Последнее дело | ходы игроков | Сон Рэнди

Ты лежишь на чем-то мягком, и теплом. Тепло согревает, заставляя зарыться в него поглубже, понежится в нем и досмотреть сладкие предрассветные сны. Но... до тебя доносится какой-то неприятный запах. Мерзкий, но смутно знакомый. Свышевицы? Да нет, не может быть. Но запах тот же. Запах пожара, запах дыма, запах горелой плоти. Запах войны. Нападение? На трактир? Засада! Молниеносным и давно выученным движением, отточенным почти до автоматизма ты выхватываешь кинжал и вскакиваешь. Но ты одна. Это не трактир, если только нападавшие не ухитрились разрушить его до основания так, чтобы не разбудить при этом тебя. Ведь это пепелище, остов. Выжженная, дымящаяся земля. Ты готова поспорить, что этот черный шрам останется здесь надолго, даже тогда, когда пришедшие сюда люди вспашут поле войны и засадят его зерном. Но пятно здесь будет долго. Может, даже всегда.
Но что-то знакомое просматривается в этом пепелище.
Машинально ты отряхиваешь свою спину и смотришь на руку - она вся почернела от сажи. То, в чем ты очнулась, оказалась внушительной кучей пепла. Присев, ты зачерпнула его рукой - он не горячий, приятно-теплый... ты внезапно отдергиваешь руку. В том пепле, что оказался в твоей ладони, явно различимы обгоревшие зубы. Осколки костей. Держа их в руке, ты содрогаешься от мысли, кому они могут принадлежать.
Ты резко оборачиваешься на звук шагов, и с твоих губ слетает вздох не то облегчения, не то разочарования - стоящий перед тобой именно тот, за чьи останки ты приняла пепел. Твой отец.
Он совсем не изменился. Разве что на удивление трезв, и глаза смотрят очень ясно и внимательно, не упуская ничего. В его глазах ты видишь отражение того, что пришлось пережить тебе самой. Он молчит, лишь многозначительно оглядывает пепелище, и ты следуешь за его взглядом. В конце-концов, ты понимаешь, что это дом. Твой дом. То, что от него осталось. Ты узнаешь отдельные детали, элементы рельефа... но вся картина в целом проявляется в голове далеко не сразу. Твой отец присаживается на обгоревший и почерневший пень. Ты помнишь этот пень - он был здесь с самого твоего рождения, и в редкие дни, когда отец был трезв, за ним он занимался починкой обуви.
Сейчас он сидит и смотрит на тебя, очевидно, не уверенный в том, как начать беседу. Смотрит очень грустно.

Девушка опустила взгляд на землю, сама не решаясь произнести ни слова... Это так тяжело - видеть снова отца. Тем более трезвого и здравомыслящего.
Тяжелее всего было видеть дом. Точнее его останки. Это ведь... Да, пусть даже она убегала из него, пряталась, пыталась забыть, но всё равно что-то притягивало её, словно кто-то тащил обратно за поводок. Она возвращалась, и снова убегала...
Но однажды пришли солдаты. Эти хреновы солдафоны, они всё испортили! Её отец должен был быть жив и умереть от старости... или от пьянства...
Рэнди переместила тяжёлый взгляд на отца, сидящего на пне. Он ведь мёртв? Или жив?..
- Ну ты... это... Не сердись, что я тогда убежала... - неуверенно начала она своим грубым голосом, что с её наивно-провинившимся тоном смешно сочетался. - Я ведь... - ком застрял в её горле, мешая сказать то, что Рэнди хотела... нет, должна была сказать.
Но теперь уже всё равно. Всё умерло. Сначала отец. Потом чувства. Теперь дом... Что будет дальше? Исчезнут её воспоминания?
Рэнди хмыкнула и криво улыбнулась, с размаху воткнув острый кинжал в пепелище.
Какая глупость!
О чём она сейчас думает?! Такие дурацкие мысли не приходили к ней со времён... Да никогда не приходили! Всё их шайка виновата: Ханна с её невинным взглядом на жизнь, Дара с её молчаливой ухмылкой, Шаддар с его причудами, Томислав со своей набожностью... Вот теперь думы разные на ум приходят. Которых вовсе не желаешь.
Отец ждёт. По нему видно, что ему грустно.
Сердце тоскливо сжалось. Что-то внутри заныло, призывая к прерыванию затянувшейся паузы. Такой неловкой, такой долгой.
- Зачем ты пришёл? - всё, что смогло прийти на ум Рэнди.
"И это всё, что ты можешь сказать?!"
Слабачка Рэнди...

- Разве отцу нужен особый повод, чтобы увидеться со своей дочерью? - в его голосе звучало искреннее недоумение. - И потом, это ведь не я пришел сюда, а ты пришла ко мне. Я был здесь всегда. Да и куда бы мне отсюда уходить? В этой земле лежит твоя мать. Когда-нибудь выйдет срок, и в эту же землю лягу я. Как и многие до меня. А ты ушла. Бросила нас здесь.
Отец отвел полу своей многократно штопаной куртки и извлек небольшую деревянную фляжку. Открыл, повел носом. Затем плотно приложился к ней, но даже когда отец пил - он не отрывал взгляда от дочери, смотря на Рэнди поверх фляги. Наконец допил, заткнул пробкой и спрятал обратно.
- Ну и как, доченька? Оно того стоило? Стоило отсюда уходить?

