Один раз, только один единственный раз Михаилу захотелось нарушить им самим установленные правила. Всю свою жизнь он ходил внутри замкнутого круга своих собственных "нельзя" и "надо". Конечно же, эти правила делали его жизнь более спокойной и давали хотя бы иллюзию понимания того, что творилось вокруг и внутри, но порой к горлу подкатывал комок и хотелось... Да кто же знает, чего именно хотелось! То ли выругаться грубо и прямо, с хриплым хохотом, чтобы взметнулись стаи ворон и голубей, то ли завыть по-волчьи, чтобы ответили стаи одичавших собак на пустырях и кладбищах. А может быть послать всё к черту и уехать из Города. Но что-то всегда останавливало Михаила и он снова и снова возвращался к привычным и знакомым вехам, обозначавшим границы его добровольной темницы в подъезде старого дома - дым сигарет или парогенератора, коньяк, бутерброды, цистерны и ключи.
Но не в этот раз. На этот раз подступивший к горлу комок рвался наружу, словно внутри Михаила билась задыхающаяся птица. Всё вздор! Он вложил ключ в скважину и, помедлив, провернул его.
Провернул! Ржавый насквозь замок против всех ожиданий сработал и ключ провернулся в нем с мелодичным скрипом. А потом скрипнули петли - калитка мягко подалась вперед и Михаил в первый раз за всю свою жизнь ступил на землю "По-Ту-Сторону-Калитки". У него слегка закружилась голова. Нервная улыбка озарила серое лицо консьержа.
Он сделал несколько шагов. Вроде бы обычный двор, а вроде бы... Странная дрожь и мурашки по коже. Михаил оглянулся назад, на открытую калитку - она медленно и с едва слышным скрипом закрылась за ним. Ключ ведь остался там, с другой стороны?
Михаил вдруг почувствовал, что здесь не так. Воздух здесь, по ту сторону калитки, был весенним - пахнущим сиренью и молодой листвой, а рассветное солнце не было таким слабым и тусклым, как за пару минут до этого. "Может быть мне всё это снится?" - подумал Михаил и обвел взглядом дворик, где раньше никогда не бывал.
Постойте. Неужели не бывал?
Михаил ощутил головную боль и какое-то странное движение в мыслях - словно замерзшая поверхность озера покрывается трещинами и живая вода проламывает свою ледяную тюрьму. Деревца, темные окна и потрескавшаяся желтая краска на стенах дома, ветхий деревянный "грибок" и скамейки на детской площадке, даже ленивый бездомный рыжий кот, снисходительно поглядывавший на Михаила, - всё это вдруг показалось ему убийственно знакомым, словно он вернулся... домой?
"Я ведь... Жил здесь!" - эта мысль озарила сознание Михаила, как вспышка молнии. Это был тот самый дом, где он жил с самого нежного возраста, а потом долго не мог забыть после вынужденного переезда родителей... и все-таки забыл. Та самая детская площадка, те самые липы, даже кот - тот самый! Кажется, еще немного и Михаил сможет вспомнить, как звали кота...
Но это невозможно! Волосы медленно вставали дыбом - здесь всё должно было измениться и уж кот точно не мог столько протянуть... В это мгновение Михаил растерянно огляделся и поймал свой взгляд в оконном стекле. Его глаза расширились - он увидел себя лет в десять, не более. Взгляд метнулся на дрожащие руки - маленькие, с нежной кожей и по-детски слегка пухлые.
Откуда-то сверху донесся девичий смех и звонкий голос, который Михаил узнал бы из миллиона голосов. Она там, на крыше!