| |
|
|
- Я не знаю, что во сне видела леди Элиста. Лорд Айлиль вообще видел другой сон — он видел мисс Аделаю. За все поступки женщины отвечает ее отец, или брат, или супруг, если она замужем, — Тавия уже шептала, — вероятно поэтому леди Элиста и назвала убийцей Его Превосходительство. Но, довольно, прошу Вас, — фаэ закрыла лицо руками, — довольно. Во всем моя вина. Я требовала от лорда Брана активных действий, которые уверят всех нас в благополучном исходе — и он их совершил.
На последних словах голос Тавии дрожал. Рук от лица она не отнимала.
|
|
61 |
|
|
|
|
Какое-то время Тавия слышала лишь вой ноябрьского ветра за стенами библиотеки.
- Это слишком просто. - Наконец услышала она голос Грау, близкий и одновременно далекий. Грау коснулся ее руки, но тут же отпрянул, не зная, что дальше делать с этим странным коконом ладоней. - Брать всю вину на себя, делать вид, что рядом этакий непогрешимый, безупречный человек. Просто и бесполезно, Тавия. Потому что сегодняшние ошибки Лаэра не объяснить вашими ошибками. И Элиста слишком искрення в своем горе, - что ей светская условность? Не мне судить влюбленных, - тут в голосе безошибочно прорезалась горечь. - Но лучше бы вы мне просто сказали.
Снова пауза, заполненная лишь голосом ветра.
- Я не понимаю вас, Тавия.
|
|
62 |
|
|
|
|
Наконец она отняла ладони от лица. По щекам текли слезы.
- Да, это слишком просто, лорд Грау, — отчаяние было в тихом ее голосе. Отчаяние и какой-то задушенный крик. — Это слишком просто, чтобы понять и поверить! Лаэр не сказал и не сделал ровным счетом ничего такого, что бы можно было вменить ему в вину. Единственное, в чем он виновен, — не остановил меня, не оборвал, не одернул. Пока я в своей тревоге за детей требовала от лорда Брана сделать что-то, что вселило бы в нас веру в благополучный исход. Вот суть нашего разговора — суть и детали. Более не было ничего. Его Превосходительство ни слова не сказал лорду Брану, ничего такого, чтобы его можно было назвать убийцей. И я не знаю, я не понимаю, почему леди Элиста называет убийцей его. Только его! Вы сейчас обвиняете Лаэра сами не знаете в чем, хотя причины, начало всего лежит в далеком прошлом, о котором лорд Бран предпочел забыть!
Выговорившись, фаэ упала обратно в кресло, снова закрыв лицо руками. Ее плечи вздрагивали, грудная клетка рвано вздымалась.
|
|
63 |
|
|
|
|
Грау снова сел рядом. Ссутулившись, сцепив ладони в замок, смятенный такой бурей эмоций больше чем то хотел признать или показать, и, как и прежде, беспомощный перед ней. Нет, конечно, всегда можно было посчитать все это искуссной игрой, притворством, которое он не смог рассмотреть - но это значило бы поставить под сомнение слишком многое. Слишком многих, даже если это была одна-единственная Тавия.
- Бран ничего не забыл. - Наконец сказал он, смотря в пространство куда-то за книгами, словно видел там что-то совсем другое. - Ничего по своей воле, по крайней мере. Но ему забыли очень важную часть жизни. Насильно и, боюсь, безвозвратно. Вы зря сомневались в его искренности.
|
|
64 |
|
|
|
|
- Я это поняла, лорд Грау, — каждое слово, как тяжелая капля. Тавия говорила так, словно грудь ее сжимали чудовищные тиски, а горло душила веревка. Она старалась звучать спокойно, очень старалась. Но дрожащие пальцы предательски выдавали ее состояние. — Но поняла слишком поздно, когда, по прошествии какого-то времени, начала складывать все, что столько времени лежало на поверхности. Я не винила Его Превосходительство, считая, что забыл он все по своей воле — я бы поступила так же.
Тавия замолчала. Из-под прижатых к лицу ладоней пробили себе путь наружу и упали на подол платья капли.
- Что я наделала!
|
|
65 |
|
|
|
|
Грау долго молчал, давая этой тяжелой, словно грозовая туча, паузе, провиснуть между ними. Женщина-облако, эта Тавия. Женщина-дождь. Бродяга пожалел, что вообще затеял этот разговор. Зачем ему было сомневаться?
- Только приблизили неизбежное. - Выдохнул он, словно каркнул, все также смотря куда-то за полки. - Бран собирался провести ритуал так или иначе. И он чудовищно упрям, когда дело доходит до таких вещей. Я просто хотел знать... что эта поспешность не была вызвана какой-то дурацкой причиной.
|
|
66 |
|
|
|
|
Тавия молчала несколько минут. Не издавала ни звука, не шевелилась, не отнимала ладоней от лица. Только ее плечи мерно поднимались и опускались в такт выверенному дыханию. Когда она наконец убрала руки, слез на щеках уже не было, только ресницы еще поблескивали каплями да покраснели глаза и кончик носа фаэ.
- Теперь знаете, — очень спокойно сказала она.
|
|
67 |
|
|
|
|
- Теперь знаю. - Эхом отозвался он, и, не зная толком, что еще сказать, неловко добавил. - Извините.
|
|
68 |
|
|
|
|
Тавия улыбнулась. Это была вымученная, натянутая улыбка, одетая на лицо силой воли и воспитанием.
- Прошу простить меня за эмоции, Ваше Превосходительство, — голос фаэ продолжал быть спокойным и тихим, тон — вежливым, но в придачу в них появились усталость и какая-то замороженность. — Есть ли у Вас ко мне еще вопросы?
|
|
69 |
|
|
|
|
Бродяга, тоже не без усилия воли, перевел взгляд на Тавию, и увиденное заставило его устыдиться.
- Вам совершенно не за что просить прощения. - Он поднялся, поклонившись ей как младший по дому старшей: сказать жестом было проще, чем словами. - Только прошу держать меня в курсе событий. Спасибо за разговор, леди Тавия.
Слова были тем, что он хотел сказать, но все равно какими-то искусственными. Безопасными, вежливыми - не придерешься, - но искусственными.
- Мне очень жаль, что все так случилось. - Добавил Грау, сломав собственный панцирь, отбросив в сторону осторожность, которую всегда поддерживал с незнакомцами. Ударь сейчас Тавия - словом ли, жестом ли, - он не стал бы защищаться. - И я постараюсь, чтобы у тебя больше не было причин для слез.
И с неловкой поспешностью вышел.
|
|
70 |
|