Осколки кривых зеркал | ходы игроков | *По крупицам

Пятиэтажный дом, недалеко от центра. Уютный в хорошем районе рядом с парком - сразу видно, что его жильцы могут позволить себе многое, не всё, но достаточно.
Сегодня была пятница и к тому же, уже вечер, через час заканчивался рабочий день - нужно было спешить. Раньше приходить не имело смысла, в таких домах были консьержки днём они излишне подозрительны, а сейчас самое время.
Солнце заходило, окрашивая облака в алый цвет - под стать этому порочному городу. Осень, холодно и промозгло. Хорошо хоть дождя нет она может не поехать на такси, а прогуляться. Это лишнее время, значит плюс.

Мартин посмотрел через стекло. Светлый холл, консьержка - милая женщина с сединой и уже в возрасте, читает газетку. Пора. Молодой человек ощутил прилив лёгкого возбуждения.

Сейчас или никогда.

Это всегда было немного странно - и в первый раз, и год назад, и сейчас - и всегда будет странно. Забавная, необычная особенность - этот сплин, эта скука. Казалось, ею истекает весь этот проклятый Город, где так много происходит и так мало меняется.
И вот что еще интересно - скучающих людей немало; и их способ борьбы со скукой - адреналин. Раз за разом все более сумашедшие выходки, раз за разом все глупее и опаснее. Однако риск не интересовал Мартина; вернее, он рисковал иначе. Никакого "очертя голову" - расчет и еще рас расчет, аккуратность, отстраненность. Риск был в самом деянии и его масштабе.

С другой стороны, что было масштабного сейчас? Эта куколка, Джийа Бельфлер, была просто-напросто куклой. Должность, любовница-босс (небольшое отклонение от шаблона), уютный домик. Ничего сверхъестественного. Только странное ощущение при встрече - мгновенное раздражение - и она становится жертвой, предметом охоты. Ни за что, вроде как.
Это было странно для Мартина, и отчасти поэтому он решил обыскать жилище девушки. Все проверить и изучить - и попытаться найти хоть какие-то улики - не лучшее слово, но... - свидетельствующие об интересности мисс Бельфлер.

Небо над Городом окрасилось алым, алый цвет гармонировал с букетом роз в руках Мартина. Это тоже было частью плана. Молодой человек заспешил ко входу в дом. Тяжелая дверь с массивной ручкой открывалась с трудом, и пришлось дернуть посильнее. Вот - холл - и консьерж, самая пожилая из возможных.
Уверенным шагом Бэквуд направился к ней.
- Здравствуйте, я из компании "Сюрпрайз Индастриз", - и визитку на стол, настоящую, захваченную в одноименном офисе, - доставка подарков. Квартира 41. Распишитесь, что вы меня пропустили, а то вдруг кто-то решит, что я вор.
Улыбка, специально распечатанная бумажка. Все, как полагается. Инквизиторский взгляд старой леди пропал впустую, разбившись об доброжелательность и раскованность.
- Проходите, молодой человек, но мисс Бельфлер нет дома.
- Ах нет? - Мартин непритворно огорчился, - какая жалость. Ну что же, придется оставить цветы у входа. Вы позволите?..
- Идите быстрее.
Улыбнувшись и галантно раскланявшись, Бэквуд с цветами устремился к нужной квартире.

Дверь - с табличкой "41" - массивная, солидная, дорогая. Мартин переложил цветы в левую руку, правой достал связку отмычек. Со стороны похоже на "Брауншвейг"... да, именно "Брауншвейг" это и был. Замечательные у этих парней двери. Отряд спецназа с гранатой не высадит. Зато правильная отмычка решает все - даже у заказных изменения от стандартного расположения механизмов не отличаются практически ничем, кроме пары фишек.
Замок тихо щелкнул, сообщая о капитуляции, и дверь жилища Джийи Бельфлер отворилась. У Мартина было немного времени - не больше десяти минут - чтобы успеть до прихода хозяйки и не вызвать подозрений консьержки. Оставив цветы у входа, молодой человек занялся осмотром.

