[???] Дорога-В-Никуда | ходы игроков | = Путь-Во-Мраке

Удивление. Ничего другого просто быть не могло. Бумага, да ещё и светиться. Фосфор? Похоже, но как? Не похоже, чтоб их сюда положили недавно... Саша вытащила из глубины урны один маленький кусочек, только потом заметила, что за ней наблюдают. Смотрит, улыбается Сережа. Пусть думает, что хочет, а бумажки надо взять с собой. Это место явно не располагает для сидения над какими-то странными бумажками. Уходить отсюда надо. Во всяком случае, желание, было, есть и пока остается. Латохина быстро вернула своё внимание к урне. Быстрыми и отточенными движениями она доставала аккуратно один за другим мятые кусочки бумаги, и раскладывала по карманам жилетки. Лучше их держать в более доступном месте. Опустошенную урну же девушка поставила на пол, чтобы быстрее застегнуть карманы. Снова перехватила в руки фонарик, а потом пристегнула его за карабин к ремню и подошла к ближайшим факелам. Один. Второй. Большего для парочки и не надо. Потом молча, протянула второй Сергею.
Саша кивнула и покосилась в ту сторону, откуда пришли.

Перед тем как уйти, Алекс снова посмотрела на меч. Мы слышали про тварей, которые раздирали людей в клочья. У кого-то было оружие, а у нас фактически нет ничего, чтобы защитить себя. А этот меч... Он как спасительная нить, за которую страшно дернуть. Потому что ты знаешь, что в любую секунду она оборвется. И тогда всё. Конец. С большой и красной буквы. Но это было то, во что она верила. Можно сказать смысл жизни. Так, что она не упустит этого шанса. И это нить станет спасительным канатом для них двоих сейчас, но может и для кого-то ещё... потом... Когда время покажет.

На выход, так на выход. Правда, куда делся тот кому помощь нужна была... Ну если не вопит, либо уже не нужна, либо слишком поздно. Взяв факел, я уставился на пламя. Следил за каждым его движением, его танцем. От него веяло теплом и казалось, что это тепло течет по моим венам, заполняя пустоты моей души. От чего-то возникло чувство защищонности. Да, огонь защитит меня. А если кто и встанет на пути, то обратится в пепел.
Вспомнив, как кое-где вычитал заклинание для огня, шепнул: "NAUR AN ENDRAJT AMMEN!" Пламя, факела покачнулось и даже, казалось стало ярче. Но на мгновение.

Латохина, вытаскивая из урны клочки люминесцирующей бумаги, прячет их по карманам жилетки. Не долго. Их не так уж и много оказалось. Затем - подходит к саркофагу в центре. Глядит на меч. Подумав, пробует вытянуть его из каменных ладоней. Не без усилий, но получается.

Тяжёлая железка в руке. Очень тяжёлая. Не помахаешь особо так. Широкая гарда крестом, длинная рукоять с противовесом на конце. Стоило Александре взять его в руку, как меч спустя несколько мгновений словно ожил. Робко замерцал белым. Ржавое лезвие покрылось сетью тонких светлых прожилок, похожих на артерии, по которым от рукояти к концу заструились светло-голубые искры. Ржавчина будто бы растворяется. Истлевает. Разъедается на глазах. Всего пара секунд - и в руках метр блестящей бликами факелов, идеально чистой и обоюдно заточенной стали. Двойная выемка с обоих сторон, проходящая по всей длине.

Внезапно твердь под ногами, кажется, чуть задрожала. Завибрировала. Стены затрещали. Где-то плиты с хрустом пошли трещинами. С потолка в нескольких местах посыпалась пыль. На Сергея сверху сыплется. На голову прямо.

Хруст. Лязг. Будто бы ваза разбилась.Запрыгавшие по полу кусочки камня. Одна из плит в стене резко ломается, выбитая ударом изнутри...

"Блин." - подумал я стряхивая пыль с головы. - "Землятрясений тут еще не хватало!"
Именно в этот момент сломалась отдна из плит. Изнутри. Запахло, чем-то... Чем-то гниющим. Мертвяки, зомби, ходячие, неупокоенные... Асоциации в голове пронеслись с молниеносной реакцией. Вот и верь после этого во фразу "Мертвые не кусаются."
Встаю в боевую стойку, покрепче ухватываю факел и разминаю руку с кастетом.

