Не кривя душой и ничуть не преувеличивая, можно было назвать всё происходящее войной. За всю свою историю американцы практически никогда, за исключением Гражданской Войны, не знали войн на собственной территории. Войны, в которых они участвовали, были далеко, гремели где-то там, за океаном, и потому едва ли обычный американец вполне понимал, что такое война. И с каким, должно быть, шоком теперь справляется американское, а главное, Нью-Эдинбургское общество? Разрушение всего двух небоскребов в центре Нью-Йорка и жизни трех тысяч человек заставили общество американцев в 2001-м году измениться навсегда, разделив историю на "до" и "после". Ничтожная мелочь по сравнению с теми странами, в которых каждый день гремят взрывы и выстрелы, а города полностью превращены в руины, из которых бегут десятки тысяч людей, лишившихся последнего. А теперь те, кто еще вчера цедил пиво в ожидании бейсбольного матча, и скучали, глядя видеорепортаж "Фокс Ньюс", показывавший оборванных сирийских беженцев в палаточных городках,сегодня и сами будут показаны по телевизору такими же - шокированными, потерянными, жалкими, утирающими горькие слезы с морщинистых лиц. Те же, кто не успел, обречены до конца этого кошмара влачить жалкое существование на руинах своих домов, даже не зная, переживут ли они этот день. За пределами Нью-Эдинбурга каждый американец будет смотреть, как на экране пылают его великие Соединенные Штаты, не заметившие в самом своем сердце непримиримых врагов демократии, и гадать - а вдруг то же будет и с ним? Вдруг и в его город войдет этот враг, чтобы силком загнать его под пяту властных новых богов этого мира? Они все, все до единого, впервые испытают страх перед войной, страх, в их сердцах надолго поселится тревожное ожидание и иррациональная надежда на то, что их все же минет эта судьба - оказаться по ту сторону телеэкрана. А когда всё закончится - на теле американского общества навеки останется этот шрам, и навсегда изменит саму его душу.
Скача по крышам, Невеста вела тяжелые раздумья о еще одной вещи. Видя, как набирает масштабы бедствие, она начинала думать о том, куда же подадутся люди, которых война выгнала из их домов? Где спрячутся от пуль, осколков, обломков, где будут искать защиты? Вряд ли у одних лишь военных. Есть в городе место, где уже давно не живут, а выживают, место, наиболее готовое к жизни без элементарных благ цивилизации. Место, где даже несмотря на это царит железный порядок и взаимная поддержка. Коммуна. Скоро детям Уэйуорд-Стритс может понадобиться принять решение о том, помочь ли тем, кто еще вчера отворачивался от них, презирал их, боялся их, или даже активно участвовал в кампании по изгнанию трех сотен сирот-оборванцев с их насиженного места. Проявят ли они великодушие? Поделятся ли с ними всем тем, чего не давали им эти же люди, и чего даже в самой Коммуне на всех не хватало? Невеста задавала такой вопрос и себе, и ответом было черствое: "Нет". Ей было ничуть не жаль обычных горожан. Мир жесток, и слабые погибают. Не она устанавливала эти правила, а само это общество возвело их в незыблемый стандарт. Несогласные с этим были гласом вопиющего в пустыне - капитализм и рынок никто не отменял, и людей рассматривали лишь как ресурс разной степени полезности. Смог найти свое место и встроиться в систему? Ты живешь. Нет? Ты не заслужил права существовать. Вот и ей дороже своя шкура, и жизни тех ребятишек, которых она защищает вместе с остальными Непокорными. А остальные пусть ищут помощи у своих героев. Они сейчас очень и очень нужны своим фанатам.
Добравшись до здания Департамента, Невеста выбрала точку повыше, чтобы осмотреться, и пришла к неутешительному выводу - вот-вот Департамент падет следом за остальным Нью-Эдинбургом. И если Эрл все еще внутри этого здания, вызывавшего мурашки по спине у каждого не прошедшего регистрацию, то нужно срочно найти его и вывести оттуда, пока последняя надежда Коммуны на возвращение её лидера и её опоры не оказалась погребена под тоннами бетонных обломков и битого стекла. У Невесты не было ни малейшей идеи, как в огромном здании, рассчитанным на то, чтобы вместить в себя сотни людей и единиц спецтехники, найти одного симпатичного блондина-оборотня, но стоят тут и пытаться придумать что-то было нельзя. Черт, ну почему у неё нет хотя бы мобильного телефона?! Попытаться остановить начало штурма? Но их там слишком много! Черт возьми!
Невеста вздохнула, для проформы обругала себя набитой влюбленной дурой, и с чистой совестью решилась. Держись, мой милый пушистик! Твоя ящерка идет к тебе!