["Степь"] | ходы игроков | [СК "46"]: Танк;

Танк. Прихватил хлыстом одной из лап колбу с зародышем черным цеф. Другим – вскрыл сноровисто лючок нагрудный скафандра своего. Размотал и подключил к расположенному в основании инкубатора разъему шлейф информационный. Обвил хранилище верхними конечностям: - Живцеливполномпорядке (булькнул чуть слышно. Затараторил) Людистольизменчивытолькопосмотритенаэтосоздание… (продемонстрировал тебе головастика большеглазого. Видел его уже) Дефактоонпринадлежиткодномусвамивиду. Но. Вотеслиотброситьснобизмипосмотретьнасутьвопросашире… (кивнул пару раз) Хорошозастольнадежныйэскортиплатадостойная (небольшой, но увесистый золотой слиток секретарша лысая принесла, на подносе неизменном. У корзинки мармеладной положила. Заморгал Чапман часто-часто, передал ей цилиндр с гвеллером недоразвитым) Килограммзолотавысшейпробы. Достойно… (взглядом мутных глаз проследил траекторию движения пальца твоего, снаряд иглометный изображающего) Десятьминуттоварищмайор (убыл, наедине с чайником и сладостями тебя оставив. Минуты одиночества. Кофе. Шоколад, возможно. Странно, но все эти ожидания тебя не тяготят совсем. Сидишь, себе, и сидишь. Вернулся кальмар. Сел на диванчик, рядом) Порезультатампервичногоанализизвлеченногоснаряда… (протер купол шлема тряпочкой бархатной) Влажностьзапотеваетснаружихотьдворникиставь… (продолжил) Могусуверенностьюутверждатьчтоонбылизготовленздесь. Наэдеме. Болеетоготутвяоминске. Советуювампосетить (четко и ясно) Ору-жей-ный-за-вод-тон-га (поставил на стол и щупальцем к тебе пододвинул стеклянный флакончик, в недрах которого тонкий, угольно-черного цвета штырек покоится) Вещьэксклюзивнаякалибрнестандартныйсэлектроннойначинкойиавтовпрыскомнейротоксина. Думаюсопределениемзаказчикасложностейневозникнет. Поповодутела (снова моргнул судорожно) Можемснятьснегоряд… Ценныхимплантоваостанкибыстроиокончательноутилизировать (похлопал лапкой по слитку, на столешнице покоящемуся) Можемтелозаморозитьивхранилищеубрать. Илипростопохоронитьдостойно. Вамрешать

- Дела, - качнул головой майор, подбирая цилиндрик со стрелкой. Поднял к свету, разглядывая снаряд, краем уха монотонное бормотание доктора слушая. – Кому – то знатно припекло. Недешевая штучка, да.
Полюбовавшись дротиком еще пару секунд, Танк убрал цилиндр в один из многочисленных карманов разгрузки. В другой карман слиток золотой препроводил, взвесив его, предварительно, на ладони. Не от недоверия к Чапману. А просто, чтобы ощутить тяжесть брусочка. Золото все же. Благородный металл.

С одним вопросом разобравшись, принялся за второй. Тело, бывшее когда-то рядовым первого класса Зеллером. Сослуживцем, товарищем по оружию. Решать нужно, здесь и сейчас.
- Похоронить его надо, - отозвался майор. – Нормально чтобы. Достойно. – Задумался Танк. Что на могилу поставить? Какой религии Зеллер придерживался? Хрен его знает. Рукой махнул, словно разрубая сомнений узел. – Крест поставь на могилу. И шлем положи. Имя – звание его на жетоне есть. Импланты - извлечь. Из их стоимости вычтешь расходы на погребение. Я через пару дней за деньгами зайду. Думаю, к этому времени разберусь с делами.
Поднялся майор с дивана, форму одернул. Кивнул кальмару. – Спасибо, док. До встречи…

Танк. С цефом распрощавшись, на улицу вышел. Шипение шлюза герметизирующегося, за спиной. Обволакивает зловонная духота узкой улочки, дыханием смрадным нищеты и упадка обдает. Всё те же татуированные киборги, всё тот же ритмичный бит, колонками отстукиваемый. А тела нет уже в машине, забрали. Кулёк – вместо него, шариками леденцов мятных набитый. Словно из бледно-голубого стекла отлиты, с каплей ярко-синей наполнителя, в центре. Скрипнуло сиденье, под весом твоим промявшись. Посидел, путеводитель полистал. Нет "Фабрики Тонга", есть "Сталелитейный завод имени рыцаря-завоевателя Мидмирской Империи, командора сводного отряда Экспедиционного Корпуса и верного супруга Первой Проводницы Священной Воли Триумвирата в нашем Мире, Керматгора Эдемского". Ниже, мелким шрифтом "Контролируется достопочтенными господами из тематического клуба "Красный Тигр" (председатель клуба - господин Тонг)". Вроде бы, недалеко. Завел внедорожник, ручник отжал. Хрустит мусор под колесами. Прохожих тени серые. Забитые мешками, телегами, деревянными балками, отвалами щебня и разворошенными мусорными баками, неизменно пыльные тупички. Облезлый кот, что старательно лапу заднюю вылизывает, задом прямо на яблоках сидя, по прилавку торговца уличного рассыпанных. Терпкие ароматы пытающихся перебить вонь подгоревшего мяса специй. Окрики торговцев водой. Жара. Солнц тандем, по небу размеренно ввысь тащится. Жарит нещадно. Неплохо, в принципе. Комфортно, даже. Хотя, наверно, тебе всегда и везде комфортно. Точно. Дом за домом. Склад за складом. Амбары. Заброшенные коробки каких-то зданий. Промзона. Высокий, собранный из рифленых листов стали и выкрашенный некогда темно-серой краской забор, за которым виднеются крыши ржавых ангаров и кирпичная кладка больше похожих на закопченные бочки цеховых труб. Чадят гарью угольной, харкают ввысь хлопьями сажи жирной и завитками дыма чернильными. Контрольно-пропускного пункта будка, металлом обшитая. Плита автодвери, узкая бойница окошка с трафаретным: "Вход только по пропускам". Слева – створки просторных ворот, а над ними – погасший пластик пустотелой лампы-вывески: "КЕРМАТГОР". Оно. Полусидит на дороге прямо, спиной к бордюру прислонившись, закутанный в когда-то бывшие летным комбинезоном ВКС Терранской Федерации лохмотья, бомж. Ни планок именных, ни шевронов, только звезд на удивление чистые и, судя по всему, отполированные точки. Старший лейтенант, если верить количеству и положению. Распухшее от какой-то болезни кожной, усыпанное гроздьями сизых нарывов и обезображенное отеками алкогольными лицо, с глубоко засевшими в недрах бугристой плоти, заляпанных желтоватым гноем глазками-бусинками. Плети багровые шрамов, на лбу. Слово формируют: "FEDERALER". Раздувшиеся так, что пальцев не видно почти, культяпки рук. Помахивает он ими, время от времени, нарезающих вокруг себя круги пузатых мух разгоняя. Заприметил твой автомобиль бывший летчик, явно. Оживился. На ноги поднялся, не без труда. Протянул ладонь потрескавшуюся. Вонь. Разлагающаяся плоть. Моча. Фекалии. Булькнул-харкнул: - Бх-хатан. Ках афсер афсера... (тряхнул конечностью) Поткинь сехтор?

