[???] Дорога-В-Никуда | ходы игроков | = Вагон 8СВ. [Купе 6]

Поезд. "Москва - Ростов-на-Дону". Восьмой вагон. Двухместное купе, номер шесть. Необычный простор, создающийся отсутствием двух верхних спальных полок. Мягкие сидения, гладкий и вычищенный до блеска откидной стол. Тёплый свет откуда-то сверху. Совсем не купе класса "Люкс", в каком-нибудь скоростном суперсовременном европейском поезде - но тоже, весьма и весьма недурно. Два места. Мягкая обивка. Надёжность и комфорт.

Двое прекрасно знакомых друг другу людей внутри. Шум работающего кондиционера. Стук колёс. Проносящийся за окном пейзаж средней полосы России, постепенно всё больше и больше тонущий в ночной мгле. Облака, стягивающиеся к югу. Лёгкий вечерний туман где-то в дали.

У плафона с лампой далеко вверху летает туда-сюда невесть откуда взявшийся комар. Откуда он взялся, и почему избрал именно это купе для сожительства с Марией и Александром - не понятно никому.

Мария смотрела в окно. На убегающие вдаль столбы, на поля, расчерченные ровными квадратиками, на захудалые деревеньки, мимо которых проносился поезд, весело посвистывая. Ресницы её вздрагивали в такт перестуку колёс.

- Гипнотизирует прямо, - сказала она, не отрывая взгляда от окна. - Интересно, если повесить такую движущуюся картинку в интерьере, жильцы быстро сбрендят?

Она сбросила босоножки и скрестила ноги, по-турецки подвернув их под себя. Потянулась довольно:

- Круто все-таки, что мы свалили из города. У меня уже крышу сносило. А поезд - он какой-то умиротворяющий. Мерно покачивает, постукивает. Убаюкивает. Хотя с этим покачиванием и перестуком у меня какая-то ассоциация дикая связана. Хрен знает, откуда она прицепилась. Есть песенка одна древняя... Ща, - она пощелкала кнопками наладонника, нашла эмпэ-тришку, запустила. - Вот представь. Раннее утро, едва-едва рассвет занимается. Стук колес, доносится издалека. Сначала чуть слышно, потом нарастает. И вот уже поезд видно, подъезжает к станции. Станция такая маленькая, заброшенная. Вокзал обшарпанный, облупившийся, одинокий дворник метёт своей метлой. И поезд всё ближе, ближе, гудит хрипловато-пронзительно. Тормозит у станции на минуту какую-то. Проводники сонные, ленивые, даже к дверям не подходят. И снова отъезжает, сначала медленно, едва заметно, потом всё быстрей, быстрей, набирает ход. Проносятся мимо дворника вагоны. В последнем вагоне дверь распахнута, скрипит и хлопает, а подножка не опущена. А с подножки той свисает голова, девушки мёртвой. Покачивается в такт поезду, волосы болтаются по ветру. Не очень длинные волосы, распущенные, спутанные. Глаза закатившиеся полузакрыты. И чётко видно, что к бледному мраморному лбу прилипла прядь, потемневшая от крови. Уже засохшей, чёрной почти. Дворник смотрит на все это испуганно, ошарашенно, а поезд равнодушно уходит вдаль, свистит на прощание. Стук колес. И голова качается в такт. И исчезает вдали черной точкой. И всё под эту вот музыку... It's a wonderful, wonderful life... М-да, - она взъерошила волосы, стряхивая с себя наваждение. - Дурь, конечно. Но навязчивая. Саш, есть хочу. И давай откроем текилу, что ли. Или мы её домой обратно привезём? Мм?

