Шум извне смешивается с внутренним: ревущий свинец и беззвучный крик из собственной глотки. Что там было про «проносящуюся перед глазами жизнь», воспоминания обо всех смертных грехах и сожаление? Брехня. Грим Грей сожалел лишь о том, что так и не получил возможность закурить. В отличие от этой твари.
Он представляет себе изрешечённый пулями кусок мяса и ухмыляется остатками рта. Или, быть можно, только думает, что ухмыляется. Мысли об этом достаточно, чтобы почувствовать себя живым.
Всем исповедям исповедь.
Мерзкий запах так и не съеденной колбасы смешивается со знакомым, родным запахом крови и смерти. А ещё — пыль, ощущаемая щекой сырость и чужое присутствие где-то на расстоянии.
Что за век: не дадут человеку помереть в гордом одиночестве.
Грим Грей сжимает зубы. Нет. Сегодня не лучший день, чтобы сдохнуть.
Перед глазами — чёрная пелена. Топфелл, заботливо укутывающая своим чадом небо. Если верить легендам, где-то там, внизу, под горой, хранится таинственное и бесконечно живое. Живое, принадлежащее мёртвому. Живое, которое хотят пробудить.
Тьфу.
Сегодня Грим Грей особенно сильно не любит сказок.