'Revival' | ходы игроков | 'Prolom'

Не любил Ариман психологов. И знал почему. Он всегда покажет вам в какой куче дерьма вы находитесь и как его хлебаете, а уже потом будет вам помогать из него выбираться. Их не любят, на них обижаются, с ними сложно жить, а всё потому, что в них, вы как в зеркале видите самого себя. А своё-то настоящее отражение не каждый готов увидеть.

Сидел Влад и слушал внимательно, соратников будущих. Как ни странно, панибратство это никак не раздражало. Даже странно, что люди так быстро построили отношения доверительные. Хмурил брови, да на Алёнку смотрел. Предупреждение Саши конечно в голове вертелось, да вот только если бы все предупреждения выполнять, что ему слышать довелось, гнил бы он где-нибудь в поликлинике, так и жизни не вкусив.

Улыбнулся истории Димы, сам того не ожидая, послушав Андрея, вдруг понял, почему ощущает себя здесь уютно. Такое чувство, что присутствующие действительно порядочные и честные люди. А это очень дорогие подарки, которых он никогда не ждал от дешёвых людей. Хотя кто я такой, чтобы решать, кто есть кто.

Поднял глаза мутные, отрешённые, и в такой же взгляд упёрся. Кручинится головушка, витязя Сергея славного. Взгляд на Королёва перевёл. Осязаемо его волнение, переживает за себя и соратников. Сам же, почему-то не волновался. Собственно терять-то особо и нечего. Безмятежная жизнь, без авантюр и адреналина представлялась Владу наибольшим злом. Человеческая жизнь не должна идти по кругу. Никакой цикличности. Только неживая вселенная подчиняется этому принципу.

Стук дерева по плитке вывел из дум. Зима, расслабленной походкой направлялся за общий стол. Нравилась Ариману расслабленная небрежность Игоря, да взгляд его опытный и доброжелательный. Видимо и моя пора настала, сказать что-то.

- Хотел сказать, что мне приятно наше знакомство, и приятно ваше общество. Рассказывать мне особе нечего. Врач я, и подлатать вас смогу, если понадобится, вот. Знаете, о будущем чаще всего толкуют те, у кого его нет. Давайте не будем накручивать себя, что случится дальше, и поживём сегодня. – Сказал, и Алёнке подмигнул. Красивая девушка, да с характером. Нравились такие Ариману. Ведь отношения – это, по сути, соперничество, и чем дольше вы сможете доказывать друг другу, что чего-то стоите, что можете ещё удивлять, тем крепче и дольше эта связь будет.

Кивнул своим мыслям Игорь. На бойцов посмотрел, улыбнулся.
- Ладно, я тоже скажу что-нибудь. Зовут меня Игорь Семенович, если кто еще не знает. Служу на своем месте уже прилично, всякое повидал, да, но и вы тоже повидаете сполна, так что тут даже ни завидовать, ни грустить не о чем. Послушники, которые рядом сидят, уже знают, что выжить у нас не очень просто, так что будьте начеку и доверяйте друг другу. Неофиты вы, послушники или же посвященные - смерть у нас ходит рядом всегда, тут даже ни к чему юлить, потому прямо говорю. Свыкнитесь с мыслью этой. Но не бойтесь ее. Потому что бояться смерти именно вам уже не надо - потому что там, - Зима в воздухе покрутил рукой. - Что-то действительно есть. В зависимости от того, во что вы верите, - подмигнул Назии.
Потом задумался слегка. Лоб пальцем почесал, хмыкнул.
- Зато соскучиться не получится на нашей работе, это точно. Помнится, случай был один. В девяносто девятом дело было, я еще только посвященного восьмой ступени получил и работал вместе со своим старым наставником, Бадором Сергеевичем Суямовым. В группе нашей было три человека, помимо меня. Поступил, значит, сигнал, от милиции к нам перенаправили, будто в деревне глухой, под Семипалатинском, НЛО высадилось. Огни сверкали, тарелку видели. Ну и человечков всяких. В милиции отмахнулись, разумеется, а у нас к такому по-серьезному относятся. Вся группа как раз "Людей в Черном" насмотрелась по видаку, кто-то в казарму приволок кассету, а тут - по-настоящему.
Выдвинулись. Суямов молчит, как рыба, даже не ухмыляется. Только очки-"пилоты" свои одел, а под ними и выражения глаз не видать. Прибываем на место - тишина. Только посреди деревни дыра в земле, кратер. И видно, что волокли что-то. Суямов по краешку прошел, достал какой-то дивайс, землю зачерпнул. И с серьезным видом на него смотрит, пока тот лампочками моргает. Мы так и вылупили глаза, прямо как в фильме все! А куратор, тем временем, начинает вслух с полковником Щербой разговаривать, мол, "спектральный анализ показал, что у нас в гостях жук". Тут сами понимаете, чуть на месте не огразмировали. Аж предвкушали, как нам вместо "макаров" старых выдадут какие-нибудь межгалактические штуки. И будем крошить инопланетных захватчиков.
И тут Суямов как заржет. Пальцем у виска покрутил и говорит: "Вы, штуденты, фильмов американских пересмотрели! - старательно копируя голос наставника, заговорил Игорь. - Лучше начинайте стандартное сканирование при прорыве демонической сущности! А то ишь, инопланетяне!"
Оказалось действительно, обычный низший демон из войска Повелителя Мух прорвался. Он, правда, чуть нас не порвал в той деревне, одному руку даже оторвал из плеча, но хуже было, когда вернулись. Суямов потом всем рассказал, на базе только ленивый шутки не отмачивал. Завскладом даже предлагал всех в костюмы переодеть и очки выдать черные. Еще полгода за мной прозвище было, агент "Зи", пока другие не накосячили. Вот такая немудреная история из жизни. -

