[SW] Проект "Матрёшки" | ходы игроков | ---Ларов

Утро 29 августа было на редкость гадким. Уже третью неделю в Москве шли лондонские дожди, по утрам стоял туман, а промозглый северный ветер не давал укрыться от сырости даже под зонтом. И хотя деревья стояли еще зеленые и вечера были теплыми, чувствовалось дыхание осени.

Старое здание Отдела специальных расследований по г. Москва разительно выделялось даже среди низких соседних домов старого квартала столицы. Скрипучая лесенка с прогнувшимися-протертыми ступенями вела на небольшое крылечко. На крыльце стояла банка из под кофе, доверху набитая бычками, пара еще дымилась.
Стальная дверь, ежегодно окрашиваемая старой вонючей краской в черный цвет, к августу уже успевала пойти пузырями и при каждом хлопке осыпать крыльцо хлопьями краски и ржавчины, поверх которой, традиционно, каждую весну, снова наносилась краска. Железную шершавую ручку похоже недавно приварили, наварив на старую дверь лист железа, там где оно прохудилось.
Войдя с улицы в душный полумрак - в "сенях" одиноко горела единственная лампочка Ватт на 40, а в нос ударял запах старого дома, пыли и сырости, машинной смазки и бензина, а сквозь все это амбре тонко пробивался пряный аромат кардамона - первое что бросалось в глаза - огромный плакат на двери напротив, нарисованный каким-то местным художником: здоровенный волчара в форме полицейского держал в зубах пачку долларов, он был перечеркнут кроваво-красной чертой и внизу красовалась стилизованная под готику надпись "Дадим отпор оборотням в погонах!".
Обшарпанный линолеум в "предбаннике" выглядел так, что по нему было страшно ходить - залатанные дыры по середине, непонятно-бурый цвет с пятнами зеленого и черного. На крохотном столике слева еле умещался древний телефонный аппарат без кнопок и диска, красный как помидор, только трубка была зеленая, явно от другого телефона - большая плохо лежала на рычаге, витой провод грязный и замотан синей и красной изолентой. Чуть дальше слева - крохотное зарешеченное оконце с тусклым исцарапанным непробиваемым стеклом, из-за него глухо доносится хрипы старого радиоприемника.
Всю правую стену украшает информационный стенд, где вместе с еще советскими пожелтевшими плакатами: "Болтун - находка для шпиона", "Стыдно!", "Матери не подкидывайте детей", "Хулигана - к ответу!", висели безликие выдержки из статей Медведева и Путина, местами с потекшими чернилами... Вторая стальная дверь впереди выглядела чуть более внушительно, хотя было видно что недавно ее подкрашивали.

- Чё не спится-то! - глухо раздалось из окошка дежурного. Грузный мужчина за сорок, с редкими темными волосами и двойным подбородком, отвлекся от чтения свежей газеты и потянувшись сделал радио потише. Окинув взглядом вошедшего гражданина, скривил бровь и хмыкнул, после чего вдруг зашелся лающем кашлем и долго не мог прийти в себя. Дежурный был в штатном бронике рядом стоял калаш, небрежно прислоненный к тумбочке с чайником. В крошечной каморке виднелся древний радиопередатчик с мигающими индикаторами, занимавший полстены да несколько несгораемых шкафов. На небольшом столе под окошком кроме газеты, недопитой чашки чая и пухлого старого журнала учета ничего не было...