Саша посмотрела на Ковалева. И кто тут у нас странный? Но этим вопросом они займутся как-нибудь потом... Может быть. Хотя, скорее всего не до этого будет.
Вот что больше волновало в данный момент это не "партнер", а меч, который некоторое время назад почти буквально преобразился внешнем виде. Вот же пятно ржавчины, кажется, ещё осталось, но нет. И его уже нет в помине. И вот уже в руках не старый измученный временем клинок, а настоящая добродетель рыцаря в сияющих доспехах. Можно подумать, что его несколько часов подряд натирали пастой Гойя, а потом ещё шкуркой... И вот оно долгожданное зеркало-лезвие прекрасное и опасное в своей истинной сути.

Затрясло. Девушка немного пригнулась, скорее в силу рефлексов, чем привычки. Сначала бегло шаря глазами по потолку, дабы избежать обвала. Вот только от потолка отвлек несколько другой звук, который был гораздо ближе и щепетильней потолка.

Одна из плит, получив изнутри импульс, рассыпается на кусочки и сыплется на пол. Другая следует её примеру. Третья. Четвёртая. Восьмая. По всему помещению. Далеко, и прямо под носом. На втором ярусе и на первом. Повсюду почти. А внутри - шевеление. Тёмно-серые ладони цепляются за края недоломаных плит кое-где. Или за стены уже. Выталкивают сморщенные и скукоженные, обмотанные высохшими лохмотьями, чёрные подобия человеческих тел наружу. Хрустит, шевелясь, одеревеневшая кожа. В полумраке видны следы разложения. Выпавшие волосы. Пустые глазницы. Сгнившие зубы в опущенных пастях. И кого-то вместо руки - обрубок. У другого - челюсти нижней нет. Медленно, но верно, восемь трупов выползают наружу. Всё так же медленно, идут к центру...

Александра чувствует, как её трясёт. Слегка. Или даже, уже совсем не слегка, а конкретно так. Руки дрожат. В глазах помутнело. Ноги на миг, кажется, перестали держать. Но кое-как устояла. Ибо...

- Яхааа... саахи...

Голос. Кажется, от надгробия державшего меч. Или от хозяина внутри. Хотя нет. Скорее, прямо в голове. В голове у всё ещё держащей меч девушки. Звуки незнакомого языка отражаются от костей черепа, заставляя их гудеть. Смысл. Из ниоткуда приходит уверенность: "Верни мне". Ничего другого это значить не может. Голова гудит.

Плотные потоки острого холодного воздуха идут, кажется, прямо от "саркофага". Пламя на факеле в руках у Сергея бьётся как бешеное. В лицо всем ударяет холодный воздух. Не смотря на то, что сердце хотело ретироваться куда-то в область пяток, а к рукам подкатила дрожь, парню удалось сохранить ясность мысли и остаться на удивление спокойным. Восемь тел, которым положено лежать в склепе и не двигаться, бредут в сторону Александры и Сергея. И останавливаться, похоже, не собираются...

"Раз, два, три...ох ё!" - я резко вдохнул, правда лучше бы я этого не делал. В нос сразу ударил резкий запах мертвичины, заставив желудок совершить внутри меня тройной тулуп. Мертвяков было восемь, с двумя-тремя я бы справился, но восемь... Александру я сразу в расчет не брал, девчонка явно струхнула и еле устояла на ногах. Правда у нее меч, а это хотябы какое-то оружие. Эх, жаль я не толкиенист-ролевик. А мертвяки, неспешно приближались к нам. Быстро обдумав все варианты и пути отступления. Опять вздохнув, (бля ну почему они так воняют) я загородил Александру собой.
- Беги. Я их постораюсь задержать.
Ну, блин герой нашелся. С кастетом и факелом против восьмерых мертвяков. Крут, да. С живыми проще, они и бояться и боль чувствуют. Так особенно если толпа какая на тебя попрет, можно наметить себе какого либо определенного нападающего. Быстро его ножиком чик-чик-чик, ну или тем же кастетом ударить, да так что бы зубы повылетали. И пока он корчится на земле, шугануть остальных. В часности это срабатывает с чеченами или дагами, они лишь на словах крутые. А когда прижмешь посильнее: "- Вах, слющай, брат не надо... Ми просто пощютили." Ну иногда конечно попадаются, те кто могут дать отпор, но их очень мало.
Куда опаснее сербы, да и в прочем все славяне. Они буянят до последнего. Вернее до последней капли крови, своей или противника.
А мертвые. Им уже ничто не страшно. Они уже видели смерть.