Взгляду Мартина предстала просторная, в 3 комнаты, квартира. Угловая, относительно общий планировки дома. Комнаты эти плавно переходили одна в другую, ещё больше расширяя и без того не маленькую площадь жилища. Светлые тона - белые стены, кожаная кремового оттенка мебель, лаконичность форм и решений.
Огромное окно в гостиной, выходящее на парк, остальные поменьше и кто куда ( в основном парк и улица). Спальня - большая кровать, плазма на всю стену, зеркало-напольное, старинное, в совсем не подходящей к остальной обстановке кованой раме, большой платяной шкаф. Везде абсолютная чистота.
Именно эта чистота в сочетании с оттенками интерьера создавали впечатление не то больницы, не то лаборатории.

На столике в гостиной лежала записная книжка с телефонами и визитницей, пролистав её молодой человек нашёл несколько обведённых телефонов- матери, начальницы и... психоаналитика. Стационарного компьютера не оказалось, а ноутбук, видимо Джийа забрала с собой.
В спальне, обследуя шкаф Мартин обнаружил, что задняя стенка у него легко отходит, под напрягшись и сковырнув её молодой человек нашёл в своеобразном тайничке коробку, заполненную мужскими галстуками. Их было не так много.

Итак, квартира была осмотрена. И осмотр Мартина не порадовал.

Что мы ожидаем, вступая на личное пространство другого? Подсознательно мы ищем неточности, мелкие детали - грязная посуда, смятая постель. пятно на ковре, порно в ноутбуке - которые сообщат нам, что это - жилище такого же живого человека; более того, в мелочах, в обстановке, аккуратности или бардаке мы стараемся почувствовать частички личности. А здесь...
Чисто. Холодно. Светло. Квартира больше похожа на музей, чем на жилье. Бэквуд поежился. Интересная штучка, эта Бельфлер...

Ничего толком. Ничего. Ни личности, ни улик. Запомнил расположение комнат - и все. Визит впустую?
Словно отвечая на незаданный вопрос:

Доктор Халтон, психоаналитик

9800600700, Прайвет-Драйв, 42

"Нам всегда есть, чем помочь другому"

Мелочь, царапающая по нервам.
Словно по наитию Мартин закружил по спальне, беспорядочна шаря глазами по мебели. Заглянул в шкаф. Платья, костюмы, вешалки, обувь... джекпот! Отходящая задняя стенка. С некоторым усилием Бэквуд оттянул ее на себя, другой рукой изучая открывшееся пространство. Раз - и рука касается прохладной поверхности картонной коробочки.
В извлеченном резервуаре были галстуки. Несколько. Мужские.

Бессмысленно. Но это-то и заинтересовывает...

Колебавшись всего минуту, Мартин поспешно снял свой галстук - вернее, галстук товарища, взятый тайком. Однако класть в коробку не стал - это было бы безрассудно. Вместо этого спрятал его в карман; достал один из галстуков из коробки и спешно одел. Спрятал коробку.

Все, на выход, и побыстрее. Цветы оставить у входа. Дверь закрыть. И на выход.

Дверь почему-то не хотела закрываться, это отняло у Мартина несколько лишних секунд. Пока он возился с непослушным предметом охраны жилища он уловил краем уха как скрипнула соседняя дверь. Этот звук заставил сердце Бэквуда забиться чаще:
"Чёрт! Как не везёт..."
Он успел захлопнуть входную дверь ровно когда из соседней квартиры (их здесь всего было по 2 на лестничную клетку) вышла девушка.
- Да, солнышко, конечно! - прокричала она напоследок в квартиру. - Ой... Здрасте.
Она немного удивлённо уставилась настоящего у соседней квартиры парня.

