8:10
Если до этой минуты многие бойцы представляли себе фашизм в виде гротескного "фрица" с плаката - гнусного, злобного, но не особо и страшного, - то теперь у них похолодело внутри при виде бодро надвигающегося на них "блицкрига". В этой нахальной беспечности постепенно угадывалась отработанная привычка - надвигаться, рвать фронты, окружать, истреблять, порабощать и высасывать все соки из покоренных стран. Они действительно были уверены, что их не остановить.
Но красноармейцы, защитники Яблоновки, выставили против этой надменной самоуверенности свою веру и упрямство - враг не пройдет! И начался бой. Грохотом орудий и пулеметов, криками раненых и умирающих, фонтанами земли и брызгами крови - незаживающей раной врезавшийся в память тем, кто его пережил. Многим еще доведется пережить немало боев и прожить еще долгую жизнь после этого - но этот первый бой, необычайный по ожесточенности и упорству, они запомнят навсегда. Потому что как забыть, как ты впервые потерял боевого товарища и сам впервые убил человека? Это останется с тобой навсегда...
Самоходка "гансов" подползла ближе к разрушенному мосту - и, видимо, в этот момент ее командир заметил, что левофланговый "Панцер" подорвался на мине. Секундное замешательство - и что-то изменилось в плане фашистских танкистов. Сделав разворот на 45 градусов против часовой стрелки, "Штуг" пошел обходить деревню с восточной стороны. И как раз в этот момент подставил свой борт под прицел расчета "сорокапятки" сержанта Максимова.
Николай, снайпер из отделения Оноприенко, внимательно высматривал приближающиеся цепи вражеской пехоты. Приглядывался - кто почаще покрикивает на остальных, кто чаще оглядывается на своих же. Издалека все фашисты выглядели почти одинаково, но наконец Кириллов присмотрел для себя цель - это был крупный, плотного телосложения "ганс" с автоматом в руках, который постоянно разевал рот. "Унтер-офицер!" - решил Коля и, затаив дыхание, прижался щекой к своей "мосинке". На выдохе - как и учили - он мягко и уверенно нажал на спусковой крючок и мощная винтовка в очередной раз слегка оглушила его. Но немец продолжал переть вперед, как ни в чем не бывало. Второй выстрел - снова! Коля удивленно моргнул и выругался, но через секунду его посетила мысль о том, что, должно быть, это от волнения и от того, что немец все еще слишком далеко. "Что же, подпустим ближе..." - прищурился снайпер. Видимо, свист пуль заставил фрицев пригнуться - через прицел Кириллов видел, как они засуетились и прижались к земле.
Когда грохнул выстрел снайпера, расчет сержанта Фомина выкатил своего зверя - пулемет "Максим". Лента заправлена, кожух заполнен водой, все "номера" расчета на своих местах - казалось, пулемет буквально "рвется с цепи". И Фомин дал ему свободу, выжав гашетку и дав немцам огня на полную катушку. "Максим" загрохотал, поливая левый фланг фашистской пехоты свинцовым ливнем - и через огонь наводчик едва различал, что несколько фигур в серо-зеленой форме повалились на землю быстрее, чем залегли их товарищи. Значит хотя бы часть гадов достал! - удовлетворенно отметил Фомин. А остальные хотя бы мордой в грязи пускай поползают...
Одновременно с "выходом на сцену" "Максима" ожили и стрелковые окопы бойцов Оноприенко. Сократившись на одного человека (раненый боец был отправлен в медчасть к санитарам), отделение тем не менее располагало приличной огневой мощью и хорошо "попотчевало" незваных гостей. Сдавший ППШ сержанту и снова взявшись за привычный "дегтярь", рядовой Котенко решил, что настал и его час вступить в бой - и, постаравшись покрепче прижать к себе пулемет для снижения отдачи, врезал по фашистам парой коротких очередей. С такого расстояния строчить из легкого "ручника" длинными - только патроны тратить, это вон Фомин со своей машиной может "вышивать" ровными стежками, но с "дегтярем" такой номер не пройдет... С мрачным удовлетворением Котенко отметил, что после одной из очередей один из "гансов" откинулся на спину, взмахнув руками и отбросив свой карабин. Чем ближе подойдут - тем результативнее будет его огонь.
Тем временем не отставали и остальные пехотинцы. Застрекотал трофейный МГ - похоже, бойцу пока удавалось не перегреть и не заклинить незнакомый "агрегат", потому что очереди исправно летели из пулемета в сторону его бывших владельцев. Одна из очередей зацепила другого стрелка - явно не насмерть, но немец грохнулся на землю и скорчился, стараясь не подставиться под новую порцию свинца. Защелкали винтовки пехоты - в отделении Оноприенко было еще пятеро с "мосинками" - и, похоже, сержант не зря гонял ребят на стрельбище, потому что после пары залпов сразу четверо фрицев рухнули в траву. Сам сержант поддержал ребят парой коротких очередей из "папаши" - одна из которых опрокинула еще одного немца.
"Успею или не успею?" - прикусив до крови губу и не замечая этого, мучительно думал Владимиров, пока его Т-26 полз в обход деревни. Пока что он только достиг восточного края деревни и начал огибать ее, разворачиваясь на юг.
В этот миг сержант Максимов скомандовал своему расчету - "Огонь!". Серая туша вражеской самоходки подставила борт и упускать шанс было нельзя. Пушка была заряжена бронебойным - первый снаряд с грохотом и звоном ударил самоходку в ходовую часть, заставив железного зверя крутануться на месте, словно припадая на раненную лапу. Второй снаряд пошел немного выше и, как вначале показалось Максимову, не нанес урона вражеской машине, но через несколько секунд он понял свою ошибку - это было точное попадание в цель. Похоже, что "Штуг" лишился управления - и, еще немного покрутившись на месте, застыл мертвой грудой железа. Гореть он не горел, но, очевидно, "сорокапятка" надежно вывела его из строя. Правда теперь ее позиция была открыта - и бойцам Максимова оставалось надеяться лишь на свою удачу.
И хотя Максимов этого еще не знал, своей точной стрельбой он спас от столкновения лоб в лоб со "Штугом" лейтенанта Владимирова, танк которого спешил в обход деревни и должен был вскоре встретиться с вражеской бронемашиной. Теперь, вырулив из-за изб, Владимиров обнаружит уже подбитого "Штуга" и залегшие под огнем цепи пехоты.
Настал момент, когда оправившись от первого контрудара, враг наконец-то разглядел позиции красноармейцев и приготовился нанести свой тяжкий удар по ним...