Запах мертвых цветов | ходы игроков | Пьер Алан Верде

Это было неудачное утро. А если не вуалировать его под покровом иллюзорной благости, то оно было дерьмовым. Забег на дистанцию начал кошмар, приснившийся до звонка будильника.

Пьер бежал по темным коридорам, пустым эхом отмечающим его спешные шаги. Один поворот направо, затем налево, потом вновь прямо. Тусклый, протухший свет точечных ламп с трудом разгонял тьму впереди. Пыль вздымалась, траурной процессией следуя за Аленом Верде. В руках тяжело давил на сухожилия пистолет, который, казалось, весил несколько десятков кило. Ноги путались, сбивались, и то и дело норовили споткнуться. Но Пьеру нужно было успеть, успеть, во что бы то ни стало и поймать психа, перебившего пол города. Он знал, что этот маньяк бежит впереди, и что ему нужно сделать еще лишь несколько усилий…
Коридор закончился, оставляя Верде стоять запыхавшемся перед огромной стеной. Вычурное, антикварное зеркало прямо перед ним. Черный дым в нем рассеивается, открывая свой секрет. И Пьер видит себя. Стоящего в злобной усмешке с огромным тесаком в руках, с которого капает густая, девичья кровь. Оскал, нечеловеческий, звериный. Делая неуклюжий реверанс, отражение кидается вперед и разбивает зеркало.

Жандарм проснулся в холодном поту. Крепко стиснутые зубы принесли налет желчи и утренней кислоты. Захотелось прополоскать рот щелочью. Незамысловатый кошмар, который любой онтопсихолог растолковал бы за пару минут со скучным выражением лица, тем не менее, очень поразил Алана. А это было не так-то просто, поразить выточенного из стали полицая.
Следующим пунктом в забеге утренних катастроф служил кран в ванной. Пошипев, побрызгав пару секунд какой-то черно-кисельной жижей, медная труба затарахтела, словно старенький трактор. А через еще несколько секунд выдавила из себя поток ржавой, ярко-рыжей воды, которая воняла и хлоркой и аммиаком одновременно.
Не успев отойти от этого небывалого в Лендае события, Пьер наткнулся на абсолютно пустой холодильник, в котором можно было найти лишь испорченную пачку масла.
Но, как известно, несчастья ходят ровным строем.
Утренняя прохлада за окном сменялась золотистыми бликами солнца. Оно жадно пробивалось сквозь вершины гор, заливая улицы яичным желтком. Деревья давно завязались, и мощный куст шиповника рядом с домом Алана уже вовсю потчевал темно-зелеными листьями и белоснежными цветами.
Пару раз хрипнула рация, забытая на стареньком диване. После чего хрип сменился уже знакомым голосом Поля, его помощника:
- Пьер, у нас дело. За вечер пропала дочь Жаклин, та молодая, симпатичная. Они уже весь город вверх дном поставили. Ее, похоже, похитили, в доме следы борьбы. Нужно осмотреть место преступления.
В голосе Поля слышалась гордость и напыщенность. Этот сопляк был рад, что наконец-то хоть что-то произошло в скучном городке.

Пьер проснулся весь в холодном поту и резко стукнул кулаком по будильнику, заглушая его надоедливую трескотню. Несколько минут посидел уставившись прямо перед собой, пытаясь сообразить что к чему и какого дьявола ему снятся такие нелепые сны. Муки совести никогда не терзали полицейского:
- Sainte Vierge!

Смахнув со лба капельки пота, он протёр кулаками глаза и взлохматил волосы. Заковыристо выругавшись, спустил ноги с кровати и посидел ещё немного, чтобы окончательно прийти в себя:
- Приснится же такое. Дьявол! Ох не к добру это...

Добравшись до ванной, Пьер надавил на ручку крана и брезгливо пронаблюдал за резко пахнущей, желтоватой жидкостью полившейся из крана, а затем отругал холодильник за свойственную ему пустоту. Собственно, вечные ссоры с холодильником были единственным обыкновенным событием того утра:
- Пьер-Пьер! Говорила же тебе мать: женись, детишек заведи, усними этот нелепый мундир, выбрось на помойку саблю - не дворе двадцатый век, а ты играешь в средневекового полицейского. Усы сбрей эти дурацкие... Ничего ты не понимаешь, мать... Слишком, слишком давно ты отсюда уехала и слишком далеко живёшь... Париж, мама, это другой мир.

Неспешно одеваясь он разговаривал сам с собой. Набросив мундир поверх белой рубахи и натянув красные штаны, Пьер взял с полки старый револьвер и тщательно протёр его тряпкой. После проделал то же и со шпагой, нацепил кобуру и ножны и проверил легко ли выходит из них оружие. После чего в слегка приподнявшемся настроении приготовился покинуть дом как... Подала голос рация, которую он забыл захватить с дивана.