Сорвались неожиданно. Просто в какой-то момент Александр понял, что если еще хоть на день останется в этой прожаренной солнцем бетонной коробке, называемой Москвой, он кого-нибудь загрызет. В особо извращенной форме. У всего бывает предел, даже у пофигизма. А тут... Климат-контроль работает, сиденья мягкие. Только вот живность несанкционированная под потолком — несколько секунд он наблюдал за маневрами комара, пока глаза чуть не разъехались в разные стороны в попытке проследить за особо хитрым маневром. Жужжание лезло в уши, пока его не перекрыл голос Марии:
— ...А с подножки той свисает голова, девушки мёртвой. Покачивается в такт поезду, волосы болтаются по ветру... — когда эти слова пробились до разморенного жарой и ничегонеделанием сознания, Александр вздрогнул и диким взглядом посмотрел на подругу, ожидая увидеть у нее в руках, как минимум, окровавленный топор.
— Слушай, тебе никто не говорил, что ты сумасшедшая? — поинтересовался он у девушки. — Если нет, то официально заявляю. Ты сумасшедшая.

Переведя дух, он еще раз с деланной опасливостью покосился на Марию и рассмеялся.
— Ну еда у тебя, доставай. — Взвизгнула расстегнутая молния рюкзака и через несколько секунд парень выудил из рюкзака искомое. Добротная, на 0.75 литра бутылка. Серебряно-зеленая этикетка, узор на бутылке — все как полагается. Правда, "золотая" подошла бы лучше, но за неимением гербовой... Пока Машка копалась в сумке, Александр откинулся на спинку и вытянув длинные ноги, нисколько не стесняясь, забросил их на противоположное сиденье.

Всё больше клонится к ночи. Загораются первые звёзды. Туман всё плотнее, шире и наглее. Подбирается ещё ближе. Буквально за то время, пока Мария делилась своей ассоциацией, он медленно но верно скрыл за собой горизонт. Течёт по лугам теперь. Скрывает собой какие-то отдалённые лачуги, в которых потух свет. Медленно застилает всё на своём пути. Буквально минута, и дальше метров, наверно, сотни - ничего не разглядеть.

Поезд слегка дёрнулся, или качнулся, будто бы на рельсах была яма. Снизу раздался негромкий скрежетавший звук. Может какая-то шпана камушек на рельсы положила. Мало ли.

Сиденье поддало под задницу, заставив Александра вздрогнуть. Бутылка покачнулась, но устояла, только задребезжав стеклом по столешнице.
— Что за?.. Хотя, чего я удивляюсь. Российские Железные Дороги. Машка, ты там не заснула? — Он потянулся, расправляя плечи и разминая затекшие мышцы.

— Слушай, тебе никто не говорил, что ты сумасшедшая? — Выдал Сашка, как всегда, по-доброму, ну, как он умеет, поглядывая с хитрым прищуром. — Если нет, то официально заявляю. Ты сумасшедшая.

- Как же не говорили, ты и говорил. Раз пять уже, даже справку обещал нарисовать, - ответила девушка и полезла за едой. - Ща достану, у нас с собой было, как говорится.

Пока она рылась в сумке, распаковывая хрустящие целлофановые пакеты, выкладывая на столик батон, сыр и прочее, поезд дёрнулся, будто стоп-кран кто-то сорвал. Алекс тут же встрял, само собой.

- Не заснула, разве ж с тобой заснёшь? - ответила Машка и снова нырнула в сумку чуть ли не с головой - вставать-то лень, вот она и колупалась в ней, сидя в позе лотоса и перегнувшись вниз. - Чуть помидор не раздавила, чего это он дёргается? Это вот в поездах самое омерзительное. Только чай горячий ко рту поднесешь, он - дёрг, чай - хлюп, кипяток на тебя - плюх. По закону подлости.

Она выбралась, наконец, из сумки, выложила чистую салфетку на стол, соорудила бутербродики по-быстрому - хорошо, что всё уже нарезано. Отпилила пару кусочков лимона к текиле - и тут же по купе поплыл соблазнительный аромат еды - копченая курочка, золотистая, румяная, истекала прозрачным соком. Помидоры весело алели на узорчатой салфетке. Бело-молочный сыр добавлял остроты запаха, и всё это было приправлено лимонной кислинкой.

- А наливать кто будет? Кому сидим? Из пластмассовых чашек текилу - ромм-мантика.