Улыбаюсь легонько, Зиму слушая. Эх, лихие девяностые, было же время.. жвачки по триста рублей, «Юппи» растворимый, дворы раздолбанные и новые русские на меринах шестисотых. Заодно ненароком вспомнился другой разговор — который аккурат перед встречей с бабулькой и ее тремя джиннами случился. Тогда, помнится, о «Ночном Дозоре» трепались. Теперь вот — «Люди в черном». Все в мире циклично, мать его..
Уже наевшись вдосталь, с умным видом ковыряюсь вилкой в салате с креветками. Слова Назии как-то подвыбили из колеи; воспоминания, паршивой метлой в дальние уголки сознания изгнанные, вновь всплыли на поверхность. Дерьмо не тонет, ага. Незаметно плечами передергиваю, перебирая собственные воспоминания из прошлой жизни своей. Много было хорошего, много даже откровенно клевого, ну а непосредственно перед вступлением в стройные ряды ГСМН — немало паскудного. Но вот рассказывать об этом как-то ну совсем не хочется. Не тянет меня собственное нижнее белье на всеобщее обозрение выставлять — тем паче тут и без меня народ старается, дух боевой к вершинам заоблачным поднимает.
Какое-то время, с печатью фальшивой задумчивости на лице, пристально разглядываю лампочку над столом, затем, поймав взгляд Назии, головой отрицательно качаю, мол, тоже сказать нечего, так что промолчу.

Назия улыбнулась, легонько кивнув Зиме - молодец, лейтенант. И другим пример подал, и не постеснялся показать себя в забавном свете. Чуть-чуть ближе и теплее стал для бойцов. И обстановку разрядил - теперь те, кто решился что-то сказать, не будут чувствовать себя глупо и неловко. Хороший у них командир - разумный, требовательный, уверенный, однако не зануда. Тогда, когда Самба с ним пересекалась, он тоже себя отлично показал. Прекрасный боевой товарищ - тогда он не был её начальником, каждый выполнял свою задачу. Нелегко бывало - впрочем, кому сейчас легко? - но она знала каждую минуту, что Зима всегда, при любых обстоятельствах протянет руку помощи и не будет ждать пустых слов благодарности. А то и пошлет витиеватым матерком, если сильно будешь раскланиваться.

- Спасибо вам всем. Тем, кто нашел, что сказать товарищам - спасибо. Каждый из вас стал ближе, пусть ненамного, на пол-шага, но в жизни иногда пол-шага - это путь, отделяющий от последней черты. И этой малости может не хватить иногда, этих сантиметров близости. Спасибо и тем, кто решил воздержаться. Ваше молчание не менее красноречиво, чем слова, - она оглядела пронзительно-понимающими глазами всех. На каждом остановила свой взгляд, будто автограф поставила. - Человеку стало жалко светить для других, и он потушил свой фонарь, но, пройдя несколько шагов, сам споткнулся и упал. Человек пожалел для других тепла от своего очага и затушил его, но вскоре сам замёрз. Банальные истины оттого и банальны, что верны. Чем больше отдашь - тем больше возвратится к тебе. Добра нам всем, и да будет Аллах к нам милостив.