Рэнди даже опешила от его ответа. Уставившись на отца широко раскрытыми глазами, девушка раскрывала рот в тщетных попытках что-либо сказать. Она не находила слов, хотя в голове вертелось слишком много мыслей...
- Ты... Да как ты смеешь... Говорить... Я не бросала! - наконец выпалила Рэнди, заливаясь багровым румянцем, что случалось крайне редко.
Поджав губы, она заходила взад-вперёд, обдумывая все слова, сказанные отцом. Даже этой сравнительно небольшой информации ей было слишком много.
- Почему ты меня спрашиваешь? Это ты... виноват! И не оправдывайся! - рыкнула, затем стала вышагивать на пепелище снова.

Лицо отца каменеет. Он даже не смотрит на фляжку, но ты видишь, что из нее вытекает красная жидкость. Странно. У отца никогда не было денег на вино. К запаху пепла и горелых тел примешивается запах железа.
- Почему я тебя спрашиваю? Я виноват, - согласился он. - А что было делать? Твоя мать умерла, и я остался один, с маленьким ребенком на руках. Я должен был работать, чтобы прокормить нас, но не мог отлучаться надолго, потому что некому было присмотреть за тобой, кроме меня. Мне приходилось брать работу на дом, а так много не наработаешь. Я никогда не рассказывал? Раньше я работал в городе. Заказов было много. А здесь... - отец обвел рукой пепелище, и на мгновение перед твоими глазами предстала твоя деревня, какой она была, - здесь много не заработаешь.
И что тогда оставалось делать мне? Работа с утра до ночи, ты, кричащая, требующая. Каждый час. Изо дня в день. Ты думаешь, легко это вынести? А со спиртным было чуточку легче. Появлялись силы прожить еще один день. А за ним еще один. И еще.
Отец ногой подталкивает фляжку в твою сторону.
- В конце-концов, именно благодаря вот этому вот, благодаря этой фляжке, ты сейчас стоишь здесь. Сытая, довольная. Не скончавшаяся в детстве от голода, не замерзшая лютой зимой от холода.
- В конце-концов, - повторил он, но уже более грустно, - у тебя хватило силы вырваться из этого низкого существования. Но я не знаю пока, куда именно. Выглядишь ты неплохо.
Отец горько хмыкнул.
- Лучше, чем я в твои годы. И, видит небо, я рад видеть тебя. Нет, я не осуждаю тебя. Просто спрашиваю. Теперь я вижу, что ты ожесточилась. Стоило ли оно того?

- Стоило, - бросила Рэнди с недоверием поглядывая на фляжку. Отступила от неё на шаг. Так брезгливо, словно фляжка была чем-то гадким и противным, что нельзя было даже тронуть, не то что в руки взять. - И ты говоришь, что благодаря ей я сытая?! - девушка указала на деревянный предмет, из которого капало что-то противное, пахнущее железом. - Да!.. Да из-за твоего пристрастия я как раз голодная ходила! А ты разве не заметил, что чаще я проводила время на улице?! Или дальше, чем протянутая ладонь с бутылкой, ты не видел?! Могу тебя поздравить: ты преуспел в своей работе, которую брал на дом... Ты прокормил дочь, обеспечил ей будущее, отремонтировал наш дом... Конечно! И как я этого не замечаю! - накинулась Рэнди с таким остервенением, словно мечтала сказать эти слова всю жизнь. - Ты вообще соображаешь, что ты наделал? Угробил маму, теперь гонишь в гроб и меня... А ну да, ещё себя в гроб загнал.
Девушка пнула какую-то корягу. Боль. Но что это по сравнению с той болью, которую причинил ей отец?..
- Только не говори мне, что рад меня видеть. Я не верю. Ты и то не рад был меня видеть, когда я возвращалась. Что ты там бурчал, вспомни-ка: "А, ну вот... вернулась, уличная шавка..." Так вроде, разве нет?!
Рэнди глубоко вздохнула, пытаясь успокоить расшатанные нервы. Сейчас она выглядела со стороны так, будто рыжая всклокоченная кошка, шипящая на лающую на неё собаку. С такой же ненавистью и презрением.
- Вот! - она подняла флягу и протянула отцу. - Держи и уходи к чёрту. Ты не нужен мне. И можешь за меня не беспокои... - Рэнди только сейчас обратила внимание на красное капающее вещество... - Что это?!!
Кровь она видела часто в своей жизни. И не сомневалась, что это именно она...

