Море смеётся, голые ноги лижет, играть зовёт. "Да разве у вас, людей горести?" - смеётся море. - "Миг и пройдёт всё, забудется. И печали пройдут, и радость. И жизнь пройдёт. Надоест ей с вами стоять, скучно станет, она и пройдёт. Пошли лучше играть. Посмотри, какие барашки. Лови. Оп, и нету больше! За ногу схвачу, убегай. Весёлая игра, проиграть в ней нельзя. Не то что у вас, людей." Улыбается Дейдре смущённо. Морю кивает. Право море. Большое какое, берега не видно. Дна не сыскать. Зимой как? Неужто замёрзнет от края до края, льдом, будто коростой, покроется? Или нет здесь зимы вовсе?
- А я вот моря никогда не видел, - Алисандер на мысли отвечает. А смотрит не на воду. На Дейдре смотрит. Тихо подошёл. Не заметила. Оторвала горлинка от волн глаза, на Алисандера взглянула. Сильный он. Телом сильный и духом. Боль вынес без жалоб, без стонов. Сильный, а добрый. Редко так бывает. Забыла Дейдре, о чём горевала. Миг - и забыла. Академия, испытание. Пустяки какие. Право море. Улыбается Алисандеру. Руку подняла, волос его коснулась. Прядь поправить. Будто бы. Не утерпела. Смотрит на Дейдре Алисандер. Незнакомое что-то во взгляде. Не понятное. И сердце прыгает, как птенец из гнезда. Крыльями машет, в полёт рвётся. Ввысь желает и разбиться страшно.
- И я, - почти шепчет, - не видела никогда. А только... - замялась, сложное слово припоминая, так южные люди называют, когда с книгами-следами разговаривают, - читала, что солёное оно. Представляешь? Столько воды, а пить нельзя. - Тут до слуха слова госпожи Циан долетели, совсем хорошо стало. Всех берут. И Дейдре с собой возьмут. Учиться Дейдре будет, всему учиться. - А ещё читала, что по нему лодки плавают. И мы в такой поплывём, - уже совсем радостно говорит, вовсю улыбается.
На ноги вскочила, скорей плыть хочет, учиться скорей. Не прогоняют её. И Алисандер рядом. За руку Алисандера тянет. К остальным спешит. От радости осмелела совсем. Учиться будет. Прямо сейчас, чего ждать?
- Госпожа Циан, а оно, - на море рукой машет, - зимой не замёрзнет?
А море чуть усмехается, лижет полосу прибрежную, на людей ласково глядит, с сожалением. Пройдут эти люди и другие пройдут, останется берег и камни. Шершавым языком горячие камни год за годом вылизывать останется. Пока гладкие не станут.