Оглядев разложенное на столе великолепие, Александр сглотнул тут же заполнившую рот слюну — того и гляди, захлебнуться недолго. Поесть раньше как-то не получалось — сначала суматошные сборы, потом рассекание по вокзалу в поисках нужного поезда... А в вагоне, несмотря на климат-контроль, при одном виде прожаривающего землю солнца за окном, пропадал всякий аппетит. А вот сейчас — в самый раз.
— Ну ты даешь, прямо пир горой. — оторвавшись от стола, он с явно заметным восхищением и благодарностью посмотрел на Марию. — От голода точно не умрем.

Парой отточенных за годы практики движений, парень открутил пробку и выверено набулькал в стаканчики, ровненько так. По вагону поплыл аромат далекой Мексики. Разогретых солнцем кактусов, соуса чили... Потных мачос и мучачос с большими... сомбреро. Поймав себя на этой мысли, Саня цапнул кружок лимона и поднял стаканчик.
— Ну... за поездку.

И немедленно выпил.

- Ну да, я такая, чего уж тут скрывать, - Мария лукаво подмигнула и укоризненно покачала головой, видя, как Алекс без лишних церемоний заливает в себя текилу. - Эх, никакого уважения к напитку! Ну, за отдых, и дабы не отвыкнуть!

Себе она тем временем насыпала щепотку крупной соли на основание большого пальца - несколько больших прозрачно-белых кристаллов. Лимончик ухватила аккуратно. Втянула в себя пряный аромат, облизнулась в предвкушении - да, она любила эту кактусовую самогонку из синей агавы.

- Не ради пьянства окаянного, а за отдых, и дабы не отвыкнуть!

Слизнула соль, текилу в рот влила, медленно, так, чтоб по соли прокатилась, растворяя кристаллы. И следом светящуюся дольку лимона отправила.

- М-м-м, вкуснота! А ты закусывай, закусывай, - она протянула Сашке бутерброд, себе другой взяла, впилась зубами в сочную мякоть куриной ножки. Хорошо! - Саш, а окно тут открывается? Мне влом бегать в тамбур с каждой сигаретой.

— Жашушываю, жашушываю... Умгарх... — совершив прямо таки титаническое усилие, парень проглотил огромный кусок бутерброда и впился зубами в сочный, лоснящийся бок помидора. Сок потек по подбородку, закапал на брюки. Крошечные косточки хрустнули на зубах, а прямо таки невесомая мякоть нектаром таяла на языке. Лепота...
— Шлушай, ты мыня ишо пыть поучи. — Сквозь помидор пробулькал Александр. — Я эту твою кактусовку пью не из уважения к напитку, а из уважения к тебе. Водочки бы...

Но водочки не было. Когда-то уже состоялся разговор на тему "Нефиг пить эту гадость... И вообще, буду приучать тебя культурным напиткам!" Поэтому в рюкзаке сейчас и скучала не "бомба" 0.7 "беленькой", а прямо-таки буржуйский Jameson. Ладно, от добра добра не ищут.

— Окно, говоришь?.. — задумчиво протянул парень, косясь на датчик дыма на стенке купе. — Можно попробовать. Но, боюсь, стол придется сложить, чтобы дымить прямо в окно, а то может получиться забавно. Готова расстаться на время с этим великолепием и переложить его хотя бы... Ну на вот то сиденье? — слегка стукнул ботинком по сиденью напротив.

- Легко, - Машка запихала в рот остатки бутерброда и, не прекращая жевать, полезла через длинные сашкины ноги, которые он, разумеется, даже не подумал убрать с противоположного сиденья. Не спеша полезла, даже с удовольствием. - Ща, переложим. И я, наконец, перестану стукаться об этот чёртов стол каждый раз, когда мне хочется что-нибудь достать из сумки.

Перебравшись на другую сторону, Мария аккуратно подхватила салфетку, чтоб не растрясти всё, что на там было расставлено, и стащила её со стола. Снова расправила, уже на сиденье, разложила всё аккуратненько - бутерброды, помидоры, лимон. Стол, даже если он накрыт на полу развалившегося курятника, должен быть приятным на вид и аппетитным. Эстетика! Текилу пробочкой закрутила, чтобы та не разлилась, и поставила рядом. Освободив стол, она вернулась обратно, таща в зубах недоеденную ножку курицы - опять через ноги Сашки, само собой. Уселась на место и кивнула головой:

- Уфё готофо, шеф. Откгыфай, - она обгрызла с ножки последний кусок мяса и швырнула кость в пустой пакет. - Только меня не зашиби.