Сердце в груди стучало пойманной птицей; отмычка в замке скакала, как ненормальная. Руки стали влажными...
Нет, конечно же, скучно не было. Но какой смысл в таком экстриме - на грани фола, на линий огня? Причем не в большой партии, а так... шальная пуля, если что. Нет, если и попасться - то в руки профессионала, но никак не соседей по лестничной площадке.
Замок щелкнул, дверь закрылась. Мартин едва успел отстраниться от нее и подхватить букет. Итак - пронесло.

- Ой... Здрасте.

Симпатичная. Молодая. Короткая стрижка - всегда так забавно и мило со стороны. Зеленые глаза.
Все эти детали быстро перелистнулись одна за другой в сознании Бэквуда. И параллельно - подбор модели поведения.
Чуть смущенная усталая улыбка. Слегка растянутые гласные - образчик кокни - и ненавязчиво скользнуть взглядом по фигуре. Ничего такого, обычный парень из бедных, работающий курьером. Небрежно - как будто неумело - одетый галстук поддерживает впечатление.
- Эээ, мисс, вы не подскажете - ваши соседи дома? "Сюрпрайз Индастриз", доставка подарков, мы дарим людям тепло и радость...

Девушка закрыла за собой дверь, которая автоматически захлопнулась на защёлку и с интересом посмотрела на парня.
- Эээ, мисс, вы не подскажете - ваши соседи дома? "Сюрпрайз Индастриз", доставка подарков, мы дарим людям тепло и радость...
Она хихикнула очаровательно закрывая рот ладошкой.
- Что всем-всем дарите? - она сделала шаг к незнакомцу и убрала руки за спину. - А мне?
Она подождала буквально секунду и рассмеялась.
- Не зависай, это я так. Джийа, наверное ещё на работе, но если очень хотите подождите, в ближайшие полчаса должна вернуться, если никуда не поехала. Сами понимаете, пятница вечер, клубы, кафе всякие, - девушка как будто извиняющиеся развела руками и направилась вниз к лестнице.

Она прошла совсем близко от Мартина, что бы он мог ощутить лёгкий запах дорогих духов, отдающих мёдом и зелёными яблоками.

Таких девушек Бэквуд уже встречал, однако каждый раз все происходит как заново, не так ли? И их манера поведения в конце концов тоже приедается... что не мешает, через полгода, скажем, встретив такую - скалиться и думать не о том.

- Что всем-всем дарите? А мне?

Подходящий ответ был в общем-то готов, однако, как и всегда, возможности его произнести не было. Мартин ненароком глуповато улыбнулся - а впрочем все к лучшему, под образ курьера сгодится и такой момент.

- Не зависай, это я так. Джийа, наверное ещё на работе, но если очень хотите подождите, в ближайшие полчаса должна вернуться, если никуда не поехала. Сами понимаете, пятница вечер, клубы, кафе всякие...

Странная манера общаться. От "ты" к "вы", от раскованного стиля к стилю вежливому. Вполне возможно, девушка крайне образованная и неглупая... а впрочем прикинуться кем угодно можно. Правда - зачем?
Ждать Джийю не входило в планы Мартина - светить свое лицо, особенно после проделки с галстуком, было так себе намерением. И оправдание прекрасное.
Ноздри улавливают запах духов проходящей мимо девушки. Дорогие. И для курьера, и для Мартина. Хочется сказать: "Черт!" Бэквуд улыбается в сторону своей улыбкой - секундное проявление удовольствия от ситуации - и снова разыгрывает комедию:
- Какой там ждать... - скорее в сторону, и догоняя, и обгоняя девушку - курьеры, они всегда быстро ходят, - добавил:
- В следующий раз обязательно подарю тепло и радость именно вам.