Леденцом ароматным похрустывая, чуть свесился майор в дверной проем. Сверху вниз по бомжу взглядом пробежался. Запахом трупным окатило, словно водой из ведра в лицо плеснули. Не человек руку к нему тянет, труп гнилой. Лишь одному Богу известная сила жизнь в полуразложившемся теле удерживает. Представил Исайя, каково в таком обличье жить. Просыпаться каждое утро. Лучше пулю в лоб, чем так.
Качнув головой, сунул руку в карман. Нащупав монетку неразломанную, вытянул. На ладонь изъязвленную положил. - Не трать все сразу, - помолчал мгновение. – Братан…
На часы мельком глянув, прикинул Исайя, что есть времени немного. Если подход подобрать нужный, может и информацией какой бомж поделится. - Откуда сам такой? Где служил? А тут как оказался? – Не давая оклематься собеседнику, высыпал вопросы разом. Глядишь, нарисуется что. – Что с рожей - то? На бабешек местных аллергия?

Танк. Монета - на ладони изъязвленной. Глянул на нее человек, офицером представившийся. Дрогнула багровая мочалка нижней губы, к осколкам клыков прижавшись. Густой пена пузырьки, в уголках рта. Булькнул снова. Вздохнул. Шамкнул, монету в складки комбинезона пряча. И загундосил (полиграфический модуль активен. Ложь - распознается с высокой степенью достоверности): - Спасип... (обертку конфетную развернув, отправил шарик в зловонные недра глотки своей) Да... (помолчал, сладость мусоля) Кх... С Рьивиан-Пхрайм я, бхат. Где слушил? Та... (снова лапой гангренозной махнул) Секхетная инфхормация... (сощурил глаз левый так, что один из гнойников давления не выдержал и лопнул, гнойным экссудатом на асфальт брызнув. Болотом зацветшим потянуло) Слыш, ты, дядя, ты думаеш, што я, афсер Воено-Космичских Сил Тернской Фдерации за монкх... Кх... Монхету сраную тебе пхродамся и расскашу всё? Я? Хочеш, штоб я товаришей предал? Шоб забыл присягу? За монету? Да... (выдернул овал ярко-желтый из кармана, тебе показал) Подавись! (швырнул на мостовую его) Я... (всхлипнул. Нагнулся, закряхтев надсадно. Поднял и забрал обратно золото) Слыш, бх... Бх... (снова вздохнул) За одну - не расхажу... (подтянулся весь, пригладил прядь волос сальную ладонью) Секретная информация. Я, знкх... Кх... Кх! Х-х... (помял горло огрызками пальцев) Знаешь... (ткнулся локтем левым в борт внедорожника, ногу на ногу закинул) Я ведь воевал. И с земоскианцами воевал, и с рейхами ебучими, и с мидмирцами - тоже. Вот они меня за это и того... (поморщил лоб) Понимаешь? У них есть мемосканер, понял?.. Дела... (хмыкнул-чавкнул) Я ж отставной по тх... Кх... Травме. Подхбили мня, повредил руку. Битва за Кронгардский Предел, знаешь? Вот, я там был... (замолчал на миг, в небо глянув) Эт... (сунулся в салон) Кх... Информация нужна? Я мнкхого чего знаю... Кх... Где девочек кхороших... Кх... Снять. Или ствол купить нормальный. Или, слыш, можх... Х... Кх... (прокашлялся, кулак к лицу прижимая. Багровые кляксы крови на коже, нити алые слюны. Утерся) Я знаю, где в степякх... Кх... Лежит старый корабль. Могу на карте показать. Найдеш - поднимеш тонну золота. Не? Может, ещк... Кх... Кх... Х... Еще чего-нибуть? А?

Послушал Исайя собеседника. Покивал вежливо. Весь бред, что полутруп нес, мимо ушей пропустил. Моменты интересные из беседы вычленил. Пилот. Вероятно – транспортник. Может еще что. Одно важно – если раздобыть челнок, то мертвяк этот сможет корабль на орбиту вывести. А уж он, товарищ майор Танк проследит, чтобы все в ажуре было.
Побарабанил пальцами по рули Танк, просчитывая ситуацию. Прокачал по-всякому. Все «за» и «против» взвесив, кивнул коротко, словно сам с собой согласился. Поднял глаза на собеседника: - Слушай сюда, летчик. Ты сдохнешь. Скоро. Возможно сегодня. Может быть завтра. Если повезет, то еще неделю протянешь. Сгнил ты. Изнутри и снаружи. Нихера хорошего не сделал в жизни своей. Не оставишь ничего. Словно и не было тебя. Думаю, даже могилы не останется. Сгинешь в канаве, как пес безродный. Я точно знаю. Я тебя насквозь вижу. – Замолчав, постучал майор себя по лбу пальцем указательным. Паузу выдержал, оценивая эффект. Простой расчет. Можно жить, зная, что умрешь скоро. Можно смириться, можно трепыхаться, забываясь работой или весельем безудержным. Но конец все равно один. Билет на Серые Равнины. Ладья Харона везет только «туда». И совсем другое дело, когда сторонний человек тебе смерть пророчит. Чуть не до минуты время говорит. – В общем, дело я тебе предлагаю, летчик. Могу помочь. Услуга за услугу. Я продлю твою жизнь. Возможно, на многие десятки лет. А ты поможешь мне выбраться отсюда.
Вновь взял паузу майор. Глазами словно кожу изъязвленную сдирает с собеседника: - Если согласен, кивни. Если нет, - показал еще одну монетку. – Получишь это. Погулять напоследок. Ну, так что?

Танк. Замолчал пилот гнилой. Мутный взгляд. Дернулась вниз губа раздувшаяся. Сказать хотел что-то. Вместо этого – просто сел, прямо на мостовую. Приобнял коленки руками. Качнулся вперед-назад. Раз, другой. Потом – на тебя глянул. И кивнул, утвердительно. Чавкнул: - Что мне делат?

Посмотрел на пилота сверху – вниз. Кивнул коротко: - Поднимай свою задницу и отправляйся в клинику доктора Чапмэна. Иди прямо туда, никуда не сворачивай. Ни за бухлом, ни к шлюхам. Или в какую нору ты там обычно забиваешься. Скажешь ему, что работаешь на майора Танка. Просит он позаботиться о тебе. Передай, что просил товарищ майор не экономить. Сделать все по высшему классу. Если что от Зеллера подходящее осталось, пусть тебе отдаст. Деньги, скажешь, не вопрос. Я вечерком заеду, погляжу, что там у вас и как. Такие дела, летчик. Не волнуйся. Чапмэн, он свое дело знает, хоть и выглядит странно. Думаю, будешь как новый. – Замолчал Исайя. Перехлестнул книжки страницы плотные. Выбрал ту, что путь к клинике показывала. Подробно, с описанием и нумерацией домов и улиц. С треском страницу выдрав, протянул ее летчику. – Вот, теперь точно не потеряешься. Отправляйся. Если тянуть будешь, уже и доктор не поможет. Все, иди. А у меня тут еще пара дел.

