Greyness | ходы игроков | Lonely Day

На теле Виктории начал расплываться заметный синяк, начавший свой отлив от пурпурно-красного и заканчивая фиолетово-синей палитрой. Учитывая форму кривокрылой бабочки, он смотрелся довольно симпатично, но причинял гудящую, мерзлую боль, от которой внутренности сжимались. Кроме этого прощального «подарка», на руке у врача красовалась еще одна гематома, растекающаяся тремя продольными линиями. Боль была ощутимой, но терпимой.

Еще одна кривая молния разрезала небеса, отделяя их на две равные части. Облака вспыхнули, словно где-то там, высоко, происходила невидимая схватка, от которой на землю спускались ветвистые змеи. Без грома, без стрекота, один лишь чистый, смертоносный свет. То, что он был смертоносный почему-то не вызывало сомнений. При одном лишь взгляде на молнии внутри поднималась волна страха.
По равнине разнесся запах прелой листвы. Осенний, почти родной и домашний. Где-то бесконечно далеко и давно, в прошлой жизни, когда над головой блестел яичный желток солнца, а под ногами шуршали опавшие листья. Багрянец разодетых деревьев, теплота отражающих голубое небо луж. Все это было так неважно тогда, но именно эти осколки воспоминаний сейчас выстраивали в памяти ту неосознанную цепочку прожитых дней. Легких, несмотря на наполняющие их проблемы.

Максим опустился рядом с девушкой и нежно дотронулся до ее синяков и ссадин. Этот машинальный жест показался бы странным со стороны, если бы ни то естественное выражение беспокойства на лице Вернера. На долю секунды Виктории показалось, что там, где Макс коснулся ее, по коже пронеслись теплые, ласкающие искры. Но это только показалось.

Вот дерьмо-то... - крутился в голове стеб на рекламу телефонов "Моторолла". Выходов из ситуации Вернер не видел - лезть в чащу деревьев под грозу было бы верхом безумия, равно как и возвращаться обратно по уже изученному маршруту... летать Макс если и научился, то только сверху вниз, копать землянку голыми руками тоже показалось неправильной идеей.

Оставалось ровно два пути - вдоль опушки влево и вдоль опушки вправо.

Снова подняв на руки Снежка, правда, заметно пошатнувшись при этом, Макс через силу улыбнулся Вике:

- Рискнем ещё сходить налево?...

Жизнь в последнее время была чересчур насыщенной событиями, так что Вика едва ли могла четко мыслить в настоящий момент.
Она слегка кивнула головой Максу в знак согласия и прошелестела:

- Пойдем... - пытаясь игнорировать головокружение и боль, разлившуюся по телу девушка шагнула в направлении, избранном ее спутником.

Несколько шагов и внезапное головокружение отрезало окружающий мир. Туманная пелена задернула свои занавески, вкупе с нечеловеческой слабостью. Виктория привалилась к плечу Вернера. Глаза закрылись сами собой, уводя боль и тревоги в мир бесконечной полудремы. Не выдержав напора, Макс почувствовал, как ноги больше не держат его. Перед глазами мелькнуло белое оперение, четыре крыла ловко выскользнули из объятий. Нечто теплое, пушистое и совсем родное осторожно пронеслось над головой.

Что-то кольнуло в щеку. Словно острый, ядовитый поцелуй. Какая-то липкая мерзость осталась налетом на плече. Прохладный, наполненный осенней влагой ветер растрепал волосы. Пахло ржавчиной и булочками. Запах выпечки подействовал оживляюще – желудок тут же воспел симфонию голода, пробуждая ото сна. Постепенно туман, сковывающий сознание прошел, а глаза послушно открылись. Налипшая на веки пыль упала вниз.
Асфальт. Его вздыбившаяся плоть расходилась паутинкой трещин. Между расколами вились черные, хрустящие лианы, на которых набухли небольшие, невзрачные листья. Вдаль уходила развилка улиц, отчего можно было предположить, что раньше это место служило площадью. Высокие шпили домов сменялись маленькими. Однотонность и безликость то и дело расщеплялась вычурными фасадами и непонятно откуда взявшимися шпилями. Будто сразу несколько городов оказались в одной реальности, вытесняя архитектуру друг друга. Тем не менее, было нечто общее у каждого здания, что находились в пределах видимости – их заброшенная, многовековая нетронутость и пустота. Выбитые окна, осыпавшиеся от ветхости стены. Ржавые, безобразные куски арматуры, уходящие прямиком в набухшие от туч небеса.
Кое-где небо прорывали вялые, серебристые лучи, свидетельствовавшие о том, что даже в этом мире есть нечто, похожее на солнце.
Вдалеке взгляд привлекал столб дыма, который вился из тучной, широкой трубы. Кажется, там был завод.

Вернер и Виктория лежали в центре площади рядом с остатками бывшего фонтана. Большая, каменная русалка смотрела на них печальным взглядом и протягивала обломанную руку с которой свисал небольшой скелетик птички.
Слабость все еще присутствовала в теле, но она не так сильно волновала, как голод. Ароматный запах булочек доносился со стороны обветшавшего магазинчика, который находился неподалеку. Ярко-красная дверь блестела недавно положенной краской, большие, стеклянные окна оказались занавешены черной бахромой. На клумбе рядом росло одинокое, корявое деревце, в чьих ветвях причудливыми гроздьями блестели темные сливы.
Снежка нигде не было видно.

Осторожно приподнявшись, Макс оглядел неожиданно сменившиеся декорации, пробурчал что-то вроде "аптечка была одноразовая...", подошел к Вике и помог ей подняться на ноги. Вопросительный взгляд - "ты в порядке?", неуверенный кивок - "настолько, насколько можно быть в порядке в такой ситуации", и синхронный разворот в сторону пламенеющего на сером фоне контура двери. Шаг. Ещё один. Аккомпанементом - урчание пустых желудков. Мимо слив. К двери, из-за которой доносится столь приятный запах.