Карнавал {ЗАМОРОЖЕНО} | ходы игроков | Всё яд, и лишь доза делает его лекарством

 
Алекс шел по темной улице ночного Сиэттла без особого удовольствия - эти "дежурные вылазки" редко давали возможность почувствовать себя нужным этому миру, стоящему где-то далеко за гранью добра и зла и немножко не успевающего приступить к завершающему этапу развития - самоуничтожению. Эта страна обречена - она мечется от абсолютного либерализма до тоталитарной диктатуры. Очередной виток спирали окончился, нас вновь ожидают бомбардировки, эмбарго и извещения о смерти.
Йосеф - любимое дитя проклятого мира.
Можно ли желать большего? Можно - можно желать смерти. Очищения мира желать поздно и бесполезно - он зашел слишком далеко. Хотя, можно удержать мир от падения в бездну.
Чем Спора и занимается.
Кончился еще один грязный переулок, а ни одного гребаного насильника или вора он не встретил.
Ни одного.
То ли усилия Франка были не напрасны, и люди стали меньше грешить, то ли они натренировались не натыкаться на него, то ли он потерял навык поиска неприятностей, то ли ему просто не повезло.
Пора возвращаться домой?
Нет.
Кукиш.
Ты все-таки наткнулся на событие.
О да.
Еще какое событие.
Толпа людей в рваных разноцветных одеждах, разукрашенные цветами минивэны, пара не менее цветастых пикапов - очередная демонстрация хиппи. Как всегда, машины составляли сплошную стену вокруг здания, не давая сотрудникам выйти.
Единственной необычной вещью было то, что толпа просто молча стояла, держа высоко над головой плакаты. Стояла в абсолютной тишине. У кого-то устали руки - и он передал транспарант соседу.
Что это там, на плакатах?
Имена, фотографии... Под каждой - два числа и надпись большими буквами: "Сотрудник Майкрософта. Умер от лучевой болезни."
Плакатов не меньше пятидесяти. На некоторых - целые семьи.
Что за хрень?
Причем здесь Майкрософт?
О нет.
Вашу мать.
Алекс медленно обернулся и наконец сумел поднять взгляд на здание.
Да, это был именно Майкрософт. "Любимое дитя империализма", как говорили коммуняки.
Стоп. Причем тут лучевая болезнь? Они разрабатывают программы для самонаводящихся ракет и ЦУПов, но не связаны с атомной отраслью!
Поздно размышлять - с двух сторон толпу сжали две шеренги полицейских со стальными щитами. Еще чуть-чуть - и затрещат кости пацифистов.
1

Резко подняв правую руку вверх в предостерегающем знаке, он, держа левую руку еще под плащом, активировал свой пистолет, зарядив его транквилизаторами.
Как бы не была запрещена или просто неприятна глазу демонстрация - в ней участвуют люди. Причем люди невинные. Они не причиняют никому зла. Они не бьют стекла домов, не видают зажигательные смеси в витрины магазинов.
Они просто скорбят...
"Да, то ли интуиция резко поиздевалась над тобой, Йосеф, то ли еще что..." - еще раз взглянув на здание Майкрософта, подумал Спора.
Однако нужно было действовать, ибо каждая секунда бездействия могла равняться одной покалеченной или отнятой жизни невинного человека.
"И все же я, надеюсь, имею какой-то вес..." - такова была последняя мысль супергероя в летах.
Держа поднятой высоко вверх правой рукой, он громко, максимально громко и уверенно, произнес:
- Уважаемые граждане Соединенных Штатов Америки! Уважаемая полиция! Призываю Вас прекратить беспорядки и спокойно разойтись по своим домам, предупреждая никому не нужные кровопролитные действия!
Он перевел дух и, опустив руку, стал наблюдать за реакцией толпы хиппи и отрядов полиции.
2

Полицеский, стоящий за основной шеренгой, явно ожидал такого поворота событий - где-то на словах "Уважаемые граждане" в руках у него оказался дробовик.
- Только двинься, нацистский ублюдок, и в тебе станет на две дырки больше. - Затем сержант (судя по всему, это был как минимум сержант), не выпуская дробовика из рук, подозвал к себе полицейского, стоявшего в стороне. Судя по всему, план был четко отработан - рядовой взял мегафон и заорал на полквартала:
- Это несанкционированный митинг, саботирующий работу государственного учреждения. Всем разойтись или пройти в участок. - полицейски опустил мегафон, теперь слово взял сержант с дробовиком:
- Слышали, сукины дети?! Опустить плакаты! - он выстрелил в воздух из обоих стволов. Это, скорее всего, было следующим сигналом - полицейские перестали давить на толпу, опустили щиты на землю, присели на одно колено и достали винтовки.
Ни один из демонстрантов не поменял выражения лица. У девушки, стоящей с самого края и первой попавшей под удар сил правопорядка, краем щита была содрана половина лица. По лицу девушки текла слеза, ее друг держал ее за локоть.
Судя по всему, эти ребята решили стоять до конца.
3

