Василий (Осьмуша)
- Так-то оно так, конечно. - Покивал Осьмуша. - Только и к ним приходили не на пирожки с киселем.
Ярославу, кажется, речи Осьмуши не слишком понравились, но не выглядел он и удивленным или разгневанным. Она даже не уделил этому никакого внимания - так, головой только покачал, мол, зеленый еще, ничего в жизни не разумеет.
- Вестовой ихний, наверное, черт его знает. Старик, с бородой, на лошади. С таким-то описанием его не сыщешь. Я конечно разослал гонцов, чтоб в других городах выставили дозоры на дорогах, и при случае схватили этого трубача. Поглядим, что выйдет из этого.
Что же касается новгородского люда, то тут Ярослав только усмехнулся.
- Местный люд здесь таков, что как начнете вы рассказывать про победу над чудищем, они первым делом спросят, какой барыш вы за это получили. И не потому, что плохие. А потому, что таков здесь уклад, так они на жизнь смотрят. Вот и отложиться они хотят не от того, что вольные да свободные, и указка чужая им претит, а чтоб Киеву не платить. Только вот пока что тяжко им будет без помощи Киева. Железная рука держит их за карман, но она же держит за глотку тех, кому законы писаны только волчьи.
Поразмыслив еще немного, князь добавил.
- Смотри еще, чтоб кто-нибудь ушлый так все не повернул, будто Ярослав и дружина его перед чудищем струсили, и за них работу герои сделали. Не втолкуешь ведь дуракам, что и как тут у нас на самом деле.- И тут князь Ярослав встал, и ободряюще хлопнул Рощина по плечу, дружелюбно ему улыбаясь. - Не кручинься, юноша. Пусть будет, как будет. Я здесь царем для того и поставлен, чтоб беречь порядок и сохранять целостность государства русского. До сих пор я справлялся, и дальше намерен. А твоя забота, и друзей-побратимов твоих - Солнце найти. Как бы там ни случилось после, а все ж нужно людям русским красно Солнышко. Вот так нужно. Даже вы, молодые, кто и не помнит дней тех светлых времен, когда ночь сменялась днем - и вы ведь чувствуете, что ушло от нас.
Взгляд князя рассеялся, и он словно бы поплыл на волне своей мысли.
- Может, отложится Новгород. А может, что другое случится. Люди всегда людьми останутся, и не денется никуда все злое и темное с приходом Солнца. Будут и войны, будут и тревоги, потому что таков уж человек есть. Но будут и герои, и добродетели, и любовь будет. А без солнца ждет нас только медленное гниение да погибель в безвестности. Вот и не сомневайся, Василий Всеволодович. Ты дело правое делаешь, всем на свете нужное, всем нам жизнь в наследие оставить хочешь. А как дальше люди с твоим наследием распорядятся - то на совести людей, а не на твоей.
Данька, , Фока, Всеслав, Чернавка
Как видно, Коряге не в привычку было, что ей за так что-то дарят. Не разулыбалась она, и не расплакалась в ответ на милость Чернавкину, не стала осыпать ее благодарностями, обнимать и обещать. Не стала и отказываться, гордо голову задирая и нос воротя. Только посмотрела на Чернавку своими умными не по годам глазамисловно бы впервые по-настоящему ее разглядела, и спросила коротко.
- Зачем?
- А какое тебе дело, зачем? Главное, что взамен не просят. - Встрял Буба в разговор. - Дают, так бери.
- А бьют, так беги? - С усмешкой вопросаша Коряга, озорно глядя на хозяина подворья.
- Можно и бежать. - Кивнул Бубновский. - Но как-нибудь потом обязательно вернись, да крепко сдачи дай. Но тебя ж сейчас никто не бьет, правильно?
- Правильно. - Согласилась девица в штанах, и чуть поклонилась Маринке. - Ну, спасибо тогда тебе, дева черная. И брат мой тебе еще спасибо скажет, когда богатырем вырастет да красавцем писаным.