Весь тимбилдинг я пропустил. Сидел молча в темном углу и думал. Рассуждал. К еде даже не притронулся. Уж больно удивило меня, как во время спарринга выпасть из реальности умудрился. Кличка говорящая оказалась. Тварь какая-то в голову лезет и об апокалипсисе предупреждает, прямо после приема удара в челюсть. Самое настоящее хреново пророчество. Конец света, все дела. Эфир стал гораздо ближе ко мне, чем раньше. Чувствую себя стремной слепой болгарской бабкой.
А ребята общаются. Их дело. У меня сейчас чайнику бы с тем что внутри разобраться, не то что чужих демонов разгонять.
Глубоко вздохнул. Попытался взбодриться, отогнать мысли грустные. Пришла в голову мысль, что рожа, которая передо мной мелькнула, была, возможно, этого самого призрака.
Далеко от товарищей не уходил. Слушал. Так, вполуха, но слушал. Узлова слушал. Да. Много в жизни дерьма хлебнул. Бывает. Сокола слушал. Семья. Нет. Мимо. Не то. Товарищи - возможно.
И размышлял.

прослушав вдохновляющую речь Самбы, кивнул - мол, спасибо на добром слове. Психологи, они такие. Если говорят что-то, значит, со смыслом.
И толкнул локтем Волковича в бок - тот опять впал в задумчивость, к слову.
- видишь что-нибудь? - спросил негромко, так, чтоб не громче разговоров других - по Узлову. А то по чем зря душу себе травит.

Глазами пустыми на Обухова посмотрел. На Узлова. Опять на Обухова.
- Не. Ничего такого. На первый взгляд во всяком случае. Ему выговориться нужно просто. - Замолчал. Мужику нужно выплеснуть негатив. Мне, впрочем, тоже, но не в настроении я что-то. Жутко захотелось курить. Я бросил два месяца назад и с тех пор ни разу не испытывал желания начать заново. Впрочем, даже если бы решил выкурить одну, пришлось бы задницу на улице морозить.
А то какой-нибудь мимо проходивший и шибко мудрый наставник не преминул бы какую-нибудь нотацию опять завернуть про то, как смольный огонь убивает меня изнутри и терзает мою душу.

Поговорили все. Кто-то излил душу. Кто-то промолчал скромно - или не очень, свой богатый внутренний мир стараясь не светить перед соратниками боевыми. У каждого свои тараканы. И скелеты. А то и целые кладбища - в шкафах и клозетах.
Разошлись потихоньку. Разбрелись. Кто-то ушёл в комнату отдыха, баранить в телевизор, тупо переключая каналы; кто-то медитировать решил, кто-то железки чутка потягать после аэробных нагрузок, кто-то - трактаты почитать в свободное время о том, как три тысячи лет назад боролись с ведунами и демонами иных измерений. Полезно - историю знать, чтобы не повторять ошибок.
Ведь демон не боится огня, например, ибо состоит из него чуть более чем на три четверти.
Ну, это каждый неофит должен был в своё время выучить на зубок.
Часы тикают. Близится время к полуночи. В организации свободный график, но сейчас, в такое опасное время, нельзя ГСМНовцам разбредаться по съемным да государственным казенным жилищам, по ресторанам и кабакам - нужно быть настороже и находиться в расположении, чтобы, в случае чего, отреагировать максимально быстро.
Ну, вот и пригодился "Желтый-1", не зря все на ушах стояли целых три месяца.

Пророк, задремав за гримуаром "Об астральных созданиях и чудищах, во сне проживающих" на странице с гравюрой Сомнамбулического Брехуна, услышал голос:
- Начинается, Артурчик. Готовься.