С интересом пронаблюдав за всем комплексом гимнастических упражнений, Александр поднялся с дивана. Вовремя вспомнил где находиться и чуть пригнулся — макушка затормозила в нескольких сантиметрах от потолка. Ну, во всяком случае, так ему показалось. Наклонившись к окну, он стал возиться с замком.
— Тааак... Черт, всегда любил такие штуки. Система "витязь", я придумал — вы... эээ, сношайтесь. — вовремя поправился Александр. Нет, это, конечно, тоже неплохо, но пока рановато...

Наконец, уступив под напором могучего разума, шпингалет дрогнул и отступил на запасные позиции, позволив поднять окно. По лицу сразу мазнула струя прохладного воздуха.
— Карета... то есть окно подано, мадемуазель! — шутливо поклонился Саня.

В окно ворвался свежий прохладный воздух, чуть сырой от выползшего тумана, наполненный ароматами трав, дорожной пыли и разогретых промасленных шпал.

- Ты гений! - немедленно восхитилась Машка, пододвигаясь к окну и закручивая занавеску, которая норовила залепить ей лицо. - Я всегда в тебя верила! Под таким могучим напором не устоит даже бронированный сейф, не то, что дешевый шпингалет, состряпанный на вагоноремонтном заводе пьяным слесарем в конце квартала.

Порывшись в сумочке, она извлекла на свет плоскую черную глянцевую пачку, раскрыла её, вытащила тонкую сигарету, поднесла к губам и выжидательно уставилась на Сашку. - Кстати, между первой и второй... ну, ты понял, - Машка выразительно посмотрела на бутылку текилы, которая терпеливо ожидала своей очереди.

"От жеж... Машка." — мысленно ухмыльнулся парень, поднося девушке зажигалку. Щелчок — и оранжевая капелька пламени мазнула кончик сигареты. Следующим пунктом в меню шла выпивка. Здраво... Ну, ладно, просто рассудив, что с двумя стаканчиками возиться долго и сложно, Александр налил в один, но от души. Чтобы на двоих хватило. С таким же прицелом отмахнул кусок лимона — уже ехидно улыбаясь. Обтер нож о штаны, сунул обратно в карман. Веселая поездочка намечается, это точно...

— Мадемуазель! — протянув Марии стакан, он широко улыбнулся, а в глазах мелькнули веселые чертики. — Текила подана! Вот только с солью проблемы — слизывать неоткуда...

На мгновение замерев, он хохотнул каким-то своим мыслям и слегка приобнял девушку сзади за талию.
— Все-таки хорошо, что выбрались.

- Неоткуда? Так не бывает! - Мария потерлась щекой о плечо Алекса и потянулась за солью. Глаза её похитрели и нахально заискрились сумасшедшинкой. - Сейчас мы тебе соли на хвост насыыыпем, - с весёлой угрозой произнесла она и потянулась за баночкой. Прихватила щепотку кристаллов, она повернулась к нему лицом и изучающим тягучим взглядом смерила его с ног до головы, как бы примеряясь, куда бы сыпануть. Взгляд её медленно скользил по громадной фигуре парня, выбирая местечко поудобнее.

Машкина рука с солью неуверенно то поднималась, то опускалась, изображая ужасные сомнения и тяжёлый моральный выбор. В конце концов "хвост" она таки пожалела - кощунствовать нехорошо. Положив соль Сашке в ямочку между ключиц, она обхватила его рукой за плечо, приподнялась на цыпочки, слизнула кристаллы, и потребовала глазами поднести стаканчик поближе к губам. Стаканчик послушно придвинулся, Мария отхлебнула добрую половину текилы и потянулась за лимоном в другой руке парня. Облизнулась довольно и затянулась сигаретой.

