Лена смотрит на тебя с благодарностью, но по мере того, как двигается твоя речь, облегчение в изумрудных глазах сменяется удивлением, затем пониманием и испугом. Она кидает взгляд на мужа, так и стоящего вместе с братьями чуть поодаль. Виноватый взгляд. "Вот к чему приводит нарушение инструкций, не так же просто они писаны. И что теперь? Как теперь быть?" - ты будто бы читаешь невербальные сигналы. Странно. Эту девочку - мудрую и наивную одновременно, беспечную и грустную, ты знаешь всего-ничего, несколько дней, а понимаешь, как самоё себя. Они ведь пришли всё исправить. Пришли так издалека поймать за хвост давно улетевшую птицу-счастья. Ждали этого столь долго, что когда мелькнуло вблизи крыло, растерялись. Почему ничего не сказала Элин сама, зачем дала тебе слово? Уж она-то, наверняка не обмолвилась бы о том, сколь много благ сулит второй путь. Не нашла слов, оробела? Не ждала, что ты, согласившись помогать, дашь герцогу выбор? А ты сама, почему рассказала ты всё, не утаив? Почему? Зная в глубине души, что предпочтет Альберт. Ты выбрала, на чьей стороне играешь? Или просто решила быть честной с ним? А может, это великая река, под названием время, несущая всё живое лишь в одну сторону, затягивает в водоворот тех, кто самонадеянно решился плыть против течения? Затягивает, разворачивая, снова разворачивая и направляя в основное русло.
Элин молчит, опустив глаза. Не опровергает тебя, не расписывает в красках того будущего, что ждет герцога, сыграй он свадьбу, как полагается. Не уговаривает. Молчит. Словно признавая твое право решать за себя и своих не рожденных детей. А ты смотришь на нее, смотришь на Альберта и вдруг четко понимаешь, а ведь он любил тебя. Не твои земли, возможность усилить герцогство, не привилегии, что нес этот союз - тебя. "Я бы выгнал любого, но вы так похожи на мою невесту", - звучит в ушах. Он слушает странную девушку только затем, что она походит на его Фредерику. Тебе стоило прожить тридцать лет, счастливо и несчастливо, обрести и потерять детей, похоронить мужа, чтобы вдруг понять - он тебя любил. С самого начала. Не умел или не хотел показать, что в чувстве его что-то большее, чем похоть, смешанная с удовлетворением от удачного союза, и молча любил. У девок, что любому мужчине полагаются, были зеленые глаза. Счастливая любовь - смешная сказка, аристократам ее не рассказывает на ночь нянька у колыбели. Почти тридцать лет тебя любили, а ты поняла это только сейчас.
- А что бы выбрали, леди? - глухо спрашивает Альберт. И голос такой странный, ни гнева, ни недоверия в нем. К кому из вас двоих обращается? Смотрит куда-то мимо, не глядя ни на одну. А Элин молчит.