[Rh] Samwheri 'n Vitnam '65 | ходы игроков | -=Консервы на привале=-

Самое страшное - не взрывы мин, не грохот пулеметов, не стоны врагов. Самое страшное - когда все это непостижимым образом начинает нравиться.
Кровь стекает в ботинок, пот течет в глаза, азарт и ненависть хлещут по венам. Когда ты успел стать таким Бренди? Ты был озорным, шпанистым мальчуганом, ты был раздолбаем, ты был лгуном и лентяем, но у тебя были чистые глаза. Пусть слегка лукавые, зато дети, заглядывая в них, улыбались... ты грешил, но ты ходил в церковь, и ты молился о спасении души... а теперь... а теперь ты молишь Бога о том, чтобы твоя пуля попала человеку в живот, а не в руку, в твоих глазах азарт убийцы, а твой перекошенный рот улыбается страшным оскалом... ты перестал быть человеком, ты стал морским пехотинцем. И только Богу известно, есть ли дорога назад.

- Вмаж им, Роб! Ты - молот божий! Господь покарай пиздоглазых выблядков!!! Подходите, суки, у нас на всех хватит свинца!!! - поудобнее перехватывая винтовку и прилаживаясь стрелять, проорал О'Салливан.

Очередь тяжелого пулемета вспахала землю вокруг бегущего, закрыв его фонтанами черно-серой земли. И перечеркнула фигуру, заставив того кувыркнуться, уже без ноги. Кричащий полутруп пытался уползти в сторону, Рассел хотел уже добить его парой пуль, как из кустов, заглушая раненого, донесся многоголосый вопль. И оттуда, как тараканы, поперли оборванные кровожадные желтые пидарасы. Стреляя по большей части на бегу, в белый свет, как в копейку, тем не менее они брали числом. Пули зацвиркали по броне, оставляя белесые отметины.
Салливан, оглянув окрестности очередной раз, опецил, открыв пасть. Ну не ожидал он, что после такой жуткой огнестрельной отповеди, устроенной пулеметчиками, кто-то еще полезет из зеленки. Но поперли, и поперли нежидко. Подняв винтовку, начал жечь латунь. И даже с удовольствием заметил, как упал ничком один из узкоглазых, поддетый мушкой.
Ричи. Расслабуха вроде бы только начиналась. И в этот момент, после очередного гугуканья пулемета, джунгли взвыли. Где-то там, за бортом.

Хотя Бренди не колол себе морфий и выкурил всего лишь лаки страйк, ему взаправду показалось, что кусты, как какое-то большое зеленое существо, зашевелились, вспучились, и выблевали гору желтомордых мартышек.
Теперь надо было поднять ствол винтовки и нажать на спуск. И, как не странно, это было сложнее, чем крошить заросли из пулемета. Там, наверху, полу-оглохший, ослепленный болью и дымом, Бренди палил по неясным теням в кустах, по шевелящимся веткам, по вспышкам выстрелов. Теперь - другое дело. Лицом к лицу, глаза в глаза. Вот так вот откровенно - в первый раз за весь Нам.

Но морпех - это не просто солдат. Разница заключается в том, что солдата учат служить, а в морпехе воспитывают убийцу. И, как ни странно, из непутевого ирландского паренька убийца получился.

"Одиночными. В самую широкую часть тела. Огонь."
Бэнг! - словно забил в приближающуюся фигуру новенький блестящий гвоздь одним ударом молотка.
- Сержант, бля, атака!!!
Бэнг! - гильза тонко звякнула о броню.
- Мать-их-гукии!
Бэнг! Бэнг!

Робби Робби, ведь еще полгода назад ты был обычным деревенским пареньком, наивно вступающим в коровьи лепешки, курящим одну на троих сигаретку вместе со своими друзьями - худыми лапоухими и прыщавыми пареньками в хзатертых до дыр джинсах. Был непрочь передернуть в амбаре на фотографию из прошлогоднего "Плейбоя", на которую до тебя дрочил весь старший класс и половина твоего. Не так давно ты в первый раз засадил по самое не балуйся своей веснущатой подружке, все в том же амбаре под запах свежего сена, изобразив на лице полузадумчивость-полуслюнопускание от неизведанных ощущений.