- Как? Жаклин? Выезжаю, Полли, буду на месте через десять минут, - Пьеру нравилось время от времени опускать помошника на грешную землю, произнося его имя на английский лад. Верде знал, что тому это ужасно не нравится, но не мог время от времени отказать себе в удовольствии. Наградой ему послужило обиженное громкое сипение помошника в трубку, - допроси пока домочадцев.

Не смотря уже на позднее утро, жара еще не подступила, не подкралась к проснувшемуся Лендаю. Мощеная дорога купалась в прохладе, которая, в основном, плавала в оазисах теней, под сводами гигантов-деревьев. Старинные стволы дышали тем же духом Времени, как и дома городка. Это было нормально, привычно.
Ухоженные клумбы, с аккуратно высаженными и политыми цветами пестрили своим разнообразием. Гвоздики, гортензии, орхидеи, камелии, туберозы, а над ними раскинувшиеся лапти померанца. Отдельным рядом стояла белая, чистая Лилия, которая тут любилась больше всего. Особый цветок нес для лендайцев ту же мифическую благодать, как и для всей Франции – милосердие, правосудие и сострадание. Пьер вспомнил, как Рози, похищенная дочь Жаклин, любила лилии. Она сама была похожа на эти осторожные, незапятнанные цветы.

Сейчас на улицах Лендая было удивительно тихо – не сидели добродушные француженки на деревянных лавочках, купаясь в лучах восходящего солнца, не сновали по делам их важные, но веселые мужья. Необычная тишина давила на подсознание, готовила к каким-то событиям, природу которых было трудно уловить. Словно за городом засел в лесах голодный зверь, обдумывающий план своего нападения. Словно хищник, умелый и старый, матерый и сильный, готовится сделать последний рывок, подминая под себя неудачно попавшийся под ноги город.
Странные ощущения не проходили – они терзали мысли и оставались на них примерно тем же тошнотворным налетом, что остается поутру на зубах.

До дома Жаклин было совсем не далеко. Туда свободно можно было бы дойти пешком минут за десять прогулочного шага. Но надобность профессии требовала не покидать уютную безопасность машины. Совсем еще новый Renault Kangoo Express имел оборудованный для жандармерии задний отсек – защищенный металлической сеткой, с непробиваемыми окошками по бокам и рядом сидений. Поль, как только они получили эту машину, загорелся, словно новогодняя ель, мечтой поймать хоть какого-нибудь преступника и с важным видом закинуть его туда. Но в Лендае не было преступников, и мечта Поля не должна была осуществиться. Во всяком случае, до сегодняшнего утра.

Фасад дома Жаклин встретил Пьера веселыми, алыми розами, вызвавшими неприятную ассоциацию с кровавой взвесью. Вспомнился утренний сон, а вернее кошмар, со стекающими по лезвию тесака каплями.
На лужайке перед домом, который Поль уже успел оградить желтой лентой, находился он сам и муж Жаклин Жерар. Подтянутый, мускулистый и еще довольно молодой отец Рози выглядел не выспавшимся, осунувшимся и постаревшим разу на несколько десятков лет.
Поль стоял рядом с ним, зычно улыбаясь, пыжась и что-то с упорством доказывая.
При подъезде Пьер успел заметить, что окна передней комнаты, выходящие на двор, выбиты, и по всей лужайке блестят колючие осколки.

Похищение... событие конечно не из прятных, но по внешнему виду и душевному состоянию Поля нельзя было сказать, что он слишком переживает или озабочен этим фактом. А событие-то ого-го! Едва ли не первое преступление на время его практики. Задняя часть кузова Рено так ни разу и не использовалась по назначению. Помнится, он помогал перевозить мебель соседям и один раз прокатил внутри молодую пару, застуканную за милованием в парке. Прокатил до участка и отпустил, разумеется, сделав строгий выбор и многозначительно добавив в конце "Дело молодое".

Выйдя из дома через заднюю дверь Пьер прошёлся по аккуратной тропинке между зеленеющих грядок и приостановился у пеонов. Полюбовавшись цветами и наказав им расти и цвести (а заодно улыбнувшись своей юморной рифме), продолжил прогулку и вскоре загрузился в служебную машину. Повернул ключ, открыл окошко, высунул наружу локоть и стал неспешно, со всей тщательностью набивать трубку табаков. Покончив с этим делом отложил подкурил, выпустил облачко дыма, зажал трубку между зубов и плавно надавил на педаль газа, переключив скорость...

