Последний визит | ходы игроков | >>>Развязка

Айрин, Маркус, Уолтер

Мигнуло. Исчез зал, исчез топор, и карлики исчезли, как вешний сон. Вы на смутно знакомой просторной площадке перед лифтом. Она освещена. Айрин и Маркус упали с высоты примерно метр и сидят прямо на полу шахматной расцветки, у лифта. Уолтер - метрах в пяти, стоит на коленях, но руки не связаны. При вас ваша обычная одежда, но вот прочих вещей, даже украшений, нет. Между Уолтером и Маркусом, несколько ближе к Уолтеру, блестит чёрным полированным боком нечто похожее на шар для боулинга.

На секунду вы замерли, шокированные резкой, безо всякого перехода, сменой обстановки.

- Черт. - Маркус почесал пятую точку, на которую приземлился.
- Так и сломать что то мо... - он осекся, осознав, что на он снова в своей привычной одежде, принялся шарить по карманам. Выругался, когда понял, что в карманах ничего нет. Осмотрелся.
- Знакомое место. Лучше бы я его никогда не видел. - пробурчал он поднимаясь на ноги, осматриваясь по сторонам.
- Все целы? Айрин? - он подал руку девушке, помогая ей подняться.

- Да, кажется все. А этот, рядом валяется, он жив - ответила девушка протягивая руку и поднимаясь. Мысль о том что она хотя-бы в своей одежде и что она может выбраться из этого дурного подъезд радовала ее.

- Как и ожидалось. Подстава. - констатировал Маркус.
- Правда можно было бы обойтись и без падения на пол. Правда как то не вяжется такая быстрая смена декораций, но черт с ним, нужно убираться отсюда. Пока еще что нибудь не произошло. - Маркус посмотрел в сторону выхода, потом перевел взгляд на Уолтера, снова посмотрел на Айрин.
- Жив и то хорошо. По крайней мере к нам претензий нет. Думаю, нам пора покинуть это милое заведение. - Маркус галантно, на сколько позволяла ситуация, подставил девушке свой локоть "калачиком" и указал в сторону выхода.
- Кстати, Айрин, у меня на сегодняшний вечер забронирован столик в "Copacabana" не желаете составить мне компанию? Правда, для начала, придется заскочить одно местечко и раздобыть немного наличности, но это сущие мелочи.

Сигареты не было. Подкурить чем не было. Лежишь на спине. С потолком что-то странное - его просто нет. Сплетение лестничных пролётов уходит во тьму. И иза этой тьмы вдруг начало выростать нечто... большое, издающее крик "МАААА"

- МААА-АААА-ЫЫЫ!!! - помирая от страха, Дуся летела, вцепившись в котомку.

Заслышав нарастающий вопль Маркус, толкнул Айрин вперед, в сторону выхода, подальше от того места, куда должно было упасть то, что издавало громкий крик. И прыгнул следом.

В голове: опять хрень происходит.
-АААА!

Под аккомпанимент мощного Дусиного альта, напоминающего корабельную сирену, и сопрано Айрин, очередной белый "Стейнвей" обрушился молотом господним, причём Дуся в обнимку с торбой изображала, очевидно, валькирию. Очевидно - потому что ни она, ни её драгоценная торба при приземлении не пострадала. Когда грохот и звон утих, она стояла посреди обломков - незыблемая, как гаишник на посту среди хаоса городской пробки.

С остальными было хуже. Маркус, захваченный радужными планами наконец затащить хоть одну Айрин на ужин, не сориентировался и швырнул девушку прямо под рояль, прыгнув вслед. Когда всё утихло, его слабый стон всё ещё доносился из-под обломков. Что касается Уолтера, он, вовремя заметив угрозу, откатился в сторону, но длинная и острая щепка при падении отделилась от рояля и глубоко вонзилась толстяку в правое полужопие.

Маркус лежал с закрытыми глазами и слабо подрагивал, скорее это было похоже на конвульсии. Все тело немилосердно болело, а в сознании крутилась простая мысль "ненавижу рояли".

- ААА! - ещё некоторое время продолжала по инерции вопить Дуся, держа котомку в руках. Вопить получалось громко. Под ногами что-то крошилось и трещало.
Потом, уяснив, что уже никто никуда не падает, она сказала что-то вроде:

- Глыпть! Ой, батюшки! Что-й-то было? От ироды, ну ироды, ну кто так строит! Сюда б дядьку Петра, от он бы им тут всем раздал чертей! Как ни транвай в парадном, так дыра в полу. Тю! Одно слово ироды проклятущие!

Дуся ощупала котомку и убедилась, что её драгоценное имущество в полном порядке, да и сама она сверзилась удачно.

- Ой, мать моя женсчина, святые угодники! И де это я? Эй! ты кто тут орёшь?