Осьмуша, однако, не торопился увозить пленника. Никуда не торопясь, он тщательно разрезал на лоскуты плащ вестового, и использовал их, как импровизированные повязки, заматывая рану. Параллельно Осьмуша еще и боролся с вялыми попытками сопротивления вестового,не стесняясь даже крепко ударить его по лицу, чтобы не мешал. Юнец действовал сосредоточенно, шумно дыша через нос, а его движения были напряженными и немного резкими, словно бы Осьмуша сейчас очень злился, но изо всех сил сдерживал злобу. Вестовой отвечал ему взглядом, полным опаляющей ненависти и грязной руганью, пока Осьмуша, окончив перевязку, вдруг не схватил его за волосы и потянул на себя, почти что крича ему в лицо.
- Что тебе от них надо?!
Кажется, вестовой не ожидал такого вопроса, и аж замолчал, забыв вложить в свой взгляд нужную порцию злобы и ненависти. Осьмуша снова встряхнул его, едва не вырвав клок волос.
- Что тебе от них надо, гад?! Зачем ты трубишь Призыв?!
Сморщившись от боли, кощеевец процедил.
- Я… Мастера Кощея военный вестовой… И обязан…
Его гордый, пафосный титул был прерван криком боли, когда Осьмуша с силой вдавил большим пальцем в только что перевязанную рану кощеевца.
- Да какой ты к черту вестовой?! Не смей мне лгать! Тебе не больше двадцати пяти! И кожа твоя чиста, на ней ни одной метки! – Осьмуша прекратил давить на рану пленнику, и натянуто спросил, чеканя каждое слово. – Зачем ты трубишь Призыв? Что тебе от них надо?
Ответом Осьмуше послужил плевок прямо в лицо, и злобное змеиное шипение.
- Не твое собачье дело, герой недоделанный!
Осьмуша торопливо утер плевок с лица, и в ответ отвесил вестовому крепкую затрещину прямо в лоб. Голова парня мотнулась, повиснув на плечах, а сам вестовой на миг чуть не потерял сознание. Осьмуша снова встряхнул его.
- Я ведь могу вот ему тебя отдать! – Осьмуша указал на Всеслава. – Он ненавидит таких, как ты! Знаешь, что он такое?! Знаешь?
И, похоже, что вестовой знал. Только бросив взгляд на Всеслава он испуганно задышал, и невольно дёрнулся, пытаясь уползти прочь. И Осьмуша заметил это.
- Знаешь! Видел их! – И тут его озарило. – Ты же был там, верно? Когда все рухнуло. И Исход тоже видел, и мерзлых. Но ты был маленький, поэтому нет меток. Поэтому так молод. И поэтому так ненавидишь.
Вестовой опалил Осьмушу еще одним ненавидящим взглядом, и отвернулся.
- Что бы ты еще понимал…
- Это ты не понимаешь. – Как-то устало произнес Осьмуша, отворачиваясь от вестового. – Слишком мало знаешь и помнишь. Только и знаешь, что Иван пришел и всё разрушил. А что в самой Руси творилось…
- Всё я знаю. И что на Руси они делали, знаю. – Вяло отмахнулся вестовой. – И что, просто утереться, что мы получили что заслужили?! Этот Иван похоронил там заживо шестьдесят тысяч людей! Имел он на это право?! Вот так вот просто взять и решить, что никто в Кощеевом Царстве не должен жить! Говоришь, я ничего не помню?! А я помню, как лежал там, в кромешной тьме, задавленный камнями, не в силах и рукой шевельнуть, и только кричал, пока меня чудом не достали! Только меня, из всей семьи! А не смогли достать еще сотни, тысячи! Там будто сама земля кричала! И все по милости этого героя, который взял и решил, что так будет справедливо!
Вестовой в сердцах сплюнул.
-Вот значит и мы вправе решить, что вся Русь должна вымереть. Не утруждая себя разборами. Просто потому, что русские наши враги. Поэтому я и встал на их сторону, как только услышал об этом походе за Солнцем.
Повисло краткое, тягостное молчание. Длилось оно, впрочем, недолго.
- И Псарь с Шепотом тоже так рассуждают? – Задал вопрос Осьмуша, без всякого выражения глядя куда-то вдаль.
- Нет. – Ответил вестовой, покачав головой. – Не спрашивай меня про них. Ничего я не знаю, ни что им надо, ни что они задумали. Мне не говорили, и я не хотел знать. Поручили только трубить сбор, собирать всех, кто еще остался. Великую силу собрали, никто не устоит. – Тут вестовой издевательски усмехнулся. – Что, герой, думал, я все затеял? Думал, изловишь меня, и все кончится, не пойдут кощеевцы дальше? Дурак ты.
- Сам ты дурак. – Ответил парень. – Ты не Русь на смерть обрек, а всех своих собратьев, которые всего-то и надеялись спокойно дожить остаток жизни. Они все погибнут из-за тебя.
Вестовой смолчал. Но Осьмуше и не требовался его ответ. Поднявшись на ноги, он взял в руки рог, и сообщил.
- Я это забираю. А тебе советую, как доставим тебя, все рассказать героям, все что знаешь. Сколько кощеевцев собрал, куда они отправлялись, и все остальное. А я за это попрошу тебя не убивать.
- Не поможет тебе рог. Я уже протрубил, что меня поймали. Они не будут слушать твои сигналы. – В голосе вестового послышалось отчаянное торжество. – И меня вам не взять.
Осьмуша слишком поздно понял, что задумал вестовой. Тот собрал все свои силы, чтобы вновь метнуться к кинжалу, который он ранее выронил, и, схватив его, одним резким ударом вогнал лезвие себе в сердце. Осьмуша успел только схватить его за запястье обмякающей руки, опоздав всего на какой-то миг, и уловить последний, потухающий взгляд мертвеца, прежде чем вестовой издал свой последний хрип и завалился на бок. Осьмуша только беспомощно сжал кулаки и сцепил зубы, в мыслях браня себя последними словами, что забыл и про кинжал, и про то, чтоб хоть связать пленного. Но корить себя было некогда.
- Идите. – Глухо донеслось от молодого парня. – Идите скорее. Я догоню.
Осьмуша бессильно опустил голову, и тяжело выдохнул.
- Я просто немного устал. Не хочу заставлять ждать.