Хизз в себя не приходил – Элла продолжала пытаться возвратить мальчика в сознание, однако, ничего не получалось. Он был жив, но девушка понятия не имела, что следует делать дальше и как помочь. Это беспокоило её, наполняло сердце тревогой.
А тем временем, неприятные события продолжались.
Вот оно – хуже всяких кошмаров, когда люди пытаются друг друга придушить, искромсать, причинить боль, уничтожить. Это не глупые тени, пугающие детей в спальнях. Это было то, на что действительно страшно смотреть, и кровь закипает от ужаса, когда понимаешь, что это происходит совсем рядом, на самом деле.
Сначала К.Е. и Шесему. Потом Агриэль и Хизз. Теперь опять К.Е. и Агриэль.
Не многовато ли для нескольких минут? У Эллы уже голова кругом шла, и она бы с радостью тоже поблевала бы в сторонке, от осознания тошнотворности происходящего.
Дождь продолжал идти, казалось, он был бесконечен, как и взаимная ненависть, друг к другу, повисшая в воздухе.
Вообще-то она очень не любила Агриэля. Разумеется, это была не ненависть, это слово вообще было бы в данном случае слишком громким, это был обычный, банальный негатив. Не беспочвенный, вполне себе заслуженный. Пожалуй, не счесть всех тех обидных слов и действий, которых Элле пришлось вытерпеть от него в свой адрес. Вот, слезящийся, подбитый глаз, был тому наглядным подтверждением. И уж точно он давно заслуживал того, чтобы ему кто-нибудь хорошенько врезал.
Но так уж вышло, что Элле не доставляло совершенно никакой радости, мучение других. Когда она смотрела, как этот лощеный, себялюбивый человек валяется в грязи, мучается, пытаясь подняться на ноги, то ничего, кроме жалости, это не вызывало. Где его самодовольные речи? Насмешки? Оскорбления? Если это все лишь притворство – то шутка явно не удалась, смотреть было невыносимо.
Просто хотелось, чтобы это всё прекратилось. Наверное, это был глупый альтруизм, но в тот момент Эллу такие мелочи не интересовали. Ну, и не могла она просто иначе, такой уж был характер. Да и Горан вспомнился, который всегда защищал "братссса" - раз она верила ему, то и тут была вынуждена доверять.
- Вы ведь не вздумаете его добивать, да? – Бросила она Константину Евгеньевичу, по-прежнему держась в стороне от происходящего, словно не решаясь, что-либо сделать. Хмурилась. Но потом решилась.
Элла присела рядом с Агриилом. Ничего не оставалось. Скользящая по земле рука мешала, девушка сжала её своей ладонью. Он за это обещал сломать ей шею и отрезать язык, но сейчас Элла думала только об одном – что надо спасти, унять боль. Вот только ничего у неё не было, кроме желания помочь, и Кай, который она в очередной раз отчаянно звала на помощь.