И ударили тревогу по всей базе. Лампы красные мерцают, и вой такой, чем-то на вой вурдалака в полнолуние похожий.
Оказалось, что шпион-домовой, в одной из сталинских высоток проживающий, доложил, мол, "были замечены культисты Ордена Золотой Зари, готовятся к чему-то, шуршат по астралу магическими предметами, темные дела творят, нехорошие дела".
Экстренный сбор в зале для брифинга. Не только бойцов шестого ударного отделения - всех, кто есть. Зима заметил Бадора Сергеевича в толпе - маленький, худой и лысый, в своих неизменных очках-пилотах. Чуть старше, кажется, стал. Слушает стоит, как полковник Кабанов, здоровенный дядька, красный, усатый и громкий, вещает:
- Настал тот час, которого все мы ждали. Силы Зла замышляют недоброе, и наша задача сегодня проста - помешать им совершить то, чего они там удумали. Каждый из вас стоит десятерых культистов. В вас воспитали мужество и храбрость, вам в руки вложили мечи, которыми вы рубите шеи гидры Черного Невежества. Сегодня у вас есть шанс на деле доказать, чему вы научились. Исполните свой долг. Любой ценой! - хряпнул по столу кулаком своим пудовым, да так, что показалось всем, что лопнуть должен стол. Но не лопнул. Пластиной титановой усиленный. Не лопнет больше никогда.

- ЕСТЬ ИСПОЛНИТЬ ДОЛГ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!! - громко ответил Соколов. Вроде, и не жаловался Сокол на недостаток боевого духа, а всяко пободрее стал после пламенной речи полковника. Подколдовал тот чутка, что ли.
Стоит послушник по стойке "смирно" да мысль думает: "Ну, кажется, началось. Всё серьёзно - всех собрали. Неужто этой ночью всё решится?" Не чувствует страха Вениамин - адреналин по венам да артериям течёт, сердце чуть быстрее нужного бьётся. "Спокойно, Веня, - сам себе говорит, - дыши ровнее." И начал дышать немного медленнее, спокойнее. Вдох. Выдох. Снова вдох.
Стоит спокойно Соколов, а глаза решимостью и готовностью горят.

- ЕСТЬ ИСПОЛНИТЬ ДОЛГ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!! - голос Обухова влился в общий рев, заставивший содрогнуться стены.
И замер, ожидая дальнейших указаний и отогнав мысль о том, что надо будет потом вернуть один трактат о ведьмах в библиотеку. А то тревога, кипиш - некогда было.

- ЕСТЬ ИСПОЛНИТЬ ДОЛГ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК! - громко и уверенно ответил Дмитрий. Настрой у него и без того был боевой, не зря ж за дело это взялся, а тут еще и полковник выступил, как в родной армейке бывало. Традиционно, мощно, кто к нам с чем того, тот от того и того. Всех вражин в труху, во имя жизни на земле. Взбодрил, короче говоря.

- ЕСТЬ ИСПОЛНИТЬ ДОЛГ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК! - громко, как полагается, хотя и с небольшим акцентом, ответил Тайшир.
Вот так вот - тренировки, разговоры, про семью рассказал, а потом вдруг раз, и тревога. И такой большой начальник задание дал, да так внушительно, что сразу понятно, что еще важнее дело, чем все прошлые. Правда, перед выездами Хан уже давно не волновался, так что и тут, несмотря на важность, был спокоен. Да и речь полковника бодрила, увереннее от нее становилось.

- ЕСТЬ ИСПОЛНИТЬ ДОЛГ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!
Обо всём подумал. Всё сделал. Всё сказал. Всё осознал. Наконец-то. Облегчение. Цельности и счастья миг. Близкий бой. И - всё в порядке во мне.

Только было собрался пойти отдохнуть, почитать, мозгами там раскинуть, как вот те нате, хрен в томате. Тревога, беготня, сборы. Потом автоматическое заученное "ЕСТЬ ИСПОЛНИТЬ ДОЛГ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, ТОВАРИЩ ПОЛКОВНИК!!". Ясность, клокот в груди, и восторг. Войны нельзя избежать, её можно только отсрочить.

Чего? Артурчик? После задания надо будет проконсультироваться с кем-нибудь более сведущим насчет этих моих видений.
- Есть исполнить долг любой ценой, товарищ полковник! - Вяло произнес я. Ну как. Громко. Но перекричать других особо не пытался. И так от них уши заложило, еще и самому орать - нет уж, хренушки.
Энтузиазм, конечно, штука хорошая. Но елки, даже один только рев полковника похож на залп артилерийской батареи.
Понты. Я бы еще поспал.

