Весна 2018 | ходы игроков | Охота на дракона

В следующую секунду Змей мгновенно остановился. Получилось это у него потому, что он распластался по стенке очередной канавы, ловя новую порцию цветных пятен в голове от такой перегрузки. Канава разумеется бы его не спасла, однако системы, подразумевающие огонь на опережение или наведение по узкой диаграмме направленности вполне могли промахнуться от такой внезапной смены скорости цели. Змей сжался в чешуйчатый комок и попытался ощутить происходящее вокруг. Если ракеты промахнуться, нужно будет срочно бежать дальше... а если нет, то вряд ли он вообще сможет бежать.

Прогремела череда взрывов, оглушающих, бьющих по ушам, слепящих, зсыпающих змея землёй.
- Боюсь, тебе придётся либо сразиться с ними, либо придумать что-нибудь по умней,- заметил Звездокол.- Они идут на второй заход.

Рыча от негодования, Змей начал зарываться в землю с предельной для него скоростью. Похоже он не хотел пользоваться этой методикой, но "сразиться" было уже "не на что"... Фонтан земли окропил окрестную траву и кусты.

- Думаешь, они не подготовились к этой твоей выходке?- осведомился калибур.

Но Змей не слушал калибур, как обычно, впрочем.
- Раааааааа! - сказало чудище и начало неистово вгрызаться в землю. А на высоте метров пяти от этого лютого земляного превозмогания начал материализоваться алый огненный шар, напоминающий шаровую молнию. Фоня на все датчики планеров, шар начал вести себя... как шаровая молния, только гораздо более резвее: он поднялся чуть выше и начал метаться из стороны в сторону, мешая планерам подлететь ближе.

- Это уже лучше. Но не в твоём состоянии,- прокомментировал топор. Оно было верно: шар отнимал слишком много сил. Конечно, этот трюк давал Змею время скрыться, однако, к тому моменту он будет настолько уставшим, что всё, но что он будет способен, это уснуть без задних, передних, и вообще любых ног.

Зарывшись глубже Змей продолжал пытаться двигаться вперёд. В его голове не было больше мыслей. Сквозь усталость и жар крови прорывался только один образ, похожий на стрелку вперёд. Змей кажется собрался поиграть в марафон на выбывание. Он и не думал останавливаться по своей воле.

Он не помнил, как оказался здесь. Опушка леса, Актис в лёгком белом платье с цветочками, поверх которой была накинута мужская спортивная куртка. Её холодный взгляд и сжатые в кулачки кисти рук. Поджатые губы. Лёгкий ветер, доносящий до Артура прохладу с озера. Мягкая трава, старое кострище.

- Твоё... решение?... - покачиваясь спросил Змей. Его морда, перепачканная кровью и землёй сейчас была похожа на маску японского синтоистского демона. Алые глаза горели тускло, словно угольки в затухшем костре.

Лёгкое дуновение локона качнула пряди спадающие ей на лицо.
- Ты мне не нужен,- ответила она.- Ты мог бы это уже понять.

- Я так и думал... - ответил Змей. В руках у него появился Звездокол. Дракон с топором... это было ещё то зрелище. Хотя по размеру калибур смотрелся гораздо гармоничнее в лапах Змея, чем в руках у Артура.


- Раааааааа!! - Раскрутив топор на цепи, Змей начал увеличивать частоту оборотов, пока всё вокруг не стало яростным вихрем. Змей запустил топор в сторону Рима и исчез в вспышка сигмы. Следующая остановка - Рим. Хорошее место, чтобы умереть или найти свою судьбу. Однако, Змей понял, что в момент ответа Актис в нём что-то оборвалось, только не понял что именно.

Он нёсся вперёд, обращаясь в дракона и калибур попеременно. Это был самый долгий полёт в его жизни, ведь Интерсигма следила за ним и пыталась уничтожить, а сил оставалось немного. Хорошо хоть, полёт отнимал меньше сил, чем копание. Наконец, он рухнул с небес, проломив собой здание.

Он бежал вперёд, чувствуя, как слабеют задние ноги. В какой-то момент он и вовсе бездарно подвернул лапу и та, словно протестуя, решила и вовсе не шевелиться, несмотря на мысленные приказы чешуйчатого исполина.

Прильнув брюхом к полу, он всё же попытался доползти до предыдущего кратера, помогая ещё рабочими лапами. Разворот на 180 градусов - вот максимум, который необходимо было выбить из поведения противника.

Наконец, он завалился в краток и дальше, словно колбаска, покатился по склону. Без изящества, пачкая свою шикарную шкуру, однако, вполне себе вовремя, так как, лёжа на боку, он не столько увидел, сколько почувствовал, как с небес, по нити света, спускается бусина огня.

Сознание в этот раз поддалось "чёрной дыре", съедающей границы восприятия Змея... Он почувствовал ещё до взрыва, как из зоны его ощущений пропадают части окружающей композиции, оставляя на своём месте даже не темноту, а не-пространство... Теперь он ощущал только кратер вокруг и собственное тело, которое назло врагу ещё жило, только исключительно благодаря воли тёмного существа.

Он услышал взрыв. Где-то далеко-далеко, почувствовал, как нагревается воздух и ощутил, как кратер, словно песком и пылью засыпало крупными обломками стекла, железа и бетона, немного припорошив его сверху.

Ещё более сжавшись, восприятие оказалось ограниченным только телом. Сознание ещё тлело, само не зная зачем, а колдовской силы древней крови более не было. Из Змея выжили всё, что можно, так, как и не снилось опустошить "колдуна" древним магам. Вот только большая часть этой силы ушла, как молоко в песок.

Однако, милосердная смерть не приходила за ним. Он помнил, что и в прошлые разы проходило некоторое время до нового залпа, достаточное на препирательства и ругань.

"Шах... и... мат... хрен... тебе... перепутал... ферзя... с... королём..." - родилось в голове у Змея, после очередного приступа боли в хвосте, которого уже не было (хотя изнутри так сложно было сказать... казалось, что он не просто есть, но и его кто-то очень медленно и неспешно ест...). Впрочем, это была последняя осознанная мысль перед тем, как сознание Змея из рамок тела сжалось в точку, потеряв над телом и мыслью контроль. Темнота, в которую провалился Змей отличалась от той в которую обычно провалился Артур хороводом огненных блёсток, следящих за своим господином, творцом, а может быть сыном с самого начала... а вот было ли когда-нибудь "начало", ни одна из блёсток не помнила, как и сам Уроборос.

А затем эти блёстки разом вспыхнули... и потухли навеки, сожжёные до тла, превращённые в пепел, в пыль, в прах. Словно этого было недостаточно, их после разметало взрывом огня, однако, свидетелей этому уже не было и, наверное, никогда уже не будет.
Шах, и мат. Конец жизни Алоглазого. Конец его истории. Истории, которую никто не знает, и которую никто, и никогда, не сможет рассказать.