Действия

- Обсуждение (16)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3749)
- Общий (17782)
- Игровые системы (6249)
- Набор игроков/поиск мастера (41607)
- Котёл идей (4301)
- Конкурсы (16074)
- Под столом (20428)
- Улучшение сайта (11244)
- Ошибки (4385)
- Новости проекта (14628)
- Неролевые игры (11855)

Просмотр сообщения в игре «Железный занавес»

Ветер поёт, зарываясь по горло в барханы,
Влага последняя солью скатилась из глаз,
Где-то смеются, играя прибоем, моря-океаны,
Те, что вовек не для нас, не для нас, не для нас.

Илла сама испугалась собственной храбрости. Видно, день сегодня был такой необычный. Она даже покивала примирительно, что можно было понять и «как я подумаю», и как Фариде будет удобнее, но в глубине души знала — не отступит. Теперь, после слов матери не отступит ни за что. Лучше уж умереть, чем узнать, что она недостойна отца. Испугалась, струсила, спряталась под тётин хиджаб. Да никогда!

К счастью, разошлись все скоро, уже звенел колокольчик и пора было укладываться ко сну. Дни Аль-Асам не баловали разнообразием. Собрать личные вещи Илле было недолго, привыкла она быстро укладываться в дорогу, не первый раз ведь. Даже специальный мешочек имелся. Одежда, обувь на смену, фляга, ложка, кружка, маленький, но острый кинжал, костяной гребень, притирание, чтобы содержать тело в чистоте. Многого ей не надо. Подумав, Землеройка захватила письменный прибор и чёрную книжицу отца. Всё равно та почти ничего не весила. Там и чистые страницы остались — записать ещё.

Она думала о матери. Удивила её Малка. Воистину, что у человека снаружи, а что внутри — большая загадка. Ящерка оказалась крепче и храбрее грозной Фариды. Жалела сейчас Илла, что никогда не пыталась поговорить с матерью по душам, последним человеком была Малка, с которым дочка захотела бы обсудить важные вопросы. Не принимала Илла мать всерьёз, как и никто в семье, а, выходит, зря. Теперь уже было поздно. Может быть потом, когда она вернётся... если вернётся... теперь оставались только песни.

Жизнь нас учила пеклом, солью и жаждой:
Этим барханам нигде не настанет конца,
А ветер поёт — злой, сухой и бесстрашный,
Что глупо идти, не отрывая ладонь от лица.

Песни пустынников просты и понятны. Как песок, незамысловатая лепёшка, любовь девушки, кинувшей к ногам хиджаб. Эта песня была странной, как и весь сегодняшний день. Не правильной. Но ведь и сама Илларин не правильная. Белая ворона. Она пела, держа ладонь матери в своей, пока Малка не уснула. А может быть, только делала вид.

Ветру легко, не дерёт ему глотку тревога,
Жажда и пыль, расстояние ему нипочем,
Крылья бы мне — оказалась короче б дорога,
В поисках крыльев устало в песках мы бредём.

Илла вынула ладошку так аккуратно, словно сама стала призраком, невесомым, прозрачным. Она почти не дышала, выходя из шатра. Ночь уже пришла в пещеру. Холодом веяло, заставляя зябко кутаться в накидку. Илла шла мимо шатров, стараясь никому не попадаться на глаза, пока не свернула в каменный коридор, где ни одной души встретить не рассчитывала. Живой души. Почему-то намёки Крота дали ростки в сердце девушки. Она, конечно, не верит глупым россказням. Призраков не существует... И всё же... Девушка пела, беззвучно, одними губами, боясь нарушить тишину. С песней идти становилось не так страшно.

Что там вдали — хоть до рези смотри, хоть до боли,
Ветру навстречу змеёю клубится всё тот же песок,
Но миражом из усталости, крыльев и испарившейся соли,
Щенком беспризорным лижет прибой мой дырявый носок.

Оставалось совсем чуть-чуть пройти до двери и посмотреть на руны в то время, когда Луна властвует над землей. На руны и на потолок. Илла даже не знала, чего она сейчас больше хочет, чтобы не произошло ничего или чтобы что-то случилось.