Это уже переходило все границы. Он мог простить человеку какие-то его ошибки, вскользь брошенные неправильные слова.
Но простить какой-то полицейской шавке то, что он назвал его НАЦИСТОМ?!
Никогда.
Он неспеша, незаметно под плащом поднял левую руку, направляя пистолет в сторону обидчика.
Убить? Нет, нет. Только наказать.
Нейротоксин хорошо поможет в этом.
Движеним той же руки откинул в сторону плащ - еще секунда, и пневматический выстрел отправил ампулу с иглой в полет.
А из правой руки медленно вытекала спора, перетекая по мышцам и присасываясь к ним.
4

Холодный расчет и горячая ненависть к полицейскому были смешаны в нужных пропорциях, и пуля, выпущенная из дула необычного пистолета, попала прямо в плечо сержанту.
Судя по всему, он собирался выстрелить из дробовика, и уже почти нажал курок, но выстрел мощного пистолета Франка опрокинул его. Тело, согнувшееся в неестественной позе, судорожно подергивалось, дробовик, несколько раз перевернувшись, полетел вверх.
И выстрелил прямо в "Пограничную зону" - между полицейскими и хиппи.
По разноцветному сборищу потекло красное пятно - парень, поддерживающий девушку с содранной щекой, лишился головы, а одному из полицейский уже не грозит ходить при помощи ног - выстрел второго ствола попал куда-то рядом с позвоночником.
Казалось, время замедлилось.
Стало слышно, как все полицейские одновременно передергивают затвор, готовясь к стрельбе, как начинает визжать одна из чувствительных хиппи, но ей тут же затыкают рот ладонью.
Дробовик пролетел над толпой и проехался по асфальту прямо к ногам Йосефа. Совершенно машинальным движением он поставил на грозное оружие ногу, как на тело поверженного врага, и вдруг почувствовал себя в коричневом море, которое, как заметили рекламщики, состоит отнюдь не из шоколада.
Еще секунда, и "хранители правопорядка" начнут стрелять по толпе.
А виноватым объявят Спору.
Однако, та самая секунда всегда спасает ситуацию не смотря ни на что.
Девушка с содранной щекой, лишившаяся поддержки парня, судя по всему, не успела ничего сообразить - она просто упала на колени от неожиданности. Увидев перед лицом дуло автомата, она робко подняла руку, и легкий пар начал сочится из ее кожи.
Левинсон почувствовал небывалую легкость и свободу движений - казалось, противогаз не мешал ему дышать, а сапоги не давили на большой палец ноги. Нельзя было думать о чем-то в плохом ключе - Гитлер всего лишь желал добра своей стране, убитые - а может, их было не так много... Перед тем, как система очистки воздуха заработала на полную, ФРанк определил вещество.
Экстази с таинственной примесью.
Очень много экстази.
Его не успело "зацепить", а вот полицейские валялись на полу, путешествуя по стране телепузиков и Микки Мауса.
Ох черт.
Не всех.
Солдат с мегафоном с широко раскрытыми глазами следил за сослуживцами, затем внезапно открыл огонь по толпе хиппи. Спустив пару магазинов и осознав, что только что убил не меньше сотни человек, он посмотрел на свое табельное оружие и выстрелил себе в горло.
- Уйдите. - Алекс наконец обратил внимание на девушку, она представляла собой жалкое зрелище - левая часть ее тела была покрыта ровным слоем крови убитых и ее самой.
Несмотря на всю анекдотичность просьбы, те из солдат, кто еще мог ее услышать, пополз, вырывая об асфальт ногти, прочь от девушки.
Они подчинялись ей.
Площадь, залитая кровью и мозгами, полицейские-полутрупы, тела в разноцветных одеждах, грузовики, окропленные кровью безвинных мучеников, и девушка, стоящая на коленях посреди всего этого.
И он, Алекс, с вытянутой рукой, до сих пор сжимающей пистолет.
Кажется, таинственную девушку-мутанта (наверняка мутант) вырвало.
Ты не поверишь, какие тут были броски дайсов))
5