Танк. Выдрал лист из путеводителя, передал пилоту. Скрипнула бумага меж пальцев распухших, когда сжал в кулак он ее. Кивнул тебе, гноя капли на землю роняя. Поднялся, коленками хрустнув. И побрел прочь, без лишних слов. А ты - к воротам направился. Окошко. Постучал. Открыли. За перфорированной плитой бронестекла - прозрачный шар увесистого, в пару твоих сложенных вместе кулаков, идеально круглого шлема. Мутные завитки тяжелых паров дыхательной смеси. А за ними - очертания головы, надвое провалом мелкозубчатой пасти расколотой. Точно, голова. Бугристая, усыпанной мелкими морщинками желтоватой кожей затянута. Глаз двух плошки фасетчатые - по бокам. Щель глубокая продольной ноздри, на макушке. Шеи тонкой стрелка, в твой палец указательный толщиной. Прикрыта потрепанного скафандра гофрой черной. Уркетчарец, ксенос. Яркий пример того, как политические интриги могут превратить некогда великую Цивилизацию в ничто, без всяких войн. Некогда держали в страхе всю Галактику, теперь - влачат жалкое существование разнорабочих, слуг и наемников всех мастей, медленно вымирая. Кивнул тебе, пощелкал густо истыкавшими челюсти и больше похожими на рыболовные крючки клыками. Ушел. Благо, руконог трехпалых, что палками многосуставчатыми из основания бочкообразного туловища веером торчат - дюжина. За переборкой - полумрак аскетичной сторожки, три на три метра. Стола раскладного квадрат, с карт пластиковых россыпью и десятком треугольничков-секторов - по центру, монитора сенсорного погасшая махина - справа, слева - дверь автоматическая. А сверху, под потолком - погасшей люстры колпак. Секунда, другая. Вернулся твой произошедший от древесных ловцов мотыльков знакомец. Нажал одной из конечностей на какой-то активатор пристенный, сбоку. Ритмичный гудок. Клацнули замки электронные, открылась калитка бронированная ворот. На входе - еще один уроженец мрачного и дождливого Мира Уркетчар, со вполне стандартным и, судя по всему, новым карабином федеральной сборки, в паре лап. Разгрузка, запасными рожками набитая - поперек туловища, скафандром укрытого. Ножны, с четырьмя больше похожими на длинные стилеты рапирами, по бокам. Третьей псевдорукой снял с пояса рамку металлодетектора. Защелкал: - Долж-ж-жен обыс-с-скать вас-с-с-с Этот-Работник-Тонга, добрый гос-с-сподин. Верхние ноги - в с-с-с-стороны, прош-ш-шу покорнейш-ш-ше. Не отнимет процедура времени много, уверяю

Хмыкнул майор глухо. Глянул на одного «уркета». Того, что с прибором. На второго взгляд перевел. Еще одних давних знакомцев встретил. Тоже враги. Сжатыми в кулаки пальцами хрустнул отчетливо. Вспомнил, словно вчера было, как сражался с ними. Четлар – 4. Давний терраморфинг. Дождевые джунгли в пять ярусов. Абсолютная влажность. Вода льется со всех сторон. Днями, неделями. Месяцами. Шнурки за три дня сгнивают. Ботинки – за неделю. Ноги – за десять дней. Лохмотья тумана между зарослей. Паутины обрывки. Тончайшие нити сигнальные, с капельками росы. От дерева к дереву, словно бусы. Коконы мохнатые в сырой темноте пещер. Запах этот, паучий, непередаваемый. Мокрыми носками воняет, и чем-то пряным еще. Вспомнил, как сидел на дереве с винтовкой снайперской, выцеливая крадущегося по ночным джунглям Охотника. Как сам с ветвей прыгал, пробивая хрупкую спину паучью десантным ножом. Как жижей из вскрытого брюха мазался, чтобы запах свой отбить. Обмануть бдительного часового, что сторожит кладку с сотнями яиц. Как забавно эти самые яйца лопаются и шкворчат, сжигаемые белым фосфором. Как в рукопашную с Потрошителем сходился, грудь на грудь. Уворачивался от пары стальных жал, зажатых в невероятно быстрых лапах. Как сам клинком целил, отыскивая щель между мельтешащих, словно лопасти вентилятора, щитов. Еще вспомнил, что под покрытым жесткими щетинками хитином дюжины тонких лап есть мясо. Невероятно вкусное, белое и нежное. Можно сырым есть, расколов хитин рукоятью ножа. А можно в костер кинуть. Как обгорят щетинки, да панцирь лопнет - готово. Вытягивай, не зевай. Приятного аппетита, боец.
Ухмыльнулся, уголком рта дернув. Поднял руки, в стороны развел. Кивнул охраннику. Типа, давай солдат, делай свою работу. Служба есть служба.

