[???] Дорога-В-Никуда | ходы игроков | = Вагон 18ПЛ.

Уй... - только и вырвалось у Андрея. К тому моменту, когда он пришел в себя, Гольцман уже скрылся в проходе, увлекаемый толпой народа.
Ошалело вращая глазами, Кузнецов рванулся было следом, но, затормозив на полпути, бросился обратно. Торопливо, быстрыми неточными движениями он подхватил сумку и кое-как накинул её на плечо. Ещё раз развернувшись, Андрей влился в людской поток, насколько позволяла его комплекция.

- А... щас, да!

Медленно, но верно, при виде приближающегося вагона среди пассажиров поднимается паника. Кто-то принялся ломится в дальний тамбур. Кто-то стал ломать стекло, у некоторых это даже получилось, кажется. Проводник, набрав каких-то вещей со своих полок, по-быстрому открывает дверь и не раздумывая прыгает. Вяземский следом. Гольцман, будучи сидящим совсем неподалёку, пристраивается следом за каким-то ушлым мужиком - но уже у самого тамбура отпихивает его в сторону и прыгает. Приземляется на сумку, кое-как. Райли, собравшегося двинуть в место наименьшего скопления народа, подхватывает толпа эвакуирующихся. Кузнецов, медленно пытается пробраться к тамбуру. Кто-то ломится наружу, вываливаясь с подножек и падая чуть ли не под самые колёса...

Вагон буквально в двадцати метрах. В десяти. В пяти...

Грохот. Вагон трясёт. Хрустит и трещит ломающийся и гнущийся металл. Люди кричат. Свет резко гаснет, ломаются стёкла. Многих бросает на пол, кого-то швыряет об стены. Начало вагона напрочь сминается, в считанные мгновения превращаясь в хаотичную металлическую кашу. Вырывающиеся из стен и потолка куски металла пробивают людей насквозь. Лишают конечностей. Деформирующиеся и скрючивающиеся стены сдавливают кого-то в тиски. Кровь. Крики. Последнее, что запомнил Кузнецов - это дверь в купе проводника, прилетевшая откуда-то сбоку. И чернота. Тяжёлый мрак забвения.

Когда грохот стихает, буквально несколько людей остаются снаружи валятся посреди травы. И среди них - Гольцман, Вяземский, и проводник. Внутри коробки, когда-то бывшей вагоном, что-то скрипит. Кто-то кричит. Искрит проводка. Пляшут крохотные язычки пламени под окнами. Сам поезд, из которого видно сквозь туман было вагона два, с рывками и скрежетом, стал уносится вперёд. Будто 18ый подтолкнул его куда-то.

- Here? There? Where should I jump? Oh man, I hate you! - Проорал Джек Райли мишке Дамми, внезапно указавшему путь голубым фонариком, больше похожим на жезл Гэндальфа. И Джек прыгнул.

Бог мой. Земля. Трава. Голова. Все на месте. Все норм. Я все ещне жив. Даже не болит ничего. Замечательно. Превосходно. Великолепно. Храни меня и дальше мой ангел-хранитель.
Перевел себя в относительно вертикальное положение. Сев на зад и протянув ноги. Позвал проводника. Где-то рядо мужик должен быть. Одновременно почти прыгали.
- Э, муж-жик, т-ты к-как там?
Открутил крышку, залпом выдул полбутылки. Вода, конечно, не пиво, не коньяк, но сойдет за валидол. Ополовиненую емкость рядом поставил. Протянул заунывно, растягивая буквы:
- Ауу?
Щелкнул, раскрываемый слайдер. Кнопочка фотоаппарата. Захватить все в камеру. И огонь, и смятый корпус, и вообще всю хрень, что произошла. Щелчок. Снято. Сохранить фотку. Убрать мобилку.
- И?

Гольцман стоит на четвереньках сжимая в ладонях мокрую траву. Под ногами мешаеться помятая сумка. Наконец обернувшись, бандит видит ужасную картину: вагон, покореженный металл, где-то огонь, окна словно пустые глазницы, крики, вопли, смерть. И туман. "Адский поезд" - название для какого-нибудь мистического фильма ужасов.
Встав, Николай взял сумку и медленно, смотря на вагон отступает назад, спиной вперед.
И надо бы помочь, ведь живы еще люди... Но... Отступив шагов на 20-25 Коля встал. Поставил сумку рядом. Ждёт. Ждёт сам незная чего. Толи взрыва вагона, толи что те кто выжил начнут выскакивать в окна, толи что вагон возьмёт и понесётся вслед за куда быстро умчавшимся составом.