- Ага, хорошо, что выбрались, - промурчала она, выпуская в окошко струйку сизого дыма.

Словно горячий укол чуть ниже шеи, жар от которого растекся по всему телу. Теперь Александр примерно представлял, что чувствовала жена Лота, превращаясь в соляной, эээ, столб. Ощущения, конечно, интересные, но...
— Могла бы и предупредить. — слегка ошалело проговорил он, инстинктивно прижимая девушку к себе. — Нет, я, конечно, не против...

Вот так всегда. Вроде уже год прошел, но он все никак не привыкнет с ее выходкам. Только вроде приспособишься, начнешь думать, что знаешь чего ждать, а тут ВНЕЗАПНО... Нет, разумеется ему нравилось. Во всяком случае, с Машкой было не скучно. Это уж точно.

Решив, что повторение ее маневра будет уже опасным, Александр забрал у девушки стаканчик и одним глотком осушил его, почти не почувствовав вкуса. Зажевал. Нда, хорошо жить, а хорошо жить еще лучше.
— Да уж, мне бы без тебя было намного скучнее. — улыбнулся парень, нагло вынимая сигарету из машкиных пальцев и глубоко затягиваясь. Было так лень лезть за своими. Да еще бы пришлось и руки убрать.

Поезд едет. Колёса стучат. Туман за окном, плотный как стена, больше и не думает сдавливаться ещё больше вокруг состава. Темнеет. В купе номер 6 - необычная.

Поезд подпрыгивает. Как и чуть ранее. Только сильнее. Металлический скрежет под полом, резкий стук, подпрыгивающая на столе еда. Спустя мгновение как всё успокоилось - всё повторяется ещё раз, но с ещё большей силой. В купе всё прыгает и летит. Задребезжало окно. Секунда. Инстинктивно, Александр обхватывает Машу, держа её перед собой и закрывая своим двухметровым телом - буквально секундой спустя поезд, очевидно в аварийном режиме, начинает тормозить. Скрип стали, скрежет резко остановившихся колёс. Состав стремительно сбавляет скорость. Инерция бросает обоих к левой стене купе. Кравцов врезается в стену спиной, и тут же делает рывок вниз, к лежанке, и приземляется на лежанку. Всё ещё вместе с девушкой, само собой. Очередной толчок, вместе с диким грохотом в начале состава, застаёт обоих в лежачем положении, и так и остаётся почти незамеченным.

Поезд очевидно стоит. Свет померк на секунду, и вновь загорелся. В вагоне хором застонало несколько голосов, а кто-то закричал - аналогичное творилось, похоже, и в остальных. В коридоре с треском заискрила проводка. Где-то далеко впереди кто-то закричал. Мария лежит. Всё произошло как-то стремительно, что она даже и не заметила, как в процессе коленом обо что-то ударилась. Болит, скотина. А ещё сверху на ней человек, весом почти в 103 кг. Дышать немного мешает. У Александра спина слегка побаливает, но не зря вагон мягкий был, да и не привыкать.

- Ай! - Машка только успела коротко вскрикнуть, когда поезд дёрнулся, содрогнулся и швырнул её куда-то в сторону. - Что т-та... Ох!
Вокруг творился какой-то кавардак, что-то падало, звенело, скрежетало по ушам, царапало по нервам, но она даже толком не успела ни понять, что происходит, ни испугаться как следует.

Она во что то врезалась, Сашка поймал её, и они рухнули на сиденье. Что-то страшно загрохотало, и вот только сейчас Мария сообразила, что это авария. Железнодорожная катастрофа, о которых пишут в газетах, сопровождая репортажи жуткими фотоснимками искорёженных вагонов и разбросанных изломанных тел. И сухие факты - погибло столько-то, пропало без вести... родственники, тела усопших... Она похолодела - вот, сейчас они перевернутся, и всё. Тревожно мигнул свет и снова включился - это почему-то обнадёживало. Вагон, кажется, устоял.

Машка перевела дух, шевельнулась под Сашкой, который неизвестно как оказался лежащим на ней.

