, если бы позволил ей это. Миг – и ноги Брандиш оторвались от пола, а сама она… подверглась яростной атаке. Ещё не до конца придя в себя, Фир, коротким жестом поднял девушку на недосягаемую для Бумагомараки высоту и уже собирался успокоить буйного ящера, когда вокруг них закипели события.
«Скверно. Ай как скверно…» - мысленно покачал головой Фир, обводя взглядом разворачивающуюся вокруг котовасию и игнорируя панические вопли аргонианина. Рисковать здравомыслием ради бесплотных надежд этого безумца он не собирался. Дивайт не знал, о каком именно принце идёт речь, но одного взгляда на этого аргонианина было достаточно, чтобы понять – свой вечер Бумагомарака упустил давным давно. Но это не значило, что Дивайт не испытывал к бедняге сочувствия. Его чаяния были примитивны, но аргонианин был прекрасным примером того, во что может превратиться любой из них, если поддастся искусу запретного знания. Эрлейн была рывком подтянута к остальной группе и поставлена на ноги, а ящер получил по лбу чувствительный удар набалдашником посоха.
- Возьми себя в руки! – крикнул чародей, водворяя Брандиш на ноги. – Все, готовимся к прорыву!
Куда – хороший вопрос, но пока пожелания Дивайта можно было обозначить как «подальше отсюда». Меж тем, он крепко схватил аргонианина за плечо и заглянул ему в лицо кроваво-красными глазами, в коих читались раздражение и решимость:
- Довольно, наше время истекает! Твой вечер прошёл давным давно, твой принц скорей всего уже король или умер от старости, а твоё тело наверняка обратилось в прах, и если ты хочешь когда-нибудь выбраться отсюда, я – твой единственный шанс! Но если мы не найдём знания про способ перемещения предметов в план Магнуса, возвращаться нам будет уже некуда! Если в тебе осталась толика здравомыслия, сейчас самое время ей проявиться. Как нам найти путь в план Магнуса, почему Апокриф считает нас врагами, говори, но знай, с каждым лишним словом наш мир умирает!
И куда только делась его вежливость и невозмутимость! Впрочем, разум чародея по прежнему работал как хорошо смазанный двемерский механизм. Фир слишком хорошо понимал, что единственный их шанс на выживание заключается в трезвом расчете – и быстрых ногах. Посох в его руках не обладал какими-то особыми свойствами кроме умения светиться, и всё же, это был посох мага, и чародей мог использовать его как продолжение собственной плоти. Продолжая нависать на аргонцем, Фир вскинул руки и быстро, так, что присутствующие едва могли различить отдельные слова, выговорил защитное заклинание. Над копанией неспешно распутился полупрозрачный фиолетовый цветок силового поля. Не слишком большой, его едва хватало, чтобы накрыть всю четвёрку и при этом дать им минимум свободы маневра. Дивайт достаточно хорошо владел магией изменения, чтобы создать достаточно прочный барьер, но вряд ли ему удастся долго выдерживать подобные нападки.
- Все – готовимся к прорыву, призываем кого можем, я держу щит! Эрлейн, следи за Бумагой, Астарда, следи за Эрлейн! А ты… - он мрачно воззрился на аргонца. – Начинай говорить!

Удивительно, но именно бессвязная на первый взгляд речь Эрлейн смогла вывести молодую жрицу из состояния растерянности. Более того, она даже заставила ту в удивлении вскинуть одну бровь, и если бы не металлическая преграда в виде маски, мисс Брандиш смогла бы вдоволь насладиться презрительным и гордым видом ее новой спутницы. Воистину, по мнению последней, магичка была не менее безумна, чем аргонианин, а возможно, что и поболее того, коли столь грубым и неаккуратным способом пыталась вознести себя над служительницей Меридии. Короткое выступление Эрлейн возымело свой эффект, но, возможно, он был не совсем тем, на который ей приходилось рассчитывать. По крайней мере, желающая привнести в развернувшуюся сцену несколько своих штрихов Астарда уже мысленно просчитала количество шагов, отделяющих ее от такой нежной и податливой холодному клинку плоти Брандиш.. ах, и если бы только не этот взгляд в сторону Дивайта! Неизвестно, что именно прочла в данмерских глазах жрица - предостережение ли, или, быть может, мимолетное сочувствие - да только рука ее сама собой соскользнула с примостившихся на бедре ножен, а голова понимающе кивнула. "Успеется еще" - подумала Астарда, осторожно приближаясь к путникам. В конце концов, ей было невдомек, какой эффект возымеет преждевременное убийство бретонки в одном из планов Обливиона. А поскольку незнание - это всегда риск, подвергаться оному ей хотелось меньше всего.
