Завоевания - дело мужчин. Вырвать желаемое из рук врага, вонзить меч в его горячее сердце, позволить клинку напиться алой крови, услышать песню дев битвы над болем брани, что воспоют твои подвиги в веках. И он жаждет большего. Еще и еще, вновь и вновь повергать в прах соперников, ему плевать на полученное, ибо вино преснеет на губах, и ярящяеся пламя в душе гонит тебя дальше. Дальше. Дальше...
Кхорн и Слаанеш. Две стороны одной монеты. Две ненавидящих друг друга силы, два потока, что, смешавшись, порождают кипяток безумия. Лишь чуть-чуть подтолкнуть - и поход властителя Миттенгрима тянет за собой в водоворот боя всех, даже обольстительниц Слаанеш, не давая завершать ритуалы, искажая потоки магии. Все - ради боя. Лишь чуть-чуть вдохнуть ярости в жителей - и по всей стране вспыхивают бунты, чтобы лишь через несколько дней быть утоплены в крови. В крови, что призывает демонов псоглавца...
А вот и кролик под елочкой, вот и новогодние звезды на ветвях, вот и подарки у подножия для тех детей, кто хочет стать настоящими бойцами. Вот и девочка, что сходит с саней, привлеченная столь приятным ароматом, вот и снегурочка неслышно следует за ней, чтобы почтить древний праздник хороводом вокруг елочки.
Прыг-скок! - прыгает к ним кролик.
Прыг-скок! - ощерил острые торчащие резцы в улыбке, дернул мохнатыми ушками, алым помпоном хвоста.
Прыг-скок! - запрыгали вокруг елочки девочка, снегурочка и кролик, щелкают зубки, вертится хвостик, клацают клешни, и загорается костер, пламенем варпа объяв могучий ствол, и поют они песнь, что и за мили вокруг сводит с ума людей, и принимаются они танцевать.
И вот уже улеглась усталая девочка, наобнимавшись с зайчиком, вот дожевывает кролик ее нежное ушко, и присматривается к снегурочке, змеей увивающейся вокруг ствола столетней ели, ускользая от прыгучего соперника. Новый год. Радуйтесь, дети Норски.
- Прокл-бр-лятье! - булькает пастушок, в ярости пиная тушу любимицы-коровки. Такая прыткая была! Такая ласковая! Пусть и воняла чутка, но зато молочко какое! Зеленое! А этот гаденыш загрыз малышку, как есть своими мерзкими когтями разорвал начисто. Сам правда от смрада на месте и упокоился, но что толку?! Ах, горе-злосчастье, дедушка, как тебе на глаза покажусь? Разве что... пососедству как раз приезжие из брятони обосновались, пущай поделятся стадом во славу нурглетца. Веди, крысеныш, веди, и веди быстрее!
Но далеко всему этому до того, что творится в Приграничье - уже давно сбежали в страхе почти все вменяемые жители, уже мертвы множество принцев, и вцепились в друг другу последние - ай, мир-на-дыбы-вставший, ай-кровь-в-речке-вместо-водицы! В городах эльфы, за городом мародеры - куда податься культу? Мчится по дороге фургон, и хлещет лошадей красотка, но не убежать, не спастись от хохочущих преследователей, и колесница Кхорна летит следом, сотрясая землю бронзовыми копытами металлического кошмара, что тянет ее вперед.
Нет страха в глазах Князя перед смертными врагами, но даже он не был готов к подобному. Демоны - искусные враги, и не было времени у врачевателя довести форму чемпиона до подобного совершенства. Но даже так - неужели убоится он какого-то рогатого ублюдка? Одним прыжком преодолевает чемпион пропасть между собой и врагом, оказываясь на спине бронзового монстра. Вперед, враг. Покажи, на что способен твой меч, на что годен твой язык, покажи, сколь остры твои когти.
Удар-другой-третий - не различить в сверкающем цветке меж противниками отдельных выпадов, финтов, уколов, лишь вихрь мятежной стали, искаженной варпом, и бронзы, откованной в черных кузницах Кровавого Бога. Быстр демон, куда быстрее, чем ждал Князь, и умел, и ярость его пламенем обжигает нежную белую кожу. Замирают двое, ожидая, и мир замирает вокруг них, и нет ничего, кроме ярящихся огней в черных глазницах демона, нет ничего, кроме влажной, липкой тьмы в глазах дерзкого смертного. Выпад, блок, уворот, смычка, кувырок - возможности встают одна за другой, и одна за другой падают, истекая кровью, на обочину Времени, отбрасываемые Князем в отвращении. Или так. И вот так. И в прыжке - но остры рога демона, ничуть не меньше чем его когти, и.. нет.
