Век Меча и Топора: Глава Вторая | ходы игроков | По следам трупа

Ведьмак ушел молча, на рассвете. Серпентес слышал сквозь сон, как тот переводит коня через брод, направляясь обратно, к Цинтре, но оказался будто скован чем-то и не смог ничего сделать. Не иначе, ведьмачий Знак...

До лагеря беженцев оставался день пути, и оставшиеся трое - Каинель, Эйд и Серпентес - все сильнее понимали, что найдут там лишь трупы - вокруг были следы прошедшей армии - вдоль дорог на эшафотах болтались казненные, утыканные стрелами, с ужасающими минами боли и страданий.

Лошади то и дело, запинались о брошенный скарб тех, кто посчитал собственную жизнь ценнее купленных недавно на ярмарке вил - а через сотню шагов лежали и сами бывшие хозяева - сраженные стрелой, мечом или топором.

Откуда-то до сих пор несло дымом пожара и дым этот застилал глаза, заставляя их слезиться. Все вместе складывалось в картину, совершенно не располагающую к веселым беседам, да и вести их путникам совершенно не хотелось.

Многочасовое молчание нарушил Каинель - едва не застав утром ведьмака на месте, он изрек целую речь о вероломной природе этих "выродков", изрядно приукрасив ее нецензурной бранью, после чего не удостоил остальных даже взглядом.

-Мы уже почти на месте. Будьте осторожны - не факт, что нильфы ушли далеко.

Эйд странно посмотрел на Каинеля. То что творилось кругом его интересовало мыло - он уже не раз наблюдал подобные виды. Уход ведьмака тоже не значил для него ничего особенного и уж точно он не собирался говорить о "вероломной природе". А вот предложение Каинеля его заинтересовало.

- В каком смысле осторожны ? Есть идеи как внезапным нападением справиться с армией, если она на нас наткнётся ?

- Скорее мы на неё наткнёмся, - произнёс Серпентес, странно улыбаясь. Подавленное настроение товарищей ему не передалось, наоборот, он ощущал подъём сил и настроения с уходом этого мрачного нытика, без конца ноющего на свою судьбу. Окружающее его мало волновало, казалось, будто он даже не замечал, не видел всего, что творилось вокруг него. Но вместе с тем, маг внимательно следил за происходящим вокруг, за происходящим в астральных и эфирных сферах, за колебаниями иных, могущих присутствовать здесь магов, за колебаниями, исходящими от магических артефактов и вообще всяческими изменениями в нём. Ничего дельного он всё равно не высмотрит простым глазом, - на то есть Эйд и Каинель, гораздо более внимательные, нежели он.

- Тут всё зависит от точки зрения, конечно же. Если мы встретимся с Нильфгаардским отрядом, то если мы убежим получится, что это мы на них наткнулись, а вот если не сбежим, а скажем... Ну нападём на них, а вы господин маг ещё чего и наколдуете, то получится, что это они на нас наткнулись.

Эйд помахал в воздухе рукой - то ли отмахивался от кого-то, то ли пытался найти потерявшуюся мысль.

- Как-то так в общем. Исход конечно будет, скорее всего, один и тот же, но донесения в штаб будут разные.

- Весьма интересная точка зрения, - произнёс Серпентес, - главное смотреть в оба, чтобы было второе, - маг по-прежнему улыбался, не особенно заморачиваясь осмотром окрестностей.
- Я займусь отслеживанием магических волнений и инверсионными следами астральных конвекций с псевдофлуктуацией слоев тонкой материи.
Увидев лица спутников он добавил, - в общем колдовством, призванным скрыть магические силы вокруг.
Серпентес был счастлив, что всё повернулось так, а никак не иначе. Теперь есть с кем и поговорить.

Со стороны скоя'таэля послышался странный звук - средний между шипением и смешком - как реакция на речь мага. Однако, он все же спешился и привязал коня к дереву, кивнув остальным в сторону довольно широкой дороги, отходящей от тракта в лес. Судя по всему, прорублена она была недавно - кое-где до сих пор торчали невыдранные пни.