Вой сирены застал меня с пистолетом в руках, с отстраненным видом укладывающим пули в "десяточку". Собственно, ничего удивительного или необычного в этом не было. На вопрос "А где нынче Королев?" можно было не глядя ответить: "Да стреляет опять наверно" и в девяноста пяти случаях из ста именно там Королев и будет находиться. А почему нет? - раз навык проклюнулся, то надо его развивать. Вот и развиваю. Полная сосредоточенность, дзен, и прочая ересь.. И тут - тревога.
Бег по коридорам спешный, красные лампы, суматоха, кто-то ругается отчаянно, а над всем этим истеричный вой сирены. Влетаю в зал для брифинга, ищу своих. Ага, вот они, шестое ударное отделение в полном составе, включая и новичков.
Полковник вещает, слушаем все молча. "Это получается, - думаю, - раз культисты собирают все наличествующие силы, то на что-то серьезное настроились. А если мы их разом накроем, то все эти некрофилы и демоноёбы лет на десять в норы свои залезут, чтоб новых идиотов к себе набрать и мозги им до нужной кондиции разжижить. Работы сразу меньше станет, может даже отпуск дадут - всегда на Байкале побывать хотел."
Цэу полковник хотя и не дал, но народ явно взбодрился. Ору вместе со всеми - а чего ж не орать-то? А сам чувствую, как палец чешется, хотя крючка спускового пока и нет в пределах досягаемости. Потому как психи эти уже перестали быть людьми - даже по моим, излишне гуманистическим, меркам; предали все, что можно предать и измазали дерьмом все, что свято и дорого нормальным людям. И они не заслуживают ничего, кроме как сгореть заживо в том пламени, которым занимаются туши их обожаемых демонов после переизбытка серебра в организме.
Это был наверно первый раз за всю мою жизнь, когда я отчетливо понял, что хочу убивать людей.

Игорь прошел к общий зал и улыбнулся, когда увидел в толпе старого наставника. Однако, потом улыбка ушла, слишком серьезные вещи говорил полковник. Да, дела предстояли трудные.
- Есть исполнить долг... - говорил Зима, не крича. Порадовался, что бойцы, как новые, так и старые ответили дружно и громко, как полагается. А сам решил подзадержаться, чтобы перекинуться парой слов с наставником.

Вой сирен, общая суета, напряжение в воздухе. На памяти Амгалана такое случалось впервые. Словно в муравейник палкой ткнули. Полковник Кабанов проникновенную речь произнес перед собравшимися. И все бы хорошо, да только совсем нехорошее было предчувствие у бурята насчет всего происходящего. Будто что-то плохое сегодня случится, совсем скоро уже и никак этому не помешать. Головой мотнул, мысли дурные отгоняя, и вместе со всеми бодро и громко ответил:
- Есть исполнить долг любой ценой товарищ полковник!
Ничего плохого сегодня не случится. Слишком много всего поставлено на карту и потому просто нет права на ошибку. Многие, конечно, сегодня не вернутся, но не бывает войны без потерь и это та цена, которую ГСМН каждый день платит за спокойный сон простых граждан. Каждый сотрудник, неважно неофит или же кто из старших офицеров – все готовы расплатиться по счету. Все они знали на что идут и все дали свое согласие в тот день, когда перестали существовать для всего остального мира. Амгалан знал, что мать рыдала день и ночь, когда он бесследно пропал, знал так же, что отец поседел в тот день, когда было найдено тело Цыденова, объявленного мертвым. И хоть это было тяжело, Амгалан не отступился, потому что если каждый отступит, то не останется никого на пути различных тварей, и тогда всем будет стократ хуже. Цыденов знал, что все присутствующие в зале для брифинга принесли точно такую же жертву не просто так, а для того чтобы защитить простых людей: тех, кто был близок, и тех, кто совсем незнаком даже. Знают, осознают, сознательно выбор сделали. Не отступят.

ВЫР ВЫР ВЫР ИЩ ПОЛКОВНИК!
Как всегда, с традиционным фальшивым энтузиазмом проорал Чернов, пуча глаза.

- ЕСТЬИСПОЛНИТЬДОЛГЛЮБОЙЦЕНОЙТОВАРИЩПОЛКОВНИК!
Собственно, за этим мы здесь, в ГСМН, и собрались, если что.
Спокойна и уверенна Алёна. Всё те же мысли, как и на первом своём задании: "Может, убьют сегодня. Ну, или завтра, скажем. А может не убьют. Может, схарчит её какая-нибудь карказябра на ужин. Или на завтрак. Или не схарчит." Бесскорбно на душе и очень спокойно. Нет ни сомнений, ни страхов, ни сожалений каких. Они с товарищами, как ей кажется, на правильной стороне. За истинно правое дело сражаются. А ежели так, то хоть жизнь, хоть трусы последние - грех не отдать.