Танк. Проверил тебя привратник, со свойственным уркатам проворством жалом прибора изгибы тела очертив. Похрустывание тревожное датчиков. Тут, там. Ощупал сноровисто, но рамки дозволенного не переступая, рукава и штанины. Кивнул утвердительно, шею-хлыст буквой "С" на миг согнув. Клацнул-скрежетнул зубчиками пасти. И ты понял вдруг, что это – не просто скрежет. В строго определенной последовательности крючочки клыков друг за друга цепляются, смыслом наполняя шелест эмали об эмаль. Плотность информационного потока значительно выше, чем в вербальных способах коммуникации людей, но суть понять – не проблема. "Машина-более-чем-жив-в-ноге-право-верх-созидатель-пламени-панцирем-тело-укрыто-вуаль-скрывает-суть-опасен-крайне-братьям-сообщить-потребность-есть-матери-донести-смысл". Пригласительный жест одной из лап. Мол, можете проходить. Даже оружие сдать не потребовал. Сторожка. Захлопнулась дверь массивная. Вжалась в пазы наглухо. Скрежет стальных брусков-засовов. Автоматика. Прошлись вдоль по коридору, стальными листами обшитому. Вмятины от пуль, осколками оставленные выщерблины. Штурмовали фабрику уже, судя по всему, когда-то. И дальше захвата КПП дело не зашло. Люки укрепленных дверей. Слева "ПРОВЕРКА", справа "АДМИНИСТРАТОР". Лестницы винт бетонной, вниз. Жестянка таблички, на косяке: "ЖЕЛТЫЙ СЕКТОР". Спуск, в двадцать шесть ступеней. Перекрытый сталью заслонок перекресток четырех тоннелей. "ЗОНА-1", "ЗОНА-2", "ЗОНА-3" и "ПРОМЫШЛЕННЫЙ СЕКТОР". У каждого рукава – по охраннику. "Пауки", всюду они. Бронежилеты, анатомически под тела вспухшие перешитые. Карабины, пара автоматических дробовиков, пулемет дисковый у одного. Гнездо. Это их гнездо. Достаточно одной набитой яйцами особи на планету попасть, чтоб через пять-семь стандартных лет образовался такой, вот, улей. Это "братья" еще, проверяющим нащелканное. "Мать". Обычно "Родичи". "Братья" – из одной кладки. Точно. Из любого федерального Мира их бы уже депортировали давно, в лучшем случае. А тут пограничье, ничейные земли. Вот и пустили корни. Переговариваются охранники между собой. Скрипят. Первый: "Гигант-солдат-Терры-посланник-вероятно-помощи-ищет-печалит-брата-здесь-гиганта-солдата-Терры-пребывание-крайне". Второй - первому: "Нет-печаль-следует-брату-оставить-доброта-суть-гигант-солдат-Терры-плохого-не-сделал-семье-ничего-добры-должны-быть-братья". Третий - всем: "Убийцы-народа-укрытого-паутиной-вечности-он-вестник-их-гигант-солдат-Терры". Второй – первому и третьему: "Печалит-брата-зло-смысла-доброта-основа-жизнь-в-гармонии-солдаты-Терры-слушают-матерей-своих-голоса-как-мы-слушаем-матери-своей-голос-нет-вины-нет-зла-мы-едины". Первый – второму и третьему: "Истина-братьям-зло-оставить-следует-добрый-гигант-солдат-Терры-будем-считать-что-добр-он-мать-рассудит-мы-добры". Третий - второму: "Брат-брата-слышит-не-будем-злом-наполнять-суть-первой-встречи-гигант-солдат-Терры-добр-слушает-матерей-своих-голоса-даже-если-они-говорят-обрезать-паутину-в-небо-братьев-он-добр-голос-матерей-важен-зло-обрезать-паутину-с-небес-братьев-без-голосов-матерей". Второй – третьему: "Радость-брат-испытывает-брат-услышал-брата-братья-добры-гигант-солдат-Терры-воины-Эдема-человечество-нам-не-враг-всем-найдется-место-в-великом-коконе-жизни-братьев-мать-мудра-она-учит-братьев-доброте". Сопровождающий в беседу вмешался: "Матери-воля-известна-брату-увидеть-гиганта-солдата-Терры-желает-она-мать-зла-детям-не-желает-мать-мудра-братья-мудры". Второй – всем: "Мать-мудра-братья-мудры". Все, хором: "Мать-плетет-сеть-жизней-наших". Умолкли. "ЗОНА-3" – вверх плита. А за ней – кабина лифта просторная. Сели, с провожатым. Снова вниз. Дисплей этажный. "-8". Не могли сами "уркеты" такое построить, никак. Какой-то военно-промышленный комплекс, причем – федеральный, явно. Судя по всему, когда-то у кого-то на Эдем были большие планы, которые, впрочем, если брать в расчет то, что ты успел увидеть за эти пару дней, так и не были реализованы адекватно. Гул подъемника. Мелодичная трель. Створки – в стороны. Вышли. Коридоры. Сначала налево. Потом прямо. Снова лифт. Этаж вверх. Коридор. И всюду – молчаливые взгляды "пауков"-рабочих, в комбинезоны песочно-желтые затянутых. Таскают коробки какие-то, возят тележки. Трещит сварка. Остро пахнет железом горелым. Новый спуск. Еще охрана. Двое. Крупные твари, с тебя ростом. В полтора раза, минимум, массивней тех, что до того тут видел. Брони пластины металлокерамические, лапы-спицы стальные, похожие на булавы шипованные набалдашники шлемы с окошками армированными смотровых иллюминаторов, на боках – штыри стилетов, до состояния иглы швейной ближе к жалу сужающихся. Слева четыре, справа четыре. И за спиной – термовинтовки, массивные фены с прикладами чем-то напоминающие. Стража Королевы. Где-то рядом она, значит. Чувствуешь. Кивнули тебе монстры в доспехах, синхронно. Клац. "Матери-стража-брата-смотрителя-врат-и-гиганта-солдата-Терры-приветствует". Новый коридор. Замершие под потолком колпаки сложенных скорострельных турелей. Еще пара "рыцарей". Ворота. Клинья-росчерки краски черной. Родной язык их. "М-А-Т-Е-Р-И-Ч-Е-Р-Т-О-Г-И-С-П-Л-Е-Т-А-Ю-Т-С-Я-Н-И-Т-И-С-У-Д-Е-Б-Н-А-Ш-И-Х-З-Д-Е-С-Ь". Протянул дыхательной маски намордник тебе привратник. Шлюз, меж двух щитов армированных зажатый. Пара струи тугие, из похожего на решето потолка. Окатило им, с ног до головы. Сладковатый запах прелых яблок. Чувствуешь, что меняется атмосфера вокруг. Можешь дышать и в ней, а маску цеплять или нет – дело эстетики, скорей. Секунда-другая. Скрежет чуть слышный. Открылся заслон, в просторный зал тебя впуская. Зал. В стороны десяток метров, вверх – все пять. Площадка чистая, у входа. Остальное - затянуто кружевом из толстых канатов желтоватой паутины, напрочь. Тонкими нитями увито. Замысловатая композиция. И в центре ее – она. Королева. Распята в переплетениях протянувшихся от стены к стене эластичных жгутов. Брюха гигантского, под потолок, пузырь полупрозрачный, в недрах которого копошатся тени чего-то мелкого и многоногого. Светится изнутри еще, сиянием мягким всё вокруг заливает. Веером разложенные бревна лап, из воронки которыми тянется в недра помещения труба пульсирующая яйцеклада, на ремнях широких покоящегося. Тончайшие лески сигнальных нитей, что в провалы вентиляционных шахт тянутся. Пучками намотаны на кончики напоминающих лезвия кос когтепальцев пары разведенных в стороны руконог. Качнула головой, габаритами с автомобилем легковым сравнимой, в знак приветствия. Отражение твое, в сотнях лунок глаз гигантских многократно повторенное. Вздохнула чуть слышно, ближайшую к выходу пару лап перед собой замком сложила. Похрустывающее эхо на удивление мягкого и, вне всяких сомнений, женского голоса: - Проходи, Исайя. Ты здесь – желанный гость. И, пожалуйста, не удивляйся тому, что был приглашен не в офис господина Тонга, а сюда. Послушай и услышь. Моей семье был нужен Мир, и Эдем стал им. Моей семье был нужен Дом, и Яоминск стал им. Моей семье не был нужен Хозяин, но Тонг стал им. Маленькая месть, воспоминания о которой соткутся в прекрасный узор на полотне моей памяти. Им я буду любоваться в короткие часы покоя предрассветного, так будет… (чавкнула-рыкнула, оглоблю шеи морщинистой кольцом свернув) Твоего человека убила Сун Тао. Младшая дочь достопочтенного Мина Тао, что лучшим другом главе "Красных Тигров", господину Тонгу, приходится. Убила на спор, желая опробовать свою новую игрушку. Ты найдешь ее в питейном заведении "Солёный пёс", что расположено в районе под названием Глотка. Но – будь осторожен, ведь она сама, ее товарищи, слуги ее отца и люди друзей ее отца, все они могут удивить даже тебя… (шевельнула хвостом-яйцекладом, укладывая поудобней его) Я говорю это и не требую ничего взамен. Ни услуг. Ни золота. Просто обрежь ее паутину-в-небо, Майор

Выслушал молча Мать Исайя. Кивнул, комкая в руке дыхательной маски намордник. Вот, значит, как. Не месть, не война. Даже не разборки бандитские. Просто так, из-за глупого спора Зеллер умер. Ни за что. Убили, словно животное. Захотелось вздорной девочке новую игрушку «попробовать». Раз, и не стало бойца, столько раз Смерть обманувшего.

