Действия

- Обсуждение (5091)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3749)
- Общий (17782)
- Игровые системы (6249)
- Набор игроков/поиск мастера (41607)
- Котёл идей (4303)
- Конкурсы (16074)
- Под столом (20428)
- Улучшение сайта (11247)
- Ошибки (4385)
- Новости проекта (14628)
- Неролевые игры (11855)

Просмотр сообщения в игре «Лукоморья больше нет»

Осьмуша DeathNyan
17.08.2017 21:19
Ну, через костер прыгать - это вам не в танцах ноги стаптывать. Дело нехитрое. Хватайтесь за руки, переглянувшись озорно. Разбегайтесь побыстрей, нестройно переставляя ноги и никак не попадая в ритм шагов друг дружки, и неситесь, неситесь прямо на ревущее пламя! Все ближе, ближе яркий огонь, выбрасывает свои оранжевые языки вверх, тянется к багровому небу. Прыжок - и прямо сквозь пламя, через жар и удушливый дым. Огонь будто тянется вслед, пытаясь уцепиться хоть за что-то, хоть за полы одежды, ухватить, удержаться... нет. Что он, что она избегают участи сгореть, и звучно приземляются на другой стороне, все еще чувствуя касание нестерпимого жара, в который сами недавно впрыгнули. Вдвоем прыгать неудобно, легко запутаться в ногах, а инерция прыжка несет дальше при приземлении, и Осьмуша сразу при касании земли ногами подхватывает Оленку, будто боясь, что та упадет.

И так он постоянно. Чуть что, готов подхватить, удержать, заслонить, уберечь, опекать, утешать, прикрыть глаза, чтобы не видела крови в разоренном домике Дерезы. Может, и напрасно - все-таки Оленка совсем не беспомощное дитя. Она не запутается в собственном подоле, и не растянется на земле, содрав коленку. Она не потеряет сознание при виде крови. Она не дрогнет при виде разъяренного Зверь-Дерева или кровожадного демона-матриарха. Она не слаба, не беспомощна, она одной своею волей разверзает землю и повелевает питающимися от нее древами да травами, и не нуждается в защите парня с мечом. Это он, скорее, будет нуждаться в ней. И вовсе она не дитя, а вполне уж статная девица, и пусть не вводит в заблуждение наивность в ее взгляде и ее вопросах - нет, в глазах ее ум и опыт, и еще грусть совсем взрослая. И еще герой она, выбрана самим Котом Солнце добывать, а Осьмуша кто? Так... Не нужна ей, наверное, ни защита, ни опека.

И все же не мог с ней Осьмуша иначе. И сейчас вот поддерживал под талию, спасая от инерции после прыжка, и в прошлые разы тоже, как мог и умел, старался ее уберечь от всего на свете. Но от чего убережет он ее, если всего и есть, что меч да решительность?. С грустью этой разве что поможет справиться, вот как сейчас, когда она смеется заливисто и без боязни и стеснения одичалого пробует радости жизни в человечьей среде. А Даня-то еще спрашивает, мол, неужто ее не любишь. Да любит конечно! А как же иначе? Ведь все в их маленькой компании ее полюбили. И самому Даньке глянулась(и ведь не понять-то было, пока вся эта каша с пистолем да вестовым не заварилась!), и дядя Гримм ее как внучку родную принял... Невозможно было ее не полюбить, это еще покойный охотник говорил. Как уж тут Осьмуше такую девицу и не полюбить было? Глупый отрок, спрашивает еще.

Осьмуша не мог точно сказать, когда это он успел Оленку полюбить. Тогда ли, когда они повстречались на болоте, и он перед ней грудь колесом выпячивал, в одном сапоге сидя? Тогда ли, когда чары те развеивали в доме Хаврошечкином? Тогда когда наблюдал за ней у костра, как она у дяди Гримма(эх, дядька Гримм!) выспрашивает, как по-немецки будет то или это словцо. Просто так уж оно вышло гладко, естественно, само по себе, словно всегда в Осьмуше жило незаметно. И больше ничего Осьмуше не надо было, только вот любить эту девчонку, радоваться за нее, саму ее радовать да беречь по возможности от злых людей, больших скорбей и собственных камней на душе. Вот ведь Данька, мастер, ети его растак, "поговори с ней"! Так все было хорошо да замечательно, и на тебе, поговори! А чего сказать-то ей можно, что любит? Так страшно! А вдруг она его - нет? Обоим тогда неловко будет. Но Данька ведь сказал - любит! Душу всю растревожил! И смотри теперь бедный Осьмуша в светлые глазищи лесной колдуньи, выглядывай в них - правда ли любит? Углядел же он как-то. Или померещилось мастеру молодому, надумал себе чего, да чуть сам себя от того не застрелил. А глаза у Олены красивые, глубокие, гляди в них, и не наглядишься, особливо сейчас, как пляшут в них огоньки, то ли отблески костра, то ли душа согретая, из дальнего закутка своего вышедшая на мир посмотреть. А ответа, любит ли - в них не найти.

Наверное, гляделки эти затягивались. Давно уж они прыгнули, давно уж твердо на земле стоят, а Осьмуша глядит в глаза Оленкины, словно завороженный, думает, скрипит извилинами, да держит ее под спинку. Олена бы могла и неладное уже заподозрить, да только потянуло вдруг паленым, а откуда-то снизу закурился сизый дым.

Ну точно. Плащ себе подпалил. Вон, тлеть начинает. Как всегда, в общем. Герой залатанный.