Маринка, Фока
Кажется, этого варианта Троян не предусмотрел. Наверное, Маринке было приятно каждый раз видеть, как после ее слов самоуверенная и надменная улыбка Велесовича превращается в кислый оскал. Полубог устремил взгляд на Павла – но тот и не думал прятаться от направленного на него пистолетного ствола. И даже наоборот, с какой-то безумной улыбкой сказал Чернавке.
- Бей в голову, шелудивая. Верней будет. По договору я должен остаться живым, а не невредимым.
Повисло молчание. Троян смотрел на Чернавку и на то, как слегка подрагивеат дуло пистолета, направленное на молодого княжича. Павел с отрешенным вызовом смотрел на Трояна, заслоняя собой шокированную Забаву. А Злата смотрела на Павла, и снова ощущала свою болезненную обиду. Чернавка успела выкрикнуть свое «два», пока сгущались тени, прежде чем Троян решился что-то сказать.
- Не выстрелишь.
Вместо Чернавки держал ответ снова Павел.
- Не надейся. Выстрелит, и еще как. У этой девки калечной кровь горячая. И остановить ее некому. Они же тут все меня ненавидят или презирают. Даже Забава, если она вообще способна на такое.
Забава, услышав это, изо всех своих невеликих сил ударила Павла промеж лопаток, и сразу же из ее глаз брызнули слезы.
- Дурак! – Выкрикнула она. – Что ты такое говоришь?! Как ты можешь вообще такое сказать?! Не слушай этого дурака, Марина, не надо стрелять! Не надо!
- Оставь это, Забава. – Устало ответил Павел, не обращая никакого внимания на удары несостоявшейся жены. – Мне давно надо было сделать это самому. Все бы и кончилось. Но кишка тонка. Она мне даже поможет.
Маринке не пришлось считать до трех, а Трояну не пришлось останавливать Шепота. Шепот проявился сам, прямо из-за спины Велесовича, материализовавшись из его тени. Удивительно, но первой он уделил внимание именно Забаве, которая пыталась оттолкнуть Павла от себя, и сама вылезти под пистолетное дуло.
- Какой драматический момент, как сказал бы один известный нам сказитель. Нелегко быть разменной монетой в больших играх больших людей, красавица.
Кощеевский убийца встал рядом с Трояном, оперевшись на трофейную клюку Чернавки, которая не столь давно проткнула его насквозь.
- С отпрысками сверхсуществ вечные сложности. – С упреком сказал он Трояну. – Видишь? Мы пришли в тупик из-за того, что у тебя клином свет сошелся на этой безродной цыганской потаскухе.
Злата отреагировала на оскорбление высокомерным молчанием и взглядом свысока. Несмотря на то, что она сейчас была в цепях и стояла на коленях в углу, взгляд этот у нее все равно получился. Злата была из тех женщин, что даже в таком виде выглядят гордыми и непокоренными. Троян же только глаза закатил разок, и тоже смолчал.
- Спасибо за это. – Эта фраза Шепота предназначалась уже Чернавке. Упырь демонстративно взвесил в руке ее клюку. – Приятная вещица. Мне нравится.
Во время этого обмена любезностями все как-то позабыли о Фоке. Что поделать, маленьких людей всегда не замечают и не придают им значения. Даже Троян, которому это заблуждение уже едва не стоило глаза и кое-чего поценней, забыл о невзрачном и простом, как медяк, тате. Может быть, для него это было бы удобным моментом действовать.
Василий, Данька, Мирослава
- Будет тебе змей. – Угрюмо пообещал Псарь, выйдя из воды уже по пояс. Стало видно, как нечесанные патлы и борода облепили мокрые плечи и грудь воина. За заряжанием ружья он наблюдал так, будто это его не трогало ни в малейшей степени. – В этих краях он как раз свадьбы благословляет по давнему поверью.
Неждан, как видно, не понял, что надобно уходить. В нерешительности он переводил взгляд то на Василия, то на подымающегося из воды иноземного богатыря, торопливыми движениями перезаряжая свое ружьишко. У парня никак не получалось – он просыпал порох, никак не мог достать из мешочка пулю, а вдобавок был мокрым, как утопленный щенок из-за захлестнувшей его волны. Даже если бы он и успел зарядить ружье – едва ли оно бы выстрелило, так как изрядно набралось воды. Псарь шумно потянул носом, учуяв сторонний запах, и повернулся к белобрысому стрелку.
- Что ты тут стоишь, осел? Беги прочь! – Раздраженно рыкнул Осьмушин отчим на паренька. – Сдохнуть захотел?
Совершив еще несколько неловких телодвижений, Неждан все-таки прекратил эти бесплодные попытки. Чувствуя неприятную смесь страха и стыда, парень жалобно посмотрел на Василия. Он словно бы извинялся, что не может остаться с героем, пытался как-то оправдаться, что он не трус, просто так уж сложилось. Но, кажется, он не смог убедить в этом даже себя. А потому, все еще чувствуя себя предателем, белобрысый парень развернулся и побежал. Псарь, бросив последний взгляд в спину бегущему, пробормотал, как ему казалось, себе под нос.