Теперь ты выкашиваешь нахуй низкорослых желтоглазых ублюдков, держась за ручки полтинника и визжа от радости...

Пулеметчик повел ствол в сторону кустов, и выжал спуск. Оргазмоподобная очередь вырвалась из недр горячего ствола пулемета и стаей белых лебе.. тьфу ты, злых питбулей пули устремились в сторону уебков.
- Ииииха, штоб вас всех распидорасило нахууууй.

- Охеренно, Бренди, я и сам догадался. - с непонятной злостью выплюнул сержант, схватив передатчик.
Трубка так и норовила вырваться из скользких от пота и крови дрожащих рук и выпрыгнуть на улицу. С трудом совладав с ним, Ричи, что было сил сдавил кнопку передачи:
- Ковбой, черт бы тебя! Ты где, бля? Гуки нас трупами решили забросать!
Не дожидаясь ответа, Ричи схватил винтовку, крутанулся на месте, разворачиваясь лицом к бойницам на борту. Перед глазами заплясали кровавые мушки, но что морпеху до каких-то "насекомых"? Он прильнул к отверстию, осматривая поле боя, затем переместился на другой борт.

Салливан принял на мушку еще одного бегущего напролом узкоглазого, вжал крючок, с какой-то дикой радостью ощущая вбивающую приклад в плечо отдачу. Даже не провожая взглядом падающего ничком вьетнамца, перевел ствол на пару метров левее. Удар в плечо, сладкое ощущения уверенности в тяжести оружия. Закрутившийся волчком желтый сделал еще один шаг и осел на бок, обильно заливая листья кровью из разорванной шеи. Еще один поворот, утопить крючок. Наведя ствол прямо на поднявшего винтовку парня лет двадцати. Злобными глазами сверлящего сидевшего в неудобной позе Брендана. Выстрел, но пуля уходит вверх - мгновением раньше над головой раздается лязг прилетевшей со стороны противника автоматной пули. И еще одной. Неприцельно, но неуютно, мешает стрелять, черт подери. Еще один хлопок четырнадцатой, но уже наспех, в последние секунды. Мимо. А взгляд вьетнамца заострился, черный провал дула смотрит прямо в душу.
Фонтанчики вспахиваемой браунингом земли скрыли силуэт несостоявшегося стрелка. Пропали, сменившись брызгами яркой, рассветно-алой крови. Винтовка упала рядом с растерзанным телом.
Восторженный вой пулеметчика настраивал на философские мысли. Нескончаемая вереница черных всплесков крест-накрест пробежалась по уже изрядно выкошенным зарослям, прореживая ряды бегущих, заставляя вжиматься в почву, закапываясь под кишащий паразитами влажный дерн. Еще одно тело плеснуло салатом из дробленых костей и мозгов, навалилось на упавшего рядом узкоглазого.
Котлета, глянув на разворачивающуюся иллюстрацию чистилища, сделал шаг к другой бойнице. И опешил. Прямо в сто тринадцатый целился расчет какой-то китайской хуядлы калибром дюйма так в три-четыре. А еще, откуда-то издалека слышался рокот лопастей, заменяя собой ответ рации.

Глаза сержанта расширились от ужаса и что было сил он заорал:
- Роб, на шесть! Расчет с базукой! Пиздааа папуасики!!! - тяжело понять, почему Котлета проорал именно это, вероятно, вид наведенной прямо на него китайской трехдюймовки подействовал. А уже через секунду паника уступила место дикой ярости
- Ах вы пидоры узкоглазые, макаки, жепоебнутые! C'mon! Taste this! Take it! Take it! Taaaake it!!! - просунутый в бойницу ствол М14 разразился огнем. Сержант почти не целился - левая рука бесполезно висела плетью, кисти Дэвид уже не чувствовал.