29 августа 2012-го года. Москва, гдетотамск, недалеко от входа в офис ОСР. Утро.
“И после этого ещё удивляются такому количеству ДТП…” – недовольно подумал Ларов, проводив пасмурным взглядом самого что ни на есть трезвого, но при этом очень наглого пешехода, перебежавшего дорогу на красный свет прямо у него перед носом. Вообще, утро с самого начала как-то не задалось – встал он явно не с той ноги, две минуты искал носки, порезался во время бриться безопасной бритвой, за завтраком подавился бутербродами, да ещё и по телевизору как назло показывали вчерашнее выступление Обамы, на людях прямым текстом заявившего, что Америка ищет повод для ввода не территорию Сирии своих войск. А теперь ещё вот этот хам.
“Ну ничего, эти змеелизы ещё попляшут кан-кан на сковородке. Дайте только срок. Не видать драконам нашей планеты! Рванет Йеллоустон, от вашего Пентатрона мокрого места не останется, хе-хе…”
Позади оглушительно взвизгнул клаксон.
Подпрыгнув и чертыхнувшись, Евстратий нажал на газ и через пару минут уже парковался рядом с каким-то обшарпанным зданием, дух которого вполне мог помнить ещё Брежнева, если не Горбачева. Скептически оглядев свое новое место работы, Ларов пробормотал что-то о взятках и чиновниках, которые никак не хотят подремонтировать здания правительственных учреждений в городе, застегнул куртку, взял портфель и вышел из машины, не забыв поставить её на сигнализацию. Добравшись до входной двери по шатающимся ступеням крыльца он пошаркал мягкими блестящими туфлями по изодранной бесцветной тряпке-“коврику” и, стукнув для порядка в дверь, прошел внутрь.
“Что ж, могло быть и хуже. Всегда может быть хуже… наверное.”
Критически оглядев помещение и хихикнув при виде плаката с оборотнем Ларов подошел к столу дежурного и проигнорировав его вопрос о причинах соей затяжной бессонницы (откуда узнал?..) вежливо ответил:
- З-здравствуйте, меня тут к вам назначили. Ну, то есть не к вам конкретно, а вообще.. Короче, вот бумага

С этими словами он протянул дежурному извлеченный из портфеля документ, утверждавший перевод некоего Евстратия Ларова в некое “ОСР” на должность какого-то совсем уже непонятного “эксперта”.

Из-за стекла раздался непонятный звук, дежурный отхлебнул остывший чай и, раскрыв журнал, взял ручку.

- Самый умный, ага... Документы кажи, в ящичек кинь, паспорт там или удостоверение, щас тебя запишу, не волнавайси...

Закончив писать, дежурный сержант тяжело поднялся и, нацепив привычным движением калаш, вышел из дежурки.

Громыхнул отодвигаемый глазок на серой двери, затем скрежетнул засов и она со скрипом отворилась.

- К нам значит... Угум. Ну будем знакомы, Михалыч. Ты не стой, проходи, мне дверь открытой держать не положено.
Не смотря на первоначальное впечатление, рукопожатие у Михалыча было железное.

- Вас тут скопом видать решили зачислить... Ну чё тож правильно. Но спервой тебе к Николаичу надо, ну то есть к Кишлякову Максим Николаичу - начальнику. Туды по коридору и направойть, а там до конца. На двери написано будет, не промахнешьси...
Кхе! - крякнул сержант, но не спешил уходить.

Пожав руку Михалыча Ларов пошевелил пальцами, проверяя свою конечность на наличие перелома – уж очень сильная рука была у дежурного. Кивнув в то ли в знак ответного приветствия, то ли для подтверждения того что он все понял, Ларов вежливо поблагодарил сторожа и достал из портфеля большую бутылку средне-дорогой водки (марку пусть Мастер придумывает):

- Я вообще-то не пью, так что это вам на нас двоих, за знакомство. Приятного дня.

Всучив скромный презентик, он быстро развернулся и пошагал в указанном направлении, попутно размышляя о странных закономерностях в именах российских дежурных, сторожей и смотрителей, которые почти всегда всегда заканчиваются на “-ыч”. Так и не придя к успешному решению сего занимательного вопроса, Евстратий доплелся до кабинета будущего начальства, подтянул любимыме джинсы на резинке (молнию он в качестве застежки для штанов не воспринимал в принципе), пригладил волосы на голове и постучался.

