Приехали, выходим | ходы игроков | Лазарет (Семина, Киреев)

Семина

Совсем ничего не понимаешь. Суета вокруг. Чьи-то сильные руки подхватили. Голос над самым ухом.
- Шок у нее. Дайте успокоительное!
Укол. Темнота.

=======
Общее

Яркий свет глаза режет. Во рту привкус отвратительный. Дышать тяжело. Под головой мягкое что-то. А сама голова болит страшно. Голоса чьи-то доносятся.
- Сделайте что-нибудь!
- Не могу, мы ее теряем. Я бессилен.
- Твою мать... с остальными что?
- Стабильные. Мужику только сильно досталось, теперь даже в рабочую команду не определить. Не знаю, что с ним делать, а вот девку совсем чуть-чуть цепануло. В рубашке родилась.
- Хорошо, доклад мне каждый час. Ну и эту в морг убирайте.
- Ага.
Скрип колес каталки, давно не смазываемых.
Дверь хлопнула.
Собрав силы на кровати получилось приподняться. Больничная палата. Интенсивной терапии. Рядом с кроватями капельницы стоят, по несколько штук, разные приборы на столах рядом.
Кроме вас в палате еще двое, спят. И два солдата с автоматами у дверей за столиком сидят в карты играют.

Несколько долгих мгновений Катя сидела на кровати,свесив ноги и бездумно болтая ими в такт маятнику, отсчитывавшему секунды в ее голове.
Она довольно неплохо помнила все, что довелось пережить еще совсем недавно, и снова прокручивать в памяти эти моменты хотелось меньше всего.

Девушка обвела взглядом комнату и обнаружила, что не одна в ней, продолжила осмотр в надежде наткнуться взглядом на свои вещи, наконец, окончательно убедившись, что не нуждается в каком либо стороннем поддержании собственной жизнедеятельности, спустилась на пол и проскользила босыми ногами к лежавшему рядом знакомому мужчине. Озабочено склонившись над ним, Катя отметила, что тот, похоже, тоже очнулся, но сказать так ничего не решилась, вместо этого только облизала пересохшие губы. Мужчина даже на первый взгляд выглядел плохо, девушке показалось глупым беспокоить малосодержательными фразами человека в таком состоянии.
"В конце концов он видит, что я на ногах и всегда может попросить, если в чем то нуждается" - рассудила про себя Катя.

С этими мыслями она повернула голову в сторону входной двери:
- Эй, - себе же на удивление позвала она громким шепотом двух других пациентов и продолжила уже громче, - Эй вы там - , после чего внимательно уставилась на охранников желая лишний раз убедиться, что они благосклонны к внутрипалатной коммуникации.

Боль. Мерзкая, отвратительная боль. В конечности оторванной. Приподнял ногу под покрывалом и понял, нет стопы. Видел уже таких солдат, много видел. Мысли пронеслись. Помнишь, как с товарищем одним договоренность была. Если вот так вот случится, вывезти в лес или еще куда и покончить мучения. Страшно было тогда, да и сейчас мерзко. Протезы есть, конечно, но не все подойдут. Если икру не задело, даже жить можно, почти без разницы какой-то, но если и мышцу вырвало, все. Надо стреляться.
- Воды, - чуть слышно прошептали потрескавшиеся губы. Боль, жар, озноб, все смешалось.

Семина

Больные на твои слова никак не отреагировали, ибо спят, очевидно, под действием снотворного, а вот охранники внимание обратили.
- Чего надо? Ужин через пятнадцать минут принесут.
Особого беспокойства или агрессии не проявляют. не считают вас за серьезных противников, да и за противников вообще не считают.

Катя слегка вздрогнула, до последнего желая оставаться незамеченной вопреки возможному.

- Нуу, - протянула она,нащупывая привычный тон - Пить хочу,подумала вдруг нам где то оставили воду например вместе со шмотками. А еще ножки разминаю.

Девушка прошлась к другому концу палаты, вглядываясь в лица спящих и избегая смотреть на охрану, по принципу "меня не трогают, пока я их не вижу". Конечно ей двигало желание обнаружить живой ту девушку, в ранении которой она видела свою прямую вину, впрочем стремление выполнить просьбу защищавшего ее мужчины было основным.

-Так что, есть водичка? - вопросительно глянула на военных.

Семина

По палате прошлась. В лица спящих посмотрела. Испугалась. Оба мужчины с открытыми глазами спят. Но не в этом главная особенность, а в зрачках - вертикальных как у кошки и не черных, а красных. Никогда таких не видела.
Один из охранников взял со стола графин с водой, плеснул в стакан.
- Вот, бери - поставил на край стола.

Застонал. Больно все же. Но все это понятно. Ранение, причем серьезное. Вставать пытаться - смысла нет. Даже если бы нога была, не справился бы. Лишь только сон спасти может. Надо спать.

Помотала головой - кошмар и не думал заканчиваться.
"Уж лучше бы лежала дальше"- проскочила искоркой мысль в голове.
Но стакан отрывистым движением взяла.

-Спасибо, - бросила в сторону охранников Катя и обмакнула губы в воде.

Остальное поднесла мужчине,присела на корточки перед его кроватью и поднесла к его губам стакан.

-Эй,не спишь? Это вода, попробуй, - заявила девушка,словно бы вода была не водой,а чем то куда как более экзотическим.