- Посмотри за ним, а у меня есть дела.
- Делами называешь ты плетение сетей словесных, как я полагаю? Нелепо, впрочем, и не удивительно, - неожиданно мягко изрекла магесса, скрывая под своим сладким тоном яд, коим обычно смазывают свои клинки умелые разбойники. На этом, однако, ее реплика и закончилась, так как дальнейшие события хоть и казались такими же абсурдными, как и предыдущие, тем не менее содержали в себе пару интересных моментов. В особенности - игру мисс Брандиш с самой гравитацией. Правда, совершенно очевидным был тот факт, что подобное колдовство сейчас поддерживал никто иной, как Фир. Его искусное применение телекинеза весьма позабавило мрачную жрицу. И сколь велика была ее жалость, когда на смену забаве пришло неотвратимое чувство тревоги, и, как оказалось, весьма кстати. Астарда пыталась всячески контролировать происходящее в библиотеке, но непредсказуемость Апокрифа настораживала ее куда более, чем аргонианское предрекание беды. И раньше, чем Дивайт успел спустить с небес на землю Эрлейн и вплотную заняться паникующим Бумагой, жрица и нутром, и кожей смогла ощутить присутствие чего-то иного, не принадлежащего к плану, и потому удивительно знакомого. Секунда потребовалась той, чтобы выхватить из ножен серебристый клинок средней длины и, обернувшись, уверенно устремить его в сторону угрозы. Ну конечно же. Накрин. Не такой материальный, как во время их последней битвы, но вполне воспринимаемый. И все еще таящий в себе угрозу.
- Ты же не думала, что отделаешься от меня так просто? Теперь давай поиграем в игру. Нося эту маску, ты получаешь лишь ничтожную часть ее возможностей, но я могу открыть их... Спасти твоих друзей и тебя от неизбежной кончины. Все что тебе нужно для этого - попросить меня. Ну же, Тарди, пойдешь ли против принципов Меридии, умоляя нежить о помощи, или умрешь от рук орд Даэдротов, которые будут высасывать из тебя знания по капле, пока не останется лишь пустая оболочка? Решать тебе.
- Неоднократно ты пытался себе мой разум подчинить, все более его травя и оскверняя, - процедила Астарда потерявшем свою былую мягкость голосом. Для остальных ее речь могла показаться странным обращением в пустоту, ибо их взору призрачный силуэт Жреца был недоступен, - однако твой контроль предельно жалок. Рассудок я пока что сохраняю, и от меня ты не получишь просьб. Исчезни, жалкое подобие Жреца.
А в следующую секунду грянул гром. В буквальном смысле. Удар молнии пришелся аккурат между двумя противниками, что заставило отшельницу резво отскочить к группе. И как раз вовремя: Дивайт сумел всех четверых накрыть силовым куполом, впрочем, даже он не слишком обнадеживал Астарду. Последняя, к слову, не стала дожидаться конкретной команды, и стоило только магической защите вступить в свою полную силу, как резкое движение рук жрицы и ее короткий выкрик известили окружающих о новом заклинании. Где-то по левую сторону от четверки вдруг дрогнуло и исказилось пространство, являя в своем причудливом голубоватом круговороте внушительных размеров ледяного элементаля. Повинуясь быстрому приказу своей хозяйки, призванный атронах сделал несколько тяжелых шагов к набитому книгами и пергаментами стеллажу, а затем могучим ударом своей ледяной руки-молота заставил тот с шумом рухнуть, преградив значительный участок земли перед ползущими щупальцами. Затем последовал еще один взмах бретонской руки, и вот уже сокрытые в разбросанных книгах знания были охвачены стеной алого пламени. Исходящий от них жар, к слову, сильно не понравился великану-даэдра, что вылилось в его громкий недовольный рык, а затем и мощный удар по одному из назойливых щупалец. Стоит ли говорить, что развернувшееся действо шуму наделало немало, но зато могло бы выиграть для путешественников несколько лишних секунд. А если бы вдруг вернулся луркер.. что ж, возможно, что сейчас он казался жрице меньшим из возможных зол.
- Фаста васс! - неожиданно выругалась Астарда, попятившись и слегка запутавшись в собственной робе. Она не знала, был ли знаком кто-то из ее спутников с древним эльфийским наречием, но вот что быстро передвигаться в длинном и мокром после купания одеянии она не сможет, жрица была абсолютно уверена. Покоившийся до этого в ее руке клинок, наконец, нашел себе достойное применение и помог Астарде пусть неаккуратно, но достаточно быстро избавиться от двух третьих пошитой ткани, явив миру пару длинных кожаных сапог и неприкрытые женские колени.
