- Ты б навозу туды понагреб, - беззлобно фыркнула Олена, - понажористей.
Данькины глаза похожи на окна за ставнями. Смотри туда, сюда, горшки, жилы, корни, вот, вот! - мечется по чертежу его рука, подгоняемая горячечным ритмом речи, хрясь! хрясь! - как колья забивает. Уж целый забор забил.
Олена за его рукой пыталась уследить, кивала, как умная. А как уследишь, как вникнешь? Тут, чай, не железки с корнями, тут два человека каждый со своим отдельным разумением, и поладить должны для такого дела. А как поладишь, когда - забор?
С самого Полоцка она почуяла почти физически, как вокруг них с Осьмушей выросла незримая ледяная стенка отчуждения. Не диво. Отряд этот - Василия. Василий воин, для таких война никогда не кончается, пока последний из супостатов не в земле... а там небось новые супостаты найдутся. Воин не может не воевать, войну в себе носит. Осьмуша - супостат, она - подруга супостата, вот и все дела. Стенка растет, растет, уже превратилась в огромную ледяную стенищу. В Осьмуше спит чудовище. А я тоже чудовище, - горько подумала Олена. Чудовищем вскормлена-взрощена, чудовищем научена. Так тому и быть, - заключила она, вбивая еще один ледяной кирпичик в эту стенку, уже со своей стороны, еще ближе придвигаясь к Осьмуше в своей чуждости всем, кроме него одного.
Данькина идея срастить железо, корни и человеческую плоть сперва показалась ей немыслимым вздором. Видано ли - живое с неживым соединять? Но слушая и кивая, сама подумала: а вдруг выйдет? Хуже-то все одно не будет, попытка не пытка, а Маринке рука нужна, не чужая железка аль деревяшка.
Олена посмотрела на Даньку с упрямой злинкой такой во взоре. Ты, мол, не побоялся такую диковинную конструкцию сочинить, а мне в глаза глянуть боишься? Я у тебя что, кошель украла? Нет уж, друг, раз сам пришел за делом, так носа не вороти! И давай без заборов!
- Дань, погоди, - Олена задумалась, представляя себе человека изнутри, как если б она тело человеческое по косточкам-жилочкам разнимала. Устройство тела изнутри она знала, чего там. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
- Уголочек дай на минутку, а? - Олена, получив заветный уголек от Даньки, начертила рядом Маринкино плечо, как бы без кожи.
- Вот у ней сустав, едва кожей прикрыт; вот тут к нему бы сухожилия крепились и мышцы, кабы они были. Вот жила кровяная, в руку идет, у ней вот тут закупорена. Вот другая жила, обратно из руки идет. Вот тут из кости... тяжи чувствительные, от головы тянутся, с разумом сообщаются, чтоб, значит, голова руке приказывала, а не наоборот. Так значит... тут горшок твой как кость, только наружная. Корешки - ты хочешь чтоб они были как кровяные жилы аль как мышцы? Я так понимаю - как мышцы, потому как она ж не может одной силой разума железку гнуть, верно? Кость-то она в суставах гнется оттого, что ее мышцы сгибают, а? Значит, тут нужны корни крепкие, гибкие, чтоб в узлы сплетались. Мы их одним концом к суставу ее приращиваем, а другим - к железке твоей, вот тут, тут и тут, - Олена пальцем, уже тоже испачканном в угольке, ткнула в предполагается места крепления корней к железному кожуху, с учетом, что сталь в целом тяжелей человеческой плоти. - Так сгибается, так разгибается. Ты, Дань, сделай внутри петельки аль скобочки, чтоб корни за них изнутри зацепить, как мышца к кости крепится. А чтоб с разумом сообщаться, так другие корешки нужны
- потоньше, по...чувствительней, - Олена оценила идею проращивания корня в голову через шею аль через хребет. Хорошо так... - Дань, а ничего не поделаешь, все равно корень к голове через шею пойдет. Смотри: вот он тут из горшка в сустав входит, вот тут через плечо пошел к шее. Вот где-то тут этот корень с ее собственным чувствительным тяжем сойдется. А прорастет он к самой ее голове иль тут остановится, я заранее не скажу, - Олена развела руками. Одно слово: корни, Дань, надо от нее самой растить, от плеча ее, - Олена снова ткнула в криво намазанную углем анатомическую схему. - В ее кровь и плоть сразу сажать, а не в перегной. И перегной, Даня, тут очень даже вредный будет, потому как если земля в ее кровь попадет, тут плечо гнить начнет, а то еще в крови жар сделается. Вместо перегноя, Даня, мы лучше мох возьмем болотный. Он заразу не пускает, кровь чистит, воду хорошо держит, мягкий. На первое время, пока приживаться будет, между железом и чувствительными жилками будет как бы прокладка. А то она свету не взвидит от боли. Вот.. Что скажешь? Я тут со своей стенки смотрела, в конструкциях я ведь не понимаю ничего. Так если я чего не поняла в твоей конструкции, иль криво поняла, ты скажи. Одна голова хорошо, а две лучше.
И усмехнулась напоследок:
- Была Маринушка Соловьева, а будет березова-дубова.