... Заглушив мотор у дома Жераров, Верде покинул машину, захлопнул дверцу и направился к крыльцу, где находился отец семейства и непутёвый помошник Поль. Скривился, бросив взгляд на алые занавески, но тотчас переадерсовал кислую мину Полю. После, как и полагается, натсроился на скорбно-официальный лад:
- Приветствую, месьё Жерар, - чуть наклонив голову в старинном приветствии, Пьер поправил кобуру пистолета, подбоченился и взглянул на Поля, - могу я осмотреть место преступления? Попрошу вас, на это время, не мешать мне. А вы, Поль, жду от вас подробного доклада.

С Полем Верде церемонился только на людях. Вообще, человеком он был воспитанным и прививал культуру воспитания каждому. Развязную манеру общения позволял себе только с друзьями (каковых у него не было), родными (матерью и отцом) и эдаким козликом отпущения (Полем).

Жерар лишь удрученно кивнул.
- Не буду вам мешать, господа.
Тяжело вздохнув, глава разоренного гнезда отправился в беседку неподалеку, усаживаясь на лавочку, и стеклянным взглядом смотря вперед.
Поль при виде Пьера выпрямился и надулся еще больше, напоминая наглого индюка.
- Конечно, мсье Пьер. Пойдемте в дом.
Поддержав церемонный говор своего начальника, жандарм повел его в внутрь.

Дверь тихо, бесшумно открылась, впуская двоих полицаев.
Обычно всегда убранная и уютная обстановка теперь напоминала дом, в котором побывало торнадо. Полки на стенах были скошены, сбиты. Книги валялись на полу, многие из них были разорваны. Большой, пузатый сервант словно ударили кувалдой – на ковре осталась стеклянная крошка. Посуда, обычно аккуратно расставленная, покрывала пол хрустящим покрывалом. Кресло в углу полностью изодрано, на ткани виднеются следы когтей.
- Здесь проходили завершительные этапы борьбы, – с важным видом начал Поль, предварительно откашлявшись. – Можно заметить, как отчаянно отбивалась девушка, кроме того, на коврах, креслах и софе видны следы порезов. Это были либо стальные когти, либо, возможно, тут побывал некий зверь. Пойдем в комнату Рози.
На пике своего счастья Поль начисто забыл об обращении и быстро перешел на расслабленное «ты».

Комната девушки вся плавала в розовых тонах. От этого цвета, который присутствовал практически во всех элементах декора, порядком начало рябить в глазах уже после минуты нахождения в комнате. Большая, двухместная кровать отлетела к стене, выбив из нее солидный кусок. Ажурная люстра лежала на полу, блестя разбитым хрусталем. Шкаф девушки так же принял горизонтальное положение, выпластав свои внутренности, словно выпотрошенная рыба кишки. Все игрушки, коих было не мало, валялись разбросанными по комнате и в основном разорванными на клочья. Что удивительно – окно в этой комнате было целым, но открытым.
- А отсюда, как мне кажется, ее забрали, пока она спала. Я спрашивал у Жерара где они в это время были с Жаклин, он мне ответил, что они находились в семье Таленьфарьол с ночевкой. К Рози должен был прийти Сержей, помнишь, тот высокий громила мясник, который влюблен в нее? Его я не опрашивал, но Жерар сказал, что Сержей нес какую-то чепуху о голубом монстре и о том, что Рози забрал дьявол. Я думаю…

Внезапно Поль резко оборвал свою важную речь и метнулся к маленькому комоду из розового бука. Ящички комода были открыты, из верхнего виднелось торчащее белье. Жадно достав оттуда красные, миниатюрные трусики, Поль засиял и с маньяческим выражением прижал их к себе.
- Ухх, посмотри какая прелесть? Да я бы сам похитил эту Рози с превеликим удовольствием.

- Не мельтеши, Полли, - как только они остались вдвоём, старший полицейский резко осадил молодого помошника и остановился посреди комнаты оглядываясь. Он не особо прислушивался к словам Поля, больше полагаясь на свои глаза и ум, чем на не в меру болтливого любителя детективов, полицейских фургонов и женского нижнего белья. Кстати сказать, в этом Пьер был на все сто согласен с помошником: чего уж там, он бы тоже с огромным удовольствием похитил бы эту Рози. Однако нужно было поддерживать статус солидного жандарма:
- Клянусь богом, Поль, если ты сейчас же не положишь и на место, то я упеку тебя как маньяка-фетишиста и ты наконец исполнишь давнюю мечту - прокатишься на фургоне Рено. Только сзади, мать твою, и за решёткой. А теперь пошл отсюда вниз и ищи следы под окном. Мне нужно знать во что был обут похититель и как именно он шёл к окну - в саду должны остаться следы! Может быть клочки одежды, может случайно обронённые личные вещи. Вперёд!

