Ему страшно. Не такими глазами он смотрел, когда вышвырнул ее, как тряпку, как собачонку. Не просто украл у нее ее труд, ее имя - еще и наслаждался ее беспомощностью. Снова, как тогда, перехватывает горло спазм ненависти. Как тогда - молча сидела в гостиничном номере, стиснув руки между колен и неподвижно, обмирая от сознания своей беспомощности и унижения, глядела в стену... Нет уж. Теперь моя очередь смотреть на Вас как раздавленную гусеницу, мистер Холтон. Ты ведь врешь, мелкая завистливая тварь. Врешь, похотливый крысеныш. Ты знаешь. И врешь. На этот раз не ты будешь смеяться последним.
- Мистер Холтон, - сама подивилась, ее голос будто шел со стороны, божественно спокойный голос, глубокое грудное контральто. - Зачем же так некрасиво лгать. Помните, как Вы отыскали мезо-малакский раритет в Хоолдаме? Мне известны все Ваши таланты, - она желает ударение на слове "все". - У Вас чутье на раритеты, как у охотничьей собаки. Вы отлично знаете, где то, что мы с Вами ищем. Поэтому Вы сейчас все расскажете. Считайте, что возвращаете мне долг за "могилу рыцаря". Могила рыцаря у отрогов Топфелла, сэр. Помните?
Мистер Холтон визжит и сучит ногами. Эмили отчетливо ощущает внутри себя полное отсутствие сострадания, возмущения разбойничьими ухватками мистера Литтпенни, желания помиловать, простить и отпустить - всего, что полагается чувствовать хорошо воспитанной девице из общества, христианке и законопослушной гражданке Республики. Ей страшно самой себя; запах металлической окалины и горелой кожи одновременно ужасают и возбуждают ее, она не отводит глаз. Чувствует, как щеки наливаются темным румянцем, тонкие брови сдвигаются углом над переносицей, она дышит тяжело и часто.
- Если хотите все рассказать мне лично, мистер Холтон, говорите немедленно. И желательно правду. Я знаю, когда Вы лжете. Говорите, иначе я пойду дышать свежим воздухом и оставлю Вас наедине с мистером Литтлпенни. Если Вам его общество больше по душе, я не возражаю.
Что с ней творится? Она себя не узнает... Нет, это она, Эмили Рейнольдс, дочь своей матери. Это леди Рейнольдс учила ее не отступать и не сворачивать, быть сильной как скала и целеустремленной как стрела. Мама. Она ей никогда не лгала. Она ей всегда...
Протянула руку мистеру Дорфмайстеру, поднялась, не отводя глаз от мистера Холтона.
- Мистер Дорфмайстер, уведите меня отсюда, пожалуйста, мне нехорошо.