- Ааааа! Отъебитесь, тараканы! - Бренди вжал голову в плечи, но бежать было некуда, а быстро залечь мешала раненая нога.
Сверху щедро плеснуло свинцом по верещащей саранче, узкоглазые как по команде шлепнулись лицом в торф-или-что-это-там-за-дерьмо.
Первый раз ирландец видел такое - за спиной грохотал "полтинник", а прямо перед ним пули рвали в салат и крошили в винегрет все живое и неживое.
Но Салливан догадывался, что одной очередью пулемета атаку не отбить. Патронов в магазине оставалось немного, правда, сзади на поясе болтался запасливо спизженный кольт, но это последний шанс.
- Arrah*, попробуй это, мразь! - еще одна граната отозвалась приятным холодом в потных пальцах и отправилась в полет примиком к залегшим "черным пижамам".
Она еще не упала на перепачканную вывороченной глиной и кишками траву, как ствол Катрионы уже выцеливал любого, кто попробует отбросить лемонку назад. Любого, кто попробует выстрелить. Любого, кто, бля, поднимет голову!


*Arrah - ладно (ирл.)

Секунды за секундой утекают. Все ближе помощь, Неотвратимая Карающая Длань скоро будет тут. Но до этого нужно еще дожить. И вот. Под аккомпанемент винтовочных и пулеметных выстрелов над верхушками невысоких деревьев появился одинокий силуэт "хью". Но не какой-то там транспортный аппарат, не чечеточник с братвой на борту. А Машина Смерти, предназначенная для выкашивания всего живого. Хлопнул запал гранаты дымовой, брошенной Расселом. Первый снаряд реактивный ударился о ствол порубленного пулями дерева. Сыпанул осколками вокруг, калеча желтомордых. Второй рядом в землю ушел, разорвав оказавшийся рядом труп. Стеганули хлысты шестистволок по зарослям. Не туда - дым в сторону сносило ветром усиливающимся. Второй заход. Стрекочет пулемет на борту вертолета. Последнее это было, что Брендон слышал. Праздничный рокот стволов раскаляющихся, как музыка, только без слов. Качнулось все и поплыло, в калейдоскоп образов затягивая. В темноту.
Ричи, высадив полмагазина по расчету безоткатки, укрылся за бортом. Разрыв. Еще один. Еще и еще. Дрожит земля - утюжит летун пидарасов. А сзади теплым плеснуло на руку. И оборачиваться совсем не захотелось - там Салливан сидел, секунды назад теплое его плечо почувствовал, когда тот гранату кидал. А теперь нет его. Ни стона, ни сиплого крика.
Рванулся Девид наружу, не задумываясь уже, не слыша собственного вопля. Винтовка вылетела из руки ослабшей, подхватил пистолет лежащего навзничь Бренди. На аппарель выкатился, споткнувшись, поднялся на колени. Затвор запястьем зацепил, дернул, разрывая повязку. И начал сквозь слезы садить в дымящуюся, исходящую кровью зелень, вместе с пулеметчиком, уронившим голову на грудь.
Секундами раньше Рассел, менявший ленту, не обратил внимания на лязгнувшие по броне пули. Не до того, когда грохот вокруг, в ушах шумит, а адреналин перехлестывает через край. И не заметил даже удара, только по шее теплое вновь потекло. Пот, наверное. Короб тяжелый на место вдвинул с трудом - устали руки, дернул ручку взведения затвора. Вжал гашетку, опуская голову к прицелу. Нет. Чуть еще ближе, щекой почувствовать агрессивное тепло, от пулемета идущее. Улыбнулся. Полутьма вокруг, земля и небо смешиваются. Никого. И только теплые рукоятки по-дружески стучат в ладони:
- Я с тобой, брат.

Минуту спустя. Трещит пламя. Дымят джунгли. Где-то вдали стрекочет лопастями транспортник. Скоро будет здесь он. И скоро отправится домой единственный выживший. И будет помнить всегда этот бой. И этих парней.