Действия

- Обсуждение (5091)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3749)
- Общий (17782)
- Игровые системы (6249)
- Набор игроков/поиск мастера (41607)
- Котёл идей (4310)
- Конкурсы (16074)
- Под столом (20428)
- Улучшение сайта (11248)
- Ошибки (4385)
- Новости проекта (14628)
- Неролевые игры (11855)

Просмотр сообщения в игре «Лукоморья больше нет»

Олена Yola
10.12.2017 16:25
Опять Олена тонула в бездонном омуте, без толку барахтаясь в темной воде, пока ей не стало слишком холодно и одиноко, чтобы продолжать бессмысленные попытки вынырнуть. Вот что самое плохое, самое страшное, когда умираешь, мелькнуло в сознании: тот миг, когда понимаешь, что всплыть уже не получится. А так совсем не страшно умирать. Настоящая смерть не жестокая, не свирепая. Она... никакая. Небытие.
Она шла сквозь тьму за золотой ниткой, на другом конце которой находился Осьмуша; вот и он, серый, жалкий, как тряпкой стертый. Таким ли он должен жить долго и вряд ли счастливо? Надо отпустить его на свободу, как жар-птицу, чтоб летел. Недолго ему лететь. Олена знала это не от Златы, не от Шепота, не от Кота. Просто знала. В глазах у Олены слепило, дрожало и расплывалось сквозь слезы солнце, которое обязательно должны увидеть все.
Если в ревнивых мыслях Даньки Олена должна была засыпать со счастливой улыбкой на лице, то удивился бы он сейчас, увидев ее лицо. С таким лицом разве что на плаху идут.
Мальчик под деревом говорил мертвой матери о счастье. Просил ее верить. Мать Хельга, Ольга - верила, должно быть. Как же матери сыну не верить? Верить надо, потому что ни солгать, ни скрыть ничего нельзя в смертном сне, когда души стоят друг против друга обнаженные. И Олена верила: все будет хорошо. Умереть не страшно. Мы будем все вместе.
Поэтому она побежала через сугробы, почти не чувствуя обжигающего холода, уколов острых льдинок - к милому, чтобы целовать лицо его белое, впиться в уста сахарные.
И тогда он обернулся.

Кощей не может говорить: "любимая". Не кощеевское это слово.
Олена поднялась на цыпочки, чтобы взять в обе ладони истлевший лик, закинула голову - так же, как нынче под ивой у речки, подставляя губы поцелуям. Взглянула в белесые бельма с синей точкой внутри, пытаясь сквозь страшную личину увидеть знакомое лицо, синие глаза, добрую улыбку.
- Осьмуша, свет ты мой... это ты, ты! Что ты с собой сделал, родной мой, желанный, отчего ты так переменился? Я же знаю про тебя все, про душу твою светлую; каким бы ты не казался, я тебя другого вижу, настоящего!