Уронил маску, в шарик пластиковый раздавленную, на пол. Взял пакет. На руке взвесил. Взрывателя гвоздик, наугад выбранный, оценил. Еще раз кивнул, на Мать глянув: - Да будет так. - Замолчал на секунду, задумавшись. – Я видел, что у вас тут стройка идет. Дозволь порыться в строительном мусоре. И пристанище, какое – нибудь, ненадолго. Через пару часов я вас оставлю в покое.

Шагнул Исайя в комнату. Огляделся. Хорошее место, особенно, если на дно залечь надо. Не каждый отважится в нору паучью лезть, мести искать. Сняв с плеча, устроил автомат на кровати. Так, чтобы быстро подхватить оружие можно было, если кто глупостей надумает. Расстегнул молнию разгрузки, но снимать не стал. С тумбочки, широкой ладонью кувшин подхватив, поднес его к губам. Не отрываясь, выпил половину. Отдышался. Вторую половину пригубил. На место поставил. Теперь и за работу можно. Опустившись на табуретку, оглядел майор свое богатство. Первым делом решил мину сделать. Направленного действия. Из блюда и куска фанеры, от тумбочки ножом отковырянного. Пластида три куска, в колбаски раскатанного. Шляпки от болтов, бинт из аптечки. Детонатор. Ножки из трубы отрезков. Сгодится. Следом, за бомбу большую принялся. Труба, те же болты. Поверху бороздки циркуляркой навел. Пластидом на четверть забил. Сверху мусор всякий, болты, блюда куски отколотые. Детонаторы. Таких три штуки сделал. Общим весом на кило пластида где-то вышло. Скрепил изолентой. Тоже в сторону. Остатки материалов на мелкие бомбы извел. Не больше шара бильярдного. Поковырявшись, и стакан пыльный в дело пустил. Еще двести пятьдесят грамм добра мягкого. Ручную гранату заделал. Хорошая штука - стекла толстого осколки. На рентгене не видно, а потроха в клочья. Сиди доктор, зондом стальным ковыряй на ощупь выжившего. Собирай пазл…
Закончив, отложил Исайя инструменты. Выпрямился на табурете. Окинул взглядом столешницу. Полюбовался плодами трудов своих. Кивнул удовлетворенно, под нос хмыкнув. Красиво получилось, надежно. Не так конечно, как на оружейном заводе. Своя красота тут, внутренняя. Просто все, надежно. Мощь разрушительная, и ничего лишнего. Плевать, что не очень элегантно. Так ведь и майор не киллер – ликвидатор из ФСБ. Хоть суть одна, да подходы разные. После тех парней в штатском вдовы безутешные остаются обычно, да дети сироты. А после майора – лишь земля выжженная, да холмики безымянные, которые и оплакать некому. Те ребята – художники. Каждый раз словно шедевр. Товарищ майор – ремесленник. Молотит, словно адский контейнер на фабрике смерти. Безостановочно. Неотвратимо. И по-своему красиво.
Скрипнув табуретом, поднялся Исайя. Потянулся до хруста. Шею размял. Глянул на часы. Вновь кивнул удовлетворенно. Два часа, как и обещал Матери. Изделия свои в пакет собрал. Вжикнув молнией, застегнул разгрузку. Автомата ремень на плечо закинул. Воду из кувшина допил. Выходя, щелкнул выключателем. Зовет труба товарища майора, да Зеллера неотомщенного призрак тревожит...

Прокатившись по городу, полюбовался майор пейзажами. Трущобы, заросшие сорняками пустыри, мусорные кучи, нищие. Удивительно, что трупов гниющих не встретилось. Удачное дополнение. Даже запах не сильно изменился бы. Так, лишь новые нотки могли появиться в богатой палитре ароматов.
Добравшись до цели поездки, Исайя чуть сбавил скорость. Мимолетным взглядом мазнув по охраннику и входу, кивнул коротко. Проехал мимо, лишь у дальнего края стоянки тормознув. Вывернув руль, воткнул багги на свободное место. Заглушил мотор, по сторонам глянул. Убедившись, что укрыт почти полностью от взгляда охранника, выбрался майор из машины. Вытянул рюкзак с бомбой, на плечо закинув. Потянул автомат с сидушки, неловко повернулся. Звякнув, упало оружие на асфальт. - Сука! - громко выдохнув, опустился Исайя на колено. Мысленно отсчет секундам повел. На третьей секунде установил "Бабушкину салатницу" выгнутой стороной ко входу. Заранее приготовленной грязной тряпкой прикрыл. Сойдет. Поднявшись, с автоматом в левой руке, неторопливо двинулся ко входу. Шагов за пять до охранника, закинув ремень на плечо, продемонстрировал тому пустые руки. Улыбнулся.
- Здоров, мужик! Только это, сразу не стреляй, - продолжая улыбаться, подошел на пару шагов ближе. - Не скажешь, госпожа Сун здесь? Долг я приехал вернуть. - Плавно опустив правую руку, потянул клапан подсумка. Порывшись, продемонстрировал азиату уголок золотого слитка. Плечом тряхнул, словно намекая, что в рюкзаке остальное лежит. - Не томи, мужик. Дорога дальняя была. Глотка пересохла.