Сухими губами потянулся к живительной влаге. Пару глотков. Больше - сил не хватит. Прохлада по телу пронеслась, по пищеводу разливаясь приятными ощущениями. Оторвался от стакана, пролилось на подбородок немного, но не страшно.
- Спасибо, - легкий шепот. Глаза закрылись.

Спустя пятнадцать минут входная дверь открылась и в палату внесли два подноса. На первом - четыре тарелки с кашей какой-то, на втором четыре эмалевые кружки с чаем, ложки, несколько кусков хлеба ржаного.
Поставили все это на стол ушли.
- Мы на пять минут. Покурить - сказал один из охранников, после чего оба встали, подхватили оружие и вышли из палаты.

Никак не отреагировал на происходящее. А толку? Встать и поесть не сможет, даже ложку взять, и то не выйдет.

- Давайте, мальчики, - тоном выражавшим абсолютное неверие проводила Катя солдат.

Ну в самом деле,зачем тогда вообще ставить охрану в комнату,если курить выходят сразу оба.

Девушка обошла ближнюю часть комнаты,стараясь не приближаться к двум другим больным - уж очень напрягали они ее. Затем подошла за едой, залпом выпила чашку чая в надежде,что тот окажется горячим,немного подождав взяла еще одну.

"Пусть лучше кому то достанется моя тарелка с кашей" - решила Катя,будучи не в состоянии отделаться от сухости во рту,прихватила пару кусков хлеба и продолжила свой недалекий путь по палате.

Из интересовавших ее вопросов насущными были только два: находятся ли они под землей или вариант улизнуть через окно становится возможным,а также - не оставили ли в палате ее вещей или не ее, но таких, которые могли бы пригодиться ей в чем то чуть более подходящем ее познаниям чем врачевание.

Наконец девушка обратила внимание на еще одну проблему, приспустив пижаму она внимательно оглядела свое саднившее бедро.

Семина

Бедро в порядке. Относительно в порядке. По крайней мере повязка на нем свежая, да и не болит - и на том спасибо.
По всей логике получается, что находитесь вы все еще под землей. Не правильно это как-то - все под землю прятать а медблок снаружи оставлять.
Размышления прервали вернувшиеся солдаты. Каталку с Киреевым выкатили, пояснив только, что в операционную.

Киреев

Солдаты вошли и сразу же к твоей каталке направились.
- В операционную - коротко пояснил один из них.
Оба подобрали свои автоматы и встав у каталки (один в ногах, другой в изголовье) из палаты тебя вывезли. Коридор ничем не отличающийся от того, который ты видел ранее. Только одна лампа на потолке в дальнем конце моргает непрестанно.
Скрипят колеса. Никого по пути не встречается.
Двери по краям коридора. Наконец нужная - "Операционная №7. Основное резервное хранилище ВО". Странная надпись.
Дверь открыли и сразу запах неприятный в ноздри пробился. Так пахнет обычно на скотобойне. Кровью, болью, страхом, смертью. Спиртом медицинским, никелированным, холодным металлом, латексом, формалином.
Безтеневое освещение включено уже. Солдаты каталку поставили ровно под лампу. Вышли. Врача пока нет.
Инструменты хирургические на подставке рядом с каталкой твоей холодно поблескивают. Тишина.

Расслабиться надо, все равно уже ничего не решить. Переубедить их можно было только с автоматом в руках, да и то, так себе вышло, честно говоря. Интересно, кто-то еще выжил из их группы? Да и вообще, часто ли тут случаются такие вот происшествия, когда солдат отстреливают пачками? Сейчас не важно. Сейчас - наслаждаться запахами. Ничего не остается больше. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Вот только что оперировать будут - неясно. Все же зашито, вроде.

Конечно тяжелораненый стрелок едва ли был состоятельнее ее самой, но когда его увезли, Кате стало несколько не по себе наедине с красноглазыми ребятами.

Она еще раз бегло осмотрела палату в поисках прикроватных тумбочек или шкафчиков, откуда могли бы обрадовать своим появлением ее вещи, затем подергала ручку входной двери и громко постучала.

Киреев

Через пару минут вошли три человека - медсестра одна и судя по всему два хирурга.
Подошли, осмотрели молча. Один руки твои к краям кровати прижал, второй взял шприц, уже наполненный каким-то раствором.
- Потерпи чуток. Сейчас укольчик сделаем и все - голос спокойный и отстраненный какой-то, как-будто не к тебе, а к стенке напротив обращается.
Медсестра, тем временем достала откуда-то пару небольших ящичков с замками. На каждом крупными буквами выведено "Для временного хранения органов".

Семина

Тумбочек не нашлось в палате, как и шкафов и прочей мебели, в которой могла бы храниться одежда.
Ручка входной двери поддалась легко - не закрыто. Коридор сразу за нею, пустой. Тихо вокруг. Только лампа в дальнем конце моргает. Ощущение, словно нет здесь никого. И непонятно совершенно, куда могли подеваться солдаты.

Лишь усмехнулся сержант в отставке. Закончится все скоро, ну и пусть. Терять уже нечего, это точно. Глаза закрыл, вдохнул, как мог глубоко, до боли. Выдохнул. Расслабился. Все что осталось - ждать.