Она улыбнулась в ответ, легко и ненароком, продолжая спускаться.
- Люди всегда много обещают, но редко когда выполняют. Вот например, тебе нужно было доставить посылку, но ты оставил её у дверей.
К этому моменту они уже успели дойти до консъержки.
- До свиданья, мисс Своун, - помахала ей рукой девушка.
- Опять до утра, Шерри? - с лёгким оттенком воспитательной работы и недовольства ответила женщина.
- Так выходные, мисс Своун!
Шерри развела обезоруживающе руками и звонко рассмеялась.

Они оказались на улице. Девушка посмотрела на пасмурное небо, потом на изящные часики на правой руке, потом на парня и вздохнула.
- Если хочешь могу тебя подвезти, что бы не топал пешком, тут далеко до метро, у меня всё равно ещё достаточно времени.

Хм. Шерри. Подходящее имя. Имя из детства - Голсуорси, "Сага о Форсайтах" или "Последняя глава" - и одна строчка:
Милая Шерри...
Имя казалось таким необычным, таким... пикантным, что ли? Образ складывался мгновенно, образ из тысячи нюансов и двух слогов. Шерр-ри.

Вот как раз таки это и называлось - думать не о том.
По здравому смыслу после обыска требовалось исчезнуть как можно скорее, так, чтобы ни у консьержки, ни у случайных свидетелей не осталось четких воспоминаний и впечатлений. А любезничать тут с этой милашкой - дело не умное. Однако...
Однако оставалось неприятное ощущение незавершенного действия. И плевать на то, что эта Шерри такая же, как все, на то, что она явно не одного с Мартином круга - когда-нибудь, когда сплин когтями схватит за сердце, она будет вспоминаться и казаться единственным, но упущенным спасением. Она и сотни других людей. Брошенных. Оставленных. Пропущенных мимо. Убитых.

Мартин на миг помрачнел, а вот курьер из бедной семьи оказался гордым и честным:
- Спасибо, не надо, - из оперы "меня девушки возить не будут", - мне тут пару кварталов пройти всего-то, - из оперы "самоотвержение".
- Увидимся, Шерри.
И, посвистывая, удалился.

Девушка пожала плечами и не стала настаивать.
- Не думаю, - мягко улыбнулась она в ответ.
"Моё дело предложить, ваше дело отказаться". Шерри направилась к своей машинки, оказавшейся вишнёвым пежо. Через несколько минут взрыкнул мотор и машинка умчалась, куда-то в даль. Проезжая мимо Мартина она не сбавляя скорости бибикнула.

Бэквуд оказался снова один между парком и жилым кварталом, уже на параллельной улице начинались офисные редкие здания. Идти от сюда до метро и до ближайших транспортных остановок было не меньше 3 кварталов, именно поэтому в какой-то мере здесь селились уже более-менее обеспеченные люди - добираться на своих колёсах было удобнее всего.
Вечер окончательно вступил в свои права - зажглись фонари (здесь они горели исправно, в отличии от большей части города), закат уже почти отгорел, а солнце скрылось. Стало сразу прохладнее, да ещё и этот ветер....

Начинался вечер... нет, не то, вечер давно прогорел. Тусклый неон рекламных щитов и блеклый свет из окон - так тлеет потушенная сигарета; так начиналась в Городе ночь.
Идти было неблизко. Редко проносились машины мимо, редко тротуар окрашивался желтым маревом фонаря, и все вокруг - деревья, дома, столбы, что угодно - казалось эфемерно и нереально. Быть может, реальны были бы звезды, но на небе их не было. Путь сквозь тьму.
Становилось холодно, ветер задувал за воротник, и нахохлившийся Бэквуд про себя помянул добрым словом осторожность и прочее - а мог бы доехать в тепле.