Танк. Мину установив, тканью ее прикрыл так, чтобы издали на ворох тряпья похожа была.
К охраннику подошел. Выслушал он тебя, взглядом маслянисто блестящих глаз пустоту стоянки изучая внимательно. Оживился, впрочем, мгновенно, о госпоже Сун услышав. Даже автомат вверх дернул было. Золото увидел, улыбнулся. Без намеков на акценты речь. Только поскрипывает голос странно, будто шестеренок пара крохотных в горле у него застряла и проворачивается теперь на каждой букве "Г": - Долг? Здесь Госпожа. Но. Сначала... (ремень ружейный на плечо закинул. К тебе шагнул, ладонь левую со сканера сеткой подкожной в сторону отведя) руки в ст...
Выдох. Боевой режим. Времени патока липкая. Секунды, по шкале темпоральной пульсацией жаркой твоего реактора раскатываемые. Зависших в воздухе пылинок точки. Привратника рука, больше теперь на лапку увязшей в янтаре древней мухи похожая. Пальцы твои, за основание шлема его прихватившие. Дернул. Вывернул в сторону голову чужую, армированные позвонки одним движением расщелкнув. Костного мозга мякоть лопнула, замкнуло нейролинка шлейф. Доля секунды. Вдох.
Движение, мир окружающий наполнившее. За шиворот формально еще живого, но, фактически, уже мертвого собеседника прихватив, на землю его усадил, прислонил спиной к стенке. И в бар направился, занавески полотна гильзового идеальность телом своим разбив.
Зала простор, двадцать на пятнадцать шагов. Твоих, не стандарно-человеческих. Кирпич стен, полов кафель затертый. Дроиды-лампы, в бетон тут и там замазанного шпаклевкой потолка вцепившиеся. Просто небольшие, со спичечный коробок, колпаки с лампой и сотней лапок-крючочков по периметру, за малейшие трещинки и шероховатости поверхности цепляющихся. Сгрудились над центром помещения, больше полутора десятков их.
Слева, у стены, стойка барная. Трубки хромированные каркаса, пластик крышки темно-серый. Шкафы, за стеклом которых рядами стройными бутылки разнокалиберные застыли, кран латунный пивного раздатчика. Бармен - азиат, иссушенный годами почти до состояния живой мумии и закутанный в темно-вишневый халат с серебряной оторочкой на рукавах. Шапочка-колпачок с красной кисточкой еще, на покрытом старческими пятнами шаре лысого черепа. Сидит на табурете высоком, меланхолично замусоленной тряпкой треснувший стакан протирает.
Справа - свободная от мебели площадка, пять на пять, импровизированным танцполом, судя по всему, являющаяся. Четыре похожих на тарелки колонки, на кронштейнах. Стучат, фон музыкальный генерируя.
А прямо перед тобой - десяток добротно сколоченных и застеленных клеенкой квадратных столов. Табуреты еще, дерматином обтянутые.
Столы. За крайним, у самого окна стоящим - мужик. К тебе спиной сидит, под машинку застриженный затылок демонстрируя. Крепко сбитый, в пыльной кожаной куртке, замызганных холщовых штанах, ботах грязных. Хлебает лапшу рисовую, жует хлеб задумчиво.
Чуть в стороне от него - каких-то то ли наемников, то ли райдеров пара, в жилетах со скорпионами, баллончиком под трафарет на плечевых пластинах нарисованными. Постарше один, с бородки седой клинышком на вытянутом лице. Почесывая шрам ссохшийся, щеку левую молнией раздирающий, смотрит на разложенную по центру стола картонку квадратную, с рисунком в виде лесов схематических, гор, пустынь и рек, что нумерованной пунктирной линией исчерчена. Пара пуговиц на ней, желтая и голубая. Сосед его, что помоложе чуть, искусно вырезанные то ли из кости, то ли из бивня неизвестного животного кубики прихватил. Потряс в кулаке их, дунул в ладонь. Бросил. Глянув на результаты, вздохнул только, сделал какую-то пометку в блокнотике и передвинул фишку голубую на несколько пунктиров вперед. Играют.
За стойкой, почти напротив входа - лестница, на второй этаж. У ступеней - трое, на вахте. Точные копии друг друга и того парня, которому ты шею свернул несколько секунд назад, до мелочей. Среднего роста оба, худощавые. Лиц идентичных штамповка. Клоны.
Первый - в камуфляжных брюках, пластинчатом бронежилете поверх майки черной и с барабанным автодробовиком на боку. Колпаки наколенников еще, налокотники, тесак в ножнах поясных, пара термогранат, сумка с барабаном сменным. Второй - шорты, рубашка-гавайка, под которой броня скрытного ношения прячется, с крупнокалиберным пистолетом-пулеметом и однозарядной мини-ракетницей пистолетного типа, за резинку брючную заткнутой.
Последний - джинсы, темно-зеленая толстовка с капюшоном и надписью "RIVIAN" на груди, кроссовки цвета крови артериальной. Ни брони, ни оружия. К тебе направился. Шаг, другой, третий, пятый, десятый. Остановился. Всё тот же голос. Тот же говор, с "Г" скрипящей: - День добрый, уважаемый. Я не вооружен, не опасен (продемонстрировал пустые ладони) и прекрасно понимаю, на что вы способны (улыбнулся одними губами, взглядом мерцающих алыми искрами имплантов тебя изучая) Госпожа уже ждет вас. И - желает поговорить. Если это желание обоюдно, следуйте за мной. Нет - вы вольны уйти. Или убить нас и взять это укрепление штурмом (помолчав мгновение) Но. Прежде, чем мы продолжим - маленький презент

Глянул Майор собеседнику в глаза. Взглядом тяжелым, недобрым. Словно плитой могильной придавил. Пару секунд спустя на брелок в ладони чужой посмотрел. Улыбнулся, уголком рта дернув. Лязгнул голосом низким. - Зря вы это затеяли. Мария. Она хорошая девочка. – Словно дверца печи крематория захлопнулась. Вновь глаза в глаза с парламентером столкнулся. – Знаешь, есть такая старая традиция. Гонца, принесшего недобрую весть, убивают. Ничего личного…

Выстрел. Выстрел. Еще один. И еще. Лязгает затвор, мелодично позвякивая, сыплются на пол гильзы. Обрываются жизни, ломаются судьбы. Щелкает адский счетчик, минусуя жизни. Был – щелк - нету. Черти с визгом сбегаются, готовятся принимать новые души. Крюк под ребро и в котел…
Отстрелявшись, вернулся обратно Майор. Оглядел помещение, заново декорированное красно-серым. Разжал левую руку, выпуская превратившийся в кашу труп неудачника. Повернулся к выжившим. Ткнул стволом в того, что на полу скорчился: - Спрошу только один раз. Сун Тао. Где? Подумай хорошенько, прежде чем ответить.

Танк. Отбросил в сторону труп, автомат поудобней перехватил. Невидимую линию "дуло - лицо" черкнул, мгновенно побледнеть старшего "Скорпиона" заставив. Еще сильней задрожали руки, еще сильней голову в плечи голову вжал их обладатель (полиграфический модуль активен. Ложь - распознается с высокой степенью достоверности): - С-с... Сун? Сун Тао?.. (указательный палец к потолку поднял) Т-там. В-вроде бы т-там. Т... Т-только ты, мужик, ничего н-не сможешь ей с-с... Сделать. Она б... Б... Бессмертная, мужик

- Посмотрим, - процедил Исайя, не отводя взгляда от пленных. – Бежать. – Ствол автомата описал короткую дугу от лица рисоеда к выходу и обратно. – Без глупостей.

Оказавшись в коридоре, Исайя огляделся по сторонам. Одна дверь, вторая…Четвертая – самая интересная. Вполне возможно, что конечная цель его визита именно там. Потянувшись, вытащил левой рукой револьвер. Большим пальцем взвел курок. Автомат - в правой. Пальцем чуть нажав, выбрал свободный ход крючка.
- Я – майор Танк, - крикнул Исайя в пустоту коридора. – Мне нужна только Сун Тао. Остальные не интересны. Хотите жить – выходите с поднятыми руками. Отпущу. Слово офицера. Нет – пеняйте на себя. Считаю до трех!
Коротким движением вскинул оружие. Приготовился, в случае чего, вновь в боевой режим вернуться. И так уже загостился он в «Соленом псе». Пора и честь знать…
- Один!