Не может. Не может быть! Должен же быть путь! Должен! Он знает! Он найдет выход!
И изогнулись пепельные губы демона, родив звериный оскал. Он уже чувствовал слабину врага, повернув его собственную жажду совершенства против него самого. Слаанеш, древний враг, каждый из твоих любимчиков носит свое поражение в самом себе. И двинулась вперед увенчанная копытом нога, и прочертил дугу кончик волнистого лезвия, - Делец улыбается, он видит путь, он знает его, и разрывающая его тело бронза - лишь малая малость, не стоящая внимания, ведь открывается демон, и проникает меч в его тело, отделяет голову от костистых плеч... только скользят ноги по бронзовой спине джаггернаута, и падает делец на землю, вниз. Туда, где его уже ждет зубастая пасть земли. А прихвостни черепоносца прыгают в фургон, вцепляются в статные тела, разрывают культисток на части. Мечи пронзают сердца тварей, что несли вперед фургон, и сооружение падает на бок, ломаясь, превращаясь в обычную деревянную телегу. Лишь серебристый ларец остается лежать на земле
Спускается с колесницы один из демонов, подходит к лежащему на земле князю, - силы и живучесть того уходят вместе с жизнями культисток, разочарован Слаанеш, и смертный внезапно вспоминает о своей смертности. Горечь поражения милостиво кратка - и череп Дельца занимает место на поясе нового Черепоносца. Медленно, дрожа от ненависти, подходит он к серебристому ларцу, и...
...смотрит в глаза. В мерцающие желтые глаза, чья притягательность неотвратима, чье совершенство неоспоримо. Хочешь стать лучшим? Великим? Сильнейшим? Только спроси. Только пожелай. Сделай шаг.
И сделавший шаг вперед демон раздавлен, как букашка, огромным копытом.
Хранитель Секретов в ярости. Горе и боль переполняют его, и он дарит их всем демонам, словно прелестница цветы рыцарям-победителям. Ощутите его потерю, падение надежд, пустоту и презрение, отверженность и боль. Окунитесь в этот океан эмоцией, что стократ сильнее доступных людям и демонам. Шагните за порог, где каждый миг - наслаждение тысячей красок существования.
Истекающие ихором из всего тела демоны лишь подливали больше ароматных масел в вихрь наслаждений демона. Как жаль, что он закончился так быстро - вместе с противниками. Нужно найти иных. Возможно, эту презренную землю еще можно спасти.
Всюду в Старом свете сталкиваются багряное и сиреневое, старое и новое, бой-ради-совершенства и совершенство-для-боя. Равны силы в Норске, потеряно для Темного Принца Приграничье, и Кислев все вернее скатывается в кровавое безумие. Усмешка Властителя Трона Черепов - он и впрямь помог сопернику, сводя с ума троллей в их берлогах, но слишком уже сильны там путы Изменяющего, и закончит он там, когда разберется с Жаждущей. Старик соберет армию, даже если она будет составлена из малых детей. Детей..интересная мысль...
А пока двое бойцов меряются силой, вторая пара лишь готовится к бою. Ядовитые тучи собрались над Альтдорфом, и крысиная армия осаждает город, потерян Рейксмарк, и Карл бессильно смотрит на карту, где, словно живые, ползут в омерзительной спирали вокруг городов хвостатые полчища. Горький вкус рвоты напоминает о болезнях, что поразили уже всех в городе - чуму удается сдерживать, но множество мелких болячек врачи просто пропускают мимо, рук не хватает. Безнадежность овладевает Императором...
Тучи в небе Тилеи были иными. Иссиня-черные, отягощенные молниями в их брюхе, они то и дело извергали их на землю вместо струй дождя. Колдовство вступало в силу, и нужно было лишь чуть-чуть подождать. Нелегко дирижировать оркестром, где каждый из солистов готов вцепиться друг другу в глотки - но Тзинч может и это. Тзинч знает, что в каждом деле главное - выбрать момент, и момент вот-вот наступит...