- Ох. Что это было? - она попыталась вздохнуть поглубже - тяжело. Ещё бы, такой гигант придавил её всем весом. - Кх-х. Саш, ты бы чуть привстал, а? Мне, конечно, приятно, но тяжеловато. Ох. Чёрт. Нога, - колено болело, и довольно-таки чувствительно. - Мы точно не перевернулись? - Мария выглянула из-за плеча парня.

— Ай!
— Бля! — в унисон Марии, рявкнул Александр. Дальше все получилось как-то само. Слившиеся в один долгий миг секунды грохота и тряски, рывок, почти полет... Мысль в башке осталась ровно одна, больше не положено — "прикрыть Машку". Судя по тому, что она что-то придушенно пищит и шевелится — well done, son.
— А, что?! — Чуть громче, чем нужно, спросил парень. Помотал головой. — А, блин... Прости.
Приподнялся на локтях, оперся на колени.
— Хорошо смотришься... Но миссионерская поза явно не для нас, теперь я в этом уверен на все сто. — Черт, видимо нервы, несет всякую чушь. Ладно, это даже хорошо, так проще успокоить.

Что произошло? Хар-роший вопрос. Судя по всему...
— Судя по всему, аварийное торможение. Прям в жопу аварийное. А если бы перевернулись, мы бы сейчас на потолке лежали.
Осторожно слез с лежака и встал на пол. Под подошвой что-то хрустнуло. А запах агавы напомнил о лучших временах... Ну, которые были пару минут назад.
— Так, Машка, у меня печальные новости... Кажется, текила приказала долго жить. То есть, не следовать ее примеру. Так что голыми ногами не бегать. И вообще, давай свою лапу, гляну...

Опустившись на корточки, Александр принялся осматривать ноги девушки, мысленно заклиная Кришну, чтобы не было перелома.

Александр осмотрел рану. Ничего необычного, коленная чашечка не исчезла никуда, и кости все в порядке, насколько можно судить - простой ушиб. Покрыл область наибольшего проявления отёка гелем, накрыл сверху бинтом. Мария чувствует, как боль медленно слабеет. Не исчезает совсем, но становится гораздо более терпимой. Да и ногой шевелить как-то теперь спокойнее немного.

Где-то в соседнем купе, а потом в коридоре, кто-то забегал. В дальней части состава поднялся какой-то вой. Отголоски далёкой паники.

Машка вздыхала, морщилась и охала, пока ей щупали и мазали ногу, наматывали бинт и всячески жалели. Ей тоже было жалко ногу, ну текилу было жальче всего. Она даже хотела выдавить из себя скупую скорбную слезу, но передумала. Тем более, колено стало болеть меньше. Она оглядела купе, оценивая потери. С бутылкой всё ясно, да. А что с остатками еды?

- М-да, ужин был не скучный, но краткий, - резюмировала она. - Саш, я что-то подозреваю, что мы уже приехали и поезд дальше не пойдёт. Может, собрать вещи и вывесить белый флаг? Спасатели должны, наверное, какие-то появиться, МЧС-ники.

Не слезая с сиденья, она свесила голову вниз в поисках сброшенных босоножек. Потом, уяснив, что так она хрен, что высмотрит, выудила из сумки мокасины, всунула в них ноги и слезла на пол, более детально рассматривая купе. И в окно тоже выглянула - что там происходит? Суетятся ли добрые люди, которые сейчас их заботливо отвезут куда надо и выдадут большую страховку? Она понимала, что сразу не прилетят вертолеты с дедами Морозами, что МЧС-ников еще кто-то должен вызвать. Но этим кем-то она пока становиться не хотела. Есть должностные лица, в конце концов - бригадир поезда, например. А она лучше подождёт. Покурит.