Достав лук, Каинель осторожно двинулся по дороге, идя по самой ее окраине.
-Впереди должен быть лагерь беженцев. Если войска Вэрдена где и закрепились, то там. Насколько я знаю, они должны были ожидать подкрепления из Темерии. Внимательнее!

Эйд последовал примеру Каинеля и тоже спустился на землю, привязав лошадь к ближайшему дереву, и обнажил клинок. Дорога ему не нравилась, хотя Каинелю она тоже похоже не нравилась, что впрочем было неудивительно.

- То есть прикончить могут и "свои" ?,- последнее слово эльф выдал с явным сарказмом.

В общем поход обещал выдаться ещё более "весёлым", чем предполагалось изначально. Оставалось только смотреть по сторонам и надеяться на то, что в случае какой каверзы будет хотя бы ма-аленький шанс её избежать. Ну то есть будет не полный отряд лучников, а "всего лишь" штук пять или скажем не конники, а пехота и так далее.

- Да, это уже действительно интересно, - произнёс маг, оценив сарказм Эйда. Похоже пора было переходить из области бездействия и роли пассивного наблюдателя, - ну хорошо, убедили, я буду отражать звуки, создавая конус тишины вокруг нас. Ваши действия будут неслышны, даже если вы решите прогорланить имена всех девятисот любовниц короля Дезмонда. Главное вам будет услышать противников до того, как вас заметят.
Серпентес замолчал, занявшись обещанным. Это не было каким-то сверхмощным заклинанием - так, простой безделушкой, навроде знака Аард у ведьмаков - наиболее простым в освоении, и иногда довольно эффективным. Затем маг обратил внимание на птиц, обитающих в лесу, неровен час - молчат, засады жди, плохая примета. Или вороньё наоборот кружит над чьим-нибудь трупом, не дай Боги чудовище какое водится, или те же нежданчики, которых этот маленький отряд сейчас опасается. Главное уметь определять по ситуации.

-Для беженцев сейчас свои - это только рыцари в сияющих доспехах и цветах Темерии. Все остальные для них - если не изверги-нильфы, то воры, убийцы и преступники, которые хотят поживиться их добром. Да и солдатам, если там таковые еще остались, проще пристрелить нас из луков, а потом уже разбираться - шпионы мы Черных или нет. - менторским тоном прошептал Каинель, поигрывая тетивой лука на ходу - Видите что-нибудь особенное?

Эльф остановился и носком ботинка раскопал присыпанный землей стальной наплечник. Взяв его на руки и осмотрев, скоя'таэль показал его остальным - на внешней стороне его был выбит щит, разделенный на квадраты - символ Вэрдена, страны, на земле которой и располагался лагерь беженцев.

- Каинель. Эйд. Ничего не замечаете? - Спросил маг, остановившись, и более пристально вглядываясь вдаль, чем если бы это было простым любопытством, - кажется мы на что-то набрели, - усмехнулся он, улыбнувшись эльфу, - а не что-то на нас. Погодите одну минутку.

Серпентес собрался, набрал полную грудь воздуха, выдохнул, почувствовал, как приятный ветерок обдувает его, стремится между деревьями, заглядывая во все места, недоступные взгляду отсюда, он потихоньку абстрагировался от своего тела, приобретая способность видеть путь этих мельчайших частичек воздуха, следовать за ними. Тянулся вдаль, туда, куда было обращено его внимание, где он приметил подозрительные перелёты птиц...

Эйд, глянул на мага, но ничего не сказал - так как Серпентес не разродился никакой конкретной информацией. Пришлось просто оглядываться по сторонам и ждать пока колдун закончит со своими делами.

-Птицы. - мрачно заметил Каинель - Похоже, у них там большая кормежка.

Ругнувшись, эльф пошел несколько быстрее, вынуждая остальных догонять его.

Маг завис на месте, впиваясь взглядов в даль, где должен был находиться лагерь беженцев, никак не реагируя ни на ускорение шага Каинеля, ни на его слова.
Рядом остановился и Эйд - предусмотрительно осматривая окрестности.

-Эй, вы чего встали? Нам нужно идти, если хотим хоть когда-нибудьнайти этого гонца. - крикнул скоя'таэль, находясь уже в добром десятке метров от остальных.