Танк. Первая дверь. Там, где трахался или прыгал кто-то несколькими секундами ранее - стихло всё. Оборвался монотонный, почти идеально ритмичный скрип. Щелк-щелк-щелк - тишина. То ли звуки выстрелов для здешних обитателей привычней выдвигаемых офицерами ВПК ультиматумов, то ли еще что-то, но - услышали, вняли. Скрипнули петли, высунулся из-за фанерки мелкий, щуплого сложения парнишка. Внешности типично ИТС-овской, с татуировкой-иероглифом на плече правом, взъерошенный, потный и в одну только мятую простынь закутанный. Лет шестнадцать-семнадцать ему, не больше. Утер лицо краем "одежд" своих, испуганно на тебя глянул. В стену вжимаясь, прошмыгнул мимо и скатился вниз по лестнице. Следом за ним - похожий на стройную женщину-манекен андроид выглянул, в одни только трусы, на затертых пластиковых бедрах болтающиеся, одетый. Одна из самых дешевых моделей "подруги солдата", ты такие штуки последний раз лет десять назад видел. Плохо подогнанные на суставных стыках и призванные имитировать плоть чехлы конечностей и тела, расколотая у левой скулы голова с потрескавшимися губами и частично облупившимся носом, пара изображающих молочные железы овалов, "сосок" на одной из которых то ли откушен, то ли отрезан, обнажая слои расположенного под покрытием полупрозрачного силикона. Надписи на коже искусственной, тут и там. Маркером выведенные, чем-то острым нацарапанные: "здесь был я", "Джонни", "король", "ебу ебу ебу", "соска", "huedao", "ЖРИЦА", "ты лох", "чик", "хуй?", "50!". Парик еще, длинные соломенного цвета волосы изображающий, криво на черепе сидит. Сфокусировала на тебе машина взгляд не прикрытых имитацией радужек глазных линз. И вдруг - по стойке "смирно" встала. Несомненно женский, но лишенный даже намека на эмоции голос: - Здравия желаю, товарищ майор. Докладывает андроид обслуживания комнаты психологической разгрузки, позывной "Дженни". Прикомандирован к батальону Орбитального Десанта большого десантного корабля "Шеридан" ВКС Терранской Федерации. Последний сеанс осмотра и обслуживания авторизованным специалистом: пять тысяч восемьсот семьдесят шесть дней назад. Требуется сеанс осмотра и обслуживания. Доклад закончил.
Вторая дверь. Тихо.
Третья дверь. Звон стекла, треск оконной рамы - по ту сторону. Шлепок, хруст и вопль надсадный. Хрип. Кричит кто-то, уже на улице: - А-а-а-а-а!!! Кто-нибудь, аы-ы-ы-ыкх... (кашляет) Бля-я-я-ать... (шелест загребаемой руками щебенки. Похоже - в окно сиганул и ноги себе попереломал визгун этот) Помогите!!!
Приоткрылась всё та же дверца, между тем. Азиатка коротко стриженая, мелкая и тощая как оглобля. Шорты выцветшие, майка-безрукавка на голое тело. Лет сорок на вид ей, затасканная совсем. Закивала, с ужасом на автомат глядя и неизвестно с чем соглашаясь: - Господин, господин... (руки на уровень груди подняла, ладонями к тебе. Заикается, стараясь лопатками стены продавить) К-клиент глупый, упал. М-можно уйти? (юркнула за спину твою, побежала прочь так быстро, как только может) Не стреляйте!!! Не стреляйте!!!
Четвертая дверь. Уже знакомый тебе странно на буквах "Г" поскрипывающий голос. Клон: - Эй, майор! (засуетились там, мебель какую-то ворочать начали) Как насчет мирных переговоров? (опрокинули стеклянное что-то) Иди сюда, всё обсудим

Хмыкнув, осмотрел майор раритет. Заценил надписи высокохудожественные, парик, полторы сиськи. Трусы модные. «Дженни». Неплохое приобретение. Наверное.
- Вольно, рядовой. Вы вновь призваны на службу. Немедленно отправляйтесь в клинику доктора Чапмэна для прохождения полного обследования и ремонтно – восстановительных работ. Приказ майора Танка. Исполнять.
Разобравшись, быстренько, с одним делом, майор вернулся к дипломатии.
- Извини, брат! Время для переговоров прошло. У нас тут уже «два», между прочим. Так что, стволы на землю, руки в гору. Выходим по одному. В коридоре на колени и руки на затылок. Тогда и поговорим. Может быть.

Танк. На удивление четко и сноровисто отдав тебе воинское приветствие, андроид с поразительным для своего состояния проворством скользнул на первый этаж, взмахом руки завесу гильзовых "бус" разбив. Доберется до Чапмана - хорошо, нет - судьба такая, значит.
Продолжает хрипеть и кричать прыгун за окном, где-то внизу надрывается и гудит пробитая пулей колонка. А за дверью комнатушки, в которой три клона засели, похоже, совещание короткое успело пройти. Услышал ты знакомую электронную трель. Рация. Пара фраз. "Зажали". "Скорей". Странно, но говорят на общефедеральном, хотя, по идее, могли бы и по-своему, по-ИТСовски, лопотать.
Шаги. Раз, два, три. Голос, у самого порога: - Нет, майор. На колени вставать - это для вас, федератов, привычно. Не для нас. Два? Три

Дернул плечами майор. Хозяин – барин. Свобода выбора, что ужа там. Даже у таких вот. Правда, одного не учли. Свободы нет, выбора – нет. Ложное представление заставляет принимать неверные решения. Делаешь то, что говорит более сильный. Или главный. Или старший по званию. Или, как здесь и сейчас, тупо подыхаешь. Не все это понимают.
Вскинув автомат, соскользнул в форсированный режим. Размазались звуки. Увидел, как у мухи крылья в полете колышутся. Как пыль в воздухе зависла. И как палец в кольце замер. Ну и ладно. Брошен жребий. Палец утопил спусковой крючок. Одновременно – шаг в сторону. Плечом дверь выбить в комнату, из которой «Дженни» появилась. Укрыться от осколков. «Три»…