- Вот придурок, - оставшись наедине с самим собой Верде выругал не в меру ретивого и пустоголового помошника и стал методично исследовать комнату, составляя свой собственный план-проект произошедшего здесь накануне.

Поль обижено надулся и выронил трусики из рук. Нахмурившись, он медленно побрел вниз, выполнять поручение Пьера. С лестницы еще доносилось его глухое бормотание:
- Жирный индюк. Да я когда-нибудь тебя сам упеку за решетку, гавнюк. Я, бля, сам буду тебе приказы отдавать. Я не какой-нибудь там дрыск на побегушках, я…
Кто он Пьеру услышать уже не довелось – тихое бормотание помощника ушло вместе с ним, оставляя Пьера в нежной тишине.

Оглядывание помещения долго не давало никаких результатов. Похоже, это существо, несмотря на погром, устроенный в доме, было осторожно. Единственные следы – когти на мягких поверхностях, говорили лишь о том, что их разорвали либо ножами, либо запустили сюда парочку взбесившихся волков.
Но Пьеру Алану Верде повезло. Спустя пятнадцать минут методичного осматривания, глаза, уставшие от обилия розового цвета, ухватили некую голубоватую деталь, блеснувшую под грудой разбросанных тряпок. Откинув миниатюрные шортики и плюшевый лиф, жандарм обнаружил обрывок голубой ткани. Это был легкий шифон, с шелковыми, белыми цветами по ободку. Порывшись в вещах, которыми был устал пол, Пьер не нашел никакой одежды, которая соответствовала бы обрывку, что следовало – монстр, похитивший Рози, был одет в нечто женственное, голубое и довольно тонкое.

- Ты болван. Просто болван и маменьким сынок, - Пьер вздохнул... угораздило же согласиться на такого помошничка. Помнится, пару лет назад молодчик чуть ли не жопу лизал, а сейчас вон как распоясался. Молодёжь... тьфу! Верде едва удержался, чтобы не плюнуть и продолжил осмотр комнаты.

- Я не понимаю, - Пьер остановился у распоротого дивана и провёл рукой по аккуратным порезам, - что это за хренотень!? Это... это когти? А какого дьявола там делает кровать? *Поль подошёл к кровати и попытался приподнять её. Крякнув от натуги отделил её от земли на несколько сантиметров и сразу отпустил. Небрежно стёр испарину со лба* Это ж какой силищей нужно обладать, чтобы с лёгкостью отшвырнуть кровать. Да-да, с лёгкостью! Иначе как бы она выбила кусок стены. Какая-то еруднда, дьявол меня побери... кстати, о дьяволах. Что за лабуду нёс этот Сержей? *В рацию* Эй, Поль, доставь мне Сержея. Ключи от моей машины в зажигании. И Поль, не наделай глупостей! Доставь его на переднем сидении, а не в багажном отделении. Я кое-что нашёл. Надеюсь на тебя *выключил рацию* То-то будет потеха, если он попытается запхать Сержея в кузов. Отхватит...

А что нашёл Пьер, любопытный зритель мог бы увидеть через минуту. Но таковых сюд не пускали. Пьер аккуратно разгрёб кучку белья и извлёк на свет голубую ткань. Затем перерыл груду одежды и не нашёл похожего материала.
- Голубой дьявол... надеюсь, парень не спятил? Кажется мне, что вообще не было никакой борьбы... Но будь я проклят, если это не следы от когтей, если похититель не обладал огромной силой и если это не... женщина. Ерунда...

С этими словами, жандарм спустился вниз, к родителям девушки:
- Жаклин, не могли бы вы сделать мне кофе. Прошу! А вы, Жерар, пройдёмте со мной на улицу. *Прошли* Я хотел бы услышать, что вы обо всё об этом думаете. А также хотел бы поинтересоться с кем из девушек.... гм... и парней дружила ваша дочь.

Пока Пьер изучал кусочек голубой ткани в руках, в комнату беспрепятственно проник один из его старых знакомых. Частный детектив Мишель Кларье собственной персоной. Пьера многое связывало с ним, в основном обоюдная неприязнь. Детектив вечно оказывался на местах преступления либо раньше, либо во время их обследования, мешая следствию и частенько опережая в раскрытии многих дел.

Остановившись у двери, Мишель хмыкнул, посмотрев на жандарма.
- Ну выйди же Пьер, и поприветствуй старого друга! – воскликнул он.