Опасно... Он успел защититься, но это не значит, что опасность позади. Однако, та девушка - это ценный кадр. И если он с ней должным образом разберется - он сможет добавить в свой арсенал еще одно вещество. Или помочь самой девушке.
Но так или иначе, а действовать нужно, и чем быстрее - тем лучше.
Он подбежал к девушки, подхватив ее под руки и начиная выглядывать, где можно укрыться, а потом дойти до лаборатории. Все удавалось с необычайной легкостью, так что девушка вряд ли будет тяжелой ношей. Главное - дойти незамеченным. А потом, видимо, придется еще разбираться с новыми заявлениями СМИ.
Он ярко видел перед собой заголовки газет: "Мутанты уничтожили толпу пацифистов", "Полицейские погибли, защищая демонстрантов". И как пик - "Герой или Смерть в маске? Кто он?".
Что ж, придется что-то придумывать.
А теперь девушка. Она, по-видимому ослабла. Ее надо укрыть. Алекс скинул плащ и укутал ей девушку, потом вспомнил - деактивировал пистолет.
И в итоге, подхватив девушку, понес ее к зданию.
Нужно было уходить...
6

Алекс остался незамеченным - ни разу по пути он не встретил никого, кроме кабриолета, забитого "Золотой молодежью", и цыганского табора. Они не заметили его, он не заметил их. Никто никого не замечает в Соединенных Штатах. Кроме хиппи и альтруистов.
Кстати, про хиппи - одна из них истекает кровью у него на руках.
Домой идти опасно.
А лабораторию никто никогда не замечает.
Никто ничего не замечает в Соединенных Штатах.
Спора, двигаясь огромными шагами, дошел до лаборатории и наконец снял костюм.
Несколько медицинских анализов, антисептики, бинты - к утру девушка будет в порядке.
Если проснется, конечно.
Алекс без сил сел на скамью в лаборатории. Знакомьтесь, Йосеф Левинсон, государственный преступник.
Можешь поизучать девушку на природу этой экстази-смеси) Можешь пойти вытереть улики)
А пока - отыграй метания человека, пошедшего против закона внешнего ради закона внутреннего)
7

- Черт, черт.... Да как такое могло произойти... - в своей психологической агонии он совершенно не понимал, что это - его мысли или же он все произносит вслух? Алекс резко встал, но тут же обессиленно опустился обратно на скамью.
- Нет, нет... Моя совесть должна быть чиста... Я сделал, что мог... Ведь я был один! - кажется последнюю фразу он выкрикнул. А может - всего лишь показалось.
Все одновременно наложилось на него - отходняк после использования споры, усталость, раздражение, страх... То, что он смог не выплеснуть на улице - здесь накатывало на него страшной волной, старалось затопить глубине своей бездны.
Глаза начали закрываться. Перед взором образы: окроваленная толпа, полицейские, толпа бежит, все стреляют друг в друга. Газ. Девушка. Толпа и полицейские начинают разбегаться. Один из них поднимает винтовку. Их глаза встречаются. Выстрел. Йосеф видит, как пуля медленно летит в него, разбивает окуляры шлема, врезается в лицо...
И с криком он просыпается. Смотрит на часы, висящие в стене. Поспал 20 минут...
- Но почему... - Йосеф не понимал, почему произошедшее оставило в нем такой сильный след. Он ведь ни в чем не виновен.
Хотя нет. Общественности теперь это не объяснить. Теперь полиция сделает все, что угодно, но не оставит его в покое. Теперь он преступник. Убийца. Фашист.
Фашист...
По телу пробежала война гневного жара.
В голове пронеслась мысль - "Остановить клевету, убить обидчиков...". Но он тут же уничтожил в своей голове эти мысли.
Глядя на девушку, он немного дрожащим охрипшим голосом, спросил, не ожидая, естественно, ответа:
- Кто же ты, девочка-мутант... Почему мы с тобой встретились? Зачем? И что же теперь делать...
Он снова прикрыл глаза и провалился в пустую бездну.
Да толку их вытирать. Свидетелей же не вытрешь))
8

Алекс проснулся на одной из кушеток и, потягиваясь, вышел в приемную лаборатории. Работал телевизор, дикторша усталым голосом возвещала о странном инциденте с американским дирижаблем над СССР, в очередной раз увещевала, что это не может послужить причиной ядерного конфликта, однако Андропов в своем разговоре с Рейганом неиллюзорно намекал американскому президенту, что его (Рейгана) мать - шлюха, отец - членодевка, сестра - гей, а брат козоеб. Примерно так.
За всем этим обыденным для всех американцев действом наблюдала та самая девушка, которую Алекс вчера спас. Она, судя по всему, была лишена какой бы то ни было стеснительности и вовсю хрумкала бутербродом.
Черт, судя по всему, она уже нашла кухню.
9

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.