- Уходим, - хмуро бросила она Дивайту, коротко взглянув на того через прорези маски, а затем переведя свой пристальный взгляд на Черную Книгу, сжимаемую жилистыми лапками безумной ящерицы.

Её остановили и ей это очень не понравилось. Едва оказавшись в воздухе, магичка сперва удивлённо хлопнула большими глазами, после обернулась и… можно было поклясться, что в её янтарных глазах были всполохи пламени. Пламени, которое нигде не горело. «Какого демона!? Ищи своего Искателя, если хочешь, а у меня другие планы!» - и откровенно говоря, этими планами она не собиралась делиться. И тут этот треклятый аргонианин. В подобном положении она едва уварачивалась и блокировала его удары, пусть и крайне неумелые. Но выдавать драку в стиле «двух махающих лапами хомячков» ей не хотелось, потому в ответ не била… хотя, будь он на расстоянии, она испепелила бы этого ненормального одним заклинанием. Благо это безобразие долго не продлилось, и её подняли над Апокрифом аки фонарик. «Может теперь?» - подумала бретонка, и она чуть прищурила один глаз, прикидывая место для удара заклятьем. Данмер помешал… ну и ладно. Полюбуемся пейзажами.
А вообще она чувствовала, что с ней что-то не то. Не физически, морально. Может это нервы? Не каждый может пережить такое без последствий. Повезло Дивайту с Астардой, они могут в любой момент пойти на попятную… а она, она словно застряла в этом по самые уши. Нет, она ждала нечто такое, но… не настолько! Или…
Слова Бумагомарки, возмущения Астарды, Удивление Дивайт Фира по поводу Гаммы… А ведь она слышала про его «дочурок», ха-ха! Многие на самом деле слышали. Стало быть, на ней женат слуга Моры? Правда, сейчас на разжёвывание всего этого попросту не было времени. И так Апокриф… милое место… на самом деле милое, с эстетической точки зрения. Сложное, заковыристое, склизкое… в чём его милость? В том, что оно ИДЕАЛЬНО подходит Море. Она представляла его немного иначе. Проще, банальнее, скучнее… как огромная библиотека в Имперском Городе. Жутковатая слегка из-за призраков. Но это нечто иное… здесь не скучно. Хотя для неё это уже не имело значения. Она знала, чего хочет.
Наконец её опустили вниз, волшебница провисела там достаточно, что бы справиться со своим возмущением и теперь лишь с тенью недовольства взирала на данмера. А потом… её взгляд переключился на сверкнувший в руке жрицы клинок. Бретонка навострила уши, и была вознаграждена.
- Жрец? Драконий жрец? – повторила она так тихо, что её мог слышать только мер. – Рассудок я… пока что сохраняю? М-м… - Эрлейн многозначительно закусила губу и ткнула данмера локтем. – Кстати говоря, тебя мама не учила, что спорить с ненормальными не умно? Им нужно подыгрывать, - шёпотом заметила она, косясь на Бумагу.
Как, по их мнению, аргонианин воспримет правду? Что он мёртв, что прошло много веков… Во-вторых, сейчас увидим, во-первых, это её не касается. Так что особой интонации и укора в её голосе не было, а затем.
- Что!? – Эрлейн подскочила как ужаленная. Апокриф ожил и начал кидаться молниями. – Невозможно! В Апокрифе не убивают, лишь изгоняют из него!
Однако от полетевшей в неё молнии Брандишь отскочила как от настоящей. Ровно, как и от плетей, устремившихся в её сторону. Дивайт Фир отлично себя показал, взяв всё в свои руки. На мгновение она даже улыбнулась, поняв, что Бумага и Астарда в его руках будут в полной безопасности. А ей сопровождающие не нужны.
Выскочив из под щита она скрылась за стеллажом и потянулась было за пазуху как…
- Даэдра тебя забери! –гневно воскликнула она, - Забыла!
Схоронившись за хлипкой перед молниями оградой она призвала огненного атронаха и велела ему, точнее ей, сражаться на стороне её союзников. А после окольными путями, берегя голову и прочите части тела, кинулась бежать прочь от заварушки. Ей нужно было найти укромное место, желательно повыше… Вися над Апокрифом она как раз заметила возвышенность подходящую для… впрочем она была довольно далеко, а Апокриф, как она вскоре осознала, был тем ещё лабиринтом дэйдрического сознания…