Райли лежит. На полу. Перед глазами тёмно. И запах ужасный. На груди лежит что-то, похожее на чью-то ногу. И это определённо нога. Руке больно. Но так, не слишком. Ощущения интересные. Даже приятно, в некотором роде. Рядом, вот, дурень какой-то кричит, похоже не думает так. От боли стонет. Бестолковый. Джек встаёт вскоре. Пошатывает слегка. Света нет, темно кругом, тихо.

Снаружи, тем временем, тоже хорошего мало. Из дальнего конца вагона выскакивает кто-то. Сначала женщина, уже в возрасте и при сумке, с помощью сзади, прыгает вниз. Вполне благополучно. Какой-то парень следом, резко подавшись вперёд, как выскочил, так и упал в гальку лицом вниз. Лезущий следом мужик, не заметив того, прыгает прямо сверху на него, спотыкается о тело, заваливается, и кубарем катится вниз. Сзади, кажется, пока никого и нет. Из погнувшегося дверного проёма ближнего конца вагона не выпрыгивает никого.

- Да тут я. И по лучше бывало... твою ж...

Проводник, потирая локоть и отряхиваясь от травы, встаёт из травы. Смотрит на вагон. Вяземский в это время фотографирует всё на телефон. Ещё пара человек - не высокая девушка лет двадцати, и бородатый мужик уже под сорок, встают неподалёку.

Позади, в чуть поредевшем тумане, видны контуры каких-то невысоких построек, редкий кустарник. И. Движется что-то. За рельсами, сбоку от вагона. Несколько высоких и статных человеческих фигур медленно появляются из плотной завесы тумана. Обрисовываются всё чётче и чётче.

Всё происходит будто в страшном сне или как в каком-нибудь фильме про инопланетян. Николай еще несколько секунд стоял всматриваясь в появившиеся фигуры из-за тумана. После подняв сумку и закинув на плечо, пошел куда подальше от этих "жмуриков". Ничего хорошего они не предвещали, это точно.
Гольцман шел быстрым шагом, иногда оглядываясь назад. Только сейчас Колян заметил что несмотря на то что он в майке, а на дворе давно не полдень, ему было почему-то совсем не холодно. Может последствия аварии, адринали, шок и все такое? А может просто на улице действительно тепло? Паранои добавлял хаос творящийся вокруг и всеобщая паника. Все куда-то бегут, кричат что-то непонятное, словно вот-вот произойдет извержение вулкана и потоки лавы погоняться вслед поглощая все на своем пути, словно какой-нибудь фэнтезийный монстр.

<позже>

Вяземский, отжав у проводника фонарик, бежит к остаткам вагона. Пролазит внутрь. Быстро включает фонарик свой, проводится лучом по полу и стенам, аккуратно пробирается внутри. К купе проводника. Трупы. Много трупов. Металл искорёженный везде. Конструкции вырванные. Осматривает всё на предмет потенциально полезных вещей. У самого купе проводника, на полу, под чьей-то рукой, валяется красная сумка с красным же крестом в белом кружочке. Аптечка, походу. В одном из купе приглянулся топор. На пол кто-то карманный наборчик инструментов уронил. Мужик ещё. Привстал, едва Райли прошёл мимо, и стоял у стены. Живой. Но глаза помутнённые какие-то.

Райли, едва встав, видит человека неподалёку. Проходит мимо. Фонариком в лицо светит.

Гольцман снаружи наблюдает. Семь человек (человек ли?) идут из тумана. Широкие фигуры. Тяжёло ступая, идут ровным строем. Не в ногу, разве что. В руках у всех что-то продолговатое и тонкое. Тот, который шёл в самом центре - держит в обоих руках перед собой нечто массивное, напоминающее топор. Или даже секиру. А за спиной у него, в отличии от всех - плащ. Мерно колышется за спиной, на ночном ветру. Главный похоже. Медленно приближаются к вагону.

Не став ждать, чем это всё кончится, Николай рвёт куда подальше. Где-то в противоположной стороне, как раз, горстка каких-то людей виднелась - пассажиры поезда, может.

Людей нет. Все умерли. Печально это. Но некогда. Порыскал вокруг в поисках тары для вещей. Потом сгреб в обнаруженное средство переноски аптечку и инструменты. Удобнее так. С топором было сложнее. Спрашивается, нахрена козе боян? Он мне нужен, как рельса тому мужику из анекдота. Чтобы выбросить и налегке. Так что просто выкинул инструмент в окно. Не пригодится мне пригодится другому.
Вылез из вагона размышляя,достоин ли я высокого звания мародера.Посветил фонариком вокруг. Где-тоздесь мужики вроде ходили. Может местные какие. Из окрестных селений.

Захватив с собой увесистую аптечку и набор инструментов, Вяземский пробирается наружу. Достигает выхода из вагона. И прыгает наземь.