- Кровь, - подтвердил твою загадку отец. - Тебя удивляет ее вид? Но ведь ты много раз проливала ее. Охотно, и даже... с удовольствием? Я сделал для тебя все, что мог, - его лицо помрачнело. - Все, что было в моих силах. Ты, как я уже говорил, всегда была накормлена. У тебя всегда был ночлег. Но ты предпочла уйти. Что ж, это был твой выбор. Я тебя не гнал.
Он пожимает плечами.
- Ты рано решила перейти к самостоятельности. И как ты справилась с этим? Ну да, ты не искала успокоение на дне кружки, как я.
Его взгляд настолько пронзительным, что тебе делается дурно. Руки твои дрожат, ты опрокидываешь фляжку, облившись содержимым. Ты уже не смотришь на нее, лишь на свои руки, испачканные в крови. Ты пытаешься отереть их об одежду, пытаешься очистится от этой крови...
- Не выходит? - участливо спрашивает отец, но его голос звучит едко и насмешливо. - Вот, значит, какой путь моя дочка нашла в жизни. Путь убийцы и беспринципного негодяя. Оглянись, оглянись, дочь моя.
Обстановка меняется - ты уже не на пепелище, небо уже не закрывают тучи, а события гораздо ближе к тебе - то тракт, по которому ты шла в город Веллетро.
Ты щуришься на солнце, тебе кажется, что ты видишь движение на дороге. И верно, появляется знакомый тебе отряд солдат под знаками короля Генриха. И два пленника. Ранее - пленника. Ныне - заключенных. Теперь ты знаешь это. Ты видишь, как их догоняет эльфийка. Уже зная, что ждет дальше, ты подымаешь взгляд и видишь... себя. Ты не можешь ничего сделать - тебя мутит, ноги будто приросли к земле. Не можешь даже закричать. Можешь лишь наблюдать за разворачивающейся внизу, на дороге, схваткой.
Вот один из солдат - один из братьев - вскидывает копье, вот твой двойник из прошлого ловким движением блокирует его руку и пронзает горло. Кровь повсюду. Кровь у всех одинакова, но ты смотришь на свои руки и тебе кажется, что эта кровь именно убитого тобой человека.
Кто-то дергает тебя за рукав. Ты оборачиваешься. Твой отец, сидящий все на том же обгорелом пне, который странно и неестественно смотрится здесь. Его лицо смазано, ты пытаешься вглядеться в него, но оно прямо на твоих глазах превращается в лицо вчерашнего старика, чьего сына ты сейчас - тогда - убила. Он смотрит на тебя с укоризной.
- Вот, значит, каким путем ты идешь, дочь моя?

"Что за чёрт?.."
Меньше всего она ожидала увидеть картину её собственного убийства. Со стороны. Но она не удивилась этому, даже была готова в подсознании после слов отца. Но так тошно и противно смотреть это со стороны... Вот её нога чертит дугу в воздухе в тщетной попытке подкосить солдата, вот в него летит опасное орудие Томаса. Брызги крови окропляют её. Нет, не её, а ту Рэнди, которая с холодным расчётом в глазах бросилась на другого пса Генриха и перерезала ему горло. Резко. Быстро. Жестоко...
С трудном сглотнув, девушка повернулась к отцу. В горле пересохло. Это не её отец!.. Присмотревшись, она увидела незнакомое старческое лицо. Оно так смотрело на неё... Так хотелось ударить его, чтобы оно отвернулось... Но в глубине души этого меньше всего хотелось делать.
- Это мой выбор, - пошевелила сухими губами Розен. - Если он тебя не устраивает поверни время в спять и верни ту часть моей жизни, когда я ещё не решила сбежать... Но что же? - с каждым словом её голос крепчал и становился громче. - Если бы я осталась, то меня постигла бы та же участь, что и... Не важно! Я не собираюсь перед тобой оправдываться, отец. Для начала оправдайся сам и пойми свои ошибки, прежде чем указывать на мои. Ты всегда был таким! Всё время указывал на чужие недостатки, а про себя лишь качал головой. Ты даже не пытался исправиться! А стоило бы... В общем, всё это не важно. Всё.
Рэнди махнула рукой и отвернулась, мол, разговор закончен.

- Да будет так, - торжественно кивнул неизвестный призрак прошлого. У тебя на глазах мир стал терять краски. Тот, кто казался тебе твоим отцом, бледнеет, а затем становится прозрачным, пока не исчез совсем. За ним исчез и пень, на котором он сидел, за пнем опушка леса, за опушкой - дорога, а за дорогой и все остальное. Яркий солнечный день сменился ночью - красивой безоблачной ночью с ярко светящимися звездами. Земля под твоими ногами тоже стала менее осязаемой - ты чувствуешь, что увязаешь. Ты пытаешься выбраться, но лишь ускоряешь свое падение - и вот ты летишь в пространстве вне времени, окруженная звездами, падая в темное ночное небо. Ты с криком просыпаешься, обливаясь потом. Руки дрожат, хотя тебе вовсе не холодно. Озираясь по сторонам, ты убеждаешься, что оказалась в том же месте, где и уснула, и понимаешь, что все произошедшее - лишь ночной кошмар, бредовый и малосвязный, постепенно исчезающий из твоей памяти. Наступило утро.