Видно, от человека в Коте всё же больше, чем от эльмари. Лён`Ротт провожает его взглядом, касаясь плеча ладонью, прослеживая пальцами крошечные прощелины в ткани — плоды работы крепких когтей. Такая человеческая, человечная преданность поражала его всегда: начиная с вечерних визитов Ар`Сения с Роуз и заканчивая Её неизменной улыбкой, достававшейся, кажется, одному только Лён`Ротту. «Милый Лён, отчего у вас всегда такие грустные глаза?».
Он не попрощался ни с Ней, ни с Роуз, ни даже с Идой Русской.
Он надеется, что Кот успеет.
Лён`Ротт наблюдает за чужой работой с бережным вниманием. Пепельная бездна расступается под взглядом Картарема Хету (теперь — Мастера Хету, Созидателя Хету), и чужой дар, кажется, можно поймать ладонями, если поспешить и уцепиться за хвост.
Но Лён`Ротт не двигается. На кончиках пальцев щекотно пульсирует знакомая, тёплая энергия, и Мастер Хету будет стоять, пока не закончит Шедевр.
Она уже близко — возвышенная и совершенная в своей величественной опасности.
Ротт оборачивается через плечо, поправляет маску и следит за тем, как пепелище взмывает в воздух. От запаха крутит живот: смерть пахнет удушающе сладко. Внутри, плечом к плечу с остальными, не становится лучше: волнение и страх ощущается почти физически, и людям, наверное, ужасно не хочется умирать.
Сейчас пришлась бы кстати странная песня Иды Русской, но люди скрывают рот тканью, платками и ладонями, так что и петь некому.
Лён`Ротт жмётся спиной к стене убежища и закрывает глаза.
Когда-то мать пела ему на ночь, а сегодня не сказала ни слова на прощание.
Всё пройдёт.