Эвита
- Нет-нет, только феей! - шутливо запротестовала она. - А тыква - это я про такси... хотела взять, но передумала. Знаешь, бродить по городу, когда стемнеет, это.. - Эсперанса сделала неопределенный округлый жест рукой. - Вроде как хороший аперитив перед обедом. Ну, довольно о платьях. Там, - она повела улыбающимися глазами в сторону группы мужчин, сгрудившихся у бара, - там есть кое-что поинтереснее, да? Скучно не будет.
И посмотрела сама в ту сторону. Вот, скажем, этот (Мигель) - узкое лицо, прищуренные, будто всегда смеющиеся глаза, усмешка в углах рта, лицо такое, словно его всегда обвевает теплый ветер, и сам похож на воздушного змея... Эсперанса вдруг поняла: он неуловимо похож на Мануэля, словно тот шагнул с пожелтевшей старой фотокарточки... У нее на миг сжалось сердце, и она поспешно отвела взгяд - ну может, чуть-чуть слишком поспешно.... чтобы заметить высокого немолодого мужчину с военной выправкой и сильной проседью в волосах (Панафидин). Говорят, этого русского прибило революцией к этим берегам - как кита выбрасывает штормом на отмель. Глаза словно припорошенные пеплом. Что под ним? Холодные угли или огонь теплится еще? Входит еще один (Хоффманн) мужчина с военной выправкой и в мундире - но уже совсем другого склада... взгляд Эсперансы зацепляется за военную форму, глаза немного суживается. Она слышала, что творят эти ублюдки - от Мириам. Интересно, каким должен быть человек, что он должен чувствовать, бы с полным пониманием делать такое? Верить в свое неотъемлемое право отыметь весь окружающий мир? Ощущать себя хозяином положения везде, куда бы он ни явился? Это не твое дело, яростно думает она и глядит в другую сторону, а там... О. Кто бы мог подумать. Дон Фернандо Вальдес взял на себя роль покровителя и наставника. Рыжеволосой красотке-иностранке здесь все внове, вот он и разливается соловьем. Ах ты, старый ловелас. Похож на седеющего льва. Я хочу видеть, как он танцует, думает Эсперанса с внезапно нахлынувшей... завистью? ревностью? сожалением? Да. Все вместе. Хочу... Стоп. А вот это никто не должен заметить. Это театр, дорогуша, волшебный фонарь, Laterna Magica, расслабься и получай удовольствие, видя, как меняются картинки...
***
От наблюдений и размышлений Эсперансу отвлекла тупая овца Марта с ее, как ей казалось, едким сарказмом в адрес старухи Эсперансы Варгас. Коснувшись в притворном поцелуе напудренной щеки победительницы своей щекой, столь же густо напудренной, Эсперанса почувствовала неодолимое желание вцепиться той зубами в ухо. Но вместо этого широко улыбнулась Марте своей самой лучезарной улыбкой. Кроме гладкой кожи и упругой груди у тебя ничего нет, дорогая, а это не навсегда. Тебе ведь уже сильно за тридцать? Как бы ты ни хорохорилась, тебя вытеснят с авансцены гораздо раньше, чем ты думаешь. Выпрут. Затопчут стройными ножками на острых каблучках. Я хочу до этого дожить, злорадно думает она. Я это увижу, тебе назло.
- Здесь прекрасно, правда? - улыбается она Марте с великодушно-снисходительным выражением, чуть склонив голову набок, как "благородная мать" в какой-то, не помню, пьесе. Она не старается казаться моложе даже перед мужчинами, тем более не станет выплясывать перед Мартой. - Только глянь, какой цветник, - она указывает одной головой на плеяду молодых девушек и женщин у столиков. (И все моложе тебя, Марта, делай вывод.) - Подрастает нам с тобой на смену. Ну, удачно повеселиться... - ("пока твое время не вышло," - думает она очень громко, глядя на удаляющиеся спину и пышные бедра Марты). - Еще поговорим.
- А, Эвита, не трать на нее нервы, - машет она рукой. Она благодарна девушке, что та встала на ее сторону, но право, не стоило... - Собаки лают, караван идет.
****
Пипа
У каждого свой талант. Пипа талантливо варит кофе. С душой, надо сказать.
- Поразительно, - говорит она официантке. - Как Вы заметили, что в разной посуде кофе имеет немного разный вкус и аромат. Но знаете, хорошая картина радует глаз независимо от рамки, - она улыбается, но без тени насмешки. Не сварите ли мне еще кофе? Как Вас зовут? Я Эсперанса. Никак не могу согреться, так замерзла...