Greyness | ходы игроков | Triangle

- Зак... Зак Кингсли - представился мужчина - но вроде я говорил... или мне показалось... неважно
В голове Зака сейчас металась лишь мысль о голоде, он хотел поскорее хоть чем-то набить желудок что бы можно было рассуждать не отвлекаясь на него...

- Очень приятно, Зак, - пробормотала Лана и продолжила поиски посуды

Почувствовав прохладную руку Зака на своей морде, собака завиляла хвостом еще активней и ласково потерлась о ноги парня. После этого пес стремительно направился к сундуку, обтянутому розово-абрикосовой шкурой и гавкнул на него пару раз.
Камень в это время громко пикнул, видимо ошпарившись о котел, и заголосил:
- Ах, ты ж кусок металла паршивый! Да я тебя в лоток переплавлю! Да я из тебя подпорку для мефисия сделаю!
Слегка успокоившись, гном продолжил мешать варево и обернулся к поравнявшимся с сундуком гостям:
- Ай, да. Совсем забыл. Открывайте, открывайте, вы там найдете посуду. Кусок лучше меня помнит, где тут что лежит, в этом хламушнике. А варево это… не называл никак. Вот скушаете и сами назовете.
Хитро улыбнувшись, Камень повернулся назад к котлу.

Завидев газеты Заку сразу же стало интересно, и он позабыв про тарелки достал их на направился к столу мимоходом попросив Лану:
- Солнышко, достань пожалуйста тарелки, спасибо - голос был очень домашний и нежный
Зак же сел за стол и раскрыл газету.

"Солнышко? Чего это он?" - удивилась про себя Лана, направляясь к сундуку. Внутри обнаружились старые тарелки, и, к сожалению, весь набор посуды состоял исключительно из них. Ни ложек, ни вилок, ни стаканов похоже не было. Прихватив то, что и тарелками язык назвать не поворачивался, Лана тоже подошла к столу и поставила их перед Заком, Камнем и собой. Четвертую же, когда Камень наполнил ее отваром, отдала Куску.
"Абсурдная какая-то ситуация, - подумала девушка, - мы же умерли! Но все равно продолжаем существовать. Сидим тут за столом, со стороны, ни дать, ни взять, образец идеальной семьи за обедом - муж с газетой, жена с тарелками, их пес и... - Лана покосилась на Камня, на ребенка он походил разве что ростом, - ...и еще одна зверушка," - продолжила она мысленно. Конечно, сравнение с семьей этой разношерстной компании было довольно забавным, но Милана ничего не могла с собой поделать. В голове всплывала картинка из ее далекого детства, когда родители так же собирались на кухне, мама хлопотала над обедом, а папа читал "МК". Отогнав воспоминания, девушка обратилась к Заку:
- Ну, и что интересного там пишут?

Усевшись на подвернувшийся стул, который оказался полностью металлическим и невероятно холодным, Зак развернул старую, пожелтевшую газету.

«РУССКIЙ ИНВАЛИДЪ
Офицiальный отдѣлъ.

Отъ Штаба Верховнаго Главнокомандующаго.
20-го іюля 1916 года.

I.
Западный фронтъ.
На фронтѣ мѣстами ружейный и артилерійскій огонь. Попытки небольшихъ частей противника наступать на наше расположеніе - отбиты огнемъ.
Непріятельскiй аэропланъ бомбардировалъ шедшій близъ Усичи (на Владиміро-Волынскомъ-Луцкомъ большакѣ) транспортъ съ ранеными, въ которомъ убилъ и вновь ранилъ свыше 20 человѣкъ и дивизіонный лазаретъ въ Усичи, гдѣ убилъ одного и ранилъ 8 санитаровъ.
Кавказскій фронтъ. Наше продвиженіе продолжается.

II.
Западный и Кавказскій фронты. Безъ перемѣнъ.

***

Высочайшія награды:
объявленныя въ дополненіи къ Высочайшему приказу, отданному 28-го iюня.
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ, по удостоенію Петроградской Думы Георгіевскаго Оружія, Всемилостівѣйше соизволилъ пожаловать:
Георгиевское Оружіе: Полковникамъ: пѣхотныхъ полковъ: 64-го Казанскаго, Казиміру Кампраду за то, что въ бою 31-го мая и 1-го іюня 1915 года у д. Рогузно, временно командуя, въ чинѣ подполковника, названнымъ полкомъ и находясь въ передовыхъ окопахъ, подъ огнемъ противника, безъ ближайшихъ помощниковъ, лично руководилъ дѣйствіями полка и, исполняя постановленную задачу, атаковалъ и занялъ дер. Рогузно, взялъ въ плѣнъ 526 нѣмцевъ-гвардейцевъ и захватілъ 4-хъ орудійную непріятельскую батарею и 6 пулеметовъ. 153-го Бакинскаго Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Сергія Михаиловича, Даніилу Бекъ-Пирумову за то, что въ ночь съ 31-го декабря 1915 года на 1-е января 1916 года, будучи начальникомъ боевой части, въ составѣ баталіона 153-го пѣхотнаго Бакинскаго полка, 4-хъ пулеметовъ и - дружины, получивъ задачу атаковать сильно укрѣпленныя Азапкейскiя позіціи южнѣе и сѣвернѣе дороги Азапъ-Кей-Ардосъ, своимъ мужествомъ, беззавѣтной храбростью и разумнымъ командованіемъ, подъ турецкимъ губительнымъ ружейнымъ, пулеметнымъ и въ упоръ артилерійскимъ огнемъ, довелъ атаку баталіона и дружины до удара холоднымъ оружіемъ, выбилъ турокъ изъ укрѣпленія надъ с. Азапъ-Кей, закрѣпилъ захваченный важный участокъ позиціи за собой, чѣмъ обезпечілъ успѣхъ сосѣднимъ частямъ, при чемъ ротами были захвачены два тяжелыхъ турецкихъ орудія, стрѣлявшихъ въ упоръ и защищаемыхъ турецкой пѣхотой. 17-го Туркестанскаго стрѣлковаго полка, Василію Мельникову за то, что, будучи начальникомъ…»

