С первого разу достучаться до Бабы-Яги не вышло. Рощину пришлось поупорствовать и как следует погрохотать по ветхим с виду воротам. Когда герои уже начали думать, что бабка и впрямь померла - они услышали, как лязгнули железные засовы, сами по себе отбрасываясь в сторону, и вросшие уже в землю створки с натугой раскрылись, пропуская гостей во двор.
Вместе с воротами ввалилась внутрь и кривоватая входная дверь в бабушкину избушку. Осьмуша и Соловей поневоле отшатнулись, потянувшись за оружием, когда из темного провала дверного проема высунулась сначала одна, а затем другая длинная и грязная ручища, схватившиеся за края проема. Руки были похожи на корявые болотные ветки, и казались сразу и непомерно-широкими, и болезненно-худыми. Вековые желтые ногти заскрежетали по обналичнику, и Баба-Яга будто выволокла наружу саму себя, с кряхтением вынырнув из темноты вслед за своими руками. Прежде всего бросалось в глаза то, как же грязна была старуха. Кожа ее аж почернела от въевшейся в нее земли и сажи, а тяжелое зловоние немытого старого тела донеслось до героев даже до того, как они переступили через границы двора старухи. Хоть и сгорбленная в дугу, Яга была не из маленьких, на добрых полголовы выше самого высокого члена отряда, и эдак вдвое шире, хоть и руки ее были худы и сухи. Одежда ее была столь же грязна и изорвана в лохмотья, а к тому же была надета в несколько слоев, как капустные листы на кочане. Грязным до черноты было и лицо с острым носом-клювом и маленькими, слегка безумными глазками, поблескивающими где-то среди этих жутких морщин. Из-под покрывавшего голову платка кусками пакли свисали спутанные седые волосы. Подол, поддерживаемый веревкой, был изорван, и под его краем виднелись только ноги. Одна была такая же грязная и огрубевшая, и при том совершенно босая, а вторая... Здесь сказки не врали. Вторая нога была вся иссохшая, а через многочисленные прорехи в безжизненной плоти желтела берцовая кость и затвердевшие сухожилия, опутавшие кости ступни. Старая ведьма слегка подволакивала свою ногу, выходя на крыльцо, и кряхтела как самая обычная бабка, ворча и на свою больную спину, и на весь белый свет.
- Ишь... Р-расшумелись тут. - Протянула старуха, щуря полуслепые глаза, и шумно потянула воздух широкими ноздрями. - Поди ж ты. Отродясь столько гостей сразу не заявлялось. Ты что стоишь, дуреха! А ну иди на стол накрывай, нечем гостей встречать!
Последняя часть фразы относилась к Оленке, и старуха сказала ее так обыденно, будто бы и не заметила, что Олена вообще когда-то от нее убегала. Это могло быть проявлением окончательного сумасшествия Яги... Или ловким притворством с неясной целью.
- Кто таковы будете, а? - Тем временем вопрошала Яга, неловко опершись на столбик у крыльца, что поддерживал косой навес. - Что вам от Бабушки надобно?