Танк. Шагнул в полумрак обшарпанной комнатушки с залепленными вспузырившимися обоями стенами, замызганным и затянутым куском пожелтевшей фланели окошком, прикрытым куском мешковины продавленным топчаном в углу. Доля секунды. Частично укрылся за порогом этого гадюшника. Доля секунды. Прицелился. Щелк. Гильза в сторону прыгнула, пуля – к гранате метнулась. Расщепила надвое прижатую к корпусу последнюю фалангу среднего пальца метателя, ткнулась в оболочку. Вспышка. Хлопок. Треснул дверной косяк, часть стенки слева от него – щепками и драным картоном разлетелась. Пыль, кровь, обрывки ткани. Туда.
Достаточно просторная комната, три на пять метров. Древние обои в мелкий желтый цветочек на небесно-голубом фоне, отполированные подошвами почти до зеркального блеска доски пола, замершие лопасти металлической лампы-вентилятора под потолком. Слева и прямо – пара выбитых окон, по левую руку – перевернутый диван с протертой до дыр и пожженной сигаретами обшивкой землистого цвета, в дальнем левом углу – опрокинутый на бок стеклянный стол и пара сплетенных из лозы стульев.
Прямо перед тобой – присыпанный бетонной пылью клонированный азиат. В разодранном взрывом бронежилете, побитых осколками холщовых брюках. Лежит на спине, в медленно расползающейся по полу луже красной жижи киснет. Сорвало кожу с лица частично, сломало и вывернуло челюсть, оборвало губы, повышибало глаза и зубы. Вместо правой руки – торчащие из сочащегося кровью фарша осколки лучезапястной кости, левую – из плечевого сустава выдернуло, под спину завернуло. Дергается конвульсивно оскальпированный подбородок, заметно подрагивают пальцы уцелевшей руки. Готов. Чуть в стороне – автомат с примотанным к цевью огрызком изоленты расколовшимся фонариком валяется.
Второй – за стеклянной столешницей засел. В рубашке ярко-оранжевой, шортах малиновых и с пистолетом-пулеметом наперевес. Спрятался, так сказать. Укрылся от невзгод. Миг. Раскололи пули сверхнадежное и каким-то чудом уцелевшее после "самоподрыва" гранаты укрытие. Шея. Левый висок. Тюкнулся о стену головой дырявой клон, на обои красным брызнул. Сполз наземь, осколки сланцами загреб.
Третий. С дробовиком который должен быть. За диваном, негде больше тут спрятаться. Высунул ствол из-за спинки его мгновение позже, догадку твою подтвердив. Некогда автоматом ворочать. Щелкнула гашетка револьверная, клацнул курок. Выстрел. Первая пуля. Разворотила сжимающую пистолетную рукоять дробовика кисть, перебила пальцы, разорвала мышцы и сухожилия, кожу лоскутами вывернула. Выстрел. Вторая – оторвала напрочь и без того изуродованный указательный палец, а средний на тонком лоскуте плоти висеть оставила. Выронил оружие азиат, заорал. Ты – пнул на него диван. Перевернулась мебель тяжелая, тело под себя подминая, захрустели кости чужие. Замяло клона, придавила руку левую, навалилось на ноги. В жилетке кожаной на голое тело, замызганных мазутом джинсах он. Татуировка еще в виде схематического дракона, закатившийся в посмертном спазме правый глаз лапами поддерживающего. Коробка треснувшей рации рядом валяется. Ствол – голова. Выстрел. Нимбом багровым в стороны мозги, кровь и кости брызнули. Дырка во лбу. Как у необуддиста какого-нибудь, просветление поймавшего. Вот только вместо Будды – товарищ майор ВПК Исайя Танк.
Скрипнул засов бронированной двери. Долями секунды позже – фигурка хрупкая в комнату скользнула. Среднего роста, худощавого сложения азиатка с широким, более всего напоминающим посаженную на длинную, увенчанную тонким шипом рукоять и заточенную до бритвенной остроты вентиляторную лопасть полуметровым мечом в руках. Молодая совсем, в черной майке с коротким рукавом прямо на голое тело и коротких, темно-синего цвета шортах на завязках. Застрижены почти под ноль угольно-черные волосы, лицо шрам драный, от мочки левого уха к левому краю рта тянущийся, уродует, со спины на голые плечи наползают языки пламени искусно сделанной голографической татуировки. Корчатся черные фигурки обугленных людей в токах огня рисованного, звенят в ушах хозяйки их персонального ада завитки крохотных платиновых колечек. Точки действительно хороших синаптических ускорителей – на локтях, плечах, висках, коленках и вообще везде, где только есть суставы. Гудят от переизбытка энергии перевития искусственных мышц, тело тонкое оплетающих, потрескивают от напряжения плотно подогнанные друг к другу пластинки подкожной биополимерной брони. Укрыт надежно ими торс, шея, запястья и голени. Пульсирует жаром бурлящим реактор там, где у женщин нормальных матка и кишки обычно располагаются. И глаза, которых нет. Вместо них – металлокерамические орбы, вместо зрачков – линзы не прикрытых синтетическими радужками широкополосных сканеров, холодной синевой мерцающих. Но даже в этих искусственных заменителях читается ненависть жгучая. Не к тебе персонально, майор, к миру – в целом. Сун Тао, нет сомнений.
Настолько молниеносны движения ее, что, не плавай сейчас твое сознание в безбрежном океане статичности – тенью бы смазанной для тебя просто была. Пара взмахов клинка и всё – ливер на пол, руки прочь. Поэтому, наверное, бессмертной ее местная условно разумная фауна считает.
Взмах. В прыжке – череп твой надвое разрубить. Цевье автоматное успел подставить, в сторону всю немалую силу удара уводя. Звякнул металл о металл. Утонуло лезвие в стали, выщерблину глубокую оставив.
Отскочила кузнечиком к стене, ногами босыми ткнулась в доски пола. Прыжок. Тычок стилетом рукоятным – торс проткнуть, точно в реактор острие вогнав. Не в сердце метит. Пропустил ее выпад, корпус с подшагом в сторону скрутив. Почти достала.
Ударил сам, прикладом – в лицо. Попал бы если – искалечил. Но. Дугой изогнувшись, далеко за пределы возможностей человеческого тела себя вывернула. И пружиной в окно выскочила, юлой тело в полете закрутив.
Мгновение тишины. Звук шуршащий. Мясо и железо. С таким шуршанием мясники в своих лавках обычно лучшие куски от туш отрезают. За ним – булькающий всхрип. Тишина. Всё, отползался прыгун оконный, которого не так давно страх встречи с тобой на подвиг толкнул. Звенящий от злости и явно многократно усиленный каким-то имплантом голос. Где-то там, внизу: - Майор-р-р! (треск пластика, шипение динамика. Похоже, колонку разрубила простреленную) Бар мой сраный – разгромил… (хрустит стеклом так, будто бы волочет что-то по полу, его осколками усыпанному) Клиентов вонючих – расстрелял… (хрустнуло дерево) Болванчиков тупорылых – поубивал… (щелкнул дробовик помповый где-то там, в районе стойки, патрон в патронник собственный досылая) Зачем? Я тебя, Майор, спрашиваю – зачем?!? Зачем?!? Кто ты такой вообще?!? Майор!!!

Скользнув гигантской кошкой по разгромленной комнате, вжался спиной в стену. Слева окно, справа окно. Мельком в одно глянул, тут же обратно за стену спрятавшись. Во втором на долю секунды появившись, оценил обстановку. Снова за стеной укрылся. Согнув колени, съехал спиной по выгоревшим обоям. Привычным движением выщелкнул магазин из автомата. Сбросил отстрелянный в подсумок, новый в горловину загнал. Затвором щелкнув, дослал патрон в патронник. Устроив автомат на коленях, откинул барабан револьвера. Вытряхнул стреляные гильзы на пол. В кармане порывшись, извлек пригоршню потертых патронов. По одному быстро в барабан заряжает.
Заголосила снизу китаянка полоумная. Вопросы задает. Видимо, не поняла еще, зачем к ней в гости Танк пожаловал. Ну, какой вопрос, такой и ответ:
- А ты подумай, мразь! – гаркнул Исайя в пустоту коридора. – Зачем к тебе незнакомцы в гости ходят? А это тебе подсказочка! – Треснув липучкой клапана, извлек из подсумка пузырек со стрелкой металлической, что Зеллера прикончила. Приподнявшись, к двери скользнул. Размахнувшись, запулил сосуд вниз по лестнице. - На, вспоминай!
Вернувшись к простенку, поднялся на ноги. Вновь в окне тенью смазанной мелькнул. Оценил количество, расстановку. Экзоскелет диковинный поглядел. Усмехнулся недобро, уголком рта дернув. Револьвер в кобуре пристроив, вытащил машинку адскую. Большим пальцем предохранителя крышку отщелкнул. Чуть кнопочку притопил, выбирая свободный ход: - Ну, давайте, утятки. Идите к папочке…