На этом газета обрывалась, дохнув в лицо человека прошлым. Написанная исконно-русским, еще древним языком, она показалась Заку набором абракадабры, которую можно было прочитать лишь благодаря удивительному миру, вбившему в голову знание чужого языка.
Лана расставила тарелки, которые весело звякнули по стальному столу. Кусок благодарно теранулся под руку девушки, когда она подумала и о нем.
Камень снова выругался, потом движением фокусника достал непонятно откуда оловянный тазик, с такими же погрызенными краями, как и тарелки. Зачерпнув им прям из котла, гном прошел к столу, мурлыкая себе под нос:
- Ох, тяжко мне в гробу лежать одной и хо-о-лодно.
Поравнявшись со столом, гостеприимный хозяин заглянул за отрывок газеты, в руках у Зака и усмехнулся:
- А, да. Много этого хлама к нам попадает. Много. Все горите, да не перегораете. Все неспокойны со своими помыслами, надеждами. Души пусты, а тела, тела-то… все одно им быть тут, да кипеть в Серости неба. Все равно всем быть тут, да.
Задумавшись, Камень на минуту застыл, угрюмо всматриваясь в котелок, но потом спохватился и тут же улыбнулся.
- А вот и пища, гости дорогие. Чем не богат, тем не беден. Уж не обессудьте.
В тарелки потекла вязкая, ярко-золотая жижа, в которой мелькали ядовито-черные, смолянистые разводы. Замерцали круглые, с ноготь размером, прозрачные шарики. Пряный аромат просто растерзал Зака и Лану, заставляя животы громко урчать от предвкушения.
Не забыв и про Куска, гном, долил ему в миску остатки и пес тут же принялся за еду, неспешно виляя обрубком хвоста.
Камень же уселся рядом на смешной, высокий стул и с серьезным видом принялся поглощать варево грязными руками.

- Мммм... - протянул Зак - тут про войну что-то, похоже что про первую мировую... странно...
Зак отложил в сторону газету и принялся за еду, на вид конечно варево было отвратительным но пахло так вкусно что о виде можно было и забыть...

- Про войну? - удивилась Лана, - видимо это совсем старое издание.
Она осторожно попробовала варево. Несмотря на непрезентабельный вид кушанья, пахло оно очень аппетитно, поэтому девушка рискнула. Ну а что терять? Они уже и так мертвы и отравиться не могут по определению.

На вкус эта субстанция напоминала что-то среднее между бульоном из курицы и ухой. Вот только ни соли, ни специй в ней не было. Пресный вкус, тем не менее, не особенно огорчал изголодавшийся желудок. А вот шарики, которые попадались в вареве, были сладкие, похожие на плавленый шоколад. Несмотря на такую разницу во вкусовых качествах, паек оказался настолько приятным, что внутри разлилось благодарное тепло.
Камень доел свою похлебку весьма быстро, а Кусок и того быстрее. Пес сидел, уткнувшись мордой в ноги Зака и пытался вяло махать обрубком хвоста. Гном удовлетворенно хлопнул себя ладонью по пузу, и резко вскочил, опрокинув стул.
- Вот и пожрали, гости незваные. А теперь и одеться вам можно, не так ли? Знаю я вас людей, как без тряпок, так все – конец света.
Направившись к углу, Камень заполз под кучу какого-то тряпья и достал оттуда довольно грязные, прелые и серые простыни. Подумав, он накопал еще и две золотистые веревки.
Притащив простыни к столу, он кинул их рядом с Куском, с довольным видом заглядываясь на своих гостей.
- Вот и одежка вам.