Серпентес приземлился гораздо быстрее, нежели воспарил, но равновесие удержал, оставшись стоять на месте. Увиденная картина прочно засела у него в голове. Разум, ещё не привыкший к ужасам войны, шелохнулся, в глазах потемнело, и маг едва сдержал порывы только что принятой пищи, пытавшейся найти выход наружу.
- Её Величество Смерть во всём своём великолепии царит на поле впереди, - произнёс он, глядя в землю, - умерщвлены все: и люди, и нелюди, всех сословий без разбору...
" - Ведьмак, - утвердительно и немного сухо произнёс я, - что привело вас в этот терзаемый войной край? Наслышан о вашем ремесле, и, если не ошибаюсь, в человеческих сражениях вы не участвуете? Знаменитый нейтралитет. Это немного аморально, вы не находите? Наживаться на убийстве монстров, в обилии наполняющих поля былых сражений, падальщиков, идущих следом за войсками".
Мысли о первой встрече с Вороном всколыхнулись в сознании Серпентеса, заставляя его сожалеть о своём поведении по отношении к ведьмаку. Слишком грубо, непочтительно и бестактно он себя вёл. Только сейчас до него дошло каково это - быть ведьмаком. Только сейчас до него дошла ничтожность собственных доводов, попыток понять его, поставить себя на его место. Сосуществование, жряг его сожри.
"Если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней".
Это правило, которым пользовался маг до недавнего времени, и которое он попытался вдолбить в голову Ворону и Aeddan'у было неприменимо к ним обоим. Ведьмак, выполняющий свою работу, совершенно не ценится у своих нанимателей. Он отвергаемый изгой, которого гораздо чаще обманывают, нежели справедливо платят за выполненный контракт. Его бросят на произвол судьбы, если он будет серьёзно ранен, украдут все его пожитки, его лошадь. Когда мир так реагирует на тебя, совершенно невозможно "изменить отношение к ситуации", к этому проклятому, оставленному Богами миру.

Осознание собственных ошибок, являвшихся теперь для него верхом глупости, вызвало на лице мага презрительную ухмылку. Но не презрение к ведьмакам отображало оно, не к войне. А к себе, к магам, ненавидящим этих самых ведьмаков. К магам, увидевшим в ведьмаках соперников, более близких к народу, нежели сами чародеи. К магам, устроившим нападение на их крепости, - мысли презрения вызывали у него гнев по отношению к своей "братии". Сейчас он терпеть не мог самого себя.

Картина бойни, висевшая перед глазами, уже не вызывала никаких эмоциональных откликов в душе мага.

- Со мной всё в порядке, - произнёс Серпентес, - не в порядке с теми, кто лежит мёртвым впереди...

- Тогда нам стоит поспешить. Если задержимся, то можем напороться на мародёров или ещё кого.

Эльф перешёл на трусцу догоняя Каинеля. Сообщение мага его мало волновало. Куда больше он сейчас беспокоился о том, что если их цель тоже убили, то задание останется невыполненным, а значит ему придётся заниматься поисками Василиска самому и в одиночку, да ещё и не по горячим следам. И тогда на поиски этой твари могут уйти годы! Не то чтобы Эйд не готов был потратить, ему всё равно нечем было больше заняться, но его терпение тоже имело пределы и сможет ли он выдержать несколько лет поисков, а главное переживёт ли их Василиск и не сдохнет ли до того, как до него доберётся убийца.

В лагерь они зашли через полчаса.
Временами им казалось, что сквозь дымку тлеющих огней они видят танцующую молодую девушку в белом, словно облака, платье. Казалось, что сквозь галдеж ворон слышен ее серебристый, переливающийся смех. И что следующие, кому она споет - это они сами.

В этом было нечто возвышенно-пугающее: ребенок, лет пяти от роду, арбалетным болтом, попавшим в голову, прибит к дереву; чуть дальше - совсем еще молодая эльфка со следами побоев и кровью на ногах - насильники не уделяли особого внимания удобству жертвы...

Дары Нильфгаарда - пепелища и трупы.