“Так, лицо спокойное, спину выпрямить, взгляд уверенный!”

Сделав какое-то странное печально-отсутствующее выражение лица и втянув голову в плечи, он открыл дверь и зашел в кабинет начальника.

Михалыч аж присел.

- Вот это по-нашему! - проговорил сержант, быстро пряча бутыль за бронежилет - горлышко все же выглядывало подмышкой. - Ну, брат, рад нашей встрече. Выпь... Ну я в общем, того, за твое здоровье! - махнув рукой, он потопал в дежурку.

А Евстратий поспешил к начальству. Коридор был узким и также плохо освещен, всё тот же облезлый линолеум, выцветшие зеленые стены навевали тоску. Вдоль правой и левой стены попадались хлипенькие дверцы оклеенные и пленкой под "дерево". Большинство без каких либо обозначений, лишь изредка встречались номера или небольшие старые таблички: "Архив", "Отдел кадров". Коридор поворачивал еще раз направо, но эксперт уже нашел кабинет начальства. "Начальник отдела специальных расследований по г. Москва Кишляков М.Н." - гласила старая бронзовая табличка, а ниже новая пластиковая "Зам.начальника ОСР по г. Москва Коновалов Ф.С."
Постучав, Ларов прошел в кабинет, который впрочем оказался крошечным - для секретаря. Несколько горшков с цветами на окне, два стеллажа с папками, несгораемый шкаф. За небольшим столом у окна сидела девушка в строгом сером костюме (штатская?), рыжие волосы стянуты в тугой пучок. Миловидное лицо и большие зеленые глаза, минимум макияжа. В комнате потрясающе пахло свежесваренным кофе.

Оторвавшись от монитора, секретарь окинула взором вошедшего и, взяв со стола небольшую папку с личным делом, поднялась из-за стола.

- Доброе утро. Я представлю Вас Максиму Николаевичу, - голос тихий и очень мелодичный.

Пройдя в левую дверь, она через минуту вернулась и кивнула:

- Проходите.

Кабинет начальника был скромным. Выцветший красный ковер на паркетном полу. Несколько наград и вымпелов на стене, сейф, стеллаж со старыми книгами и массивный стол. Изящный письменный набор, включая даже пресс-пасье, два старых телефона: один дисковый, а другой лишь с одной кнопкой.

Подполковник оторвал взгляд от раскрытого дела и, коротко глянув на вошедшего сотрудника, поднялся поприветствовать.

- Обойдемся без формальностей, - сказал Кишляков, пожимая руку будущему сотруднику. Голос мягкий, спокойный. - Присаживайтесь.

Мужчина, лет за пятьдесят, светлые волосы, полноват, избегает смотреть в глаза.

- Что ж, Евстратий (отчество не указал), у вас весьма необычный талант и свой взгляд на многие, мм.. вопросы, но я если честно не совсем понимаю причин вашего перевода в наш отдел, да и вы уверен также находитесь в расстеренности... Но уверен, вы сможете вписаться в наш коллектив... Не стесняйтесь, задавайте вопросы, буду только рад на них ответить...

Обрадовавшись такому сравнительно радушному приему Ларов чуть поудобнее устроился на стуле и чуть нервно улыбнувшись начал говорить:

- Здравствуйте, приятно познакомиться. Собственно, мне хотелось бы узнать общий спектр своих задач. То бишь, чем именно я здесь буду заниматься? Чтобы так сказать сразу сориентироваться и настроиться на определенную работу. Я так полагаю, бумаги и компьютеры? Просто стреляю далеко не так хорошо, как хотелось бы – тут Ларов недовольно поморщился, будто съел крепко посоленный лимон. – хотя, если надо, могу в тире потренироваться. Ну и соответственно, хорошо бы получить всю рабочую информацию-документацию и прочее. А что касается причин моего перевода… вот, знаете, сам теряюсь в догадках. На масонов это не похоже – не верю, что их может заинтересовать такой планктон! А больше, вроде, некому и не за что. Я ведь вообще человек тихий.