Ну, вот. Доигралась Лариска…Тьфу, ты. Сашенька. И что делать будем? А? Я спрашиваю. Что делать-то будем? Вот такие шальные мысли скакали в голове, пока одна плита за другой трескались и рассыпались в унисон. Шорохи и торопливое шевеление местных хозяев. Восемь. Не десять, ни девять, ни тринадцать… А всего лишь восемь. Странное число. Но от этого отнюдь не легче. Кто знает, что там у них на уме? От одного только вида воротит внутри, а уж дышать тем более. В этом плане девушка явно завидовала Ковалеву, который не обладал столь тонким обонянием. Аромат так «благоухал», что на какое-то время напрочь лишил зрительной картинки Латохину. Ноги благо ещё держали, а вот руки норовили вытрясти из себя душу явно. Как только в руках остались меч и факел, Саша не очень понимала. А потом хоп. Ноги подкосились, но вроде успела удержаться от падения.
- Яхааа... саахи...
Раздался голос. Тут же и картинка вернулась, в которой ничего не изменилось за период "отсутствия". Всё так же мертвецы неспешно выбирались и собирались в одну сплошную массу. А тем временем незнакомый голос все эхом гулял по голове, словно сознание резко попало под контрастный душ. Может страх и сковывал, но сейчас два этих фактора побуждали к действиям.
- Беги. Я их постораюсь задержать.
Даже вот Сережа уже, что-то пытался предпринять, но на открытой местности у нас шансов определено нет. Если уж и принимать бой, то только в узком пространстве. Тем самым ограничив количество желающих потрогать живых людей разы, но там была бы уже очередь. Не смотря на то, что Алекс было страшно, она всё же смогла найти силы, чтобы позвать за собой Сергея.
- Назад в коридор. Там у нас больше шансов.
Саша поспешно отходила назад к выходу, при этом поглядывая на местных охранников покоев. Держа меч и факел на изготовке, она всё же надеялась, что обойдется без их применения.

- Назад в коридор. Там у нас больше шансов.
А ну, да. В коридоре поуже и они всем скопом не накинутся. Черт с тактикой у меня всегда проблемы были. Сперва лезу в драку а потом уже обдумываю все. Раздолбай.
Отступаю назад к Александре, но не спускаю с мертвяков взгляда.

Сергей и Александра пятяться прочь. Назад, к коридору. Медленно. Трупы, которым положено вообще то лежать и не двигаться, идут следом - хромая, крючась и горбатясь. Мычат. Пытаются окружить. Насесть. Со всех сторон...
Латохину не покидает ощущение непонятного холода, исходящего от всего этого места. И в особенности - от могилы в центре. Холод. Он усиливается с каждым шагом. Многократно. Заставляет дрожать в какой-то момент. Мурашки по коже. Меч еле в руках держится. Внезапно, белая вспышка, и сознание переносится куда-то далеко...

Слепящий глаза снег. Лес, и деревья все в белых кружевах. Зарево горящей деревеньки неподалёку. Мёртвая лошадь под деревом, разбросанные по поляне тела. Брызги крови, смешивающиеся с снежной массой. Шум схватки, звон стали, крики людей. Фигуры, проносящиеся то тут, то там. Блеск мёрзлого металла в руке. Взмахи мечом, сжатым ладонями в латной перчатке. Бородатая голова, летящая прочь. Ещё удар. Рука чья-то, держащая серп, упала в сторону. Разворот, уход от атаки вражеской, контрудар. Лезвие пронзает чьё-то обмотанное тряпками тело, выходя кроваво-красным шипом из спины. Белая вспышка. Чья-то палка ударяется прямо по лицу. На спину набрасывается урод какой-то. Ещё один. Вниз валят. Как дерево. На спине. Бьют. Ногами. Перед глазами - верхушки деревьев, и небо в облаках. Развевающееся на ветру знамя. Кроваво-красное, изодранное и прокопчённое. Снежинки с неба падают. Маленькие такие. Заметные едва, покачивающиеся на ветру. Здоровенный небритый детина замахивается топором. В лицом прямо. И...

Белая вспышка. Латохина. Снова здесь и сейчас. Рядом Сергей. Твари кругом. Выход назад неподалёку. Голос всё тот же, в голове прямо. Снова.

- Верни... на место... не хочу опять.. ты... плоть и кровь... покой... жажду... верни...

Взмахнув факелом прямо перед перекошеными лицами мертвяков, я вкрикнул:
- В очередь, сукины дети! В очередь!
Хм, цитата Шарикова, была тут как ни как кстати. Но меня больше беспокоила Александра, она была отстраненной, находилась разумом вне этой гробницы. А все похоже, из-за меча. Черт.

А трупы всё прут. Со всех сторон. Идут и идут. Ужас какой. С каждой секундой становилось все холодней, а дальше скачек. Война старая, древняя. Повсюду трупы. И кони и люди, всё перемешано. Кровь. Она везде. Вездесущий меч там же. А дальше конец забвения. Его судьба.