Когда жандарм посмотрел на него, отвлекаясь от своих дел, Мишель прошел внутрь комнаты, оглядывая ее пристальным взглядом. Он задержался на стене, а затем повернулся к полицаю и начал с удовольствием рассматривать груду тряпья на полу, бросая мимолетом:
- А сейчас дай-ка угадаю, ты нашел оторванный клок одежды и сейчас проверяешь, не принадлежал ли он Рози?

- Давай-ка я сейчас угадаю твои действия, старый друг. Ты сейчас уберёшь свою задницу из этой комнаты и потрёшься на улочке или ещё где, пока я отсюда не выйду. В противном случае, у меня будут все основания посадить тебя под замок за то, что мешаешь следствию. Официальному следствию! - Пьер разозлился на внезапное вторжение. Это было видно по тому, как он нахмурился и смешно встопорщились аккуратные усы, - Сейчас же, старый друг. Знаешь, не люблю повторять дважды.

"Он что, здесь уже был? Этот придурок..." - мелькнуло в голове

- Пьер, Пьер, Пьер. - Сокрушённо покачал головой Мишель, театрально подняв руки и отходя от жандарма на пару шагов. - Ты же знаешь, как я не люблю конфликты интересов.
- Тем более на улице на меня будет вопить Поль. Он как раз нашёл чудесный женский след в клумбе и ужасно этим доволен. Было бы лучше за ним присмотреть.
Детектив задумчиво посмотрел в лицо Пьера.
- Пожалуй этим я и займусь. След это тебе не клочок тряпки...
И Кларье медленными шагами направился к выходу, бросив напоследок улыбку в лицо жандарму.

- Козёл! Вонючий козёл! Ты у меня однажды попляшешь, дявол меня разбери! Ты у меня попрыгаешь в обезьяннике за то, что мешаешь следствию. Да и вообще, - что вообще, Пьер не договорил, а додумал. И лицеприятного для Кларье там было мало. Схватив рацию, он сжал её в руке, - Поль, мать твою размать, надеюсь ты уже везёшь мне Сержея, потому что если его не будет через час, то я разозлюсь. Ой как розозлюсь!

С этими словами, жандарм спустился вниз, к родителям девушки:
- Жаклин, не могли бы вы сделать мне кофе. Прошу! А вы, Жерар, пройдёмте со мной на улицу. *Прошли* Я хотел бы услышать, что вы обо всё об этом думаете. А также хотел бы поинтересоться с кем из девушек.... гм... и парней дружила ваша дочь.

- Да помилуйте, мсье! – Запищал в рацию не на шутку испугавшийся Поль. – Где ж я его так быстро откопаю? Тут.. ээ… типа следы какие-то. Под окошками-то. Я поеду домой к Сержею, постараюсь найти и привезти его как можно скорее.
Рация хрипнула и замолкла, оставляя после себя зловещую тишину.

Разговор с родителями девушки прошел практически безрезультатно. Они были убиты горем, отвечали вяло и непоследовательно. Из всей вытащенной информации, Пьеру удалось узнать лишь то, что дружила их дочь практически со всей молодежью городка, но самые близкие отношения имела с уже упомянутым Сержеем и подругой Абигейл.
После нескольких часов утомительных расспросов, вернулся нахмуренный и мрачный, как туча, Поль. Бросая на напарника полу-испуганные, полу-злобные взгляды, он отрапортовал, что Сержея ему найти не удалось, зато после того как он вернулся в машину, на сидении обнаружил коряво выдранный листок из тетрадки. На синей клетке красовались детские, неровные письмена:

«Девушка в Château de Murols*»

- Как-кого... - Пьер почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. Верде не был суеверным человеком, однако от заброшенного места за километр веяло старостью, страхом и.... каким-то... нет, не описать это чувство тусклой, застарелой неприязни. Будто бы.... будто бы лежит мертвяк в могиле и всей душой ненавидит тебя, будто ты ему по жизни и в кашу гадил, и душу топлат и дом шатал... а ты чувствуешь это, отчего-то, необычайно остро. Вот такая вот штука непонятная... кажется, эжто называется аурой?

Пока не было Поля, старший жандарм исследовал следы под окном, о которых так упорно упоминал напарничек. Родители ничего нового не сказали, но ничего нового Пьер услышать и не надеялся.

- Что ж, Полли, мы едем за ней в замок де Муро... - раз уж такое дело, Пьер попытался навскидку припомнить, много ли знает и помнит о том месте. И в историческом смысле и в криминальном плане. Погрузил напарника в машину (уффф как не хотелось ехать одному) и неспешно покатил к шато. Пьер храбрился.