- Спасибо за еду - сказал Зак доев, псоле этого поднялся и взял одну из простыней и завязал её на манер тоги, и перепоясался верёвкой, выглядело это весьма забавно, но при этом отдавало гротеском
- Вени, види, вици... - тоном Императора произнёс Зак и приложил руку к сердцу, изобразив знак приветствия римских легионеров, после чего рассмеялся и погладил псину

Еда оказалась не такой паршивой, как представляла Лана, мало того, это варево было просто восхитительным! Допив остатки и разве что не облизав тарелку, Лайта поблагодарила радушного гнома за угощение. Но еще больший поток благодарности вызвала одежда. Девушке было крайне неуютно находиться в неглиже, и она была рада возможности нормально прикрыться. Лана быстро натянула грязную простынку и перевязала ее на талии веревкой, чтобы новая одежка не спадала при малейшем движении. Добившись нужного результата, секретарша стала наблюдать за парнем, а тот всвою очередь забавлялся тем, что изображал римлянского полководца.
- Тоже мне, Цезарь! - усмехнулась девушка, иобратилась к Камню, - милый Камень, расскажи нам пожалуйста, что же делать дальше? Куда идти? Возможно ли вернуться в наш мир?

Услышав и увидев Зака, Камень так и покатился со смеху, сминая под собой скрипнувший стул. Его писклявый, повизгивающий смех не на шутку испугал пса, который заскулив, метнулся под одну из полок. Гном же, не обращая ни на что внимания, затарахтел, словно заводящийся мотор мотоцикла, а после этого и забулькал. Наконец, успокоившись, он поднялся, подошел к парню и с треском хлопнул его по ноге, отчего Кингсли с трудом удержался, чтобы не покатиться.
- Вай, молодец! – С трудом выговорил радушный хозяин. – Это ж надо было так потешить старый пенек, вроде меня.

Но повернувшись к задавшей вопрос Лане, гном сразу понурился и погрустнел.
- Ваш мир. Зачем он тебе, дитя? Вы же.. вспомните сами. Посмотрите хоть раз со стороны. Что хорошего в нем? Самолеты, вспарывающие небеса? Зачем вы сделали их? Куда стремились? Бога найти хотели? Он не любит этого. Никто не любит. А небу-то больно. Больно ему, уж поверьте. Земля ваша страдает и стенает так, что даже нам, тут, спать часто не представляется возможным. Покорили, стали хозяевами. Зачем? Боль вашего мира всепоглощающа. Она необъемлемая. А вы живете в его разлагающейся плоти и копошитесь там, словно трупные черви. А потом спрашиваете, отчего в груди вырастает та жестокая, незаполнимая пустота. Отчего засыпать порой страшно и в глаза друг другу смотреть стыдно. Смешные, смешные люди. Зачем вам этот мир? Вы убили его, а теперь вспахиваете его остывающую плоть.
Отвернувшись, Камень подошел к одной из полочек и поднял с нее маленькую модельку танка.
- Вы ж только и умеете, что это ваше… тра-та-та-та! – Выставив танк на Зака и Лану, гном издал звук, смутно напоминающий выстрелы. – Вот тут вы хороши, кто ж спорит. Да нужно ли оно? Нужна ли эта боль, а?
Поставив танк на место, Камень облокотился о стену и скрестил руки на груди.
- В ваш мир вернуться можно. Но найдите мне хотя бы одну достойную причину, чтобы это сделать.

- Любовь... - тихо сказал Зак - любовь творит чудеса, сотворит чудо и с нашим миром... а ещё дружба... честь.... отвага... обещание...

С каждым словом громкость нарастала... Зак говорил с таким тоном буд-то и правда верит во всё это... а может и верит на самом деле, кто знает

Поначалу Лана действительно хотела возвратиться. Как у человека, помешанного исключительно на своей работе, в голове до сих пор вертелась мысль о несданных отчетах и сорванных переговорах. Она было уже открыла рот,чтобы сказать это, но услышав речь Камня, прикусила язык. Он был прав. Наш мир давно погиб и продолжает быть лишь по-инерции. Человечество активно наводит свои порядки на планете, не думая о том,что этой планеты скоро просто не станет. Лана лишь грустно кивала в конце каждой фразы гнома. Но тут вмешался Зак и понеслось... Голос его разлетался по комнате, растекаясь пафосным бредом по ушным раковинам.
- Любовь, дружба, обещание! - горько усмехнулась девушка, - все это лишь слова, фонетическая постройка, не более! Да что ты сам о них знаешь? Много ли у тебя было друзей, которые бы смогли спасти тебя от смерти? А может была большая чистая любовь до гроба? Ну же? Что молчишь? Что это вообще по-твоему? Это всего лишь отношения, постороенные на взаимной выгоде. Но как только появляется семья, твой лучший друг просто про тебя забывает, а любимый человек, понявший,что ему просто удобно жить с тобой, перестает испытывать те "высокие чувства", которые были ранее!

- Нет.... ты не права... - Зак немного помолчал - знаешь ты говоришь вот "Много ли у тебя было друзей", но суть то не в количестве, а в качестве... настоящий друг и человек который тебя по настоящему любит это тот кто придёт на твои похороны... у меня не похоронах было не так много народу, но я чувствовал что они все были искренни... так что помолчи, если твоя жизнь была бессмысленна то не ровняй всех под себя...