Влад.
Дыши.
Давай.
Владлей.
Владимир.
Дыши, блять!
Удар. Пощечина. Крепкой рукой. Еще раз. Из-под створок полузакрытых век проглядывается гнилой мир и гнилые люди, залитые кровью и слезами. Свет. Яркий, нестерпимый свет, льющийся рекой из-под тонкого стеклянного плафона. Шлепки по впалым щекам чужого лица. Вой. Плач. Стоны. Девочка. Девушка. Девчонка. В слезах. Худосочная и бледная, в драных джинсах и темной маечке с изображением смеющегося Микки-Мауса на груди. Она плачет, громко, навзрыд, обнимая свои плечи тоненькими, словно спички, руками. На сухой коже отчетливо горят синей чернотой маленькие ранки. На впалых щеках - ссадины, под большими, голубыми глазами - огромные синие мешки. Девочка похожа на труп.
Плачущий труп.
- Он глаза открыл! - верещит кто-то. Оживленные лица, тем не менее, бледны и невзрачны. Незнакомы. Пусты. Холодные руки ощупывают лоб. Кто-то шепчется. Кто-то прямо перед тобой громко и отчетливо говорит:
- Влад. Влад. Очнись. Приди в себя, - оборачивается, кричит, - вызовите уже скорую, блядь!
- Пошёл ты, - говорит невидимка за чьей-то темной фигурой, - я сваливаю.
- Я тоже.
- Пидоры, - шепчет, - пидоры вы! Настя! Дай мне телефон! - топот босых ног, высокие нотки, приглушенные панельными стенами. Говорит кто-то. Где-то орут. Лопается мир от удара входной двери.
Девочка. Девушка. Девчушка. Рядом. Напротив. Смотрит заплаканными красными глазами. Знакомое что-то в этом взгляде отстраненном. Губами шепчет. "Владик.."
Тьма накатывает, бурлит черными пузырями в животе, свистом врывается в уши. Поглощает. Чей-то крик. Какой-то топот. Холод обжигающий. Снега колючего синева. Звезд пятнышки.
Дыши же!
Дыши!