Итак, подумаем о чем-нибудь важном. Джийя Бельфлер и ее галстуки, например.
Забавное ощущение - как будто посетил нежилой дом. Гостиничный номер, место временной прописки. Не "хоум, свит хоум" - и в помине рядом не стояло. Хотя - это не показатель. Странное жилище могло быть у кого угодно.
Сами галстуки - куда интереснее. Что бы это могло значить? Мартин встречал людей, в основном мужчин, собирающих трофеи в виде интимных частей туалета своих любовниц; попадались ему дамочки со страстью закупать туфли десятками пар. Но все это было не то. Галстуки. Мужские. Странноватый трофей.
И интересно - что выйдет из всего этого эксперимента с кражей галстука? Как скоро она заметит, что предпримет...

Было холодно и гадко, однако скучно не было.

Мартин без приключений добрался до метро, если не считать стаи бродячих собак, которые по дороге увязались за молодым человеком, раздумывая видимо на тему его вкусовых качеств.

Подземка пахнула на него сыростью и затхлостью и теплом. Люди как раз возвращались с работы, поэтому противостоять людскому потоку было достаточно сложно. Пару раз Мартина толкнули, а ещё несколько помянули "добрым" словом. Уставшие люди особой вежливостью не отличались.

Путь "домой" - в общежитие при Академии - всегда был полон какого-то мрачного романтизма. И этот раз не был исключением. Всё вокруг Мартина, казалось, словно соткано из тьмы, света - и серой, серой грязи Города. Всё и все.
И метро - это отдельная тема; вечерний, почти ночной вагон полупуст. В соседнем народу немало. Там толпятся вовращающиеся с работы люди, однако в этом - только Бэквуд, спящий старикан в стороне и миниатюрная девочка-подросток в наушниках, тоненькой кофточке неформального вида и какой-то до смешного короткой юбке. Брошеный ею усталый взгляд был взглядом трупа - подведенные черным глазищи с мертвенно-бледного лица. Кажется, что весь мир вокруг, за пределами вагона - одна сплошная ночь, и только здесь, под скупым светом старых ламп, остались краски.
- С*ка... П*дор!
С грохотом отворяется дверь из соседнего вагона, и один пьяный рабочий вталкивает внутрь другого. С грохотом, несчастный падает, пугая девчонку. У него потертый вид пьяницы и все его лицо в крови. Не менее пьяный, но более крепкий и счастливый соперник напутствует:
- Чтоб я тебя, г*внюк, больше не видел, ты понял?
И выходит. Пьяница стонет, карабкается, хватаясь руками за спинку, на кресло и снова падает.

В этом Городе есть много грязи, столько, что человеческая жизнь - как жизнь той девчонки в углу вагона - с самого своего зарождения тонет в ней, опускается все ниже и гибнет. Тело продолжает жить и работать, но глаза - мертвы; мертвых ничего не пугает и не отвращает.
Был ли Мартин живее?..

Несомненно, был. Осторожность - добродетель трупа, но живым существам свойственно совершать неожиданные поступки. Уже поставивший точку на своих сегодняшних наблюдениях Мартин внезапно подумал, что неплохо бы...
Станция Гарденери. Бэквуд встает и выходит, не доехав три станции до Академии. Переходит на другую платформу, садится в вагон, идущий в противоположном направлении. Назад, в тот самый район, только не на ту же станцию, откуда отъезжал, а на соседнюю. Аккуратность просто так.
Снова пешком - к дому Джийи Бельфлер. Цель?
Лезть в тот же подъезд - глупо, но есть дом напротив с угла; окна цели оттуда доступны, так что можно пронаблюдать. Жалко, нет никакой оптики...
На волне одушевления и иронии над самим собой, Мартин, импровизируя, обыграл консьержа, без проблем попав в дом. Поднялся по лестнице на несколько этажей вверх и остановился на лестничной клетке. Выкрутил лампочку. В окне четко показался силуэт дома напротив и заветные окна.

Неожиданно и глупо - но просто ехать домой тоже как-то так себе.

