Утро 22 августа 1941 года, деревня Яблоновка. 7:45.
...Наверное, повезло рядовому Котенко, что "фриц" ему попался не из фанатиков, мечтающих о геройской смерти за "фатерлянд". Обычный тощий и белобрысый парень с серыми, расширенными от страха глазами, закопченным и окровавленным лицом и трясущимися руками. Немец был водителем многострадального бронетранспортера - здоровенный кровоподтек на физиономии, видимо, был от удара лицом о железо во время подрыва фугаса.
Когда к фашисту приблизились Котенко и Панюхин, то первым делом он, продолжая держать одну руку поднятой, второй неуклюже вытащил пальцами из кобуры на поясе "люгер" и бросил его в сторону, чтобы красноармейцы его не пристрелили на всякий случай. Пока Котенко обыскивал бронетранспортер и окрестности, боец Панюхин скрипел зубами из-за ранения - но "ганс" не пытался ни бежать, ни наброситься на Илью, явно осознавая фатальные последствия обоих вариантов. По глазам было видно, что немец во что бы то ни стало решил спасти свою жизнь (а может где-то и надеялся на скорое освобождение - ведь сейчас они наступали и очень скоро должно было подойти подкрепление).
Находки Котенко были следующие. Радиостанция на броневике действительно была, но разбита взрывом. У перебитых немцев он обнаружил еще один МП, один маузеровский пехотный карабин и один ручной пулемет МГ-34. Еще три "маузера" были у мертвецов в кузове броневика - похоже, этих убило взрывом фугаса (про себя Котенко отметил, что и у убитых в кузове, и у тех фрицев, что только что палили по нему, были видны струйки крови из ушей и носа - стало быть контужены взрывом были, что отчасти объясняло их слегка ошалелое поведение...). С вражеских тел также он собрал десяток ручных гранат. Застреленный автоматчик, судя по форме, оказался офицером - и Котенко на всякий случай прихватил его документы, планшет с картами и сигнальный пистолет с несколькими ракетами.
На вопросительный взгляд Котенко Панюхин невесело усмехнулся:
- Ничего, потерплю... - но было видно, что парня следовало отправить в медсанбат или хотя бы убрать в свой "ближний тыл" к санитарам для перевязки. Отвоевался пока.
Тем временем сержант Максимов добрался до сожженного БТРа на дороге, чтобы снять с него попорченный огнем пулемет для установки в качестве "липовой" огневой точки. Максимов видал уже сгоревшие машины, но сейчас, когда пришлось залезть на броню, желудок схватило спазмом тошноты от вони бензина, опаленного металла и краски и горелого человеческого мяса. На самих фрицев, превратившихся в черные головешки человеческих очертаний, сержант старался не смотреть, думая только о своем задании.
Доставленный на КП Зырянова к единственному "носителю вражьего языка" - бойцу из пулеметного расчета сержанта Фомина, - пленный не выдал на допросе каких-то невероятных военных тайн. Контуженный немец представился Рудольфом Зеффнером из Гамбурга (что подтвердила солдатская книжка), назвал свое воинское подразделение (что ни о чем особо не сказало Зырянову) и наговорил еще много всякой ерунды, которая мало могла помочь красноармейцам (хотя и могла бы заинтересовать "спецов" из разведки и штаба). Единственное, что привлекло внимание Зырянова - это заявление о том, что следом за разведывательным отделением шла ударная колонна Вермахта, состоявшая по примерным прикидкам из четырех отделений пехоты с соответствующими средствами усиления и тремя бронемашинами. По утверждению немца двигались они примерно в пяти километрах от разведчиков, то есть до прибытия колонны в Яблоновку оставались считанные минуты...
8:00
...Немецкая военная машина всегда славилась пунктуальностью - немецкая колонна показалась на подходах к деревне ровно в восемь ноль-ноль. Впереди угадывались угловатые силуэты бронемашин - пока еще трудно было различить, каких именно типов, - а за ними тряслась цепочка крытых грузовиков. Не доезжая пару сотен метров до выезда из леса грузовики остановились, а бронемашины, напротив, ускорились. Немцы, предупрежденные сигналом разведки, явно готовились атаковать деревню. Будто и этого было мало - на горизонте с юга показались две черные точки, через несколько минут превратившиеся в силуэты "Штук" - печально известных пикирующих бомбардировщиков, с первого дня войны причинявших тяжелый урон Красной Армии...