Из тумана в дали всё ближе подходят семеро фигур. Здоровенные, широкоплечие, те тяжело шагают и приближаются к вагону. Звон сплетённых в кольчуги колец. Лязг металлических пластин брони. Блики звёздного света на стали нагрудников, наплечников и наручей. Скрытые лица. На ком-то были видны шлемы. У других их не было, зато на головы были одеты мешки. Третьи не носили ничего, однако, длинные волосы скрывали лица практически полностью. У каждого - по мечу в руке. Длинные такие.

Остановились метрах в десяти от вагона. Стоят. Строем. Фигура в центре делает шаг вперёд. Здоровенная секира в обоих руках. Плащ, развевающийся за спиной. Лицо, скрытое закрытым шлемом. Шагая с таким стуком, будто земля стонет под его тяжестью, человек исполинского роста подходит ближе. Вскидывает руку с раскрытой ладонью, молчаливо призывая Вяземского остановиться.

Оба-на. Какие люди. Амбалы. Быки. Шкафы два-на-два. И железные. Краса и гордость реконструкторских отрядов, наверное. Хотя тут скорее гордость и мощь. Не зря же парни предпочли надеть мешки, вместо того, чтобы лицо открыть. Уродина Боб, не открывай личико. Ни в коем разе.
Дернулся назад было, когда один из гостей руку поднял. Типа стой, парень, переговорить надо. Нет, чтобы по русски сказать. Так нет же. Ролевики походу. Будут задрачивать свою тему до последнего, даже если апокалипсис вдруг настанет. Ждал, что сказанет, сейчас, что-либо вроде, «Я Ларри Кинг Третий пришел с миром». Но нет. Молчит пока. Паузу выдерживает. А ведь наверняка внутри консервы этой лютый мужик сидит, способный собой любую банду гопников напугать. Меня уже пугает. Был бы в городе родном, дал бы деру уже. Все равно в таком прикиде этим парнягам меня не догнать. А тут бежать некуда почти. В лесу заплутаешь, проблем не оберешься. Только стоять и остается. Парни стремные, конечно, да только бывшие пассажиры, бывшего же поезда тоже не сахар.

Приблизившийся здоровяк, что был выше Вяземского головы на две, сделал ещё несколько шагов. Встал буквально в паре метров от Андрея. Постояв и посмотрев пару секунд сверху-вниз, рукой которой недавно жест делал, к поясу потянулся. Поковырялся там немного с чем-то. И протянул руку вперёд. В широкой кожаной перчатке лежат ножны. С кинжалом небольшим. Держит руку перед собой. Смотрит. Тяжело дышит.

- Ух... ухо... ди. Тут... н-н... не... б-бе... зо... п-па... снн-но.

Низкий и хрипящий голос из-за шлема. Медленно и с огромной тяжестью, "рекон-добряк" заговорил. Складывается ощущение, что он как будто вспоминает давно заученные, но позабытые слова на незнакомом языке.
Шестеро силуэтов позади зловеще молчат.

- Т-ту... да...

Махнул лапой в сторону. Туда, где в дали силуэт какой-то высокоэтажной постройки сквозь туман пробивался.

В темноте сбоку где-то мелькнул пригнувшийся ниже травы проводник. Спрятался. Смотрит на всё это дело, на Андрея. Молчит и не подаёт признаков своего существования, хотя и весьма неумело.

- Эээ. Хорошо. Мужик. Я тогда это, пойду. Наверно. Туда. - указал пальцем в сторону высотки. Взял у мужик кинжал. Шагнул назад. И еще раз. Заткнул ножны за пояс. По-хорошему надо было тут оставаться. Спасатели должны скоро приехать. Наверное. Их ведь уже должны были вызвать. По телефону кто-нибудь дозвонился. У кого антена получше. Но почему-то ни разу не возникает желание ослушаться гиганта. Если это и ролевик местный, то опупенно крутой и убедительный. Хотя в это слабо верится. Ролевик не отдал бы мне за так игрушку свою. Никакой. Жаба бы задавила. Задушила.
Прошел спиной вперед еще немного, шикнул проводнику:
- Мужик, пойдем-ка отседова. Нехорошее назревает.

Взяв кинжал, Вяземский удаляется. Медленно и аккуратно. Спиной вперёд. Все шестеро позади своего "главного" молчат, держа своё оружие внизу и медленно поворачивая головой. Глаз Андрей не видел. Но леденящий взгляд чувствовался кожей. Тот же, что несколько секунд назад одарил оружием, стоит на месте. Изучает взглядом своим вагон.

- П-п... согласен, ага.

Встав из травы, когда Андрей проходил мимо, проводник удивлённо посмотрел ему в лицо. Выдохнул с трудом. Пошёл следом. Споткнулся пару раз, но тут-же встал.

- Очки потерял, вот ж...