Эмили не ожидала, что дверь распахнется так стремительно; что мистер Дорфмайстер вылетит из комнаты и вдруг окажется так близко, что у нее не найдется слов... просто ни для чего. Это ужасно, она так глупо выглядит, наверное; стоит не моргая и почти не дыша, сцепив пальцы рук в замок перед грудью, словно в молитве, слушает его сбивчивую речь. Она не ожидала... нет, на самом деле она давно уже... нет, конечно не ожидала! - но в глубине души надеялась, чтобы он... что они... потому что Отто - единственный человек на свете, перед которым она не выстраивает мысленно колючей такой изгороди вокруг себя - высокой, низенькой... вообще никакой. Самый близкий человек, самый необходимый; как она раньше вообще жила на свете, когда не было Отто?
Надо что-то сказать в ответ, Эмили всякая чушь лезет в голову, вроде: "Нет, Вы меня плохо знаете, я очень плохая, я злая..." Но Эмили стоит и беззвучно плачет, кусая губы, и только кивает головой: "Да... Да."
Дверь распахивается, Каллум ревет как бурый медведь на весь коридор что-то насчет выпивки, и тут Эмили осознает, что ее лицо заливает густая волна румянца, и она прижимает ладони к щекам и утыкается головой в плечо Отто.
"В здравии и болезни, в горе и счастье -
...пока смерть не разлучит нас."