Дэнут молча схватил тебя за шиворот, приподнял над землей и насадил на саблю. Каменный взгляд. Теплая кровь. Приятно. Ночь заметет следы, а снег впитает алый нектар.
- Сбрендил, – сочувствующе и абсолютно спокойно объяснил убийство своего односельчанина горец.
Люди, с которыми ты так любил выпить звонкими ото льда и мороза вечерами, понимающе кивнули. Кто-то отвернулся. Кто-то поковырял сапогом сугроб. Кто-то прижал Никулае к грязной, засаленной шубе. И хорошо. Пусть не видит, как умирает его последний родственник. Как просто за одну ночь стать сиротой.
И жизнь перед глазами не мелькает. Совсем. Будто и не было ее, жизни этой.
Что ты запомнишь последним? Холод ли суровой, зимней ночи? Грубое выражение Дэнута? Уткнувшихся в свои ноги селюков? Может рык той твари, что ты убил? Или взгляд твоего сына, который смотрел, подглядывал через ворсу чьей-то шубы?
А хрен их. Не запомнишь. Просто умрешь.