Эйд спокойно стоял и смотрел на окружающее его... мясо. По другому это просто невозможно было воспринимать. Так как вполне можно было свихнуться. Впрочем, последнее ему не грозило, но не из-за какой-то там особенно крепкой психики или ещё чего возвышенного, а просто потому, что он уже давным-давно с сошёл с ума и для всего остального безумия места просто не осталось. Так что сумасшедший эльф, который довольно легко прикидывался нормальным, спокойно рассматривал завалы из тел вокруг.
Вот только толку от этого никакого не было, так как он не знал кого нужно было искать, ни в лицо, ни по каким другим признакам. Поэтому он повернулся к Каинелю и спросил:

- Ну что будем всё здесь проверять ?

Окружающее побоище мало интересовало мага. Больше его настораживала возможность сползания сюда падальщиков. Ладно бы просто гули, - эти не тронут никого, кроме трупов, а вот внимание чего-то поопаснее вполне могло остановиться на этом замечательном поле. Кроме того, уцелевшим войскам или какому-нибудь разведотряду, находящемуся поблизости, было бы трудно не заметить движение здесь, что толкнуло Серпентеса на мысль создания чар, отводящих глаза, или каким-нибудь иным способом маскирующая группу. Потянувшись к Силе, черпая её из воздуха, насквозь пропахшего смертью, разложением и страданиями, чародей начал создавать незримый купол над собою и спутниками, сливающий их с окружающим воздухом.

- Попробую нас прикрыть, а вы уже проверяйте что хотите.

-Остается надеяться, что здесь остались следы нашего курьера. - тихо проговорил Каинель.

В голосе эльфа не было столь привычной уже его спутникам раздраженности, не было презрения ко всему миру - даже скоя'таэлю стало не по себе при виде картины лагеря.

Едва маг начал творить заклинание, как из-за ближайшей кучи трупов послышалось рычание. Вовремя обернувшись, Серпентес успел в последний момент выскочить из под когтей гравейра - двухметровый падальщик словно был горой мышц, сохраняя при этом достаточно большую подвижность.

-В стороны! - выкрикнул эльф, отбегая на десяток метров и натягивая тетиву лука.

Ghoul y badraigh mal an cuach,- выругался Эйд.

И как с такой дрянью драться ? Вся надежда была Каинеля с его луком, потому как лёгкий клинок, которым был вооружён убийца, никак не годился для драк с подобными тварями. Эйд отскочил в сторону, чтобы не мешать Каинелю и стал по кругу заходить монстру за спину.

Серпентеса падальщик не удивил, и никоим образом не застал врасплох. Чего ещё стоит ожидать от полей сражений? Хотя, конечно, лучше бы здесь всё кишело гулями. Эти хоть не трогают живых, когда вокруг мертвечина есть.
Отпрыгивать от грайвера он также не стал. Сейчас не было настроения делать из себя акробата, а потому маг просто вытянул руку в сторону падальщика. И ударил. Психокинетическим зарядом, подобным Аарду, но в отличие от простейшего Знака, это была настоящая магия, сила которой зависела от чего-то большего, чем знание магической формулы и усилия воли. Ему до сих пор было скверно из-за того, что он сумел взглянуть на мир с точки зрения ведьмаков.
Ударив в первый раз, он повторил процедуру, чтобы откинуть тело как можно дальше, и не церемонясь, добить чем-либо поопаснее.

Рванувшийся было в сторону мага - самого близкого к монстру из всех - гравейр с явным удивлением на морде был откинут прочь заклинанием Серпентеса, однако попытка второй раз провернуть тот же фокус обернулась провалом - гравейр, уперевшись всеми конечностями в землю, смог противостоять магии Серпентеса, после чего вновь кинулся в атаку, однако добежать до мага не успел - в плечо ему воткнулась стрела Каинеля. Слегка отбросив гравейра назад она, впрочем, не остановила его и взвыв от боли монстр вновь кинулся вперед.

Эйд со своей сабелькой бросился к грайверу, но скорее не на него, а мимо монстра. Размахивать и рубить его не было особого смысла, но эльф придумал кое-что другое. Удерживая шамшир одной рукой, ладонью второй он упёрся в не заточенную сторону и всем весом навалился на клинок, чтобы нанести твари как можно более глубокую рану.