Через час, за который мимо Мартина прошествовал лишь мужчина в летах, ведя на прогулку здоровенного сенбернара, наблюдение за подъездом дало свои плоды и кроме ничем не примечательных жителей в подъезд вошла Джийа.
На девушке было пальто, цвета загустевшей крови, шла она, как не странно, пешком, а вид был достаточно задумчивым. Она кивнула консьержке, и через некоторое время, пройдясь по комнатам не надолго исчезла.

Время тянулось, медленно-медленно, словно паук, плетущий свою паутину. Подобное сравнение потянуло за собой воспоминания и новые сравнения. Например, странно, но Мартин, даже в подобной ситуации, никогда не ощущал себя этаким хитрецом, закидывающим петлю на шею жертве; нет, всегда было место сомнениям и страхам, что делало достижение цели приятнее, а саму цель - желаннее. И когда Джийя Бельфлер показалась на горизонте, молодой человек ощутил почти физическое удовольствие. Наконец-таки его ожидание завершилось. Следя за тем, как девушка добирается до своей квартиры, как ходит по комнатам, Бэквуд-младший цепко отслеживал все возможные важные детали - было интересно, обнаружена ли пропажа галстука, куда делись цветы.

Резко включённый свет в спальне, быстрые чёткие движения. Кажется в руке у неё что-то блеснуло. От чего-то в этот момент показалось, что лучше не злить эту красавицу.
Видимо Блэквуд не достаточно плотно прикрыл дверцу шкафа, потому что взаимодействие с деревянным предметом мебели обнаружилось достаточно быстро. Обзор ненадолго закрылся (видимо девушка производила манипуляции со шкафом) после чего в воздух взлетели яркие полоски ткани. Джийа была в бешенстве.
На этот раз она почти рванула по направлению к коридору.

Ах, ах, ах.
Это было знакомое, знакомое чувство - чувство предвкушения чего-то интересного, не скучного. Год назад, когда отличник и друг Мартина по Академии, Тони Хоук, вышел на его след, нашел связь в творящихся вокруг него событиях - тогда это было так же, и с тех пор подобное состояние приходило к Бэквуду каждый раз, когда он встречал противника. Эйфория.
Усталость и смущение от столь резкого и глупого решения, как вернуться сюда - как рукой сняло. Воспоминания о Тони или Шерри, меланхолия, скука - развеяло, как дым от костра. Ничего не осталось, кроме ощущения, долгожданного ощущения свободы и силы.
Джийя побежала в коридор. Цветы? Порежет? Ах, как интересно. Галстук на шее, галстук из ее коллекции - словно бы нагрелся. Если она помнит каждый из них... Мартин широко, хищно улыбнулся. Стоит как-нибудь одеть его снова и показаться ей - как-нибудь в конце.
А на улице, над Городом, шли черные, чернильные тучи. А на улице, в Городе, шла грязная, черная жизнь. Город был клоакой, Город был - лепрозорием, в котором сотни и тысячи - и миллионы - серых и больных людей шагали под дождем туда-сюда, как заведенные марионетки. В их среде развивались гнусные особи, страшные особи, исковерканные особи - и Мартин тоже был дитем этой проказы, отмеченным печатью крови. Но в этот миг, в миг ожидания обещанного торжества, в миг, когда скука, скуля, уползала прочь - ему казалось, что ослепительный свет окружил его. Что дивная и очищающая сила стала его сердцем, и когда-то он долго удивлялся, что люди не замечают его вдохновения.
Марти, ты какой-то веселый...
А хотелось, хотелось - хохотать. Весь грязный мир вокруг стал тенью, и осталось только - лицо Джийи Бельфлер. Это было сродни любви, сродни родству - и даже был случай, когда Мартин был близок, был любовником своей цели. Как ни крути, все отношения, все общение мужчины и женщины прнизано двусмысленностью, и даже отношения врагов, и даже отношения друзей, и даже отношения убийцы и его жертвы.

Джийа ещё немного побесилась, после чего впала в свой обычный ритм жизни. Цветам правда в этой истории повезло меньше всего - они оказались нещадно разодраны.