Вспышка. Сошло видение. Снова голоса прохлада по жилам пробежалась. Передернуло, быстрей бежать. Прыти больше в спасительный туннель.

Мертвецы наступают. Сергей даже толком и не заметил, зациклившись на собственном факеле и телах в свете огня - что основная угроза пришла откуда-то сзади. И сбоку. Одна рука чья-то, не смотря на нелепые попытки Сергея оборонятся, ухватила за воротник балахона. Другая - за рукав левый. Спереди один из засранцев резко шагнул прямо вперёд, нарвавшись на удар факелом - но только он ничерта не загорелся, и просто упал вниз. На живот. И не встал. Даже не подумал вставать, похоже. А просто чуть прополз вперёд, жадно ухватив обоими руками Сергея за ногу. Даже, скорее, за ботинок. Ещё несколько тварей, медленно, подступали из дальних углов комнаты.

Латохина проскакивает к выходу. Несколько "мумий" шагали в её сторону. Слева один из не-мёртвых попытался было её поймать, даже руки вскинув - но ничего у того не вышло. Девушка ловко проскочила в стороне от него. Только вот. Характерный гнилой и затхлый запах бальзамированного тела ударяет в нос. По щеке острые, как будто собачьи, ногти царапнули. Жжение характерное царапин. Задело слегка, да. Но зато девушка, с мечом наперевес, оказывается у того самого прохода, откуда она сюда пришла. В относительной безопасности. Серёге, вот, похоже так не повезло.

Вот я всегда поражался, тупости героев людей в зомби-фильмах. Вроде они же мертвые, медлено идут от них вовремя свалить можно. Но нет геройствуют и лезут в самую гущу. А вот хрен, сам одним из идиотов и стал. Понадеялся на то что живой, а значит убегу. Жизнь проучила.
"Схватили, обступили, сейчас сожрут." - мелькнуло у меня в голове. А сердце уже стучит, адреналин в крови, очко жим-жим. Надо что-то делать, с этими прицепившимися гнилушками. Так как на гаризонте еще двое. Эх, была ни была!
- Хххххааааа! - завопил я пытаясь раскидать схвативших меня мертвяков. Того что снизу, подошвой в пол впечатать, схатившего за воротник, угостить кастетом, в голову. Принцип всех зомби-фильмов: - Бей в голову! Так что будем его держаться.
А вторую парочку, думаю угостить факелом. Да и кастетом тоже.

Саша бежала к выходу. Однако же на пути сразу же появились желающие "гоп-стопнуть", вот только, как говориться, не судьба. Руки и пальцы то вытянул, а рыбку поймать не смог. Так, полоснул когтями и не более того. Больно, конечно, и неприятно, но что тут уж поделать? Не поймал и то хорошо. А вот запах то дыхалку перекрыл. Алекс потом ещё минуту точно откашливалась в коридоре. Повернулась, чтобы проверить, а что же за спиной. А тут беда.

Ковалёв, окруженный, пытался отбиваться. И следует сказать, это у него получалось. Одному гаду он кастетом промеж глаз засадил. Хруст костей. Кулак тёмной, пахучей и иссиня-чёрной и холодной кровью забрызгало. Получив мощный импульс, тело повалилось назад, на спину. Уцепившегося за ногу, и сверху на бошку наступил. И пнул ещё, разок, для верности. Третьего, подошедшего слишком близко, факелом ударил. По плечу куда-то попал. Брызги, словно жидкого, огня. Рука у того загорелась, кажется - вместе с небольшим кусочком предплечья. Вопит. Четвёртому досталось ровно по уху. Удар отправил его в бок, на землю, догорать последние секунды своей жизни. Не желая испытывать судьбу с оставшимися, Сергей бежит прочь, к выходу.

Александра, уже стоящая в дверном проёме, просто наблюдает за парнем. Как он расправляется сначала с одной гадиной, а потом с другой. И потом бежит к ней. Четверо оставшихся не-мёртвых, впрочем, медленно бредут в сторону людей из дальних концов комнаты - да и раскиданные Сергеем, кажется, сдаваться так просто не собирались. Вместе с тем, она чувствует лёгкое жжение в области пореза. Боль пульсирует. Вроде, ничего серьёзного... но странное ощущение. Какое-то. Непонятное.

Ковалёв выскакивает в коридор. Оба, по инерции, бегут назад - в сторону, откуда пришли. По коридору. Темно. Сыро. Позади, со стороны злополучной комнаты, шебуршание какое-то. Тихие, едва различимые шорохи. Языки пламени на чьей-то ссохшейся плоти трещат.