Серпентес вопреки здравому смыслу не отшатнулся от гравейра, не отошёл ни на шаг, не опустил руку. Что страшнее: люди или чудовища? Чудовища берут только то, что им нужно для пропитания, стерегут свою территорию, а желания людей зачастую алчны и преломляют желания других. Маг попросту не стал ломать голову над этим вопросом, снова ударив. На этот раз своим любимым режущим ветром, сосредоточённым на предельно узких пространствах, целясь в глаза, метя их выколоть.

Заметив угрозу со стороны Эйда, гравейр ударил здоровой рукой не ожидавшего этого Эйда, отчего убийца отлетел в сторону, упав на угли сгоревшей палатки. На боку у эльфа красовались несколько кровавых полос от когтей монстра.

Воспользовавшись заминкой, маг в свою очередь применил заклинание, ослепив падальщика. Монстр, взвыв от боли, резко рванулся вперед, но, запнувшись, покатился по земле, сбив Серпентеса с ног и подмяв его под себя.

Едва клубок тел распутался, как в горло падальщику вонзилась стрела Каинеля, после чего гравейр, издавая шипящие звуки, начал барахтаться, поднимая вокруг себя облака пепла и пыли, стараясь извлечь стрелу - однако задевая ее лишь причинял себе еще большую боль.

Спустя еще несколько секунд гравейр без сил опустился на землю.

Теперь Эйд не только внутренне, но и внешне был труп-трупом. Единственное что было странным у него всё ещё работали ноги, правда, в свете того, что он всё равно видел одних кружащихся волшебников толку от этого было немного. Болело буквально всё, кроме опять же ног, а той руки на которой он лежал он вообще не чувствовал и похоже хорошо, что не чувствовал. Нельзя было даже закрыть глаза и спокойно отключиться.

Эйд попытался что-то сказать, но смог выдавить лишь несколько нечленораздельных хрипов.

Ветер с режущим свистом вошёл в глаза падальщика, лишая того зрения, но гравейр всё же сделал рывок, неожиданно подмяв под себя мага. Чувство интеллектуального удовлетворения от правильно сотворённого заклинания сменилось огорчением по поводу поведения монстра. Серпентес ощупал свой бок, и вскоре магическим путём понял, что дело его плохо: не считая многочисленных ушибов было повреждено несколько рёбер, но увидев, что кто-то пострадал гораздо хуже, нежели он, чародей встал, опираясь рукой о землю, отдал себе отчёт в том, что в следующий раз надо комбинировать типы заклинаний, держа гада на расстоянии, подошёл к Эйду и внимательно прозондировал его на предмет повреждений, а затем, отыскав наиболее угрожающие его жизни, принялся стабилизировать его состояние.

Из груди эльфа с хрипом вырывалось слабое дыхание, сопровождавшееся кровавым кашлем. Манипуляции Серпентеса помогли оценить масштабность ранений, но вот вылечить спутника маг не смог - тут требовался профессиональный магик-лекарь.

Каинель в ярости пнул и так настрадавшийся труп гравейра.

-А, дьявол! Гонец пропал без единого следа, да еще это! Ты сможешь его исцелить? Выживет он? Стоит ли вообще с ним нянчиться или проще добить? Давай, ты же у нас маг или ты просто так все время умника корчишь? - казалось, скоя'таэль скоро начнет корчиться в истерике - Вы вообще хоть представляете, что ведьма с нами сделает в случае провала?

Слова Каинелся пролетали мимо. Некоторые из них были направлены на его уязвление, хотя в основном они руководствовались чем-то иным. Лицо Серпентеса искривилось в неприятной гримасе, и он беззвучно, одними губами произнёс это слово, характеризовавшее пренеприятную ему эмоцию.
- Успокойся, - сухо произнёс маг, упорядочивая свои мысли, - я не специализируюсь на лечении. Могу только стабилизировать его состояние, устранить сотрясение головного мозга, отвести от смерти, но поставить рёбра на место - извиняй.
Серпентес попробовал для начала излечить самого себя, чтобы можно было лучше сосредоточиться на ранах убийцы, после чего вновь склонился над пострадавшим убийцей, и при помощи сложных пассов и вербальных составляющих магических формул, попытался исцелить Эйда.