В общем, провели брифинг. Тащ полковник командирам задачи изложил, командиры - нижестоящим подчиненным. Псионики главные подтянулись, в количестве пяти штук - лысые, в длинных зимних пальто и очках солнцезащитных, узких и непроницаемых. Обстановку ледяными, безэмоциональными голосами доложили: мол, так и так, все сталинские высотки заняты превосходящими силами противника и используются для каких-то темных дел. На вопрос, а какие, собственно, темные дела предпринимаются, пожали плечами: мол, экранирование у них могущественное, не обошлось без теургических обрядов и жертвоприношений, без сомнения. Больше из лысых ничего вытащить не удалось.
Зима с Суямовым поговорил.
- Меня, штудент, направили к вам на помощь. Буду, значит, один из ваших отрядов курировать напрямую. Так сказать, "в поле"! Ты, главное, не расслабляйся сильно. Ибо, вижу я, - на мгновение взгляд в пустоту, и морщинки на лбу покатом появились, - это далеко не конец.

Распределили бойцов по двум отрядам сверху, считаясь с подсказками от непосредственных командиров: кто сильнее, кто с кем лучше работает.
В первом отряде под командованием Зимы и кураторством Кулешова: Козловская, Королёв, Узлов, Кузнецов, Соколов и Ариман. Во втором, где Самба - командир, а Бадор Сергеевич - "тяжелая артиллерия": Чернов, Цыденов, Тайшир, Обухов, Волкович.
Задача проста до невозможности: зайти, занять, зачистить и оборонять до получения иной боевой задачи. Переходы портальные: по обстоятельствам. Связь начальства осуществляется напрямую с кураторами, а потому всем бойцам рядовым сосредоточиться исключительно на своей миссии.
Минут десять, может, у всех есть перед тем, как отправят на вооружение и подготовку окончательную. Есть время какие-нибудь слова сказать, которые нужно было сказать давно. Или, может, промолчать многозначительно, кивнув понимающе в ответ на взгляд теплый.
Предчувствие у всех, что кто-то кого-то больше и не увидит никогда. Не зря же вы все учились три года по книжкам умным и фолиантам магическим - шибко чувствительные теперь к перевитиям нитей судьбы.

Все сидят такие, словно какие-нибудь слова важные сказать хотят, которые нужно было сказать давно.
Назия, на всех свои теплые понимающие взгляды бросает. Брррр...

Чернов молчит многозначительно. Ну, это с виду многозначительно. На самом деле ничо вааще не думает просто.

Соколов задумчиво потирал выбритую щёку, и тут ему легко сделалось, хорошо. Было дело, думал Веня, а может и не стоит людей спасать, не заслуживают они того. Но если подумать, то все радости, и все пакости людские - суть явления природы человеческой, явления естественные. А то, с чем они борются - явления природы враждебной, что над людьми непотребства всякие творят. А потому то, что делают они, правильно. То, что при этом помереть можно, ну так для этого и воевать даже не надо. А ежели делаешь дело достойное, дело правильное - сожалеть и бояться нечего. Если рассудить, то один раз Вениамин уже умер. И ничего, живой пока.
Ежели выживет после сечи надвигающейся, погрустит по ушедшим. Не выживет - ну, может, и по нему кто взгрустнёт. Как там в одной из книг, что Веня читал, говорилось: каждый день надо жить так, будто он последний. А раз так, то неча сопли пускать, а надо ясно да уверенно глядеть.
Сидит, стало быть, Вениамин с лёгкой улыбкой на лице да товарищей боевых рассматривает, что родными ему стать успели.

Не прощался, толком, никто. Кивки, но чаще - и без них даже. Суматоха, шум, гам. Все уже всё сказали давным-давно. А если и не сказали, то вряд ли будут, ну, прям, сожалеть об этом. Ведь, если всё будет так, как должно быть, времени для сожалений ни у кого не останется совсем. Смерть - штука внезапная, так-то.
Апокалипсис же. Все дела.