//Мастер, тут к месту будет, если Кишляков найдет в его личном деле всякие интересные подробности – как он, например, с топором бегал за сатанистами по кладбищу или писал начальству доносы о продаже компанией МТС некачественных мобильных телефонов, зажаривающих мозги своих пользователей ещё быстрее чем аналоги других фирм.

- Бумаги, компьютеры (это слово он сказал как-то особенно пренебрежительно), ну и конечно всяческая бюрократическая работа с нашими органами. Уверен, что ваши таланты найдут свое применения в стенах нашего отдела. Ну а что касается, - он пошуршал страницами пухленькой папки личного дела Ларова, - перевода... Не стану зачитывать, уверен тут какая-то ошибка. Вы, с топором, ночью на кладбище...

Максим Николаевич удивленно поднял брови и коротко посмотрел на выдающегося финансиста, что нервно чистил ногти, сам не осознавая это...

“Ну вот, ещё один предвзято мыслящий. Угу, угу собирать улики и метко стрелять – это искусство, а компы и бумажки – это чепуха для стажеров и ни на что не способных офисных крыс. Это в цифровой век-то. Эх, в Японии такого нет, там технику уважают…”

Услышав про кладбище, Ларов как-то немного подобрался, явно смутился и начал оправдывающимся тоном:

- Ну а что мне ещё было делать? Они же оскверняли прах усопших и в жертву кошек приносили. Нет, вы понимаете – кошек?! Несчастных животных, которых и так все окрестные школьники довели уже до нервного тика, истерики и легкой инвалидности. Более того, они ещё и забрали моего кота. Я уже на них стучал как мог, и облавы в одиночку проводить пытался – в общем, все по закону делал, а проку ноль. Я их в обезьянник посажу за хулиганство – тут же родители прибегают и начинают квохтать, как курицы. Ну я и решил, что надо их напугать – пусть думают, там теперь по ночам псих бродит, тогда уж точно не сунутся – трусливая нынче молодежь пошла, однако! – ну я, в общем, и это самое… И знаете что? Больше их там не было и, надеюсь, не будет! И да, вы в праве считать меня идиотом.

//Кстати, у него тогда лицо было вымазано фосфоресцирующей краской. Душераздирающе орал “Николка нафл фхтагн!”, визжал как резанный, передвигался короткими перебежками и прыжками, вымазанном в клубничном сиропе топором махал так, что одного недоросля-сатаниста довел до кандрашки. И да - больше там и в правду никакие секты не собирались

Максим Николаич слегка закашлялся, скрывая смешок...

- В самом деле? Что ж, похвально. Вы проявили недюжую изобретательность. Это может пригодится. Но, помимо бюрократических задач, из-за нехватки кадров, вам придется взять на себя работу оперуполномоченного. Понимаю, совсем не ваш профиль, но не бойтесь. Ребят я в группу подобрал крепких, всю мускульную работу они возьмут на себя, а вот "мозги" дополнительные им будут весьма кстати. Само собой это скажется на вашем окладе. Что ж, если вопросов больше нет*, Эллочка проводит вас в отдел кадров, а после познакомит с капитаном Горелкиным, под чьим чутким руководством вы и будете работать.

Еще раз улыбнувшись, Максим Николаевич уткнулся в бумаги.

Выйдя из кабинета, Ларов чуть не столкнулся в крохотном кабинете с секретарем. Испуганно выдохнув, она умилительно залилась краской и пролепетала "извините". От нее изумительно пахло морем. Какой-то очень дорогой парфюм... Поставив тяжелую папку в стеллаж, девушка обратилась к Евстратию.

- Вы закончили? Подождите меня, пожалуйста, - она впорхнула в кабинет начальника и тут же вышла с личным делом лейтенанта. - Меня зовут Элла, пожалуйста, следуйте за мной.