- У Кота на таких даже строчки отдельной не нашлось бы. Прихлопывают этих "второстепенных" что комаров.
Тем временем на башне Соловей так же придержал Даньку за плечи вместе с Мирославой. Он, как видно, и не понял Данькиных терзаний, и сделал совсем неверное предположение.
- Да он, наверное, из-за чудо-птицы своей расстроился. Поди, много в нее вложил. Не переживай так, малец. Хоть искусная, хоть дорогая, а все ж таки вещь. Нашел из-за чего расклеиться, ну…
- Там внизу человек. – Вдруг прервал Соловья Прошин, глядя вниз. – Кажется, с другого берега. Один из них.
- Что? – Соловей перегнулся через перила, а затем живо метнулся обратно к Даньке.
- Даня! Успокойся скорей, да хватай тот немчурский дрын! Мы сейчас можем одной пулею шлепнуть самого Псаря! Шаришь?! Псаря! Он сам пришел под твою пульку!
А Псарь уже поднялся над водой в полный рост, и как есть пер прямо на Василия. Вместе с ним по песку шагали его питомцы, каким он обязан своей кличкой – пристегнутые к поясу бесплотными, плавающими в воздухе цепями мертвые псы. Шесть псарей рычали и скалились во все свои зубастые челюсти, а пустые глазницы в отбеленных черепах были устремлены на Рощина. Свою цель Псарь скрывать не стал, и на вопрос Василия ответил.
- Я пришел за головой Соловья-Разбойника. Он убил мою жену. Дело личное, должен понимать.
Обещанный Псарем дракон тоже ждать себя не заставил. Словно подчиняясь какому-то неслышимому сигналу он вдруг воспарил над дымящимися развалинами некогда славного города, и сделав красивый круг, понесся над бурной рекой, стремительно снижаясь, и собираясь пройти над водной гладью практически на бреющем полете.
Соловей, увидав Смока, опасливо втянул голову. Джае ему внушала страх громадина с кожистыми крыльями, способная одним махом обратить в головешки десятки людей.
- Что это он задумал… Слушай, малец, ты должен что-то сделать! Или того бородатого укласть, или эту образину летучую.
Батыр, Олена
Олена легко бы поставила на ноги раненого бедолагу, будь у нее под рукой хоть что-то для этого пригодное. Но сумка с травами осталась там, в Полоцке, а здесь, на болоте, всего и было, что ряска да рогоз. Разве что кровь ему остановить, и уложить получше. Повезло ополченцу, что камень не пробил ему череп. Но и времени на это не было, раз уж так вышло, что они сейчас находятся в окружении.
Собаки тоже не захотели слушать Олену. Даже не шуганулись, как обычно бывало со зверями, услышавшими, что человек молвит их речью. Знай себе смыкали кольцо, рыча и припадая к земле.
- Да что ж я тебе наколдую-то?! – С отчаянным раздражением огрызнулся на Батыра Осьмуша. – Ты меня за кого держишь?! За Николая Чудотворца?!
Однако Осьмуша вспомнил, что косвенно колдовать он все-таки может. Мысленно обругав себя за забывчивость, он шепотом заговорил с Оленой.
- Ох, да если б я мог… Он же один-единственный, кому никакие приказы не писаны. Кощей его так поставил, потому как и сам себе порой не доверял. Чтоб было кому его остановить. Прорываться надо, Оленушка. Он не знает, что ты тут. Покажи ему силу свою. И этих защити от болтов Шепота. На тебя надежда, ты в этой сказке герой. А я уж как-нибудь… Что-нибудь… Хоть заболтаю его, да от псин отмахаюсь.
На нетвердых ногах безоружный Осьмуша вышел вперед, и жестами приказал Батыру и Прохору держаться за ним. А сам – крикнул в голос.
- Стой, дядька Шепот! Не стреляй! – Осьмуша сощурился, вглядываясь в фигурки копий, окруживших его. И обрадованно заулыбался, увидев, что Шепот замешкался, а псы нехотя остановились, продолжая грозно рычать. – Оставь их! Не надо убивать! Ты же не такой, дядька Шепот! Не такой! Ты хороший! Зачем все это?
- Мастер Восьмой. – С укором отвечал Шепот, стоявший в той стороне, куда смотрел Осьмуша. Другие копии уже разобрали цели, и готовились отпустить тетиву. – Вы, кажется, и правда верите в то, что говорите. Но вы ошибаетесь. Вы так думаете потому, что я спасал вашу жизнь. Чтож, я спас много жизней. А оборвал еще больше. Я зло во плоти, мастер Восьмой, и все разговоры со мной бесполезны. Либо вы останетесь здесь, пока все не кончится, либо я удержу вас сам, и убью каждого, кто мне в этом помешает.
- Кощей из меня вышел не очень, Оленка. – Подытожил Осьмуша, метя взять у павшего воина из дружины Прохора меч. Сам Прохор, видя это, молча и как можно менее заметно начал пододвигать оружие ногой поближе к чумазому Кощеевому потомку.