Ну, перелома не оказалось, и то слава яйцам. Аккуратно, так, чтобы и держал, и не мешал ногу сгибать, Александр замотал колено девушки бинтом. Вытер измазанные в геле пальцы прямо о сиденье.
— Вот что. С флагом подожди, пока просто вещи собери. Слышишь, орут. Как бы не начали носиться кругами и.. сношать гусей. — Кивнул на дверь купе. — Осмотрись что там на улице, но из окна сильно не высовывайся. Хрен знает, что там с вагоном. И будь осторожна, если что — вопи что есть мочи. А я... — подтянув к себе рюкзак, он выкопал из его недр перчатки. Натянул на руки, хрустнул велкрой. Пару раз сжал кулаки — все в порядке. Мало ли, через какие завалы придется перебираться. Следующим на очереди стал фонарик. Девяносто люмен, это вам не хрен собачий. Если света нет в вагоне, то пригодиться. Хлопнул себя по карману, куда опустил нож. На месте. Тоже, на всякий.
— А я выйду, гляну что там как вообще. Жди здесь.

Мария устремляет своё внимание на то, что происходит ха окном. А там ночь. Звёзды. Толща тумана, делающая свободно обозреваемым только небольшой клочок травы. В глубине тумана, изредка, возникают непонятные зелёные вспышки. Как будто бы светомузыку врубил кто-то.

Александр приоткрывает дверь купе. С фонариком наизготовку, и в перчатках. И даже не успев осмотреть что-то (разве что, ясно что свет есть ещё), просто слышит выстрелы. Две штуки. Где-то в этом вагоне, у купе проводника. А пару секунд спустя - с диким топотом, в соседнее купе проносится здоровенный детина в деловом костюме. Больше ничего не происходит. Напряжённое дыхание, в купе через стенку - вроде, в пятом. И речь. Слышна хорошо. Мария же, прислушивавшаяся заранее, чётко воспринимает каждое слово. Даже едва уловимый, похоже что скандинавский, акцент различает.

- Нужно уходить. Срочно, Босс. И пассажиров предупредить. Проводник сказал, что связывался чуть раньше. Там впереди пропасть какая-то. Большая говорит. Локомотив на краю затормозил. Если он столкнётся туда, пол поезда за собой утащит.

Кравцов, и до того соображавший что-то в этом духе, в этот момент чётко понимает. Это он. Пиздец.

Пятая точка истошно сигнализировала, что пора ее отсюда уносить. Раздавшиеся со стороны купе проводника выстрелы и забег мамонта в деловом костюме, финишировавшего в соседнем купе, вселили в Александра уверенность, что их вознамерился посетить северный пушной зверь.
— А как все хорошо начиналось. — Пробормотал себе под нос парень и от греха подальше задвинулся обратно в купе. Дверь закрыл на защелку. — Машка. Кажется, пиздец. Выстрелы ты слышала, а тут еще пронесся викинг какой-то, разве что без топора и драккара. В соседнее купе забежал. Кажется, поездка наша действительно закончилась, во всяком случае, на этом поезде. Вещи собрала? Что снаружи видно-слышно?

Говоря все это, он снова принялся за проверку вещей и подготовку багажа и себя к экстренной эвакуации — судя по всему, до нее оставалось не так долго. И эвакуироваться, кажется, придется через окно, раз такие дела.

Вот черт! Мария почему-то сразу поверила этому голосу с иностранным акцентом. Он был какой-то деловой, собранный и уверенный. Тем более, к боссу какому-то обращался. Начальству такую хрень просто так не выдают.

- Саш, ты слышал? - Машка перепуганно металась по купе, тоже собирая вещи и заталкивая их по сумкам и рюкзакам. - В соседнем купе мужик сказал. Поезд стоит над пропастью и может туда ухнуть. Ему проводник сказал. - Она говорила отрывисто, инстинктивно переходя на шёпот. - А за окном ни черта не видно. Туман густой. И мерцает что-то зелёное. Дискотэка, - она скорчила мину и дёрнула плечом. - Не знаю, в общем. Но в пропасть не хочу. Ну нафиг, даже если сосед просто паникует. Всё, давай, пошли скорее.

Мария и Александр, собрав все свои вещи, выходят в коридор. Двигают к заднему тамбуру. Народ в оставшихся купе быстро собирался, и выходил в коридор, рассыпаясь в стороны, по тамбурам...